Необъяснимый страх

Федор лежит на кровати Ивана в исподней рубахе. Прошло около полугода с того момента, как его кинули в темницу, как царь поверил в какие-то бреди про него, поверил злым языкам. Простить Грозному этого Басманов так и не смог. Конечно со временем он смог подпустить к себе и отца, что так быстро отказался от него, как только услышал о опале царской, и самого Ивана Васильевича, но как раньше Федя не мог. Улыбаться стало тяжелее, воздух как будто давил на него. «Интересно, когда он придет?» этот вопрос мало волновал Федора, но любопытство что же за дело такое срочное нарисовалось у царя, что он даже Федьку оставил. Резкий женский крик прервал размышления, что-то происходило за дверью, и что-то явно, не самое лучшее. Басманов быстро встал и прижался ухом к двери, пытаясь различить голоса за ней, но слышал только какие-то рыдания, слова разобрать не мог, но суде по голосу, он понял, что плачет сейчас никто иная, как Мария Темрюковна, царица, жена Ивана, и его соперница, а точнее, та кто открыто говорила, что Федора со свету сживёт. - Убийца, проклят пусть будет твой Федор, сгинет пускай в муках адских. – зло зашипела царица, звук глухого удар прервал ее страшные слова. Федька как от огня отпрянул, все во дворце знают, она на язык горяча, что со злобой скажет, то чаще всего сбывается. Его аж дрожь пробила, как осиновый листок на сильном ветре трястись начал. Еле идя, Басманов доплелся до кровати и лег, обнимая себя за колени. Первый раз в жизни его так страх пробил, он даже не понял от чего, звериный страх, пошевелиться не может, все трясется, грудь сдавило, дышит часто и прерывисто, сердце колотится с бешенной скоростью, так что каждый удар в висках отдает, кажется, что сейчас из груди выпрыгнет. Федора в жар бросило, грудь болит, сперва подумал: «Хворь какую подцепил что ли», но страшно так, как даже в темнице у Малюты не было. В спальню входит Иван, откладывая посох, он окидывает Федю взглядом, и конечно замечает, что тот не просто лежит или дремлет, а дергается и дышит как-то прерывисто. Быстро рассекая пространство, царь оказывается подле своего кравчего и смотрит, оценивает ситуацию. - Что с тобой, Федюша? –Грозный проводит рукой по лбу, вроде не горячий, а ощущениям и по дрожи бедолаги, кажется будто агонию лютую тот словил. - В…В…аня – заикаясь прошептал Басманов, силясь протянуть или хотя бы разжать руку, но это не получилось. Чувство страха переросло в необъяснимый ужас. – об…ними… пожал…уйста – еле выдавил Федор. Иван Васильевич, тут же сгреб его в объятия, прижал к себе, гладил по голове. - Что случилось, Федь, почему дрожишь так? – но в этот момент Федор окончательно потерял возможность ориентироваться в пространстве, а в глазах потемнело. Связь с реальностью прервалась. Очнулся он только через некоторое время, его вроде как отпустило, но теперь и Ивана, и Федора беспокоил два вопрос, что это было и может ли оно повториться?