Видение будущего

Как только сестры Бруно входят к нему в комнату с этим их выражением на лицах, он уже знает, что попал. — Бру-уно, — льстивым тоном начинает Пена. Джульета краснеет и прячется за сестрой. — Что? — спрашивает Бруно настороженно. Сестры обмениваются взглядом, полусмущенным, полувзволнованным. — Покажи нам видение. — Видение чего? — За кого мы выйдем замуж. — Нет, — не раздумывая отвечает Бруно. — Ну давай, ну пожа-алуйста! — Ни за что! Ты просто влюблена в Освальдо! Пепа не отрицает. — Ну Бруно! Я никогда ни о чем тебя не прошу! Бруно требуется некоторое время, чтобы переварить эту фразу, учитывая, насколько она далеко от истины. — Неправда! — Ну... я никогда не попрошу тебя о чем-нибудь снова! — умоляет Пепа. — Пожалуйста? Бруно косится на Джульету. — А ты тут при чем? Она в смущении опускает взгляд на свои туфли. — Разве ты не хочешь тоже знать, кто твой суженый? Бруно хмурится в замешательстве. — Нет? Ты выйдешь за парня, который будет типичным папашей, — Джульета обожает нянчиться со всеми, даром, что сама еще ребенок, ей, по крайней мере, следует выйти за кого-то похожего. — Не нужно никаких пророчеств, чтобы понять это. Пепа хихикает, и Джульета толкает её локтем. — А как насчет меня, Бруно? — упорствует Пепа, пытаясь вернуть его внимание. — Ты уже знаешь, за кого я выйду замуж? — За кого-то с терпением святого, — бормочет он. В следующий момент Пепа пытается повалить Бруно на пол. Она заметно выросла в последнее время, внезапно став самым нечестным образом выше её тройняшек. — Ну почему нет? — она удерживает его за плечи. Что тут сказать? «Потому что вы обе выйдете замуж, но я-то точно кончу свои дни в одиночестве и не желаю, чтобы вы уже сейчас были свидетелями моего унижения?» — Бруно! Бруно! — напевает Пепа. Джульета подхватывает: — Бруно! Бруно! Он стонет: — Ну ладно! — Когда он вызовет видение и они увидят, какое печальное и одинокое будущее его ожидает, им будет стыдно. Его сестры ликуют, и Пепа наконец отпускает его. Бруно начинает готовить круг для видения. Он не торопится, тянет время как может, но, в конце концов, все готово и поводов откладывать больше нет. Он твердит себе то же, что раньше говорил людям в городе: будущее наступит в любом случае. Оно приходит не из-за видений, и если не вызвать их — это не отменит того, что должно случиться. Нежелание смотреть своему будущему в лицо не сделает его менее одиноким. Тройняшки садятся в круг на равном расстоянии друг от друга, и тишина накрывает их. Бруно делает глубокий вдох и в показной манере, которая, похоже, нравится его клиентам, вопрошает будущее: — Покажи нам, с кем мы вступим в брак. — И затем беззвучно молится. «Пожалуйста, кто-нибудь, будь моим будущим». Купол из песка раскручивается над ними, ветер ревет, песчинки щиплют сощуренные глаза Бруно, и время мчится через него. Из песчаного вихря вырастает широкое изображение — там полно людей. Взгляд Бруно прикован к центру картины. Это... это он? Он выглядит изможденным, что, кажется, подтверждает его догадки. Сердце Бруно подпрыгивает: рядом с ним, обняв Бруно, стоит красивая женщина с яркой улыбкой. Прежде, чем он успевает разглядеть её поподробнее, картинка начинает двигаться — медленно, как это всегда бывает с видениями — и куча людей набиваются в центр изображения. Бруно из будущего крепче цепляется за женщину, пока их не сметает толпа, и Бруно из настоящего может видеть, как пол по краям картинки вздыбливается. — Мы все погибнем из-за землетрясения?! — плачет Пепа. — Нет-нет-нет, — успокаивает её Джульета. — Посмотри на плитку. Видишь! Это плитка во дворе. Мы в доме, и Касита просто играет. Видение заканчивается, и песок опускается на пол вокруг них. — Закройте глаза! — запоздало закричит Бруно сестрам, заполучив изрядно песка в рот. Когда песчаный дождь стихает, Бруно осторожно открывает один глаз. Он выплевывает песок и поднимает новый стеклянный прямоугольник, чтобы разглядеть получше. К счастью, на нем запечатлен момент до того, как пол поднялся и детали можно рассмотреть. Сестры обступают Бруно, сгорая от любопытства. — Почему там ягуар? — спрашивает Джульета. То, что Бруно должен был заметить в видении сразу же, да слишком отвлекся на женщину: огромный ягуар, прямо в центре изображения. Бруно качает головой. — Без понятия. Я вызываю видения, я не знаю, что они означают. — Вот я... и ты, Бруно... и ты, Пепа, — перечисляет Джульета, двигаясь слева направо, указывая на каждого из них, стоящих обнимая... супруга? Палец Джульеты указывает на Пепу на картине и они, все трое, смотрят на неё. Это несомненно Пепа. Она стала старше, но у неё все та же улыбка, которую нельзя ни с чем спутать. И она обнимает... — Феликс Фернандес? — выдыхает Бруно. — Это Феликс Фернандес? — Не может быть! — пищит Пепа. — Ну а кто еще? — Андре? — предполагает Пепа неуверенно. — Да ладно, у Андре худые плечи. И кроме того, — усмехается Джульета, — неужели ты бы вышла замуж за Андре, если бы могла заполучить Феликса? Пепа наклоняется ближе, чтобы всмотреться в стекло. На изображении Феликс старше, конечно, но это без сомнения он — единственный в Энканто мальчик с такой темной кожей и широкими плечами. Феликсу четырнадцать — он на пять лет старше тройняшек и на целые миры круче. Он играет на типле. Пепа поглядывает на него время от времени, конечно, — да и кто бы удержался? Но он ни разу даже не взглянул в её сторону. Пока ни разу, во всяком случае. За спиной у Пепы её брат и сестра давятся смехом. — Что ты думаешь, сеньора Фернандес? — подтрунивает Бруно. — Должны ли мы сказать маме? Она будет так рада! — дразнит сестру Джульета. — Нет! — взвизгивает Пепа. Её брат с сестрой только смеются еще громче. Пепа пытается отобрать у них стеклянное изображение, но Бруно и Джульета держат его крепко. — Сеньора Фернандес хочет свое свадебное фото? — Должны мы отдать это маме? Она сделает для него рамку и повесит в большом зале рядом со своей свадебной фотографией. — Мы должны сказать Феликсу, по крайней мере! Он заслуживает знать! — Не смейте! — протестует Пепа. — Подожди, ты трогаешь его грудь? — Бруно указывает на стекло с видением. — Ты трогаешь обнаженную грудь Феликса прямо на глазах у мамы? Джульета наклоняется, чтобы лучше разглядеть, и хихикает: — Определенно! Самую малость, но все равно. Она поворачивается к сестре: — Я так понимаю, мы больше никогда не услышим об Освальдо? Пепа плачет, закрыв лицо руками, но это правда. Сейчас, когда она знает, что самый крутой парень в городе однажды женится на ней, вряд ли она хоть раз вспомнит об Освальдо. Пытаясь сменить тему, Пепа указывает на Джульету из будущего на дальней стороне изображения. — Кто это? — она яростно тычет пальцем в мужчину, стоящего рядом с сестрой. Они прекращают смеяться и, щурясь, рассматривают суженого Джульеты, пытаясь опознать его. Он высокий и худощавый, этакая каланча. В отличие от Феликса с его гуаяберой, открывающей грудь и шею, мужчина Джульеты застегнут на все пуговицы. На нем галстук и жилет с бутоньеркой. — Это... Маурисио? — предполагает Бруно неуверенно. — Точно нет, — качает головой Пепа. — Гильермо? — Может быть, — сомневается Бруно. — Или Томас? Пепа щурится. — Наверное, — но она не выглядит убежденной. — Больше похож на Томаса, чем на кого-то еще, но не думаю, что это и в самом деле Томас. — Ну да, — соглашается Бруно. Они разглядывают его еще минуту. Джульета просто стоит рядом, не предлагая никаких вариантов насчет личности её мужа. — Сеньор Задохлик — загадка, — в конце концов объявляет Бруно. — Да уж, разочарование, — дуется Пепа. — Твоя очередь, Бруно! Его сестры пристально разглядывают жену Бруно, и он чувствует иррациональное желание защитить эту женщину. Так и хочется попросить их прекратить пялиться вот так — это грубо, кому угодно станет неловко. Но, конечно, на самом деле его будущей жены здесь нет, и их взгляды не могут её побеспокоить. — Она меньше тебя ростом. В кои-то веки ты сможешь выглядеть высоким, — дразнит Пепа. Бруно толкает её локтем. Пепа отвечает тем же. — Это Валерия? — неуверенно предполагает она. — Нет, конечно, — возражает Джульета. — Она выглядит младше Бруно, видишь? Думаю, ей сейчас года два или около того. Мы сможем понять, кто это, только через несколько лет. — Думаешь, Бруно женится на Энрикете? — Пепа, похоже, перебирает в уме малышей в городе. — Нет, я этого не говорила. — Или на Деборе? — Я не хочу жениться на ребенке! — протестует Бруно. — Конечно нет, — успокаивает его Джульета. — Ты, как и все, женишься на бывшем ребенке. Бруно не отвечает. — Да ладно, — ободряет Джульета, — она милашка! Выглядит славной девчонкой. Доброй. И очки отличные. Пепе, к счастью, наскучила тема жены Бруно. — Посмотри на маму, — говорит она. Видения не имеют цвета, но передают, что светлее, что темнее — волосы мамы тронуты сединой. Есть что-то тревожное в том, как всегда стойкая Альма Мадригаль уязвима перед неотвратимой старостью. Бруно от этого неуютно, и, чтобы отвлечься, он спрашивает: — А кто все остальные? — Наши дети, я полагаю? — отвечает Джульета. — О, эта моя, — Пепа тычет пальцем в молодую женщину рядом с Феликсом. — Да, — соглашается Джульета. — А эти двое мои. — она указывает на двух девушек слева от неё. Бруно фыркает: — Как будто у тебя может быть такая высокая дочь. — Я выйду за высокого парня, — протестует Джульета. — Почему нет! Бруно и Пепа хихикают. Джульета оборонительно скрещивает руки на груди. — Она стоит рядом со мной и её волосы похожи на мои, чьей еще дочерью она может быть? Её брат с сестрой игнорируют её и продолжают разглядывать изображение. Когда им надоедает смеяться, Пепа комментирует: — Твоя дочь ну прямо как мама на её свадебной фотографии. Джульета всматривается в лицо девушки. — И правда, — соглашается она. — Очень похожа. — А мальчики? — Бруно указывает на двух мальчишек, стоящих между Пепой и Бруно из будущего. — Может тот, что в руане, мой? Его кудряшки похожи на мои. — Точно нет. У него нос Фелика, — подмечает Пепа. — И к тому же, твоя жена совсем молоденькая. Он слишком взрослый, чтобы быть её сыном. — Ну хорошо. Но маленький мальчик наверняка наш. — Нет, маленький тоже мой. — Пепа! — Он зеленый, как и все здесь, — протестует Бруно, хотя мальчуган тех же оттенков зеленого, что и Феликс. — У меня и моей жены у обоих кудрявые волосы. У нашего сына тоже могут быть кудряшки. — Да, но не такие. Он же копия моего мужа. — То есть как это, сеньора Фернандес? У тебя, получается, трое, а у меня ни одного? Ты не можешь просто застолбить всех детей. — Это твое видение! Не моя вина, что они все похожи на меня и Феликса. Бруно скрещивает руки на груди. — Я хочу маленького мальчика. Он стоит ближе ко мне и моей жене, чем к тебе и Феликсу. — Он стоит ближе к ягуару, чем к кому-либо еще, — шутит Джульета. — Может, это ребенок ягуара. Они оба смотрят на неё невесело. — Не лезь в это, Джули, — огрызается Пепа. — Он намного младше, чем другие твои дети, — продолжает спорить Бруно. — И что? Не все рождаются тройняшками. У многих есть дети разных возрастов. Это нормально, знаешь ли. — Он мой сын! — Нет, мой! — Нет, не твой. — А вот и мой! Они бросают друг на друга взгляды поверх стеклянной картины. — Вы хотите идти в город шпионить за Феликсом Фернандесом? — прерывает голос Джульета напряженное молчание. — Да! — мгновенно загорается Бруно. — Нет, — Пепа снова начинает плакать. — Это была твоя идея, Пепи, — мягко напоминает ей Бруно. — Ты все это начала. Захотела узнать, кто будут наши супруги, и теперь мы все знаем. — Ничего, я выясню, кто они, — обещает Пепа. — Я найду Сеньора Задохлика и Сеньору... Женушку Бруно с Похожей Прической! Однажды они объявятся, и я буду тут как тут, и буду все знать! Если вы сейчас устроите шумиху из-за Феликса, я сделаю то же самое с ними. Такой бардак устою, что вы пожалеете! Джульета и Бруно в замешательство смотрят на разбушевавшуюся сестру. — Ну ладно, Джули, пойдем, — говорит Бруно, и они уходят, хихикая. Бруно ужасно рад, что позволил своим сестрам подбить его вызвать видение. У него есть будущее — будущее с прекрасной женой! — и настоящее с новым поводом дразнить Пепу. Отличная была идея!