Письмо с одним словом

Однажды ночью она ушла. Выскользнула в ночь из его постели, бросив в одиночестве. Оставила записку с одним лишь словом «Прости». Он искал её всюду — в Риме, в окрестностях, гостиницах и хостелах, больницах и моргах. И не находил нигде. Её не было, словно она растворилась в воздухе. Когда он видел в толпе всполох длинных рыжих волос, его сердце замирало в надежде, что это она, что он нашёл её. И вновь продолжало печально гнать кровь по организму, осознавая, что он опять обознался. Однажды ночью его разбудило покалывание защитных рун. Опасность. Когда он открыл глаза, резко вскочив с кровати, то внутри всё оборвалось. У окна, освещаемая лишь луной, стояла Нова. Его Нова. Он хотел приблизиться к ней, обнять, прижать к своей груди. Но защитные руны нещадно трещали. Она смотрела на него, а в глазах не было былой нежности. Лишь… безразличие? — Здравствуй, Шен, — молвила глухо. А затем сила её Присутствия склонила его на колени. Он пытался ей сопротивляться, но не мог. Лишь тяжёлые хрипы вырывались из его груди. Нова нашла Источник силы. И сейчас могущественней ловчей времени не существовало никого. Она видела прошлое доисторических времён, могла глядеть в будущее далёких эр. Ей открывалась сама Вселенная. Но преданная кардиналу Бароне Нова вела к могуществу его самого, Его Высокопреосвященство. Помня свой долг, свою ответственность. Она любила Шена. Но должна была избавиться от нечестивых по велению любимого ею дочерней любовью кардинала. Своей силой она собрала всех в гостиной. Они всё ещё пытались сопротивляться, пытались прорваться сквозь её магию, но словно утопали в болоте. Лишь смотрели на неё с укором и неясной тоской. Она последний раз взглянула ему в глаза. Он смотрел в ответ спокойно, словно смирившись, абсолютно без каких-либо чувств, даже ненависти. По её щеке скатилась одинокая слеза. Она вытерла её со злостью. Развернулась спиной. Потом щëлкнула пальцами, и пламя охватило Гнездо. Они кричали. А Нова ушла. Она знала, что будет слышать эти крики во сне до конца своей жизни.