или скажешь, или потеряешь всё

— Руи-и, — специально вытягивая гласные, позвал Цукаса. Лучший друг почти сразу же поднял голову вверх. — Не ожидал, что ты сегодня будешь тут! — А-а, Цукаса-кун, рад видеть. И тебе тоже доброго дня, Шинономе-кун. Рыжеволосый, фыркнув, ничего не ответил. Он вообще понятия не имел, зачем увязался за сэнпаем. Просто так вышло. Само собой. Но и вернуться обратно в класс он не мог — что-то держало его рядом с Тенмой, будто бы он был его личной собакой-поводырём. Даже несмотря на то, что из-за блондина приходилось взаимодействовать с нелюбимым чудаком этой школы, Шинономе не был в состоянии взять и уйти. Поэтому вновь и вновь, скрепя сердце, ему приходилось наблюдать за тем, как Цукаса общался со своим другом. — Чего де-елаешь? — подсев на лавочку к режиссёру, спросил блондин. Сегодня тон его голоса был особенно игривым, и Акито это совершенно не нравилось. — А, да так ничего. Просто работаю над новым сценарием. — Э-э, вот как? А посмотреть можно? Рыжеволосый внимательно проследил за тем, как сэнпай подвинулся ещё ближе к Камиширо. Между ними и без того было маленькое расстояние, а сейчас так и вовсе сократилось. Что-то запершило в горле Шинономе, но он постарался не выдать этого. Он не поведётся на уловки актёра. Ему вообще было совершено неважно, что этот идиот там задумал. Вот сейчас он точно заставит себя развернуться и пойти– — О-о, какой продуманный диалог. Долго сидел над ним? — склоняясь всё ближе, Цукаса говорил это уже практически другу в ухо. А тот, привыкший к тактильности, даже не возражал. — Фу-фу, Цукаса-кун, ты меня смущаешь, — у кохая нервно дёрнулся левый глаз. — Ничего такого в этом нет– — Как раз-таки наоборот! Руи, ты же гениальный режиссёр. Любой бы позавидовал такому таланту, как у тебя. Сказав это, Цукаса взглянул на своего рыжеволосого кохая. Тот стоял ни живой ни мёртвый, при этом не смея сводить взгляда с двух лучших друзей. Акито ничего не говорил, не двигался и, возможно, даже не дышал, но в его глазах блондин прекрасно видел ничем не прикрытую ненависть. Её было настолько много, что, казалось, ещё чуть-чуть — и она проест дыру в груди юноши. «Так тебе и надо, — подумал Тенма, отчего-то вдруг довольно ухмыльнувшись. — Будешь знать своё место» И тут в голову пришла мысль о том, как окончательно добить Шинономе. Эта тактика просто обязана была сработать на нём. — Кстати-и, Руи, — всё не унимался подросток. — Раз уж ты пишешь новый сценарий, может, я могу как-то помочь тебе с ним? — и друг, и кохай взглянули на него крайне удивлённо. Улыбка на лице блондина продолжала расти. — Ну знаешь, зайду к тебе домой на чай. Обсудим пару фраз и, может, что-нибудь доработаем. — Ойя, ну раз ты так хочешь... я не против, Цукаса-кун. Руки Акито предупреждающе сжались в кулаки, а глаза сверкнули от внезапно накатившей злости. Кровь закипала в жилах, но он не мог ничего сказать — Руи не так поймёт. Никто не должен ничего понять, никто не должен догадаться. Нужно было хранить всё в тайне, но Цукаса, словно специально, провоцировал кохая на то, чтобы тот не выдержал и проговорился. Ну или сделал хоть что-то, что выдало бы его. Чуть холодные пальцы Тенмы, подобно тонким змеям, скользнули по шее друга, после чего он быстро притянул его к себе. И, обняв покрепче, хитро смотрел прямо в злые глаза кохая — тот, заметно начав трястись, тяжело дышал. Осталось ещё немного, чтобы довести его до точки кипения. Цукаса всегда прекрасно знал, куда следовало бить для достижения цели. — Спасибо, Руи, ты лучший! — с улыбкой нараспев произнёс он. У Акито от этого весёлого голоса побелевшие кулаки начали дрожать так, словно он уже был готов кого-то ими ударить. — Может, если ты не против, даже останусь у тебя на ночёвку? — Цукаса-кун, ты, что, забыл, что у меня нет для тебя футона? — Ничего-ничего, я могу поспать с тобой! Не бойся, много места не займу. Мы же уже так сто раз с тобой делали, Руи. Конечно, Тенма чуть преувеличивал. Точнее сказать, совершенно выворачивал ситуацию. На самом деле в прошлые два раза он от усталости просто засыпал на кровати друга, пока тот теснился с краю и работал над роботами. После того, как Цукаса высыпался и просыпался с новыми силами, Руи с радостью провожал его до дома. Так делают все друзья, ничего такого в этом нет. Но Акито об этом знать необязательно. Для Акито всё должно выглядеть совершенно иначе. — Ойя-я, ну тогда ладно, я не прот– — Цукаса-сэнпай, — наконец, рыжеволосый дал о себе знать. Голос у него звучал угрожающе и, на удивление Камиширо, невероятно низко. Режиссёр просто не мог не удивиться такой странной, внезапной для него смене эмоций. Складывалось ощущение, словно весь гнев вдруг оказался направлен на него. — Можно на пару слов? — Му-у, а почему бы не поговорить здесь? У меня от Руи секретов нет! Да, Руи? Взгляд Шинономе был настолько тёмным и пугающим, что по спине его высокого сэнпая побежали мурашки. «И как Цукаса-кун не замечает этой атмосферы? — подумал он, чувствуя себя максимально неуютно. Казалось, что скоро рыжеволосый точно кинется на кого-то и задушит голыми руками. — Что-то не так, с ним что-то не то. Это из-за Цукасы-куна?». — Сэнпай, я не буду повторять, — сквозь сжатые прошипел кохай. Но блондин, состроив невинную мордашку, даже не думал внимать его словам. — Э-эм, Цукаса-кун, — наконец, вмешался Руи. — Я не против, чтобы вы поговорили наедине. Наверное, Шинономе-куну нужно сказать тебе что-то важное. — И очень личное. Тенма оценил всё «за» и «против». Глядя на лицо кохая, он уже задумался о том, что лучше не уходить от лучшего друга. Так будет... безопаснее. Однако, с другой стороны, хотелось выслушать то, что Шинономе желал ему сказать. Возможно, и вправду было что-то невероятно важное. Грустно вздохнув, Цукаса отпустил друга и, поднявшись с лавочки, кивнул рыжеволосому. — Ладно, так уж и быть, — голос у него всё ещё был до ужаса наигранным. Что поделать, актёр всё-таки. — Поговорим наедине. *** С глухим звуком Цукаса ударился спиной о стену, после чего услышал, как защёлка на двери быстро закрывается. Всё, теперь он точно влип — убежать не получится. Место, которым парень стукнулся о бетон, неприятно ныло, но он это старательно игнорировало. Всё-таки негоже звезде показывать свои слабости. Особенно перед кем-то вроде своего кохая. Обернувшись, Акито тут же ударил ладонью по стене, тем самым прижимая сэнпая к ней ближе. Это была бы достаточно милая сцена, — прямо как в мангах, которые обожал Цукаса — но, к сожалению, сейчас дело о романтика даже и не шло. Кохай был до ужаса зол, и это чувствовалось. — Какого хера это сейчас было на крыше? — чуть не срываясь на крик, процедил рыжеволосый. Сэнпай, не желая что-либо объяснить, отвёл взгляд в сторону. Однако парень, схватив его за щёки и повернув обратно, быстро заставил обратить на себя внимание. — Имею право. Мы же с Руи лучшие друзья, — даже не дрогнув, ответил Цукаса. Рука на его лице сжалась сильнее. — Тебе-то какое дело, Акито? — Это мне какое дело? Ты обжимался с Камиширо-сэнпаем при мне и– — Акито, чего так злишься? Ты же мне просто кохай. Забыл? Лицо Тенмы чуть скривилось из-за ухмылки, которую он показал. Поначалу рыжеволосый замер, не зная, что и сказать, но вскоре его взгляд неимоверно потемнел. Он, опустив ладонь на ворот рубашки сэнпая, притянул его к себе так близко, что практически дышал ему прямо в губы. Тем не менее, Цукаса даже не думал как-либо измениться в лице. Его в каком-то роде даже забавляла вся эта ситуация — чёрт бы побрал умение находить плюсы и выгоду для себя во всём. Акито, чуть ли не пылая от злости, что переполнила его всего, практически атаковал губы сэнпая. Было неприятно и слишком жёстко, по мнению блондина. Он никогда не был фанатом грубых поцелуев, поэтому всегда старался отвернуться от них, если и получал от своего кохая. Но сегодня такое явно не сработает. Рыжеволосый держал его крайне крепко и, продавливая свой язык внутрь, делал всё, чтобы на глазах Цукасы как можно скорее образовались слёзы. Должен он ведь хоть как-то заплатить за то, как заставил юношу себя чувствовать. Да и от этой ухмылке на его лице тоже следовало уже давным-давно избавиться. Подросток вырывался, но помогало это слабо. Поэтому, зажмурив глаза, пришлось просто смириться с происходящим. Акито, как и всегда, хозяйничал в его рту, будто в своём собственном. Это уже давно был не первый раз. Но даже так, Цукаса всё равно не мог привыкнуть к резким, быстрым движениям, которые заставляли его колени дрожать. Дышать становилось нечем, так что, понадеявшись, что это поможет, постучал кулаками по спине кохая. Тот поначалу не хотел обращать на это внимания, но, когда сила удара усилилась, всё-таки отпустил блондина. Еле переводя дыхание, Цукаса изучал зелёные глаза кохая — после поцелуя они чуть прояснились и перестали быть настолько злыми, будто Акито успокоился после того, как выместил всю агрессию. — Я твой парень, Цукаса, — забывая о вежливости, юноша обратился к нему просто по имени. — Так что, по-моему, забываешься тут именно ты. — Парень, значит, да? Не помню, чтоб у меня когда-то появлялся парень. У Акито вновь задёргался глаз. В его голове уже итак медленно тикала бомба эмоций, что вот-вот взорвётся, и Цукаса своим поведением лишь усугублял положение. Фыркнув, актёр убрал со своего помятого ворота чужую руку, после чего показательно стряхнул с одежды несуществующую пыль. — Когда люди встречаются, они обычно объявляют об этом, — так, чтобы знали и друзья, и семья — а не держат всё в секрете, как трусы, — продолжил блондин, не поднимая обиженных глаз на кохая — именно из-за этого точно не мог знать, какая реакция у него была на эти слова. — У нас что-то похожее было? Не припомню, — выдохнув, Тенма попытался оттолкнуть подростка от себя, но ничего не вышло. — Дай пройти– — Мы не договорили. — Я сказал всё, что хотел. Выслушивать тебя не собираюсь. Однако Акито не давал проходу, что начинало злить уже и блондина. И всё же он — звезда. Свою злость нельзя было показывать так явно. Поэтому, стараясь подавить все чувства в себе, юноша делал всё, чтобы не хмуриться и сохранять невозмутимое выражение лица. — Я уже объяснял, почему не хочу афишировать отношения. — Да, объяснял, — согласно покивал сэнпай. — Потому, что не любишь меня. — Чт... нет! Ты себя слышишь вообще? — в ту же секунду возмутился Акито. Больше всего он ненавидел, когда что-то, что ему было важно, ставили под сомнением. Да ещё и с такой упрямостью. Это бесило. — А ещё тебе стыдно со мной. Шинономе хотел его перебить, но не успел — Тенма на одном дыхании продолжил: — Поэтому и не хочешь никому рассказывать. Ведь, подумай сам, — лицо у блондина вновь скривилось, но уже от раздражения. — Что случится с твоей репутацией, как только все узнают, что ты встречаешься с Цукасой Тенмой? — чересчур драматично и наигранно вздохнув, парень приложил тыльную сторону руки к голове. Даже сейчас находил время для своих театральных выходок. — Ох, мне даже страшно представить, как это ударит по тебе. Над тобой будет смеяться вся школа, дорогой мой кохай. Как ты сможешь пережить это всё, понятия не имею!.. — Цукаса, заткнись. — А что не так? Не нравится, когда я говорю правду? Когда Тенма попытался сбежать в очередной раз, кохай взял его за плечи и практически припечатал к ледяной стене. «Ясно, — мысленно фыркнул актёр. — Сейчас будет в чём-то убеждать, чтобы я, как всегда, ему поверил, — злость и разочарование промелькнули в медовых глазах. — Но больше терпеть это я не намерен! Я — звезда будущего, такого отношения к себе не потерплю!!» Если Шинономе его не любил, всё в порядке. Блондин уже смирился с этой мыслью, учитывая то, как плотно она засела у него в голове ещё с самого начала этих отношений. Однако его всё же мучил вопрос: зачем тогда Акито нужно было встречаться с ним? Решил таким образом поиздеваться? Лучше бы просто снова пошутил о пауках или сороконожках, чем устраивал весь этот цирк, чем использовал. Да, именно, использовал. Потому что, несмотря на то милое поведение, которое кохай демонстрировал наедине, Цукаса всё равно не мог поверить ни единому слову любви от него. Акито его не любит. Точно не любит. Скоро наиграется и бросит. И при этом ничего не потеряет — никто ведь не знал о его отношениях с сэнпаем. Актёр не хотел этого допускать. Каждый день он винил себя за то, что вообще решил согласиться на эти отношения. Какой смысл в них, если его всё равно не любят? Шинономе мог говорить «люблю» сколько душе угодно, но всё это — пустой звон, если искренности в словах ноль. — Акито, давай просто уже расстанемся, — внезапно хватка на его плечах ослабла. Лицо кохая, прямо-таки вмиг растерявшего всю злость, исказилось от ужаса. Сразу несколько мыслей промелькнуло в его глазах, но он не озвучил ни одну. — Чт... ха? Почему? — Ты меня не любишь. Надо было понять это с самого начала, но я... — блондин нервно поджал губы. — Я действительно верил тебе, — вздыхая, Цукаса изо всех сил старался заставить себя держать лицо. Он хороший актёр, он выдержит до последнего, даже несмотря на то, что творилось на душе. — Но больше в этом участвовать не собираюсь. Так что, как ты и хотел, мы будем просто сэнпаем и кохаем для всех. А это значит, что и отношениям конец. Тенма думал, что вот сейчас его точно, наконец, отпустят. И всему точно придёт конец. Раз уж Шинономе настолько его стеснялся, раз уж планировал и дальше всё держать в секрете, будет лучше отпустить его. Он обязательно найдёт себе какую-нибудь девушку, которую будет не стыдно показать семью и друзьям. И у него всё будет хорошо. Цукаса искренне желал ему счастья и всего самого лучшего, а ещё наладился, что хотя бы своей новой девушке Акито подарит чуть больше любви, чем ему. Однако случилось то, чего Тенма никак ожидать не мог: кохай потянул его на себя, после чего обнял так сильно, что заболело всё тело. Парень попытался выбраться, но ничего не вышло. — Отпусти меня– — Нет! — на удивление, рыжеволосый не сдержался и перешёл на крик. Цукаса распахнул глаза от удивления: это был первый раз, когда он слышал столько отчаяния в голосе своего парня. — Ты никуда от меня не уйдёшь. Ты только мой, понял? — Ты меня даже не любишь, Акито! Тенма пытался оттолкнуть кохая изо всех сил, но все попытки были впустую. Пусть рыжеволосый был его кохаем, к сожалению, имел больше преимуществ: был выше и гораздо сильнее. — Люблю! Идиот, сколько ещё раз говорить, что люблю? — блондин всё равно не хотел ему верить. — И никому не отдам. Ни Камиширо-сэнпаю, ни кому-либо ещё– — Зачем тебе вообще нужны отношения со мной?!.. — Да потому что люблю, придурок! Для тебя, что, — его голос сильно дрожал, из-за чего звучал невероятно жалко. — Всё, что я говорил, ничего не значит? И всё, что я делал, тоже?!.. Цукаса, вспоминая все ночи, проведённые у кохая в гостях, внезапно вспыхнул и покраснел до кончиков ушей. Ну и вот зачем нужно было вспоминать это? Особенно сейчас, в самый неподходящий для этого момент из всех. Акито отстранил от себя юношу, но при этом всё ещё продолжал крепко-накрепко держать. — Но ты не хочешь ничего говорить об отношениях. Ты стыдишься меня. — Я просто боюсь, ладно?! — перекрикнул его рыжеволосый, в момент заставляя умолкнуть. — Ты же прекрасно знаешь, что это мои первые отношения, и я... я... мне страшно. Я не хочу ни с кем делиться тем, что у меня на душе, — подросток насильно поднял голову Цукасы, чтобы тот посмотрел в его глаза. — Но я тебя правда люблю. И никому не отдам. Так что нет, сэнпай, мы не расстанемся. — Аки– — Ты уже согласился быть моим. Значит будешь им до конца, значит принадлежишь только мне. Глаза Цукасы нервно забегали. Он хотел возразить словами: «я не твоя собственность», но они застряли у него где-то посередине глотки. Возможно, из-за того, что Акито вновь поцеловал его. В этот раз блондин не сопротивлялся и, постепенно расслабляясь, позволил себе насладиться моментом. — ...ещё раз увижу, что ты липнешь к Камиширо-сэнпаю, – убью его, — зло прошипел рыжеволосый в мокрые губы блондина. — Перестану липнуть, как только ты расскажешь всем о наших отношениях, — всё равно не унимался Цукаса. — Пока всё это неофициально, твоим я не буду. И обязательно уйду от тебя. Шинономе недовольно рыкнул, но всё-таки долго отпираться не стал. Терять сэнпая он был не намерен. Неважно, верил тот ему или нет, сомневался в чём-то или нет, парень любил его. И видеть с кем-либо ещё не намеривался, так же как и расставаться. Проще будет умереть, чем отдать Тенму кому-то другому. Стоило вспомнить сегодняшнюю ситуацию крыше, — то, с какой улыбкой Цукаса обнимал Руи, как весело и как будто влюблённо разговаривал с ним — как тут же стало не по себе. Нет, он точно убьёт этого чудака с жёлтыми глазами. Если увидит того, кто уже принадлежал ему, вместе с ним ещё хотя бы раз– — Хорошо, — наконец, выдохнул Акито. — Я скажу. Сегодня же, — в глазах актёра тут же что-то радостно засияло. Надежда на то, что кохай всё-таки и вправду любил его, вновь зародилась в сердце. — А теперь... побудь-ка немного паинькой, ладно, сэнпай? — и, снова пихнув актёра к стене, отдёрнул ворот его рубашки – так будет больше места для того, чтобы оставить на шеи болезненные засосы и укусы.