Сосед

Вечером от гражданки Никаноровой Элеоноры Ивановны участковым было принято заявление. В квартире наверху номер такой-то до трёх ночи буянил сосед. Он пел, громко матерился, кричал, стонал и даже швырял мебель. Гражданка Никанорова просит принять меры. ⁃ Ну что же вы, Глеб Рудольфович, по ночам шумите, бабушке спать не даете? - назидательно спросил участковый, когда шумный жилец впустил представителя органов к себе в квартиру. Жилец оказался крашеным в огненно-рыжий, кудрявым и с похмелья. Рыжий пригласил участкового в комнату - единственную. Что-то в этом рыжем настораживало. Участковый огляделся. Пепельница с окурками, гитары, презервативы и лубрикант на тумбочке, блестящие кожаные штаны чёрного цвета, небрежно брошенные на стул. ⁃ Присаживайтесь, - сказал рыжий, сгребая рассыпанные по столу фотографии в сторону и освобождая место для бумаг и папок участкового. Фото были обычные. Кроме одной… Участковый выхватил взглядом фотографию, на которой двое мужиков целовались. Он внимательнее пригляделся… Ну точно! Один из запечатлённых мужиков был рыжий (тут еще не рыжий, а светловолосый). «Гомик!»: с отвращением подумал участковый и незаметно отстранился от жильца, но беседу провел тоном нейтральным. Гомик ты или нет - перед законом все равны. В разгар положенной от представителя власти головомойки рыжему позвонили. Он извинился и ответил. Что-то по работе оказалось. ⁃ Нет, на полчаса не выезжаем. Что можно за полчаса? Минимум за час берем. Да и вам лучше. Представьте, только в кураж войдёте, начнёте удовольствие получать - и такой облом. Глаза участкового стали как плошки. «О майн гад! Он - проститутка, мальчик по вызову! Час от часу не легче» Женщин-проституток участковый встречал, но мужчину-проститутку нетрадиционной ориентации видел впервые. И надо же какое несчастье – на его участке. ⁃ Вы лучше поговорите с Вадиком о времени, месте и расценках, - продолжал как ни в чём не бывало торговать своим телом рыжий. «Вадик - это сутенёр»: догадался участковый, у которого в школе не только тройки, но и четвёрки с пятёрками бывали. По физкультуре. Рыжий, то есть Глеб Рудольфович, вёл себя на удивление спокойно, вежливо, за шум извинился и обещал больше не мешать соседям спать. Удовлетворённый участковый с облегчением покинул дом гомика. Дружил этот участковый с жильцом со второго этажа и за чашечкой пива рассказал ему подробности личной жизни рыжего соседа. Жена жильца со второго этажа дружила с Элеонорой Ивановной, поэтому вскоре весь дом знал, что в квартире над бабой Элей живет гомик по вызову. Каждый из фактов биографии рыжего был возмутителен сам по себе, но вместе они образовывали такую едкую смесь, что выжгли в мозгу соседей все прочие новости, мировые и локальные, и долго-долго с садомазохистским наслаждением тётушки и бабушки обсуждали, какая падшая особа живёт у них под боком. Кто-то из них, впрочем, давно догадывался, что сосед не тот, за кого себя выдаёт. Стал бы нормальный мужик краситься в рыжий! Не каждая женщина осмелится. Сосед, при всей своей распущенности, хотел казаться человеком культурным, здоровался, интеллигентно поправлял очки и открывал двери женщинам, чему те совсем не радовались и старались проскочить побыстрее мимо падшего гомика. - Ишь, ещё двери открывает, прикидывается воспитанным! – возмущалась громче всех Элеонора Ивановна, как самая пострадавшая, ибо жила она в аккурат под нарушителем тишины и морали. К рыжему периодически шлялись странные личности. Не такие одиозные, как он, просто неприятные: шумные, пьяные, весёлые, и девки, и парни. Может, собутыльники, а может, прости господи, клиенты. Элеонора Ивановна, подходя к подъезду, встретила Вадима, жильца из дома по соседству. Вадим ей нравился очень. Вадим нравился всем - соседям, собакам соседей, окрестным кошкам. Вежливый, спокойный, юморной, на красивой машине. И бродячего котёнка пристроит, и соседу шину сменить поможет. По всему видно, что порядочный мужчина. Не мужчина, а жених. Как бы он её внучке подошёл… - Здравствуйте, Вадим. Вадим поздоровался в ответ неизменно вежливо. - Давайте я вам дверь подержу, - с готовностью предложила Элеонора Ивановна. - Что это у вас в кастрюле? – спросила она с заботливой улыбкой, будто бы это давало право совать нос в чужие кастрюли. Поблагодарив, Вадим с белой эмалированной кастрюлей вошёл в подъезд: ⁃ Суп это. Глебу несу. Он совершенно не умеет готовить. Жалко его - голодный может сутками сидеть. ⁃ Этому… - «гомику» чуть было не сказала Элеонора Ивановна, но вовремя прикусила язык, - рыжему жильцу с четвёртого? ⁃ Ага, - тёплая улыбка осветила лицо Вадима, - ему самому. ⁃ Это ваш друг? - осторожно спросила Элеонора Ивановна. ⁃ Не друг, - увильнул Вадим от ответа, скрасив разочарование старушки улыбкой, - но суп я для него готовил. ⁃ А вы знаете… - решилась Элеонора Ивановна после небольшой паузы (Вадим – хороший мужчина, её долг – предупредить его, спасти), - Вы знаете, кто он? - проникновенным шёпотом спросила она. ⁃ Э-э, знаю… - протянул Вадим, неуверенный, что именно ему следовало знать: знал он о Глебе много и больше всех остальных. ⁃ Мы тоже теперь знаем, - многозначительно подняла брови баба Эля. ⁃ Так вы его узнали? Вы только сильно его не мучайте вопросами. Он не любит лишнего внимания. ⁃ Внимания? Да кому он нужен! Внимание, - казалось, баба Эля хочет сплюнуть. - У нас в подъезде все культурные, приличные люди. Мы его стороной обходим. Вадим тоже приподнял брови. ⁃ Вот жили бы надо мной вы, Вадим, уж как бы я была рада, - сердечно улыбнулась Элеонора Ивановна, - Приятней соседа не надо. Вон, даже убогим и сирым суп несёте. Вадим, который уже начал было расплываться в улыбке, нахмурился, бросил: "Ну знаете ли!" и быстро зашагал по ступенькам. - Славный какой, - прошелестела баба Эля вслед. Вадик не видел Глеба несколько дней, поэтому, зайдя к брату поздно вечером, накинулся на него с порога. Глеб вырвался, и Вадик, догоняя его, уронил стул. Вадик обошёл пострадавшую мебель, Глеб обошёл тоже. Медленно Вадик закружил вокруг стула, преследуя Глеба. Как хищная птица, он смотрел в серо-голубые глаза своей жертвы, лишая её воли и раздеваясь на ходу. Хлоп! – пуговка вышла из петли брюк, освобождая из плена пухлый живот. Глеб слегка приподнял бровь. Дзинь! – разошёлся замок ширинки. Глеб облизал губы. В какой-то миг Вадик сделал рывок, но запнулся о поваленный стул и упал на брата. Оба с грохотом повалились на пол. Глеб мог не стонать, но не стонать не хотел. Оно просилось наружу. Как длинная песня, как напев. Не стонать – это как петь шёпотом - невозможно, бессмысленно. И Глеб всё время стонал. Низко, пошло, сладко. Вадик не мог не орать. Иногда это было проблемой, но не сегодня. И Вадик орал - коротко, под конец, но во всю силу своих певчих легких. Мог ли не стучать диван, было неизвестно. Он стучал об пол от каждого толчка. Вадик на задворках сознания слышал этот стук, но с каждым движением стук казался тише, все звуки мира постепенно исчезали и меркли - внутри Вадика нарастал и готовился прорваться свой собственный. ⁃ Может, сменим позу, - попросил Глеб, у которого не только стук дивана был на задворках сознания, но и стук участкового в дверь на задворках памяти. ⁃ Нет! - взвизгнул Вадик, - Я уже почти. Глеб кивнул и продолжил стонать, пошло и низко. Вдруг его стон стал выше, заорал Вадик, громко и надрывно, и к этому шуму присоединились удары по батарее. - Кто там стучал? - поинтересовался Вадик, отдышавшись. - Элеонора Ивановна, там самая, которая на меня заяву накатала. - Я с ней пару недель назад беседовал. Она нас знает. Но предпочитает меня, - хмыкнул довольный Вадик. Доволен он, конечно, был не тем, что из братьев Самойловых баба Эля предпочла его Глебу, но после секса с этим самым Глебом мир становился как будто более лёгким и радостным. Через несколько дней выходящий из дома Глеб столкнулся на улице с братом, шедшим ему на встречу. - Вадик, - воинственно помахал он какой-то бумажкой перед носом брата, - очередное заявление участковому! Давай-ка теперь мы будем пить и трахаться у тебя дома! Сидящая на лавочке близ подъезда Элеонора Ивановна ещё минуту назад считала, что сильнее, чем рыжий гомик-проститутка, ничто в мире её шокировать не может. Она поняла, что ошибалась.