Проверка на лояльность

…Ди Фэйшену показалось, что он ослышался: — Что мне надо сделать? — Я же сказал, — лениво растягивал слова Шань Гудао. — Трахни его. Ди Фэйшен возмущенно посмотрел на главу клана Ваньшень. Он это всерьёз? Или издевается? — Нет-нет, Глава Ди, никто не сомневается в твоей мужественности, — торопливо проговорил Шань Гудао, неверно истолковав его смятение. — Но так мы точно укрепим наш союз. Ди Фэйшен молчал, едва удерживая бесстрастное выражение лица. Надо было догадаться еще тогда, когда Шань Гудао ткнул тетку Фана мечом в бок, что он не будет считаться ни с кем и ни с чем! Вот и сейчас Фан Добин в плену, а Ли Ляньхуа добровольно сдался, чтобы его спасти. Ли Ляньхуа. Его он не видел уже несколько дней. — Допустим, я соглашусь. — Тогда я отдам тебе сосуд Рамы. На время. — Ха, он и так у меня. Шань Гудао едва слышно скрипнул зубами: — Я слышал, глава Ди, что ты ищешь цветок мертвых. Так вот, я могу распорядиться, чтобы его тебе доставили. Ну так что? С этими словами они подошли к двери в темницу. — А если я откажусь? — Тогда, — Шань Гудао хитро улыбнулся. — Я отдам его тройке мудрецов и Черному монаху. Всем по очереди. И не по одному разу. Следовавшие за ними мудрецы и монах одобрительно зашушукались. Ди Фэйшен сжал губы. — Но мне бы хотелось, чтобы это был ты. Все считали, что вы спелись и даже путешествуете вместе… Но что это я? Зайди и посмотри товар лицом. Ди Фэйшен зашел в любезно открытую перед ним дверь. Внутри было темно и сыро, но слуги уже вовсю трудились над ложем. Которое еще и застилали теперь красным шелком… Но не громадная кровать привлекала сейчас внимание. Монах плотоядно облизнулся. — Ли. Сянъи. Человек, прикованный к стене цепями, даже не пошевелился. Не поднял взгляд. Но эти белые одеяния с красными лентами Ди Фэйшен узнал бы из тысячи. — Узнаешь? Такой же костюм был на нем во время битвы в Восточном море. О, да, даже волосы убрали в высокий хвост, а спереди зачесали на один бок, как тогда. В неверном свете факелов лицо казалось изможденным, мертвенно-бледным, но по-прежнему юным… — Ну что, мелкий, согласен уже преклонить колени в день моего триумфа? Человек у стены пошевелился: уголки бледных губ поползли вверх. — А тебе все так же нужны дополнительные доказательства твоей победы? Брось, Гудао, это даже не смешно…. — Ты еще дерзить мне вздумал? Ну ничего, мой друг, глава Ди, мигом собьет с тебя всю спесь, не правда ли? Ли Сянъи поднял взгляд: — Какие люди… Чем обязан? Шань Гудао повернулся к Ди Фэйшену, с все той же гаденькой ухмылкой на лице. — Трахнуть его, говоришь? И все? — Ну а что? Что еще может сильнее унизить мужчину, непревзойденного мастера боевых искусств? Есть другие варианты? Ди Фэйшен криво усмехнулся и подошел к прикованному. Тот глянул исподлобья и попытался отодвинуться: — Фэй, не надо, не пачкайся в этом. Но тот будто и не услышал. Схватил за подбородок и заставил открыть рот. — Так, посмотрим… Хороша лошадка, — он успел убрать пальцы вовремя, когда Ли Ляньхуа, вспыхнув от возмущения, попытался укусить бесцеремонно ощупывающую его лицо руку. — Надо только объездить… А задний двор у всех один — велика ли разница? Глава Ди резко развернул пленника к себе спиной: у того руки были прикованы над головой, и манёвр удался. Ударил по голеням, заставляя расставить ноги шире. Шлепнул по заду. — Руки от меня убери! Фэй коротко усмехнулся и подошел ближе, убирая длинный хвост и обнажая заднюю часть шеи. Затем, не особо церемонясь, задрал верхнюю часть одеяний и прижал к своему паху чужие ягодицы. Успел отскочить и увернуться от попытки пнуть. — Какая неслыханная дерзость! — Воскликнул за его спиной Шань Гудао. — А что делают с непокорными лошадьми? Может, попросим у монаха его хлыст? Ди Фэйшен на мгновение застыл, но потом насмешливо спросил: — А мне потом трахать бесчувственное после порки бревно? Нет уж. Сопротивление только разжигает в мужчине страсть. Ли Сянъи обернулся и неверяще посмотрел на него. Глава Ди снова оказался рядом, проводя пальцами по шее, прежде чем грубо сжать ее. Он развернул голову пленника к себе, открыл рот и мокро, грязно поцеловал, затем расхохотался: — Кожа нежная, задница упругая. А задний двор, как я уже сказал, у всех одинаков… — Фэй, не делай этого! — Да, еще кое-что. Мы ему заблокировали духовные силы, те жалкие остатки после яда Бича. Так что сопротивляться будет, но недолго, — закончил Шань Гудао под дружный хохот своих соратников. Ди Фэйшен обернулся: — А вы что, так и останетесь наблюдать? И где свадебное вино, раз почти брачное ложе здесь соорудили? Шань Гудао подал знак слугам. — Не беспокойся, мы вас оставим. Слуги сейчас принесут вино и специальные масла. А кровь - тоже неплохая смазка, не так ли, глава Ди? — По себе знаешь, что ли? Уже срывал этот цветок? — Брезгливо сморщился Ди Фэйшен. — Нет-нет, что ты! Вот и вино, лучшее из моих запасов. Ди Фэйшен задумчиво наполнил одну чашу: — Не хочешь выпить за молодых? Шань Гудао без промедления выпил: — Я наслышан о твоей бдительности, глава Ди. Ценю и уважаю. Только мне нет смысла травить тебя. — А кого ты еще отравил? — Дал моему младшему братцу кое-что, так что скоро он сам будет раздвигать ноги и умолять его трахнуть. Смотри-ка, как он уже порозовел и начал дышать чаще. Ди Фэйшен скользнул взглядом по пленнику. Тот действительно начал дышать поверхностно, переступать с ноги на ногу. Дергался от прикосновений слуг, которые предусмотрительно вставили ключи в замки, удерживающие цепи. — Развлекайтесь. И еще: я оставлю свет. Говорят, в темноте удовольствие бывает неполным. Вся делегация наконец ушла. Глава Ди обвел ленивым взглядом помещение, прошел к столику с вином и снова наполнил чашу, однако залез в нее рукавом и выругался. — Глава Ди, какой неуклюжий, взял, вино испортил. Кто теперь его пить будет? — Ты и выпьешь! — Ди Фэйшен разжал челюсти Ли Ляньхуа и влил вино, затем зажал нос, чтобы тот попытался открыть рот и все проглотил. — Вот так, может, поласковей будешь. Ответом ему послужил удар лбом в лицо. Ди Фэйшен взвыл и наотмашь ударил по щеке, утер струйку крови сначала у себя под носом, затем под уголком чужого рта. — Знатно ты меня приласкал. Теперь моя очередь. Он быстро отцепил кандалы, освободил запястья от цепей. На коже разливались темные синяки, к которым так хотелось прикоснуться губами, но он развернул пленника спиной к себе, схватил за хвост и впечатал щекой в стену. Ли Ляньхуа попытался укусить держащую руку. — Ты еще кусаться вздумал?! Тебе еще и зубы выбить?! Его опять развернули, ударили наотмашь с другой стороны и бросили на кровать. Ди Фэйшен быстро развязал пояс на одеяниях, разделся и остался в одних исподних штанах. Долго выуживал из рукава склянку с маслом. — Развернись и встань на четвереньки! Ли Ляньхуа же вскочил и бросился к двери. Однако его перехватили за пояс и прижали к себе. — А, знаешь, немного сопротивления не помешает… Послышался треск ткани: одежда Ли Ляньхуа, так похожая на одеяния главы Сыгу, оказалась на поверку ужасного качества, поэтому быстро расползлась клочьями. Ди Фэйшен на мгновение замер, увидев огромные синяки под ребрами - такие бывают, когда бьют ногами в живот… Затем, ни слова не говоря, бросил худое тело на кровать и уселся сверху. В изголовье кровати так же были предусмотрены цепи, и скоро запястья Ли Сянъи снова оказались закованы. Ди Фэйшен открыл склянку с маслом, смазал пальцы и приступил к подготовке. Ли Ляньхуа как мог брыкался и пытался сбросить его с себя, но он был обессилен побоями и ядом, который слишком быстро теперь распространялся по меридианам. В теле к тому же зарождался жар, от которого сводило ноги и пылали щеки. Однако было еще что-то другое, как будто еще и вино все же было отравлено. Никогда не пьянеющий, сейчас он был готов провалиться в удушающие объятья хмельного сна. Однако ощущение инородного предмета в теле быстро привело его в чувство. — Какой ты тугой и мягкий… Ну что же, этого хватит - я не собираюсь трахать колодец. — Не надо! — еще раз вскрикнул Ляньхуа. — Что ты твори… Его слова утонули в приглушенном стоне, полном боли, — Фэй начал входить. Мерными толчками он пробивал себе путь в его тело, пока глаза Ляньхуа наполнялись предательскими слезами. Ди Фэйшен замер, зачем-то убрал прилипшие волосы с лица и даже вытер мокрые щеки. — Ну же, не должно быть так больно. Расслабься. Легко сказать - расслабиться, когда тебе в задницу вбивают кол, хотел огрызнуться Ли Ляньхуа, но изо рта вырывался позорный скулеж. Боли, как бы ни было странно, практически уже не было, но что-то странное, выламывающее кости и жаром прокатывающееся по меридианам, шло волнами по телу. Пищевод и горло до сих пор жгло от вина, но еще так же жгло задний проход. Что-то определенно было не так… — Что… Что ты мне еще дал? — На грани слышимости спросил Ли Сянъи. Ди Фэйшен, в очередной раз ритмично двинул бёдрами, а затем наклонился и внезапно вонзил зубы в шею. — Лекарство. Тише, тише, не дергайся, еще больнее будет. Можешь уже не сопротивляться, — задышали в ухо Ли Ляньхуа. — Покричи еще, вот так, хорошо… Ди Фэйшен опять приподнялся, приподнял пленника: — А ну не спать! Я же сказал, мне не нужно бревно в постели! Глава Ди вздёрнул Ли на четвереньки, просунул руку под впалый живот и начал еще интенсивнее вбиваться в дрожащее под ним тело. Он старался не думать, как же ему нравится происходящее, хоть и в таких обстоятельствах. Его зубы сомкнулись уже на чужом плече. Ляньхуа снова взвыл. — За нами наблюдают, нельзя давать слабину. Черт, Ли Сянъи, потерпи, надо показать им то, чего они ждут. Сейчас, сейчас я тебе помогу. Вот, уже не так больно, правда? — с этими словами глава Ди начал поглаживать чужое естество. — Вот, твой нефритовый жезл уже почти окреп… Ощущение, что несмотря на боль и унижение, которые перебили даже действие афродизиака, Ли Сянъи снова возбудился, привело главу Ди в такой восторг, что он едва не излился. Нет. Еще не время. — Надо, чтобы ты тоже излился. Не знаю, что еще дали тебе… Еще шлепок по заднице, еще один укус в плечо. — Демоны, Сянъи, как же в тебе хорошо… А если бы не здесь, ты бы позволил к себе прикоснуться? Не так… Я бы тебя не бил, я бы сам встал на колени и взял бы у тебя в рот. Первый раз ты бы излился прямо мне в горло. Ди Фэйшен снова развернул его, закинул ноги себе на плечи: — О, смотрите-ка, кто возбужден! Ну ты и шлюха, Ли Сянъи! Знал бы, что ты такая шлюха, насадил бы тебя еще там, в Восточном море! А ну смотри на меня! Ты должен видеть, под кем ты кончишь! Ди Фэйшен согнул Ли Ляньхуа почти пополам, закрыл своей спиной и продолжил двигаться, выдыхая уже в самые губы: — Так лучше, правда? Я бы раскрывал тебя долго, языком и губами, не просто пальцами, ты бы кончил еще раз только от этих ласк.. А затем, еще не один раз — на моем члене… С этими словами он просунул руку между их телами и начал исступленно ласкать уже болезненно возбужденный член Ли Сянъи. Стоны слились в один протяжный вой… Ли Сянъи выгнуло дугой, и он рухнул обратно на постель. Последнее, что он осознал, — печать, удерживающая его духовные силы, была разрушена, а по восстановленным меридианам потекла Янчжоумань, перемешиваясь с Ветром в Тополях… … Шань Гудао счастливо улыбался, глядя на растерзанное тело самого ненавистного ему человека, прикрытое простыней. — Браво, глава Ди! Чудесно, просто чудесно! — Но, знаешь, Шань Гудао, это есть еще пара сюрпризов… — Каких же? Что за… Он не успел договорить: к его горлу прижал кинжал внезапно поднявшийся Ли Сянъи… …Его подушка, слегка жёсткая, почему-то покачивалась под головой… Впрочем, как и все тело… Ли Сянъи медленно открыл глаза и увидел склоненное над собой обеспокоенное лицо Ди Фэйшена. — Где… — Тшш, не помнишь? Мудрецов и монаха убили, слуг, кто не сдался, тоже… — Шань… Гудао? — Связанный, целый. Почти. Едет на заднике повозки… — Фан Добин? — Ведет повозку. Еле выгнал. — Что же так все болит-то… — Болит? До сих пор? Я же намазал специальной мазью. — Болит! Трахни сам себя и почувствуешь! — Ну, хочешь, поцелую больное место? — Глава Ди, заткнись, — проговорил смущенный Ли Ляньхуа. — Просто заткнись! Гениальный ты стратег и тактик…