Как влюбить в себя принца

– Как принц? Какой? Арсений вытягивает руку с телефоном Сереже, показывая открытую страницу Википедии, на которой во весь экран была фотография самого Шастуна в традиционном королевском мундире. – Принц Антон Второй Колгуевский! – Я слегка не понял причину твоей ярости, – удивленно проговаривает Сережа, сидя на диване и наблюдая за снующим туда-сюда омегой, – Ну принц он и что? Это же наоборот очень круто! – Сереж, он обманывал нас три дня. – Ну был бы я принцем, тоже бы направо и налево не разбрасывался этой информацией, – Арсений хмуро смотрит на друга, – Ты мыслишь как человек, который никогда не носил подобный титул, а ведь Антон с ним родился, – Сережа встает с дивана , но не отходит, – Ты представь, он ещё родится не успел, а все вокруг уже знают на ком он женится и сколько детей у них будет. – Я мог понять, если бы он не сказал это в нашу первую встречу, да даже во вторую, – Арсений скрещивает руки на груди и останавливается, – Вчера мы встречались в третий раз, мы гуляли за руку по пляжу, обсуждали семью, я рассказывал ему все как есть, но он даже немного не упомянул о том, что мать, которая хочет женить его на нелюбимой женщине, является Королевой! – Ты слишком близко принимаешь все это к сердцу, посмотри все под другим углом, – Арсений слегка прищуривается, – Ты влюбил в себя принца! Чем это не приключение? Да и просто шикарный сюжетный поворот в твоей книге, – Попов на секунду задумывается. Все таки, в чем-то Сережа прав, – Подожди, если Антон принц, то кто тогда Дима? – Не знаю, – Арсений слабо пожимает плечами, – Может его телохранитель? Сережа восторженно открывает рот и закатывает глаза, падая на глаза. Омега удивленно наблюдает за своим другом, не понимая что происходит. – Боже, как это возбуждает! Арсений закатывает глаза, но ничего не говорит, тем более стук в дверь не дает этого сделать. Омега подходит к двери и открывает, встречаясь с взглядом зеленых глаз. Писатель открывает дверь пошире, но незваного гостя не впускает. – Здравствуйте, Ваше Высочество. – Привет, Антох, – Сережа коротко машет альфе рукой, получая в ответ мягкую улыбку. – Извини, – Антон опускает взгляд вниз, слегка мотая головой, – Я знаю, я должен… – Втирать мне чушь о том, что ты спасаешь заповедник - это ловкий ход. – Бóльшая часть была правдой, – тут же отвечает альфа, раскидывая руки в разные стороны, – Но это не отменяет тот факт, что я должен был сразу рассказать о том, кто я такой, – Арсений внимательно слушает парня, мысленно осознавая, что простил он Антона ещё до его прихода, – Дима буквально кричал мне об этом. Сережа протягивает короткое «О-оу», вытягивая губы трубочкой, и улыбается. Антон и Арсений лишь на секунду поворачиваются в его сторону, но уже скоро возвращаются обратно к своему разговору. – Арсений, я все утаил, так как хотел показать всем, что я за человек, – омега вопросительно прищуривается, но монолог не прерывает, – Я скрывал от тебя, потому что хотел узнать тебя получше. И может это эгоистично с моей стороны, но я не жалею, – Арсений опускает голову на плечо, продолжая внимательно слушать Антона, – Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину. Больше тайн не будет, обещаю, – омега молчит, на секунду опускает взгляд в пол, но тут же возвращает обратно, – И, пожалуй, мне стоит заново представиться, – Антон наклоняется вперед, заставляя Арсения широко улыбнуться, – Принц Антон Андреевич Второй Колгуевский. Попов сжимает губы, чтобы не выдать свою улыбку, но ни альфа, ни омега не сдерживают смех, когда из гостиной доносится восторженный визг Матвиенко. – Ладно, принц, – Арсений слегка прищуривается, осматривая Его Высочество с ног до головы, – Я проголодался, если хочешь загладить свою вину, своди меня поужинать. – Я с удовольствием. Антон с улыбкой протягивает омеге свою руку, предлагая взять. Арсений не отказывается. Накрывает ладонь альфы своей и выходит из номера. Сережа с улыбкой наблюдает за тем, как парочка скрывается за дверью, и вздыхает. – Как я рад за тебя, Котенок.

***

– У тебя прям есть корона? И трон? Антон ведет их по узкой непротоптанной тропинке, послушно отвечая на все вопросы, которые ему задает омега. – Ну, у меня есть неудобное кресло, – Шастун спрыгивает с валунов вниз и тут же поворачивается к омеге. Вытягивает руки вверх и кивает, мнимо говоря Арсению, что ему, Антону, можно доверять, – А у мамы есть куча украшений, – Попов присаживается на корточки и вытягивает руки в сторону альфы, аккуратно прыгает и попадает ровно в объятия Антона, – Но это все просто формальности. Арсений слабо улыбается и кивает, обнимает принца за шею и совсем не возмущается, что его не спускают на землю. – И у вас прям есть замок? – Антон слегка прищуривается, но улыбаться не перестает, – И дворецкий? – Да, есть дворецкий, но он ничего не делает, – Шастун крепче сжимает в руках тело омеги, – Есть замок, но зимой там жуткий сквозняк, а летом невыносимая духота, – Арсений коротко смеется, – У нас есть и горничные, и повара, и садовники, и дворники, – Попов вскидывает брови вверх, делая гримасу того самого зайца из мемов, – Тот мужчина, который вчера ко мне пристал со звонком - это Олег, мамин советник. – Дима, получается, твой советник, – Антон согласно кивает, продолжая держать омегу в своих объятиях, – И последний вопрос, – Шастун снова кивает, – Вы, Ваше Высочество, меня сегодня на землю отпустите или как? Альфа широко улыбается и все же слегка наклоняется, аккуратно опуская писателя на землю. Арсений благодарно кивает и, приставив одну ногу к другой, приседает в реверансе. – Мило, – с улыбкой хмыкает Антон, – Где научился? – Я писатель. – То-очно. Шастун кивает в сторону, предлагая продолжить идти. Арсений кивает в ответ. Какая-никакая дорожка, которая была в начале, постепенно стирается. Здесь редко гуляют люди, а редкие деревья не особо смогли спасти слабо натоптанную землю от дождей. Антон идет по памяти, он был здесь не раз, возможно, они с отцом и проложили этот путь, вышагивая по одному и тому же пути на протяжении двадцати пяти лет. – Мы точно идем в верном направлении? – Арсений аккуратно перешагивает через грязевые лужи и маленькие муравейники, в этот раз внимательно смотря под ноги, – Смотри, твой титул не спа… Антон останавливается, заставляя омегу замолчать и тоже остановится. Арсений поднимает взгляд с земли и замирает. Маленькое озеро, окруженное огромными камнями и невысокими деревьями. Здесь нет ни скамеек, ни дорожек, ни ограждений. Зато есть прекрасный водопад, который шумно впадал в маленькое озеро, разбрызгивая речную воду направо и налево. Арсений зависает, смотрит вокруг и не может и слова проронить. – Это было наше с отцом любимое место, – Антон аккуратно шагает вперед, перешагивая небольшие камни, – Мы часто приходили сюда вдвоем, чтобы просто поговорить и побыть отцом и сыном, не королем и принцем. – Отец тебе был ближе, чем мама? – Папа был как и я, он ещё до своего рождения получил себе титул, а мама этот титул получила только после свадьбы, потому хотела всем вокруг доказать, что она его достойна, – Антон останавливается около одного из камней, который, в отличие от других, не был наполовину в озере, и перешагнул через него, – Я потому и не люблю говорить другим, что я принц. Я не принц, я сын Короля и Королевы. Если бы я не был сыном Короля и Королевы, то был бы никем, – Арсений присаживается рядом с Антоном, поворачиваясь в его сторону, – Я очень восхищаюсь политиками, художниками, певцами, музыкантами, врачами, учителями и тобой, – альфа мягко улыбается, поворачиваясь к Попову, – Вы стараетесь, делаете, создаете, заслуживаете доверие и уважение. А я… я даже для мамы не принц, не наследник. Я украшение, живая статуя в нашем доме. Я же даже речь произносить не умею, а должен какие-то политические дела решать. – Ты сказал, что смирился со смертью отца, но это не так, Тош, – Арсений аккуратно протягивает руку к ногам альфы, укладывая на чужую кисть, – Знаешь, твой отец показывал тебе, что тебе не обязательно быть всегда королем, что можно вот так вот приходить к водопаду и болтать часами напролет, – Антон расцепляет свои руки, укладывая одну на руку Арсения, – Мама тебе не дает этого ощущения, вот ты и думаешь, что вся эта царская жизнь - бремя, – омега опускает глаза на их руки, вытаскивая свою из под Антоновской, а после укладывая так, чтобы ладонь была к ладони, – Это твоя жизнь и ты ее живешь, даже если ты думаешь, что не справишься, – медленно переплетает свои пальцы с Антоновыми, мягко улыбаясь, – Поговори с мамой, объясни ей, что тебе требуется свобода. Всем людям требуется свобода. Да, небольшая, да, хотя бы словесная. Но свобода. Отпуск. Как сейчас, – Арсений переводит взгляд на озеро, – Не думай об этом, как о бремени, долге или обязаннности. Думай об этом, как о каком-нибудь хобби, – Антон коротко хмыкает, но ничего не говорит, – И вообще, с речами можно легко решить вопрос. Тебе достаточно найти какого-нибудь писателя, который дружит со словом. – Легко сказать, – задумчиво проговаривает Шастун, заставляя омегу удивленно вскинуть брови. Антон ещё секунду сидит молча, не понимая, почему произошло затишье, а после резко поворачивается к Попову, наконец-то осознавая, – Ты мне поможешь? – Теперь уже не знаю, – альфа уже хочет что-то сказать, но Арсений не дает, широко улыбаясь, – Ну конечно помогу. Но сначала… поплаваем? Антон поворачивается сначала в сторону озера, после на Попова, снова на озеро. Слегка хмурится, указывая пальцем на воду, и спрашивает: – А ты не боишься? – А там есть чего боятся? – Я думал, ты боишься всего подобного… – Я боюсь глубины, – Арсений встаёт с волуна и поворачивается к альфе спиной, стягивая с себя футболку, – Боюсь того, что она в себе прячет, – снимает кеды и носки, оставляя все это около камня, и остается только в шортах, – Ты в курсе, что во всех четырех океанах, во всех реках, морях и озерах спрятано намного больше человеческих трупов, чем на всех кладбищах земли? Антон вопросительно смотрит на омегу, даже не зная, что ответить на столь «интересный» факт. Молчит. Лишь исподлобья посматривает на парня, ожидая, пока тот снова не выбросит какую-нибудь занимательную информацию. – Пошли купаться, пока у меня не появилась фобия глубины. – В ней нет ничего страшного, – Арсений спокойно пожимает плечами, – Всего лишь рыбы, которые могут питаться… Антон резко прикладывает к губам омеги свою руку, затыкая. – Пожалуйста, не надо, – смотрит умоляюще, – Я ещё после трипофобии не отошел. Пошли лучше к водопаду, – кивает в сторону, но руку с губ Арсения не убирает, ждет кивка. И Попов кивает, – Ты купался когда-нибудь под водопадом? – Лучше спроси, был ли я когда-нибудь у водопадов. Шастун удивленно оборачивается, смотря на писателя со вселенским шоком в глазах. Он даже останавливается, не доходя до нужного места пару шагов. – Ты серьезно? – Да. И если честно, я немного побаиваюсь. – Пошли, – альфа берет кисть Попова в свою руку и тянет на себя, заставляя идти. Они вместе подходят к самому подножию водопада, – Он небольшой, как ты видишь, потому неопасный, но скорее всего ледяной. Арсений кивает, но к воде не подходит, стоит и просто смотрит, не шевелясь. Брызги от столкновения падающей воды с озером летят на грудь, плечи и шеи, приятно охлаждая кожу. – Солнце, подумай о том, что ты не скоро сможешь побывать в таком месте, – Антон подходит сзади и аккуратно укладывает руки на голые плечи, – Ты не сможешь простоять под ним и минуты, но у тебя есть возможность ощутить натуральный тропический душ, – медленно наклоняется к уху, – И ты сможешь полноценно описать все ощущения в своей книге, не ссылаясь на описания других людей. – Всю поездку я слышу от разных людей одну и ту же манипуляцию. Такое ощущение, словно я все в этой жизни делаю только для того, чтобы после была возможность описать это в книге. – Именно так. Антон толкает омегу вперед, заставляя того полностью провалится под слабо стекающую струю воды. Омега взвизгивает от дикого холода, который охватывает все его тело, и выбегает, обнимая себя руками. Альфа резко вытягивает руку вперед и, схватив Попова за плечо, тянет на себя, окутывая его длинными руками и даря тепло. Арсений дрожит, причем сильно, хоть и простоял под водой не больше пяти секунд. Он вытаскивает одну руку, которая была зажата между его и Антоновским телом, и со всей силы бьет альфу по плечу. – Заслужил. – А если бы я упал? Ударился? Хочешь, чтобы под водой стало на один труп больше? – Со мной папа сотворил подобное, когда мне было восемь, – Шастун укладывает одну руку на волосы омеги и проводит от себя, укладывая все локоны назад, – Ты бы не пострадал, иначе я бы так не сделал. Антон получает ещё один удар в плечо, но даже не вздрагивает. Мягко улыбается и коротко кивает, прижимая тело дерущегося парня ближе к своему. Арсений кладет эту же руку на плечо Шастуна и отталкивает от себя, заставляя отодвинуться. Привстает на носочки и резко целует. Ладонью ползет по шее, пальцами сжимая влажные волосы на затылке. Антон отвечает, за талию притягивая ближе себе. Шум водопада стихает словно. Не слышно ни пение птиц, ни шелеста листвы. Альфа лишь слышит, как сильно бьется омежье сердце, которое отбивает неизвестный им обоим ритм; как тихо стонет Попов в поцелуй. Антон разрывает сей разврат, заглядывая в глаза Арсения, но тут же резко наклоняется слегка и, подхватив омегу под ягодицы, поднимает. Аккуратно разводит ноги Попова, заставляя того обвить торс альфы и так зависнуть. – Меня казнят, да? – Смертную казнь отменили в 1947 году, – коротко отвечает Антон, притягиваясь ближе и оставляя короткие поцелуй на губах, – С тобой ничего не сделают. Арсений слегка кивает, тихо хмыкая, и наклоняется, снова припадая к губам.