Новорожденный аватар

      Лорд, правда, старался не обращать внимания на разочарованный взгляд своей знакомой, когда Офелия увидела, как младший господин Дубей пришел на празднество в очередном традиционном наряде, что не скрывал ни крепкой шеи и манящих ключиц, ни укусов, которыми они были усеяны.       Даже казалось, что каждый англичанин, кто смотрел на него, изумлялся с какой гордостью он их нес, когда рядом с ним, под руку, рассеянно оглядываясь, шла Дивия Шарма.       Внезапно дюжина, уже прямо перед помолвкой, отговариваясь своей верой и тем, что драгоценная госпожа стала мистическим «аватаром», в одностороннем порядке разорвала помолвку, наскоро устроив ее с другой девушкой.       Сама же Деви, что сейчас неторопливо прохаживалась в компании индийского брахмана, рассеянно блуждала по всем взглядом, словно никого не узнавая, хотя и все представители дюжины зорко, подозрительно заботливо следили, чтобы та не нуждалась ни в чем. Кажется, они и правда верили, что она стала полубогом.       Желание закатить глаза преследует Кристиана каждую секунду этого цирка, но он стойко держится, игнорируя зудящий внутри него скептицизм. Единственное, что из этого хоть капельку его интересовало, так это то, насколько сильно Дивия должна была сжимать челюсти и сколько это продолжалось, поскольку Дубей выглядит как жертва запойного вампира, годами находившегося на цепях в подземелье.       Самого юношу это, кажется, не шибко волновало, ведь тот прижимал к себе наследницу трепетно, с особой осторожностью уводя прядки волос от ее глаз, и выглядел при этом слишком довольным своим нынешним положением.       Де Клер подходит к ним со спины поближе и прислушивается к их разговору, делая вид, что ужасно занят разглядыванием диковинных закусок, коих на празднике было немерено.       — Ра-ам, а вон там, в зеленом шервани, это кто? — девушка потеряно хлопает глазами, бесстыдно уставившись на мужчину средних лет.       — Это? Мохан Прасад, занимается лекарствами. Хочешь, можем подойти поближе и ты поговоришь. Каждый из дюжины будет рад беседе с тобой, драгоценная госпожа. Теперь ты словно главное сокровище Индии, — прикрывая зеленый глаз, младший Дубей неторопливо потягивает ласси, остужая тело, — Так что, идем или пойдем с кем-нибудь еще познакомимся заново? Можем даже сходить к Рэйтану, он стабилизирует энергию если тебе плохо. Он обещал, что в течении года, если тебя подпитывать, то ты все вспомнишь и примешь на себя все обязанности, божественная госпожа, — Кристиан выпучивает глаза от удивления. Они действительно верят, что аристократка стала божеством и почитают ее. Опять же, как и того странно-спокойного темноволосого мужчину, которого зовут не иначе как именем бога Рита-Шивы.       В очередной раз он напоминает себе, что это все те же люди, только их культура другая, а их понятие о жизни в целом расходится с понятием приезжих.        Нужно проявлять уважение. Он, словно мантру, читает себе это предложение, когда замечает, как Дивия настойчиво тянет куда-то брахмана, держа его за руку и ведя сквозь зал на выход.       Бесстыдство и непотребство. Ее намерения и то, что они идут не просто беседовать, настолько очевидно, что губернатор борется с желанием совершенно неподобающе его статусу протереть глаза кулаками, подобно сопливому мальчишке, или, хотя бы, послать слугу за его очками, потому что в Индии, там где нельзя женщине, а тем более незамужней, остаться наедине с мужчиной, иначе она будет опозорена, сейчас не слышно ни одного крика о разврате. Все с единым, умилительным выражением лица смотрят вслед парочке, едва не маша платочками, чтобы поскорее убирались.       Не в силах побороть любопытство, он плюет на конспирацию и тихо пробирается поближе к выходу, зорко отслеживая передвижения парочки по залу, и первым выскальзывает из него, сразу же скрываясь за поворотом, чтобы прислушаться.       — Рам, мне опять плохо, — недовольно жалуется Шарма, устало перебирая ногами за Дубеем, — Я хочу есть, меня раздражают люди и у меня болит голова, — продолжает бухтеть Деви и, к своему ужасу, лорд находит это очаровательным. Возможно, он даже чуточку жалеет, что женился в итоге не на ней.       — Подожди, если нас опять найдут, мне снова перед господином Вайшем отчитываться, почему я сделал это не по-человечески, а наскоро, — смуглая рука опускается на открытую из-за разъединенного сари талию и успокаивающе поглаживает ее.       — Не хочу вино. Оно горькое и после него внутри противно-горячо, — вдруг заявляет та, поднимая на юношу умоляющие глаза, — Пожа-алуйста, честно, никто не увидит, — решительно толкнув Дубея в стену, госпожа Шарма прислоняется к его шее, прикусывая ее.       Юноша тихо смеется, с умилением смотря на девушку, но тут же резко выдыхает, когда юркий язык обводит острый кадык, заставляя сглотнуть, откинув голову назад. И тут, затаившийся лорд видит, как в девичьем рту мелькают острые клыки, метящие в кожу молодого господина.       Хочется кинутся к нему, но непонимание вынуждает стоять, не реагируя, пока девушка кусает его. Грубо. До крови. Однако тот лишь старается расслабится, сжимая и разжимая руки, а госпожу Шарма одобрительно гладит по линии позвоночника, пока она действительно пьет у него кровь.       Ужас стынет в жилах, а в голове бьется лишь одно, перекрывая все плюсы, которые он нашел в Индии. «Сумасшедшие». Еще больше его изумляет то, с какой улыбкой смотрит брахман на девушку.       Он смотрит на нее так, словно она не занимается чем-то противоестественным, а, например, принесла домой несколько бродячих котят.       — Давай, отсасывайся, а то доведешь до того, что потом придется уйти на попечение Рэйтану, — пара легких хлопков и вот девушка облизывает губы и остатки священной крови.       — Никогда. Я буду следить, чтобы все было хорошо, — упрямо мотает головой Деви, — Пошли твои тантры читать, — возобновляя движения, они не видят ошарашенного и зависшего в пространстве Кристиана, а тот закрывает глаза, пытаясь собраться с мыслями.       — Чистое безумие, черт бы вас побрал, — проникновенно ругнувшись, тот уходит в зал, возвращая сиятельную улыбку на свое лицо, совершенно не беспокоясь о благоразумии госпожи Шарма. Прочитать тантры — это спокойно. Тихо. Не доставит проблем.       Хотя лорду все же следовало бы сначала поинтересоваться, что это за тантры и во время какого процесса они зачитываются.       Идя по коридору резиденции Дубеев, девушка ни на секунду не оглядывалась, проверяя идет ли за ней ее собеседник. Она упрямо шла к мужскому крылу, распугивая своим решительным видом немногочисленных служанок, что не пребывали на банкете и в спешке склоняли головы.        После того как Рам Дубей собственноручно, во время обычного ритуала подношений, чуть не растворил Дивию в Темной Матери и там же пролил кровь, дав ей возможность переродится аватаром, что девушка с блеском и сделала, дюжина взорвалась. Кто-то с негодованием смотрел на безразличного брахмана, который устало сидел в кресле, кто-то с восхищением. Два аватара их богов. Это было новое, чрезвычайно важное событие во всей Индии, ведь равновесие Шакти и Шивы в их аватарах значило только одно — их рассвет и падение узурпаторов, которые захватили земли никогда не принадлежащие им по праву.       И только Рэйтан остудил всех, рассказав, что пока Деви не придет в себя, ее разум будет затуманен, а характер слегка изменится, как и подобает взрывной Шакти. Чуть больше гнева, чуть больше агрессии, чуть меньше следования правилам и приличиям. Людские правила теперь действовали на девушку поскольку-постольку, давая приноровится к роли, несущей хаос.       Однако, чего уж точно не ожидали все, так это того, что на время адаптации земному воплощению богини понадобилась священная кровь, но все смирились. Возможно, сам «донор» выглядел чуть более счастливым на вид, чем должен, но это не касалось никого, кроме самого аватара.       Они, наконец, доходят до покоев младшего господина рода, и Дивия свободно, едва ли не с пинка, открывает двери, ведущие в купальню, по пути разворачивая сари.       — Все-таки, приняв истоки Кали ты изменилась чуточку больше, чем все думают, драгоценная госпожа, — с легкой улыбкой Рам подбирает мягкие туфли и слышит, как открываются краны, начиная заполнять ванну, что была больше похожа на маленький бассейн.       — Просто теперь статус позволяет мне все и даже чуточку больше, чем хочется, — доверительно говорит Шарма, осторожно трогая поток воды, чтобы проверить его температуру, — Единственное, что мне недоступно, это оседлать тебя прямо на приеме, а так все, что я хочу, я могу делать, — удовлетворившись температурой, она полностью снимает все с себя и аккуратно заходит в воду, подходя к краю купальни, чтобы взять банную соль и металлический шарик, наполненный ароматными травами, и высыпать все это в воду.       — Бесстыдница, — мягко журит ее брахман, подходя к краю купальни. Молодая госпожа уже уселась на дно и была укрыта водой по грудь до его прибытия, — По сравнению с тем, что было с тобой, когда ты подумала, что тебя ждет майтхуна для того, чтобы дозваться до богини, ты стала удивительно много себе позволять, ни чуточки не краснея, — сейчас серый глаз не скрыт повязкой, а на парне лишь штаны, — Позволишь потревожить твой покой в моей ванной и присоединится? Я очень-очень устал, сопровождая одну небезызвестную госпожу Шарма, и мне жизненно необходимо найти покой в ваших объятьях, — они оба смеются от шутки, пока Дубей сбрасывает брюки куда-то в сторону и с облегченным вздохом заходит в воду.       — Какая же жестокая вам попалась партнерша, — в притворном ужасе девушка выпучивает глаза и в пару движений оказывается рядом, преувеличенно жалостливо причитая и поглаживая по голове, — Бедный, бедный господин, как же мне вас утешить? — игриво лизнув яремную впадинку, та садится на его бедра, оборачиваясь вокруг.       — А ты полна сил, — замечает тот и опускает руку ей на поясницу, проминая кожу пальцами, — И с чего бы? На приеме только носом и клевала. Да и речь стала более связной, — подозрительно сужая глаза, тот недобро смотрит прямо на нахалку, которая ничуть не устыдившись своей раскованности, умостилась на нем и прижалась к груди.       — Близость такого красавца и осознание, что ни одна девушка хоть в дюжине, хоть за ней не посмеет претендовать на мое? — вопросительная интонация словно предлагает ему вариант, но потом Деви раскалывается и, прижавшись щекой к мужской груди, хихикает.       — Оказалось довольно потешно смотреть за тем, чтобы я никуда не зашла, не выпала и не удавилась пока натягивала сари. На самом деле каждый раз, когда я пью твою кровь, мои воспоминания кусочек за кусочком встают на свои места, — теперь загадка раскрыта. То, почему Дивия рвалась к его крови, и то, почему, даже полностью вернув свое сознание, она не была от этого в ужасе.       — Да? Можем попробовать добавить тебе еще пару воспоминаний, — кивает Рам сам себе, — Тем более теперь за нами не будет подсматривать губернатор, — вдруг добавляет он.       —Что-о? — уже примерившись к необлюбованному кусочку шеи, возмущенно вскидывается Шарма, — Этот асур подсматривал за нами, а ты мне ничего не сказал? — голубые глаза пораженно распахнулись, а крепкие пальцы впились в кожу.       — Тише, тише. Все равно он ничего не мог сделать, а рассказать побоится, так что не было смысла тебя прерывать, — ладонь ложится на девичью голову и легко подталкивает. — Давай, госпожа, не доводи до греха, а то с тобой я стану поклонником боли в постельных, ну или ванных, игрищах, — ехидство сквозит в каждом слове, так что, не найдясь с ответом, Деви, блеснув ровным рядом зубов, прокусывает кожу и, теряясь в своих воспоминаниях, не замечает, как под ней вздрогнул парень.       То, чего он не рассказал ни Рэйтану, ни Деви. Каждый раз, когда его кожу прокалывали ее зубы, ему словно стимулировали каждый нерв, а возбуждение доходило до того, что становилось больно ходить. Рам каждый раз раздумывал над этим, но в конце концов решил, что это из-за того, что в его тело, где всегда неслась энергия шивы, проникала первозданная шакти, создавая баланс.       Он учащенно дышит, ощущая каждое прикосновение языка, а шаловливые руки спускаются ниже, от плеч к животу, решив его слегка расслабить. Не дойдя, она хватается за предплечье из-за всплывающего на воде тела и заново садится на бедра, подвернув изящные лодыжки под них. Девушка вырывается из своего транса лишь тогда, когда ощущает, что тело под ней изводится дрожью, а дыхание сбито в щепки и пугается, что перегнула палку, дергаясь, но рука на ее пояснице не дает отсраниться.       Она поднимает заполошный взгляд на Рама, да так и застывает с открытым ртом, собираясь спросить как он. Бронзовая кожа лица окрасилась румянцем, а разноцветные глаза прикрыты. Его грудь часто вздымается, словно пытаясь придать ему спокойствие, пока вытянутая над ним рука все же опускается на глаза, и тот говорит.       — Видишь, что делаешь со мной, госпожа? И ведь так каждый раз. Из ритуала в ритуал в конце, когда ты уходишь, я думаю, что умру от безумного возбуждения, — темные от сдерживаемых эмоций глаза распахиваются, и Дубей тихо смеется, — Как ты там говорила? Младший, недосягаемый наследник, отмеченный богами, и покорился тебе? Правду говорила, — уткнувшись в плечо тот продолжает говорить, от чего уже у Деви в животе завязывается горячий узел возбуждения, — Каждый раз себе оплеуху хочется дать, ведь как вижу тебя после разлуки, то застываю от благоговения. Красивая, потрясающая и такая нужная, — после каждого слова он мелко целует покатое плечо, пока руки трепетно обнимают тонкий стан.       Дивия даже прикусывает губу, не пытаясь справится с возбуждением. Какая разница, если все уже знают, что младший господин никогда не женится, так же, как и глава Шарма? Они оба оказались связаны гораздо большим, чем просто супружеская клятва, так что ничего такого, что сегодня ее спальным местом будет спальня этой резиденции.       Решив все проблемы, терзающие разум, она двигается, притираясь теснее. Ее собственная шея ласкается, парень отмечает каждый ее сантиметр чувственными поцелуями, пока же ее мысли заняты лишь тем, чтобы получить немного больше движений.       То ли из-за воды, то ли из-за одного присутствия Рама, все ее существо, казалось, окунулось прямо в его эмоции, что стройными рядами чертей плясали в глубине его глаз. Он внимательно оглядывал каждый клочок тела, попеременно оставляя легкие поцелуи в особо понравившихся местах. Теплая вода, в которой Деви по своему вкусу мешала сухоцветы, набралась полезных свойств, однако тонкий, пряный аромат лаванды сейчас действовал против их благоразумия.       — Самый настоящий ракшас, — девушка пытается высказать недовольство, но запинается на последнем слове и в открытую стонет передёргиваясь, — Ненавижу тебя, — в сердцах выпаливает она, прикусывая кожу, чтобы не быть слишком громкой. Звукоизоляция в домах была отвратная.       — Я тебя тоже люблю, госпожа, — ни капли не сомневаясь, что так оно и есть Рам спускает руку вниз, дальше, между бедер, находя пальцами клитор и обводя его круговыми движениями. Вторая рука, лежавшая на пояснице, поднимается к груди, пальцы обхватывают твердый сосок, перекатывая его, а сам Дубей вскидывает бедра, притираясь к промежности.       В отличии от Деви он стонет не стесняясь, полностью поглощенный возбуждением. Как же он скучал. По стыдливым вздохам, по изящным изгибам, по болевой пульсации около шеи. Рана уже практически полностью остановилась, но попавшие в бассейн капли крови окрасили пространство возле них едва заметным взгляду розовым цветом, словно подчеркивая, что прямо сейчас они, не помня себя, предавались разврату.        Даже не в постели, а так, по-бесстыдному, в купальне, где обычные люди очищали свое тело.       Дубей поднимает голову, смотря на свою прекрасную Шарма и понимает, что никогда бы, даже если бы ритуал не сработал, не женился бы на другой девушке. Разве можно променять то, из чего состоит твое существование?       Резкие, жаждущие движения дают чуть больше свободы, но взамен забирают дыхание, хотя им плевать. Каждый рывок понемногу приближает их к пику, и парень подается вперед, чтобы поцеловать Дивию. Каждая секунда без нее невыносима. Ему нужно еще ближе. Еще теснее. Еще горячее.       Разделенный на двоих момент блаженства, казалось, скрепляет их души еще одним, тоненьким, как ниточка, звеном, зная, что через несколько лет это будет неразрывный канат.