Игра

Все моя голова забита завтрашней пересдачей. Чертов синьор Росси со своей квантовой физикой. Угораздило меня неудачника, у которого мелодии играют в голове бесконечным потоком, пойти на физико-математический факультет, в котором я ничего не понимаю, и чёрт знает вообще, как туда попал. Почему я ночами сижу за ноутбуком и пытаюсь разобраться в том, в чем не разбираюсь и на что вряд-ли способна моя бедовая голова. А днем я бегу к ней и посвящаю ей весь остаток моего времени, когда бы хотел отдавать его полностью. Бездумно стучу пальцем по одной и той же клавише, пытаясь, сосредоточится, но не выходит. Просто мысли где-то далеко, в другом месте и тебе остается только создавать видимость работы и думать в этот момент насколько ты жалок и бессилен, что не можешь заставить разум подчинится. Ещё хуже, когда влюблен. Надеюсь, вы меня отлично поймёте. Когда я слышу, что мой телефон вибрирует у меня в кармане, я дёргаюсь, выходя из этого состояния, в которое меня ввели ненавистные мне цифры. На экране вижу имя Вик. Улыбаюсь. - Ало – отвечаю я, не убирая улыбку с лица, предвкушая, наконец, услышать её голос. - Дамиа, послушай – слишком серьезный и тихий голос. Это на нее не похоже. - Вик… - Слушай – сразу же перебивает меня она всё тем же строгим тоном. Я молчу. - Я решила кое-что: я думаю, что так будет правильно для нас обоих – я не замечаю, как указательный палец снова начинает бить по случайной клавише, только уже в более ускоренном темпе, – я чувствую, что всё это стало напоминать какую-то игру, совершено глупую и дурную. Мы играем, но сами не понимаем, во что и почему мы в этой игре так нелепо увязли. Я бесшумно вдыхаю, а моя ладонь сжимается в кулаке прямо на клавиатуре и случайно набивает на экране целую строчку случайных букв, цифр, символов. Ощущение словно в груди что-то медленно натягивается и вот-вот разорвется, а в висках болезненно постукивает. - Я для себя приняла решение, что больше не могу так. Прости меня, но я сдаюсь. Ты выиграл. Береги себя… Последние слова она сказала шёпотом, но я не дослушиваю и вешаю трубку. Сжимаю телефон в ладони настолько сильно, что кажется, что он переломится сейчас на части, а после и вовсе бросаю его в стену. Больше бояться незачем. Я коснулся руками висков, и моя голова упала прямо на клавиатуру. Какая уж тут к черту пересдача? Мне хочется закричать, но вместо этого я настолько сильно зажмуриваю глаза, что теперь вижу только пустую темноту и начинаю погружаться в воспоминания.

***

Вик. Я четко помню. Было шестнадцатое октября. Только что закончился ливень. И ты кричала. - Антонио! – вскрикнула ты, и твой звонкий голосок разнесся по всей узкой, пустой и мокрой после дождя улочке, – прекрати пожалуйста, слышишь?! Я ненавижу тебя! На твоём чудесном розовощёком личике застыла гримаса гнева, а мокрые слипшиеся пряди прилипли ко лбу. Но ты была прекрасна. Я стоял в нескольких метрах от тебя, молчал, сунув руки в карманы и наблюдал, как ты, совсем меня не замечая, с особым гневом срываешься на бедного Антонио, которого на мокрой темной улице вовсе и нет. - Я устала это терпеть, амо… Я ухожу от тебя – я заметил, как ты в отчаянии опустила руки вниз, встряхнув ими, как тряпичная кукла и заплакала. Но что странно, я не заметил на очаровательном личике не одной слезинки. - Черт – выругалась ты себе под нос и закинула мокрые волосы назад, дав мне разглядеть тебя лучше. Я готов был тогда поклясться, что милее во всём Риме не встречал. Я продолжал наблюдать за тобой, оперевшись о грязную, частично покрытую мхом стену, пока ты стояла, нахмурившись, сдвинув брови и чуть надув пухлые губы, смотрела стену. - Кто такой Антонио? – не знаю почему я задал тебе именно такой вопрос тогда, ведь я мог бы спросить, например: «Сеньора, что с вами?», либо: «Сеньора, что-то случилось?» или вообще примитивное: «Сегодня погода ужасная, не правда ли?» - чтобы окончательно вывести тебя из себя. Но я спросил про беднягу Антонио. Ты, наконец, повернулась, посмотрела на меня, а в твоем взгляде читалось непонимание. Ты нахмурилась ещё больше и достала из-за пазухи несколько помятых листов. - Я репетирую, не видите? - Вы актриса? – я подхожу чуть ближе, замечая, как ты смеряешь меня презрительным взглядом. - Пытаюсь ей стать – вздохнула ты, сминая в трубочку листки с тексом, - у меня сегодня прослушивание. - В театральном институте? Ты киваешь и поджимаешь губы. - Что это была за сцена? - Это сцена из одного дурного, любительского и дешевого фильма, в котором я как то снялась – отвечаешь ты, пожимая плечами и усмехаешься, – моя героиня встречается с парнем, он красивый, умный, хороший, внимательный, но в какой-то момент она понимает, что совершено его не любит, как бы сильно себя не заставляла любить. И всё, что было между ними становится для нее фальшью и лживой игрой двух совершено разных, неподходящих друг другу людей. Ты подошла ко мне и встала напротив. Расстояние между нами было меньше метра, и я тогда впервые, отметил, какие же прекрасные у тебя были глаза. - И наконец, всё это доходит до того, что он начинает её раздражать и после, вот таким грубым образом, по телефону, она расстается с ним навсегда. Мы молчим. Ты смотришь, не отводя взгляд. Я смотрю тоже. Ты улыбаешься, я улыбаюсь. Слышу, как где-то отдаленно часы пробили десять утра, прервав молчание, возникшее между нами. Казалось, что секунды превратились в минуты, пока мы вот так молча стояли. Но тут ты широко распахиваешь глаза и суетливо оглядываешься по сторонам. - Чёрт уже десять! - И что? - Я должна быть там в десять. - Я знаю короткий путь, побежали – мгновенно хватаю тебя за руку и мы бежим по тёмному переулку. Я слышу, как стучат каблучки твоих туфелек о каменную, брусчатую дорогу и твой тихий смех. Запахло выпечкой, когда мы пробежали одну из маленьких пекарен, после наткнулись на какого-то синьора, задев его, что тот выругался нам вслед и даже потом подняли голову вверх, когда увидели как несколько упитанных женщин в белых платках вешали на веревки между домами только что постиранное бельё, которое источало аромат порошка и одновременно пели неизвестную шуточную песенку. После мы миновали несколько кирпичных арок и наконец вышли на главную улицу, где через дорогу находился театральный институт. - Это было быстро – ты чуть подалась вперед и дотронулась до моего плеча, – спасибо. - Удачи – говорю я и улыбаюсь тебе вслед, пока ты, постоянно оглядываясь и не прекращая улыбаться, идешь к большой лестнице здания института. После ты, в последний раз оборачиваешься, уже стоя у дверей и кричишь мне, перекрикивая звуки городской, столичной суеты: - Я Вик!

***

Конечно же, ты прошла прослушивание. Ты переехала из Неаполя, в котором жила до поступления в институт, ко мне в Рим. Я показал тебе город, бары, магазины, библиотеки, кафе. Представил друзьям, познакомил с родителями. Слушал твои монологи, рассказы, мечты. Слушал твою музыку, а ты слушала мою. Я говорил с тобой по-немецки, по-русски, по-французски. Я отдал тебе свой шарф, а ты подарила мне чехол от гитары. Мы танцевали, читали вместе, готовили еду, обустраивали твою квартиру на мансарде. Я приходил к тебе и оставался до полуночи. И однажды, в один из таких вечеров, ты меня поцеловала. Время бежало. Всё казалось таким простым и легким, новым и особенным. Мы ходили в кино, на танцы, в магазины. Мы смелись, плакали. Мы купались, курили, занимались любовью, целовались. Целовались в кафе, библиотеках, магазинах, барах, на концертах. Ты кричала, кричала на улице, в парке, в метро, в толпе. Ты репетировала, ты пела, читала стихи. Я провожал тебя в институт. Готовился к экзаменам. Слушал твои песни, твои фантазии, то, как ты мне читаешь. Мы были так близки. Всё ближе и ближе. Мы ходили в кино купались, смелись вместе. Ты кричала. Иногда причина была, а иногда нет. Мы дарили подарки друг-другу. Мы спали вместе, целовались, пили кофе, читали, слушали музыку. Время бежало. Я провожал тебя в институт. Говорил с тобой по-французски, по-русски. Готовился к экзаменам. Ты кричала, иногда без причины. Время бежало без причины, ты кричала без причины. Мы стали ссорится, ты убегала из дома, ты возвращалась, мы мирились, целовались, смеялись, плакали. Я готовился к экзаменам. Экзамен не сдал. Ты кричала, мы ссорились. Ты уходила. Я ходил в кино один.

***

- Прости меня, Вик – сказал я тогда, сидя в пустом кинозале и смотря тот самый любительский фильм с тобой, где ты на чём свет стоит, ругаешь того несчастного Антонио. - Это была всего лишь глупая игра, амо… Прости, я ухожу – я вспомнил твоё заплаканное личико и то, как ты смотришь находясь по ту сторону большого кино - экрана.

***

Это было последнее, что возникло в моём затуманенном разуме, перед тем, как я резко поднимаю голову с клавиатуры ноутбука. Сколько я так просидел - неизвестно, но заметил, как на лбу остались следы, напоминавшие мне о том, в каком нелепом положении я отдал свой разум воспоминаниям о нас. Слёзы самовольно закапали на клавиатуру и на исчерканные листки тетрадки. Я отпустил голову. Я готов был просидеть так сколько угодно, если бы не зазвонил домашний, старый телефон, пробудивший меня дребезжащим, мерзким звуком. Я поднял трубку. - Дамиа, что у тебя с телефоном? Не могу дозвонится. Пришлось звонить на этот – слышу взволнованный голос Вик и вдыхаю – Ты так резко пропал, бросил трубку. Её голос звучал так легко, непринужденно, совсем не так, как в наш последний разговор. - Было ужасно, да? Тогда скажи, что это было убедительно… - она вздохнула, а у меня в этот момент замерло дыхание, – Ясно, вот же чёрт. Ничего не выходит. Как можно сказать такое и при этом не выглядеть полной дурой? Я в этот момент встаю с места, продолжая держать проводной телефон у уха. - Но мне очень нужна эта роль, поэтому и приходится говорить такую ерунду. Проходит несколько секунд, я всё продолжаю молчать, осознавая произошедшее. - Почему ты молчишь, Дамиа? Всё хорошо, милый? - Вик, я… – наконец произношу я и снова плюхаюсь на стул. - Хочешь я приеду? Я очень соскучилась. Мои пальцы зарываются в волосы и я сам того не контролируя начинаю смеяться. - Эта была твоя самая лучшая игра, Вик. Мой смех из тихого превращается в громкий и вот он уже эхом разносится по всей моей квартире. Она тоже начинает смеяться. - Я люблю тебя, Дамиа…Скоро буду у тебя.