Зависимость

Какаши устало выдохнул. Техника подавления зла прошла успешно. Он поставил Саске печать на метку Змеиного Саннина, который пробрался на экзамен и во втором туре атаковал команду номер семь. Хатаке понятия не имел, зачем Орочимару понадобился мальчик. Судя по словам Анко, столкнувшейся в Лесу смерти с её бывшим сенсеем, нукенин хотел его завербовать и перед этим поставил метку, чтобы определить его уровень силы и привязать Учиха к себе. На ум тут же пришла Каяо. А ведь есть вероятность и большая, что она примкнула к Саннину и сейчас помогает в его планах. В районе сердца болезненно заныло. Тоска по сестре никуда не исчезла за эти два года. Она лишь затухала на какое-то время, чтобы позже разгореться с новой силой. Какаши яростно покачал головой, прогоняя прочь мысли о сестре. Он не должен о ней думать. Только не сейчас, когда его подопечный лежит в отключке на полу в центре печати, которую нанёс особо опасный преступник, скорее всего всё ещё пребывающий на территории Конохи. Сейчас он должен отнести Учиха в лазарет и вернуться, чтобы подбодрить других вверенных ему на обучении генинов перед их битвами. А не думать о предательнице и преступнице, хоть та и была до сих пор любимой сестрой. Как только Хатаке хотел уже подойти к лежащему без сознания Саске, его пригвоздила к месту присутствие знакомой чакры. Чакры опасной и злой. Как у… – Ну надо же, ты обучился технике печати подавления зла, – раздался сзади хриплый холодный голос. – Похвально, Какаши. Хатаке резко обернулся в сторону говорившего. Из тени выплыла фигура ухмыляющегося Змеиного Саннина. Золотые глаза зловеще блестели на не полностью освещённом лице мужчины. Джоунин мелко вздрогнул. Этот ниндзя умел нагонять страх даже на бывалых шиноби. Смотря на него, холодок пробегал по коже, а в голове тут же проскакивала мысль быстрее принять оборонительную позицию. Саннин вызывал какой-то иррациональный страх, хотя если взять во внимание его послужной список, то вполне себе рациональный. Бегло пробежавшись глазами по его одежде, Какаши понял, что так же был одет наставник команды из Звука. Он не громко раздражённо цыкнул. Орочимару был так близко к одним из сильнейшим джоунинов Конохи, а они, даже зная, что тот скорее всего скрывается где-то поблизости, не поняли, что это был он. Даже Хокаге, его бывший учитель, не смог распознать ученика. Способности Саннина поражали и пугали. – Орочимару, – чуть ли не прорычал джоунин. – Вижу ты мне не рад, – усмехнулся мужчина, полностью выйдя на свет. – Но я и не к тебе пришёл. Мне нужен мальчишка. – Зачем тебе Саске? – Уж ты-то должен понимать зачем, - Хатаке нахмурился, не понимая о чём речь. – Шаринган – довольно редкая вещица, особенно после резни клана Учиха. Хочу успеть прибрать к рукам оставшееся. Какаши вздрогнул, осознав о чём говорил Орочимару. – Что ты задумал? – напряжённо спросил шиноби. – Знаешь о Селении скрытого Звука? Конечно, знаешь. Так вот, его создал я. Об остальном догадайся сам. – Глупые амбиции, – не долго помолчав, выдавил Какаши. – С какой стороны посмотреть… Но в любом случае, для их достижений мне нужны пешки. – И Саске одна из них? – О нет, он-то как раз важная фигура, – посмеиваясь, замахал рукой Орочимару, а после продолжил, резко подняв глаза на Какаши. – Как и твоя сестра. Хатаке дёрнулся, как от удара. Слова Санина болью отозвались в сердце. Мужчина выдохнул сквозь зубы и с ненавистью посмотрел на нукенина, который с искренним интересом наблюдал за его реакцией. – Так она всё-таки у тебя, – прошипел Хатаке. – Говоришь так, будто она у меня в плену, – растянув губы в насмешливой ухмылке, ответил Орочимару. – Она пришла ко мне сама, – выделил последнее слово мужчина. Опасения Какаши подтвердились. В глубине души он надеялся, что Каяо шантажом заставили предать деревню и похитить ценные материалы. Или, что совсем было бредом, выкрали её. Но только не то, что она сделала это по своей воле. – Очень ценный союзник. Коноха многое потеряла, упустив её. А я в свою очередь много приобрёл. В наше время так трудно найти хорошего медика, а такого первоклассного специалиста, как Каяо, практически невозможно. Цунаде отлично обучила её, – подливал масло в огонь Орочимару, наслаждаясь видом трясущегося от злости шиноби. Какаши безмолвно стоял, склонив голову и устремив взгляд в пол. Руки его были крепко сжаты в кулаки, принося отрезвляющую боль, которая сдерживала его сумасшедшие порывы налететь на Саннина. – Если бы не она и ещё один мой помощник, я бы так быстро расходовал своих подопытных, – продолжил рассуждать Орочимару. – Ну да ладно. Всё-таки я пришёл сюда не за этим. Орочимару двинулся вперёд, в сторону Какаши и Саске, на что первый тут же принял боевую стойку, быстро сложив нужные печати. В ладони появилось привычное покалывание, и следом в ней засиял искрящийся шар молний. – Ни шагу дальше, – совладав со своими чувствами, серьёзно сказал Какаши остановившемуся нукенину, который без страха, но с интересом смотрел на технику оппонента. – Иначе один из нас умрёт. Орочимару склонил голову, и его лицо закрыли упавшие пряди волос. Плечи Саннина затряслись от беззвучного смеха, который вскоре перерос в хриплый издевающийся хохот. Хатаке поёжился от этого смеха и от спокойствия нукенина. Куда он полез? Даже с Чидори он вряд ли нанесёт Орочимару значительный урон. Но лежащий сзади без чувств ученик толкал мужчину на отчаянные поступки. – Ты ничего не изменишь, – отсмеявшись, ответил Змей. – Саске Учиха пойдёт на всё, чтобы отомстить брату. В погоне за силой, он сам ко мне придёт. Какаши вздрогнул и скосил глаза на мальчика. Способен ли Саске на это? Пока сложно сказать. Но пока он его учитель, он постарается не дать этому случиться. Между тем, Орочимару развернулся и двинулся прочь от ниндзя Конохи. Но вскоре он остановился и повернул голову в бок. – Я передам от тебя привет Каяо, – бросил он через плечо и пошёл дальше. Какаши же продолжил стоять, не смея шелохнуться, пока силуэт Саннина окончательно не растворился во тьме, а звуки его шагов не стихли. Только после этого он позволил себе выдохнуть и расслабиться. Он посмотрел на всё также не пришедшего в себя Саске. Нельзя сейчас забивать голову сестрой. У него много других забот.

***

– И всё же, Каяо-сан, я считаю, что не стоило усердствовать в лечении чакрой перелома Мицуо, – произнёс Юдей, заваривая себе чай. – Следовало дать кости зарасти самой. Всё было не критично. Перелом закрытый, кость не раздроблена. В таких случаях следует использовать бесчарковый метод лечения. Юдей несмотря на то, что был намного старше коллеги, добавлял к её имени уважительный суффикс из-за её высокой должности. И делал это даже, когда они были одни. Каяо не только была главным врачом основного убежища Орочимару, но также его ученицей и личным ассистентом. После Кабуто, правой руки Змеиного Санина, Каяо шла следом по иерархии. Каяо же к старшему коллеге обращалась тоже с использованием уважительного суффикса ввиду его возраста. Каяо срезала ещё один пожелтевший листик с аглаонемы и повернулась к собеседнику. – Юдей-сан, это всё пережитки прошлого, – не согласилась девушка. – Сейчас ирьёнины практически все повреждения лечат при помощи заживляющей чакры, – старик фыркнул. – Да, Юдей-сан! И мы не обленились, как вы любите говорить. Просто уже дано доказано, что чужая чакра при лечении не ослабляет организм пациента, как считалось ранее. – Даже если так, то всё равно постоянно полагаться на чакру при лечении нельзя, – безапелляционно заявил медик. – Молодые ирьёрины из-за этого не знают, как без чакры вылечить пустяковые болезни! Это же просто уму не постижимо! Какие они тогда врачи? – Я с вами полностью согласна, – кивнула Каяо. – Но это молодые медики. Конечно, им стоит практиковаться и в чакровом, и в бесчакровом лечении. Но я-то уже опытный ирьёнин, я могу сама выбирать удобный мне метод лечения. К тому же, скоро будет нападение на Коноху, Орочимару-сенсей приказал привести основные силы главного убежища в боевую готовность. Без лечения чакрой Мицуо бы полностью восстановился только через пару месяцев. – Ну может быть вы и правы, Каяо-сан, – проворчал старик, поглаживая седую бородку. Юдей-сан был ирьёнином старой закалки, не очень-то приветствовавшим новые веяния в медицине. Он заседал при Международной Врачебной Комиссии, собранной Цунаде для презентации её реформ в системе ирьёнинов, и был одним из экспертов со стороны страны Молний. Как Юдей-сан рассказывал Каяо, он не особо одобрял предложенные реформы одной из Трёх Великих Саннинов. Как истинный представитель Облака с его милитаристической идеологией, он считал, что три бойца в команде – это идеальное соотношение, а если в команде будет два бойца и один медик, то это снизит эффективность группы. На все доводы Каяо в защиту проекта бывшей учительницы, о том, что зато снизится смертность среди шиноби, старик с каким-то убеждённым фанатизмом утверждал, что таков путь ниндзя и что каждый шиноби идёт на задание, зная, что может умереть при его исполнении. – Каяо-сан! – дверь резко открылась и в проёме показался запыхавшийся шиноби. – Орочимару-сама с остальными не так давно вернулись. И он хочет вас видеть. – Видимо, не судьба нам сегодня подискутировать, Юдей-сан, – сказала девушка, накидывая медицинский халат, который по обыкновению бросила на спинку кресла, а не повесила на вешалку, стоящую у входа. Старик недовольно хмыкнул и махнул девушке рукой, давая понять, что они поговорят об этом позже. Подавив смешок, Каяо вышла следом за посыльным и закрыла дверь. – Где Орочимару-сенсей? – спросила она, не глядя на ниндзя, и проверила время по наручным часам. – Он в тренировочном зале номер одиннадцать, – с готовностью ответил парень. – Вас проводить? – Нет, возвращайся к своим обязанностям, – устремившись в сторону тренировочного блока, кинула девушка через плечо. Через пару минут она стояла у входа в нужный зал. Толкнув тяжёлую дверь, девушка вошла в просторную комнату с высоким потолком. В центре зала стоял Саннин в тёмно-серой юкате, подвязанной белым поясом. Одежда, не совсем подходящая для тренировочного спарринга. – Проходи, Каяо, – доброжелательно улыбаясь, сказал Орочимару. – Надеюсь, ваша миссия в Конохе прошла удачно, – поинтересовалась Хатаке, подойдя к Саннину. – Более чем. Обстановка в Конохе расслабленная, я бы даже сказал слишком расслабленная. Идеально, чтобы напасть, – хмыкнул мужчина. – А Учиха Саске… Он оправдал все мои ожидания. Отличная замена Кимимаро… Кстати, как продвигается лечение? Последнее он спросил без особого интереса. – Мне кажется, я вышла на химическую формулу, способную замедлить болезнь. Так я выиграю время для создания лекарства, – будничным тоном отчиталась Каяо. – Так значит, шансы есть? – глаза Змея алчно загорелись. – Шансы на выживание – да. Шансы на полное выздоровление – нет. Это поздно проявившаяся хроническая болезнь. Я могу лишь уменьшить симптомы и избавить Кимимаро от боли. – Что ж в таком случае он всё равно не годится для переселения души, – задумчиво произнёс Орочимару. – И всё же, если мне удастся нормализовать его состояние, он ещё может принести пользу, как сильный шиноби, – как бы между делом заметила Каяо. Она не хотела, чтобы Орочимару списывал со счетов парня и приказал ей бросить его лечение, чтобы девушка могла заняться более полезными, по его мнению, вещами. За время лечения Кимимаро она немного привязалась к парню. Ей было жаль этого умного молодого шиноби, у которого вся жизнь впереди. И вместе с тем фанатично преданного Орочимару, посвятившего всего себя служению своему господину. – И то верно, – кивнул Саннин и снова осклабился. – Но я позвал тебя не за этим. Мы с тобой давно не проводили спарринг. Думаю, нам обоим не помешает сразиться с серьёзным противником, чтобы немного растрястись. – Вы меня переоцениваете, Орочимару-сенсей, – улыбнулась девушка. – К тому же я неподходяще одета для боя. На Каяо действительно была не самая лучшая одежда для каких-то активностей. Не предполагая, что сегодня ей предстоит драться с учителем, девушка надела плотные не тянущиеся чёрные брюки, туфли на небольшом каблуке и медицинский халат, одетый поверх обычной кофты. – Не прибедняйся, Каяо, – с ухмылкой ответил Саннин. – Пусть из-за твоих врачебных обязанностей, ты и слегка подрастеряла форму, но как показывают наши нечастые тренировки, ты не зря дослужилась до джоунина в Конохе. К тому же, уверен, неподходящая одежда для тебя не помеха. Как и для меня. – Как скажете, сенсей, – пожала плечами Каяо. – Только потом не смейтесь надо мной, когда уложите меня на лопатки за минуту. Орочимару хмыкнул и вытащил руку из запаха на юкате. Каяо же наоборот просунула руки в карманы халата. Ни один из них не принял стойку, продолжая расслабленно стоять друг на против друга. Несмотря на непринуждённые позы, глазами шиноби внимательно наблюдали за противником, а в воздухе между ними повисло ощутимое напряжение. Первой не выдержала Хатаке. Резко очутившись за спиной у Саннина, девушка в мгновение ока выбросила перед собой правую руку и в затылок Орочимару полетело три сенбона. Тот моментально отпрыгнул в сторону и сенбоны воткнулись в стену, войдя в неё на половину своей длины, от чего из мест прокола пошли тоненькие небольшие трещины. Саннин тем временем складывал печати позади девушки. Почувствовав сзади себя учителя, Каяо быстро обернулась и успела образовать вокруг себя щит чакры, прежде чем в неё ударила Разрушительная звуковая волна. Выдержав напор техники, щит развеялся сразу после её окончания, и девушка еле успела увернуться от следующей атаки учителя, быстро заменив себя на грязевой клон, который распался от попавшего в него огненного шара. Отскочив на безопасное расстояние, Каяо выхватила из-за пояса три куная со взрывными печатями и метнула их в Орочимару, вокруг которого образовалась дымовая завеса, закрывающая ему обзор. Немедля, Хатаке сложила печати и выдохнула несильный огненный поток, который, впрочем, потух столкнувшись с завесой воды. Но Каяо и не рассчитывала на эту атаку. Она, как и кунаи, нужна была для отвлечения внимания Орочимару. Пока сенсей нейтрализовал огненную технику водной, из-за чего образовалось ещё больше пара, мешающего обзору, девушка создала несколько теневых клонов, бросившихся на Орочимару, а сама с другой стороны побежала на противника, складывая печати. Саннин парой ударов расправился с клонами и, когда понял, что среди нет настоящей Каяо, резко развернулся, услышав потрескивание молний. Мужчина немного сдвинулся вбок, и девушка промахнулась с ударом чидори, оставив в полу большую вмятину. Перегруппировавшись и развеяв технику, она выхватила ещё один кунай уже без взрывной печати. Зажатый в руке обратным хватом кунай совсем чуть-чуть не достал до кожи на лице учителя, который перехватил руку Хатаке. – Какая знакомая техника, – ухмыляясь, прошипел Саннин. – Совсем недавно я видел её в исполнении другого человека. Догадываешься о ком я? – И как поживает мой брат? – спокойно спросила Каяо, сразу же поняв о ком говорит сенсей. – Кажется неплохо. Видимо он решил заполнить пустоту от потери друзей и предательства сестры заботой о новоиспечённых генинах. Каяо удивлённо изогнула бровь. Её брат стал капитаном команды выпускников Академии? Похоже ему совсем плохо. Эта мысль больно кольнула сердце. Хоть девушка и говорила, что в Конохе не осталось по-настоящему дорогих для неё людей, но в этом она немного лукавила. Она конечно злилась на брата за многие несказанные слова и слова, которые он не должен был ей говорить, за то, что закрывал глаза на некоторые вещи и не пытался её понять. Но тем не менее она просто не могла заставить себя ненавидеть его. – И что самое интересное, – продолжил Орочимару, – в его команде Саске Учиха. Каяо нахмурилась. Если Какаши наставник Учиха, он просто так не позволит Орочимару прибрать его к рукам. И сенсей это понимает. Как и то, что Каяо снова находится на перепутье. Её учитель или её брат. Воспользовавшись замешательством, ярко отразившимся на лице ученицы, Орочимару оттолкнул от себя Каяо и, пока та, очнувшись, пыталась удержать равновесие, создал технику Великого порыва. Сильный поток воздуха сбил девушку с ног, и та отлетела в конец зала, больно ударившись спиной. Послав в место ушиба заживляющую чакру, Каяо вновь сосредоточилась на битве. А Змеиный Саннин уже опять нёсся на девушку, выпустив в её сторону множество змей из рук. Поняв, что уже не успеет поставить щит или увернуться, Каяо окутала свои кисти режущей чакрой. Эту технику она подсмотрела у Кабуто и применяла как при операциях, так и в битвах. Шесть тёмно-зелёных змей кинулись на неё, целясь в шею, ноги и бока. Каяо высоко подпрыгнула, чтобы избежать нижних змей и парой движений перерубить шеи верхним. – Вы опять мне не доверяете, сенсей? – напрямую спросила Каяо, также быстро расправляясь с остальными змеями, совсем забыв о самом Орочимару. Мужчина выпустил в неё пару сенбонов, один из которых несильно оцарапал её левую щёку, а после сделал девушке подсечку, из-за чего та упала. И пока Хатаке приходила в себя после удара головой об пол, навалился сверху, крепко зафиксировав руки у неё над головой одной своей рукой, а второй прислонив кунай к шее девушки. – Ну что ты, Каяо, – хрипло рассмеялся Саннин. – Просто хотел передать тебе привет от брата. Не надо воспринимать это так близко к сердцу. А не то я могу подумать, что мне действительно не стоит тебе доверять. Каяо дёрнулась, пытаясь выбраться, но Орочимару держал крепко. Затихнув, девушка внимательно посмотрела на учителя, ожидая его последующих действий. – Кстати, – продолжил мужчина. – Кабуто не удивился тому, что я решил проверить на прочность младшего Учиху. Он отреагировал так, как если бы знал эту часть моего плана. – Якуши – ваше доверенное лицо, сенсей. Разве вы не говорили ему о своих намерениях по отношению к Саске Учиха? – Каяо недоумённо приподняла брови. Орочимару усмехнулся и зло сощурился. Из-за этого действия Хатаке еле сдержала норовившую слететь маску удивления. Он не поверил. Не в этот раз. – Я ценю твои высокие навыки вранья, это полезное умение для ниндзя, – слащаво улыбнулся Орочимару, но взгляд его был острым, как бритва. – Но не стоит применять их против меня, Каяо-чан. Хатаке вздрогнула. Она ненавидела, когда сенсей называл её так. Когда Каяо работала в больнице Конохи, её более старшие коллеги всегда прибавляли к её имени этот суффикс. В их голосах слышалось такое пренебрежение и снисходительность, что у девушки сводило зубы. Орочимару не произносил её имя с «чан» на конце уничижительно, не стремился обидеть Каяо. Нет, он делал это иначе. С едва слышимым придыханием и мягкими нотками, слегка протягивая буку «а». Именно так он говорил со своими марионетками, послушными последователями, которые с открытыми от восхищения ртами внимали словам своего идола. Каяо каждый раз передёргивало, когда сенсей говорил с ней так, ставил в один ряд с безмозглыми куклами, своими пешками. – Ты ведь рассказала Кабуто о том, что помимо уничтожения Конохи я хочу заполучить Саске Учиха и его шаринган, – он не спрашивал, он утверждал. Каяо скривилась. Надо было сразу сознаться в этом, а не прикрывать внезапно осмелевшего Якуши, решившего поступить не так, как ожидал от него Змей. Она бы показала себя, как преданная сторонница, а вместо этого выставила себя поддельницей Кабуто в понятных только ему психологических играх. Теперь ей придётся как-то ухищряться и пытаться заставить этого параноика перестать её подозревать. Иногда Каяо дико злилась от всей нелепости всей этой ситуации между ними тремя. Подозрительный сенсей, купающийся в бесконечной преданности своих игрушек, выделил в качестве своих главных помощников и приближённых именно тех, кто не заглядывал ему в рот. Причём прекрасно это видел и понимал. То ли из-за того, чтобы держать их поближе к себе, чтобы не пропустить момент предательства. То ли, как бы иронично это не было, из-за того, что в этом созданном им же самим культе себя нуждался в общении с такими же сильными личностями. Каяо считала, что и из-за того, и из-за другого. А самым смешным было то, что ни Кабуто, ни Каяо не планировали предавать Змеиного Саннина. По крайней мере, Хатаке. Про Якуши девушка не была уверенна на все сто процентов, но предполагала, что своими спорными выходками, как эта, он просто так развлекался. И вот получалось так, что сенсей подозревает их двоих в том, чего они не хотят делать, Кабуто на зло Орочимару позволяет ему так думать и подыгрывает его паранойе, а Каяо, пребывающая в шоке от этих двоих, периодически пьёт успокоительные, когда ситуация накаляется. Девушка раздражённо выдохнула и хотела оттолкнуть учителя, но острое холодное лезвие куная слегка вдавливаемое в её кожу на шее недостаточно сильно, чтобы порезать, но достаточно ощутимо, чтобы остудить её пыл, заставило Каяо передумать. Саннин опять хрипло рассмеялся и приблизился к лицу девушки, вынув удлинившийся язык изо рта. Розовая плоть медленно провела снизу вверх по порезу на щеке. По характерному лёгкому жжению, Каяо поняла, что Орочимару пропустил сквозь него заживляющую чакру, чтобы залечить рану. Девушка уже успела забыть об этом порезе. – Спасибо, – тихо сказала Хатаке, напряжённо наблюдая за Саннином. Он убрал язык от её лица и вернул его в обычное состояние, но не отодвинулся. Его золотые глаза внимательно смотрели на девушку. Длинные чёрные волосы упали с двух сторон от лица Каяо. – Я очень ценю тебя, Каяо, как медика, как куноичи, как полезного союзника, – проникновенным тоном заговорил Орочимару. – Мы уже говорили с тобой об этом, но я бы не хотел потерять тебя… – Я не Митираши Анко, – резко оборвала его Каяо. – Со мной такое не пройдёт. Губы Саннина расплылись в широком оскале. Он ещё ближе наклонился к Каяо и сощурил глаза. – Верно, ты не Анко. Она была пробником, на котором я протестировал Проклятую Печать Неба, – Орочимару убрал кунай от шеи девушки и положил на неё свою руку. – А ты мой главный врач и одна из лучших учениц. Рука Саннина, до этого нежно поглаживающая кожу на шее Каяо, двинулась ниже. Хатаке рвано выдохнула, гневно вскинув голову, и резко выдернула свою руку из ослабевшей хватки мужчины. Каяо ловко выдернула припрятанный сенбон из внутренней части рукава халаты и с размаха ударила им в Орочимару, остановив острую иглу у самой его шеи. Рука нукенина замерла чуть ниже ключиц девушки. – Я же сказала вам. На меня такое не действует. – Я бы не был так в этом уверен, – наклонившись ученицы, прошептал Орочимару, опаляя своим дыханием нежную кожу за ухом. Сенбон чуть надавил на его шею и оттуда потекла тонкая струйка крови. Саннин хмыкнул и отстранился от девушки, а после и вовсе поднялся. Каяо просто села, подтянув ноги к груди и приглаживая растрепавшиеся волосы. Чёртов Змей всё же смог вызвать в ней лёгкий прилив возбуждения, который Каяо списала на долгое отсутствие секса. Внизу живота завязался напряжённый тянущий комок, а к щекам прилила кровь. – Кстати. Ты продержалась три с половиной минуты, Каяо-чан, – идя на выход из зала, добавил Орочимару. – А если бы не отвлекалась на наш разговор и сосредоточилась на битве, продержалась бы и все десять. – Это не оправдание, – буркнула девушка, поднимаясь на ноги и оттряхивая брюки. – Именно. Не оправдание, – строго отрезал Саннин. – Удели больше времени тренировкам. Когда я вернусь из Конохи, я опять проверю твои навыки. На этих словах он вышел и хлопнул дверью. Каяо закинула голову назад, прикрыв глаза и тяжело вздохнув. Пару раз вдохнув и выдохнув, чтобы восстановить сбившееся от переизбытков чувств и нахлынувшего возбуждения дыхание, девушка вернула голову в нормальное положение. – Чёрт!

***

Выходка учителя не удивила Каяо. Порой, чтобы привлечь на свою сторону сильных куноичи, он мог воспользоваться своим мужским обаянием, которое несмотря на его нестандартную, немного пугающую внешность, несомненно было. Ещё в деревне Хатаке знала об Анко Митираши, девушке старше её на пару лет, которая до предательства Орочимару была его ученицей. Среди женского состава чуунинов и джоунинов Конохи бродили слухи об их отношениях, выходящих за рамки учитель-ученик. Вряд ли у них было всё серьёзно, так как на тот момент девушке было лет четырнадцать-пятнадцать, но то, что Митираши была влюблена в своего сенсея было видно невооружённым глазом. Также Каяо знала, как минимум о четырёх куноичи в разных убежищах, которые пошли за Орочимару, очарованные харизмой мужчины и его сладкими речами. К ней в самом начале их знакомства, Саннин тоже пытался применить свои чары, но, когда наткнулся на стену безразличия, быстро понял, что к чему и поменял тактику, относясь к девушке как к равной, говоря с ней по существу, без утаек и лести. Довольно хорошо изучив учителя за два года, Каяо прекрасно понимала, что для него флирт и откровенное поведение лишь способ привязать к себе человека. Ему не нужно тело и душа в обычном понимании. Ему нужно подчинение, безоговорочная вера и слепое обожание. И если жертва понимает лишь язык тела, флирта и комплиментов, что ж, он готов это дать. Но Хатаке удивило то, что сенсей решил снова попробовать этот трюк на ней. Ни разу за эти два года он не пытался повторить это вновь. Это настораживало. За такими мыслями её в палате с больными застал Кабуто. – Каяо-сан, можно с вами поговорить? – не здороваясь начал парень. – Это срочно, – тут же добавил он. – Морико, закончи лечение этих двоих и можешь быть свободна, – вздохнув, отдала распоряжение подчинённой Хатаке. Тонкая невысокая девушка с аккуратно уложенным пучком каштановых волос и россыпью блёклых веснушек на носу и щеках кивнула и забрала медкарты пациентов у протягивающих их Каяо. Она была чуть помладше своей начальницы, но работала на Змеиного Саннина на полтора года дольше. Эта скромная немного пугливая девушка примкнула к нукенину со своим братом, которого соблазнила возможность усилить свои способности и который, выдержав конкуренцию и жёсткие тренировки, стал одним из шиноби Звука. Ну а Морико ввиду отсутствия каких-то уникальных способностей и талантов была отдана на обучение к Юдей-сану, который из ничего не смыслящей в медицине девочки вырастил неплохого специалиста С-ранга. До прихода Каяо она была единственным медиком-девушкой в этом убежище. Хатаке помнила, как радостно горели глаза Морико, когда немногочисленному составу ирьёнинов представляли их нового главного врача. Тем не менее, ожидания девчушки не оправдались, у них с Каяо особо не завязались дружеские отношения из-за разных характеров. Но периодически они могли поболтать ни о чём за чашечкой кофе. Выйдя за Кабуто из палаты, Каяо остановилась перед приятелем и вопросительно приподняла бровь. – Пойдём на поверхность, – предложил Кабуто. – Подышим свежим воздухом. – Ого, – удивлённо промолвила Хатаке. – Ну давай, – и первой двинулась в сторону выхода из убежища. Когда Кабуто предлагал поговорить наверху, это не означало его беспокойство об их здоровье. Это означало, что он не хочет, чтобы их подслушивали. Хоть вероятность того, что их кто-то может услышать обычно была крайне мала, так как оба шиноби периодически сканировали своё окружение в поиске посторонних, но порой Якуши любил ещё больше перестраховаться и предлагал поговорить за пределами логова. Через пару минул Хатаке и Якуши стояли на небольшой полянке посреди леса. Они, не сговариваясь, пошли в сторону речки, у которой любили проводить время и важные разговоры. Журчание воды не давало услышать их с большого расстояния, а подобравшихся поближе они могли с лёгкостью засечь. Иногда Каяо про себя посмеивалась. Они называли Орочимару параноиком, хотя сами были не лучше. И дело было не только в вечных перестраховках. Они не доверяли даже друг другу. Все их разговоры были посвящены обсуждению последних новостей, заданий Орочимару и врачебных дел. Какие-то шуточки и подколы, которые проскакивали в их общении, были следствием их характеров и манеры поведения, а не глубокой установившейся дружеской связи. Дойдя до небольшой, но бурной речки, шиноби уселись на каменистый берег. Каяо сняла обувь и сунула ночи в прохладную воду. Кабуто не спешил начинать разговор, смотря в даль, где простирались огромные территории рисовых полей. – Ну что? Так и будешь молчать? – не выдержала девушка. Кабуто вздохнул. – Орочимару-сама действительно хотел помимо всего прочего оценить силы Саске Учиха. Ты была права. – Стоп. То есть ты не поверил мне тогда? – удивлённо спросила Каяо и повернулась к собеседнику корпусом тела. – Простите за недоверие, Каяо-сан, – усмехнувшись, развёл руками Кабуто. – Я не мог не проверить ваши слова. – Плут, брехло и обманщик, – раздражённо ответила Каяо, кидая камушек в воду. – Не жди теперь от меня полезной информации. Хатаке не прям чтобы сильно злилась на парня или была расстроена его недоверием, она и сама не доверяла ему полностью. Но небольшой осадочек остался. В вопросах, касающихся их безопасности она была максимально честна и ждала от Якуши того же. – Ну бросьте, Каяо-сан. Что я могу сделать, чтобы заслужить ваше прощение? – Три дня дежурства в медблоке за меня, и мы в расчёте, – быстро нашлась с оплатой Каяо, чем вызвала усмешку медика. – Идёт. – И твой не понятный мне замысел сработал, если тебе интересно. Сенсей напрягся из-за твоей осведомлённости о его планах и того, что ты не пришёл к нему разбираться, почему это он тебя в них не посвятил, а мне рассказал. Кабуто довольно кивнул, чем заслужил раздражённый взгляд девушки. Как обычно. Кабуто играет с огнём, а отдувается Каяо. Они замолчали. Каяо запустила в речку ещё один камушек. Он звонко булькнул, столкнувшись с водной гладью, и пошёл ко дну. Кабуто лениво наблюдал за действиями девушки. – До меня тут, кстати, недавно Орочимару-сенсей домогался, – будничным тоном произнесла Каяо. Кабуто поперхнулся воздухом. Он с крайней степенью удивления, граничащей с состоянием, описываемым более грубым словом, посмотрел на Хатаке. – Не делай такой лицо. Без продолжений, – ехидно продолжила медик. Кабуто ещё шире разинул глаза. – Да ладно тебе! Как будто ты не знаешь, как он вербует некоторых куноичи, падких на мужчин. – А-а-а, – моментально успокоившись, протянул Кабуто. – В этом смысле домогался. – А в каком ещё? – нахмурилась девушка. – Это же Орочимару. – Ну мало ли, – пожал плечами Кабуто и тоже запустил камушек в воду. – Он всё-таки мужчина. – Ты тоже мужчина. Но тебя я тоже не видела зажимающим молоденькую куноичи где-то в коридоре с недвусмысленными намерениями, – хохотнула девушка, откинувшись назад на руки. – Может я зажимаю их за пределами убежища, – хмыкнул Якуши. – А ты открываешься мне с новой стороны, – ехидно протянула Каяо, глянув на собеседника. – Ну а если серьёзно. Как думаешь, зачем он это сделал? – Видимо, не знает, как ещё привязать вас к себе, а потребность в этом сильно возросла после моей выходки, – предположил Кабуто. – Печать-то он поставить не может. Несмотря на то, что вы довольно сильны, шансы на выживание всё равно малы, это по сути лотерея. А вы слишком ценный союзник. Пушечное мясо легко найти, а вот опытного медика – нет. По этой же причине он и мне не ставит печать. – Звучит логично, – протянула девушка и снова запульнула камень в речку. – Ладно, я, пожалуй, пойду. Кабуто поднялся и стал оттряхивать одежду от пыли. Каяо кивнула, не отрываясь от своего занятия. – Вы ещё посидите, Каяо-сан? – спросил Якуши, на что получил ещё один кивок. – Тогда до скорого. Ниндзя развернулся и сделал несколько шагов в сторону убежища, как его остановил голос девушки: – Кстати, Кабуто, не хочешь переспать? – Ну и шуточки у вас, Каяо-сан, – отсмеявшись, ответил Кабуто. – Ну не хочешь, как хочешь, – уже в пустоту произнесла Хатаке, не глядя на удаляющуюся фигуру медика. – Похоже придётся ждать возвращения Ивасу.