В поиске утешения

— А помнишь, как ты вышвырнула Локи через временную дверь? Это было совершенно ужасно! Локи рассказал мне, как вы сражались, и я тогда предположил, что это была ничья, но тогда бы… — Зачем ты продолжаешь приходить сюда? — внезапно и резко прерывает Сильви, заставляя Мобиуса оборвать свой рассказ. До него только сейчас доходит, что она практически не слушала, а если и слушала, то крайне отстранённо или даже была занята какими-то своими напряженными думами. — Что ты имеешь в виду? — не совсем понимает Мобиус, на лице его написано непритворное замешательство. Он так погрузился в воспоминания о Локи, что вопрос совершенно сбил с толку. — Боже, не делай такое идиотски-глупое лицо, ты же умный человек, Мобиус. Сюда. В моё кафе. И даже не пытайся оправдаться своими дурацкими пирогами, я знаю, что это лишь предлог. Ты действительно решил, что я поверю в эту чушь? Умоляю! Я не такая наивная дура как твой Локи. Последнее она произносит с какой-то едва ли скрытой неприязнью, словно вконец устала слышать это имя. Мобиус хмурится. Неужели даже после того, как Локи всех спас, пожертвовав своей свободой, она не испытывает к нему хоть капли благодарности и уважения? — Я… — Мобиус вдруг теряется, не уверенный, как лучше ответить, и, не придумав ничего лучше, решает вспомнить последнее из совместно случившегося, — ну, мы все вместе через столько всего прошли. Спасли TVA. Всю Мультивселенную! Просто вау! Приятно вспомнить и все такое. Ну, ты понимаешь. Мобиус роняет наигранный полувеселый смешок, который однако выходит слишком натянутым, чтобы в него поверить. Сам Мобиус не верит. — Господи, за что мне все это… — бормочет Сильви, устало потирая пальцами переносицу и закрывая на мгновение глаза. Мобиус все еще выглядит озадаченным. — Хочешь сказать, причина только в этом? — спрашивает она бесстрастным тоном, но все же с некоторым нажимом, взгляд ее едва не прожигает насквозь. От такого очень хочется отвернуться, но Мобиус стойко его выдерживает, хотя он и вызывает в нем непонятное, неприятное предчувствие чего-то нехорошего. А подобные ощущения его еще никогда не обманывали. — Ну, да, я полагаю, — отвечает Мобиус, однако предательская собственная неубежденность все-таки проскальзывает в его голосе. Сильви еще несколько секунд смиряет его пристальным взглядом, затем нарочито-громко вздыхает, порывисто встает со своего места и, бесцеремонно схватив Мобиуса за рукав пиджака, силой тащит в коридор перед уборными кафе. — Эй, куда ты меня ведёшь? — не понимает Мобиус. Сильви предпочитает ничего не ответить, вместо нормального объяснения она, достигнув необходимо уединенного пункта назначения, отпускает его рукав, но лишь затем, чтобы грубо и резко прижать Мобиуса ладонью к холодной стене, удар о которую отдается короткой болью в лопатках. — Что, черт возьми, на тебя нашло? — уже шипит ничего не понимающий Мобиус, неприязненно хмурясь, однако с чуть меньшим возмущением в голосе, чем хотелось бы. — Сейчас поймёшь, — холодно бросает она и, прежде чем Мобиус успевает опомниться, Богиня обмана быстро подается вперед, дерзко дергает его на себя за коричневый галстук и беспардонно прижимается губами к губам агента в плотном, жёстком поцелуе. И — пустом. Мобиус ожидал все, что угодно, но только не поцелуя. Вернее вообще ничего не ожидал. И сейчас действие Сильви повергает его в натуральный шок. Он так теряется, что даже не отвечает. Он ничего не делает, только лишь беспомощно расставляет по бокам руки, которые так и остаются замершими в воздухе, не знающие куда им опуститься. Однако же спустя несколько мучительных для обоих мгновений Мобиус понимает. Понимает, что хочет сказать этим отнюдь не любовным, а нежеланным и даже отчасти злым поцелуем Сильви. И, надо отдать ей должное, избрала она для этого весьма действенный и наглядный способ. Моментом отрезвляющий. Губы у Сильви совсем не такие как у Локи: у Локи они тонкие, но мягкие и необыкновенно нежные, у нее же хоть и полнее, но отвратительно тёплые сейчас, прижавшиеся к его в жгучем соприкосновении, таком неправильном, что Мобиуса даже начинает немного мутить. Светлые отросшие ещё больше пряди ее волос противно щекочут лицо, запах — про него и говорить просто нечего. Он совсем другой, какой-то непонятный, неясный, а какой именно Мобиус даже уловить толком не может. Да и не особенно хочет. Вернее вообще нет. Что же касается ощущений от самого поцелуя — их просто нет. Мобиус, как ни странно, уже через секунды три не чувствует ничего вообще, даже теплота и влажность нежеланных — никогда и сейчас — губ Сильви исчезает. В поцелуе нет абсолютно ничего и не может быть. Только лишь упрямо-яростное желание Сильви это доказать. Доказать, что она — не Локи. Хотя и является его названным Вариантом. Но разве может какая-та там Сильви заменить Локи даже отчасти? Подарить хотя бы крупицу того, что было у них с Локи? То нежное, любящее, страшно настоящее, что удалось обрести им в осколках ломающегося времени? Пронести через само Время, столько раз теряясь, но стоически возвращаясь, несмотря ни на что, чтобы вновь обрести? Обрести, чтобы в конце все-таки потерять… Нет, конечно же не может. Это просто абсурд чистой воды. Она даже не в состоянии напомнить об их потерянном, несостоявшемся одном на двоих счастье, которое они даже не успели распробовать. Она может лишь мелькнуть бледным отголоском воспоминаний их, казалось бы, общей, но нет истории — неверным отголоском, который не принесет ничего, разве что еще большую боль, что примешается к мучившей сердце Мобиуса нестерпимой тоске, что не утихает вот уже шесть невыносимо долгих месяцев. И не утихнет, наверное, уже никогда. Сильви остраняется от, кажется, так и не ответившего ей Мобиуса медленно, смотрит на него смело-открыто: ничуть не смущенная, без видимого отвращения, лишь прямым, ледяным взглядом, не выражающим абсолютно ничего. Таким сталь можно легко резать, рассеянно думает Мобиус, удивлённый, что в состоянии подумать об этом сравнении так скоро после произошедшего. Сильви брезгливо оттирает рукавом губы, ровно спрашивает: — Теперь убедился? — Да, — несколько пренебрежительно кивает Мобиус, отводя глаза, мрачно хмурится, — ты совершенно точно не Локи. Никогда им не была и не будешь. Сильви коротко, самоуверенно хмыкает, резко поворачивает голову в сторону и, быстрым взглядом окинув часть зала и часы на стене, что видны отсюда, говорит: — Пошли обратно. У меня скоро перерыв кончается. Мобиус поднимает взгляд на нее, и должно быть его погрустневшее лицо слишком явно выдает его мысли, что даже Сильви на получается остаться полностью равнодушной. — Идём, Мобиус. Еще несколько слов и я, на счастье, вернусь к своей работе, а ты туда, откуда пришёл. Кажется, TVA ей все еще опротивело, так, что она даже не желает повторять это название. Даже после того, как все они, вместе, казалось бы, спасли его. Что ж. Выслушать он ее может. А слушать и разговаривать с ней еще — это желание пропало. А было ли на самом деле когда-либо? На какие еще опрометчивые поступки может толкнуть его тоска по Локи? О, Локи, почему ты ушел от нас? Оставил меня?

***

— Мобиус, послушай. Хватит приходить сюда, ладно? Я не ненавижу тебя, но особой симпатии тоже не испытываю. Да, мне жаль, что ты потерял своего любимого Локи, твое сердце страдает и всё-такое прочее. И даже не делай опять такое лицо, слепой бы догадался! И, камон, он сам принял это решение, дал нам всем волю выбирать. Свою жизнь я выбрала, и всем более чем довольна. Так что иди, найди свою и не лезь в мою, окей? Я — не Локи. Ты не найдёшь здесь ни утешения, ни чего бы то еще. Я хочу забыть TVA как страшный сон. Начать новую жизнь с чистого листа. Что и тебе советую. Думаю, Локи хотел бы этого для всех нас. — Я уже никогда не забуду, — хмуро роняет Мобиус, полуотвернувшись. — Ну, это твоя проблема, приятель. У нас столько возможностей! Так что не мешай мне пользоваться моими по полной. Честно говоря, сначала я не могла смотреть на твою унылую физиономию, слушала не чисто из вежливости, а даже с каким-то сочувствием, но всему есть предел. Черт возьми, вы оба с Локи просто два наивных сопливых простофили в душе. Неудивительно, что сошлись. Так что… без обид, окей? — Я тебя понял, — мрачнее тучи отзывается Мобиус и выходит из-за стола. Черт возьми! Какой он идиот! Лучше бы вообще сюда не приходил! И о чем он только думал! Сильви! Он и Сильви! Чтоб еще раз хоть раз в жизни он обратился к ней за утешением, лучше уж к B-15. Она бы даже поняла, наверное. Но все равно не так, как нужно. — Ну слава богу. Все, я пошла. Бывай, Мобиус. И, эй! Надеюсь, больше ты мой перерыв занимать не станешь своей болтовней с пирогами. А то я их терпеть не могу.

***

«Всё, что я хочу — это лишь Услышать, как ты стучишь в мою дверь. Ведь если бы я мог увидеть вновь твоё лицо, Я бы умер счастливчиком, это точно. Когда ты окончательно ушел, Во мне всё перевернулось. Я лежу в слезах на кровати Один, и тебя нет рядом. Но если ты любил меня, Почему покинул меня? Возьми мою плоть, Возьми мою плоть. Всё, что я хочу, И всё, что мне нужно — Найти кого-нибудь, И я найду кого-то, похожего на тебя. Наша любовь была создана для экранов кино…» © All I Want (оригинал Kodaline). Перевод Aeon.

Привет, Локи. Как ты там? Странно спрашивать об этом здесь, в дневнике, который я не думал, что начну когда-нибудь писать, к тому же я знаю, что ты никогда не прочтёшь это и не ответишь мне. Но позволь мне все равно рассказать о том, что произошло за сегодняшний день. Сегодня я поцеловал Сильви, представляешь? Вернее, это она меня поцеловала. Это так странно, правда? Когда-то она поцеловала тебя, а теперь и меня. И в обоих случаях обманчиво. Но подожди-подожди, я все объясню. Должно быть от тоски по тебе я совсем лишился рассудка, но в какой-то момент я подумал, что раз Сильви тоже Локи в какой-то степени, может она… Да, я знаю, это чертовски глупо! Я и не думал всерьез ни о чем таком, правда! Думаю, ты бы посмеялся сейчас со мной. Но ты же веришь мне, Локи? Веришь же? Я знаю, что да. Просто я подумал, раз она…раз она немного Локи, быть может, эти короткие встречи-беседы помогут мне хотя бы немного унять мое горе и заглушить тоску по тебе. Теория моя подтвердилась, но лишь отчасти: у меня получалось забываться на немного за куском переслащенного пирога, а в ее кафе часто бывает шумно, многолюдно, это отвлекает, но стоило мне выйти оттуда, я понимал, что это лишь нелепая иллюзия. Я снова оставался со своими мыслями, и они вновь поглощали меня. Я окончательно понял, что ничто не сможет унять мою боль. Только твое лицо, которое я не знаю, увижу ли когда-нибудь снова. О, Локи, я бы отдал бы все, что мог, чтобы увидеть тебя хотя бы еще один раз! Даже собственную жизнь на возможность услышать твой голос или подержать руку, сжать в своей. Обнять тебя… Должно быть, я стал слишком сентиментален после твоего ухода, ты уж прости меня, своего старого глупого Мобиуса. Но я ничего не могу с собой поделать. Да и ведь мою писанину никто не увидит кроме нас с тобой, правда? Я просто не знаю, что делать без тебя, милый, просто не знаю. Если не рядом с тобой, то где мне место? Где мне найти ответ на этот вопрос? Может ты подскажешь мне? Ты всегда отличался острым умом, Локи. Когда ты ушел, все потеряло для меня всякий смысл. И я знаю, это должно быть это эгоистично, и ты действительно счастлив в своем выборе, но я не хотел и не хочу этого для тебя. Ты не заслуживаешь этого, милый. Ничего из того, что с тобой случилось, и что сам ты сделал в конце. Даже если спас этим всех нас. Вернись ты ко мне, я бы не отпустил тебя. Не смог бы отпустить больше… Только если бы ушел с тобой. Потому что ты все еще мой смысл, Локи. Стал им. И я… Прости, на сегодня это все, наверное. Слезы начинают застилась мне глаза, а усталость берет вверх. Я не привык так долго находиться в Мидгарде. А может я просто старею. Я стараюсь писать каждый день, вычитав в какой-то статье, что подобное выплескивание мыслей на бумагу помогает. Я не уверен. Но это пока все, что я могу делать, кроме пересмотра файлов с тобой в Театре Времени. Но последнее даётся мне еще тяжелее, чем писать. Собственному поэтому я перешёл на дневник. Так что…до скорой встречи, Локи. Завтра я постараюсь написать еще, если B-15 не завалит меня новыми отчетами. А она ведь может! Тебе ли не знать. Хотя в последние месяцы мне дают их не так много. Я даже не знаю толком от чего, наверное видят, как мне паршиво, догадываются почему…и, честно говоря, я не против. Я устал. Знаю, что стал работать хуже, чем раньше. Как раньше я больше не могу. Что ж, на этом, пожалуй, все на сегодня. Извини, если я пишу слишком сумбурно, мысли путаются. Я не знаю, нужно ли тебе спать там, где ты оказался. Есть ли у тебя вообще кровать или что-то подобное, удобно ли тебе там. Но я все равно пожелаю: спокойной ночи, Локи. Я люблю тебя. Мобиус закрывает блокнот, оставляет лежать на столе, гасит свет лампы, ложится в постель и на удивление довольно быстро засыпает.

***

О, Мобиус. Зачем ты так изводишь себя, мой дорогой? Локи незримой проекцией стоит в спальне Мобиуса, смотря на спящего в кровати Мобиуса. Бог Времени проходит к письменному столу, открывает оставленный на нем блокнот и медленно, внимательно, с нежной любовью водя пальцами по страницам, читает последнее написанное. На каких-то строчках улыбается, где-то — удивлённо поднимает брови, к концу роняет одинокую крупную слезу, которая тотчас портит одно из написанных слов, размыв чернила. Прочитав место о Сильви, Локи ничуть не ревнует, не осуждает — он знает, что Мобиус любит его, любил до этого и не перестаёт сейчас, — его сердце лишь окутывает большей печалью, болью и ответной, столь сильной тоской, что продолжает каждодневно мучить потерявшегося в жизни Мобиуса и одинокого Бога Времени. Мой милый Мобиус, неужели твоя тоска по мне столь сильна, что заставила тебя пойти на такое? Разве моя неудача с Сильви ничему не научила и тебя? Дочитав, Локи закрывает блокнот, качает головой, осторожно кладет на место, после чего подходит к кровати. Садится рядом с Мобиусом, с тихой улыбкой любуется его мягким, чуть нахмуренным во сне лицом. Должно быть ему снится что-то. А вдруг что-то нехорошее? Снова не выспится. Будет клевать носом над горой документов. Локи бесшумно наклоняется и оставляет невесомый, очень нежный, долгий поцелуй на лбу Мобиуса, который тут же разглаживается. Кажется, неприятный сон уходит прочь. Губы Локи трогает легкая, радостная улыбка. Когда-то он боялся, что проекцией сделать это не получится, и очень обрадовался, что страхи его оказались напрасны. Он готов оберегать сон Мобиуса столько, сколько будет возможно. Столько, сколько позволит Иггдрасиль. И сейчас он позволил долго. Локи едва не расплакался от счастья. Ведь так долго упрашивал. И, наконец, могучее Древо смилостивилось над своим же Хозяином и отпустило поведать самого важного для Локи человека во Вселенной. Затем, не удержавшись, Локи осторожно ложится рядом — даже если бы Мобиус проснулся, не почувствовал бы этого, не услышал, не понял бы. Он устраивается напротив Мобиуса, медленно опуская голову на свою же когда-то вторую подушку, которая оказывается неизменно взбита каждый раз, неощутимо касается чужой щеки. Ласково гладит большим пальцем. Затем убирает руки под свою же щеку и лежит так какое-то время, вспоминая как спал в этой постели с Мобиусом, в объятиях которого нашёл и находил каждый раз все, что так долго искал: покой, счастье, умиротворение, дом, любовь… Он прикрывает глаза, и это чувство незримо окутывает его в темноте маленькой, скромно и уныло обставленной, но такой дорогой для его сердца спальни, пока он лежит рядышком с Мобиусом, совсем как когда-то. Как будто все снова как прежде. Как будто он действительно здесь. Не надо никого спасать, никуда бежать, нет ни Таноса, ни груза временных веток, ни боли, ни страхов, ничего из этого. Всего лишь просто Локи. Одинокий Мальчик, трясущийся от холода. Который согрелся и обрел дом в доброй ласке и заботливой теплоте рук Мобиуса. Но как прежде уже не станет. Он уже не почувствует это тепло, не сможет подарить и свое. Ни-ког-да. Все это навсегда останется лишь воспоминанием. Самым лучшим и настоящим, что были когда-либо у Локи. — Спи спокойно, любовь моя, — шепчет Локи неслышно, напоследок коснувшись губ Мобиуса тихим призрачным поцелуем. — А твой Локи будет незримо охранять твой сон. Локи уходит почти под самое утро. Иггдрасиль был щедр на встречу.