переплетено

Свет не горел практически нигде. Выбило пробки? С чего бы вдруг? Вообще, ходить посреди ночи по коридорам было не очень хорошей идеей изначально. Но Дэниэлу всё равно не спалось, снотворное практически не действовало. Отсутствие вязок за хорошее поведение давало немного свободы. Конечно, Уоррен бы не одобрил подобные прогулки без разрешения после отбоя, однако было кое-что проверить. Первый труп Кросс обнаружил буквально за поворотом. Молодая симпатичная сотрудница, с которой он пытался флиртовать на прошлой неделе — на лице застыла посмертная маска ужаса, на шее рваная рана и запекшаяся кровь. — Жалко, — пробормотал он и двинулся дальше. Кровавые потеки, следы и отпечатки были буквально везде, как и обезображенные тела. Пока что единственное предложение волновало Дэниэла — не он ли всему этому разгрому виной. Он не помнил ничего подобного, в памяти не всплывали картинки хладнокровного расчленения… Впрочем, это пока ещё ни о чем не говорит, Кросс знал, насколько бывает причудливо его нездоровое сознание. Где-то вдали приглушенно слышались крики, и постепенно они приближались. Дэниэл на всякий случай скользнул за стойку медсестёр, и как раз вовремя — мимо пробежал, прихрамывая на одну ногу, какой-то парень в испачканном кровью белом халате, а за ним здоровенный бугай, пациент из буйного отделения с отломанной ножкой стола в руках. Судя по звуку удара и короткому вскрику за поворотом, он настиг свою жертву. — Надо выбираться, — сказал себе Дэниэл и продолжил пробираться по тёмному коридору, ныряя в палаты при малейших признаках опасности. Логотипы Абстерго по стенам и оборудованию казались теперь издёвкой. У них опять всё вышло из-под контроля. Интересно, что делает Видик? Сидит, забаррикадировавшись в своём кабинете и схватившись за револьвер? Или давно свалил на личном вертолёте? От этой мысли Кроссу стало очень неприятно. Стоили ли хоть чего-то заверения Уоррена о его, Дэниэла, важности для Абстерго, о ценности его воспоминаний и навыков? Или же его, как обычно, бросили на произвол судьбы? Как назло, у него заныли виски, оповещая о приближающемся приступе. И лекарства с собой у него, конечно же, нет, а жилой отсек остался далеко позади. Значит, надо ускориться и успеть к выходу до того, как приступ наберёт силу. И Дэниэл побежал, стараясь игнорировать накатывающие волны боли и красных пятен, закрывавших обзор. Вспышки, чужие голоса, мешавшие сосредоточиться, ворох воспоминаний, затмевавший реальность… Он споткнулся об очередной труп и полетел лицом вниз, едва успев выставить руки. — Черт подери… — выругался Дэниэл и торопливо поднялся, надеясь, что не привлёк ничье внимание. Оптимальным вариантом было бы вылезти через окно на пожарную лестницу, вот только сквозь обрывки галлюцинаций Кросс услышал подозрительное шипение. Ну конечно, они пустили газ, как же иначе. И он побежал со всех ног, хоть они и норовили подкоситься и подвести. До свободы оставалось совсем немного, даже блокировки на ручке не было. — Давай же, — отчего-то ручка не поддавалась, да и сквозь мутное стекло не было ничего видно. — Ну же! На Дэниэла понемногу накатывало отчаяние, сердце билось о рёбра, руки потели в попытках повернуть злосчастную ручку. Наконец удалось, и он вылез на внешний подоконник. Вот только лестницы там не оказалось. Лишь далёкий раскидистый дуб внизу и сад во дворе больницы. — Твою мать, — разочарованно произнёс Дэниэл. Пути назад не было, только вперёд. Окинув взглядом газон, он обнаружил кучу опавших листьев. — Пойдёт. Он раскинул руки, призвал странное ощущение, которое испытывали его предки-ассасины, совершая прыжок веры, и сделал первый и последний шаг… … Он шёл по извилистым московским улочкам. На руке — наруч со скрытым клинком. Вокруг — русская речь, торопящиеся по будничным делам жители столицы. Впереди — цель, требующая устранения. Сколько их ещё будет? Три, десять, пятьдесят, несколько сотен? Их лица осуждающими масками стоят перед глазами, кажется, протяни руку — коснешься. Выполнять чужие приказы, следовать догмам, доколе это будет продолжаться? Вспышка — и Николай Орлов тоже исчезает во тьме памяти. Теперь Дэниэл просыпается окончательно. В своей постели, в своём теле, в своём времени… Вроде бы. Он свешивает ноги на прохладный пол, потирает заспанные глаза. В окно светит солнце — в этот раз ему досталась комната не в глубине здания. Опять-таки, за хорошее поведение. Осталось привести себя в порядок и глянуть на расписание, в котором тренировки с рекрутами, еженедельный визит к врачу, встреча с Видиком… Да, полно всего. На мгновение Дэниэлу кажется, что на стене кровавый отпечаток ладони. Он моргает. — Всё нормально. Я в порядке, — говорит он вслух и на всякий случай касается кончиками пальцев того места, где был отпечаток. Они становятся неприятно влажными.