Никто не создан для войны

***

Раненый агент идёт, ширкая ногами по земле.. Гриб.. Граб.. Гроб.. Груб.. Он идёт, согнувшись, еле волочит ноги. Его разум затуманен, объектив разбит, а звуки слышались приглушенно. Контуженный. Из области живота вываливались провода, которые он так отчаянно пытался удержать в себе, вдавливая рукой их обратно. Расплавленный, разгоряченный металл больно обжигал, боль разлилась по всему телу. Разорванная в клочья одежда, тлела в некоторых местах, проженный горб так же обжигал спину. Горячий воздух неприятно нагревал поверхность металла. Пламя разгоралось вспышка и перед его объективом. Летят камни, земля. Слева от него в нескольких метрах приземлился снаряд, агент падает на землю и закрывает голову руками. Осколки Летят 50см от земли, свистит - падай. Земля спасительница, падай столько, сколько понадобиться, вставай, и иди дальше. Он ещё лежит на земле, закрывая голову руками, прошло достаточно времени, рядом шум постепенно затихает, но ещё слышны отголоски взрывов, голосов и этого проклятого «скибиди». Вокруг только пламя, дым и последствия взрывов. Он аккуратно и медленно приподнимается, поднимает голову и смотрит в глаза твари. Камерамен резко замер, он видит перед собой глаза полные ужаса и страха. Неужели керамические мрази тоже боятся? Что это? Страх смерти? Запекшаяся, горячая кровь на его лице даже не течёт, застыв на месте,а свежая кровь стекает со лба и капает прямо на рукава агенту. В глазах у керамики можно было прочитать...ничего нельзя было прочитать. Они бездушны и подлы, враги Альянса, они не имеют совести и жалости. Разве что.. Страх? Животный страх. Половина его лица сильно сгорела, кожа сильно обуглилась из-за копоти и раскаленных газов. На этой половине лица было просто месиво. Агенту стало противно от такого вида, был бы он живым, его бы обязательно вывернуло наизнанку. Он слышит какие-то хрипящие звуки от керамики, будто тот хочет что-то сказать. Неужели снова свое «скибиди»? Скибидист моментально чем-то давится и агенту в объектив выплескивается кровь вперемешку с слюной, кровавыми сгустками и до мерзости противными, непонятными выделениями. Его просто вывернуло наружу, в то время как Камерамен вытирает себе объектив. Его белая камера, одежда и руки были запачканы в чёрной крови. У скибидиста стекает пена из рта, в то время как он бъется в предсмертных судорогах и конвульсиях. Глаза закатились вверх, а голова беспорядочно дергалась. Агент, не желая видеть такого зрелища, встаёт и отходит подальше. Он останавливается, пройдя пару шагов, смотрит вдаль, где слышно, но не видно свист, взрывы, «скибиди» и прочие звуки войны. Обессиленный, падает на колени, затем «лицом» вниз в землю. Запах выженной земли сводил с ума. Впрочем, они все давно сошли с ума. Когда умирать стало для них привычным и нормальным? Кто сказал, что они должны сражаться до последнего агента? Кажется, когда оружия уже не останется, они будут воевать палками и камнями,но ни одна из сторон не согласиться на мир. И Альянс - это не добро и Скибиди - это не зло. Обе стороны борются за....за что? Сколько уже продолжается этот абсурд? Агент переворачивается на спину и видит на чистом небе луну. Дым немного рассеивается и на тёмном небе показывается бледная луна. Всё его мысли моментально прервались, он первый раз видит чисто небо. Возможно..Он так был занят войной и убийством, что совсем позабыл о таких простых вещах? Наступила странная истома, подул лёгкий прохладный ветер. Нет больше боли, нет ужасного чувства, нет размышлений и войне, нет обжигающего воздуха. Есть только смерть. Он всегда думал, что смерть - это страх, горе, а не умиротворение и счастье. Он думал, будет разорванная на части каким-нибудь скибиди, или сгорит где-нибудь на базе. Он не знал, но точно не предполагал, что всё будет так. Но точно знал, что они все совершили тотальную ошибку. Агент даже не видел весь тасточщий ужас войны, в отличии от других..а как воевали люди? На войне появлялись все самые мрачные стороны человеческого садизма. Пытки, плен, жестокие убийства. Человечность, как люди это называли, должна присутствовать всегда и везде. Человечность всегда определяет границы дозволенного. Где и когда всё пошло не так? Когда они потеряли счёт времени, и когда они все сошли с ума? Кровь на камере агента медленно запекалась и покрывалась мелкими пузырьками, словно бурлила. Камера была не просто горячей, а раскаленной. А прилипшие ошметки и пятна въелись в одежду и дурно пахли, будто начинали гнить или жариться от температуры металла. Это не важно сейчас. Он смотрел на луну, первый и последний раз в своей жизни. Первый и последний. Camera offline