Братья-братья

      — Ди-и-и!       Ей богу, эти истошные регулярные вопли младшего брата в самый неожиданный момент однажды точно сведут Ди в могилу из-за словленного сердечного приступа.       Откровенно недовольный взгляд из-за книги, обещающий все, какие только существовали за всю историю человечества, пытки, отнюдь не волнует воинственно настроившегося Хэви, статуей застывшего на пороге темной обители старшего брата и крепко сжимающего руки в кулаки. В одной из его ладоней был зажат горящий экраном телефон, где, если присмотреться, была открыта какая-то вкладка в Гугле, которая, как Ди подозревал, и послужила причиной для его столь наглого беспокойства.       Да, Хэви точно сведёт его в могилу.       Сам брат в этот момент притворялся аки святой невинностью, отчего его сильно хотелось огреть по башке находящимся в руках томиком «Основные разделы химии: углубленный курс», взятым на время выходных в школьной библиотеке. Однако Ди даже не успевает эту самую книгу захлопнуть, как Хэви, который конечно же ворвался в комнату без разрешения, уже сидел прямо у него перед носом да моргал своими невозможными зелёными глазищами, что почти восторженно уставились в прищуренные голубые.       — У тебя есть ровно минута, чтобы пояснить, какого хрена ты меня побеспокоил, когда я попросил ко мне не лезть, прежде чем я нахуй выпну тебя из своей комнаты.       — А ты как всегда злой и недовольный, — почти равнодушно тянет брат, пытаясь с удобством устроиться в ворохе одеял и подушек, которыми окружил себя Ди, соорудив себе тем самым теплое и комфортабельное гнездо.       Взгляды исподлобья и плотно сжатые губы не вызывают у Хэви ничего, кроме глухого раздражения и даже капли разочарования, которые и то недолго задерживаются в его голове: куда сильнее сейчас хотелось посвятить Ди в причину такого наглого вторжения в его пространство, и, может быть, даже увлечь этим старшего, заставив того забыть о гребанной книжонке. И именно поэтому Хэви решает лишний раз не тянуть время и поспешно открывает — действительно — всю ту же вкладку в Гугле, где черным по белому написано, что сегодня, оказывается, празднуется некий день, а именно…       — Всемирный день… Братьев и сестер? — вкрадчиво протянул Ди, на что Хэви согласно закивал, улыбаясь во все белые тридцать два.       — Да! И как по-моему, это просто прекрасный повод для совместной тусовки!       — Тусовки, говоришь… — все также медленно протянул Ди, незаметно косясь в сторону рыжего, что с захлебом начал рассказывать свои идеи на сегодняшний вечер, совершенно не замечая потяжелевшей в комнате атмосферы.       — Да, именно! Я уже целый план составил, чем бы можно было заняться в остаток этого дня! — серьезно заявил младший, тем не менее, продолжая улыбаться, — Хорошо, что щас выходные! Короче, я тут решил, что можно было бы сегодня прогуляться до Железного кладбища, там как раз вроде как рабочие убрали ограждение от дома Аристократа, куда можно было бы заглянуть, да и тебе, уверен, будет интересно осмотреться, говорят, территория там — закачаешься! — Ди на это заявление лишь скептически изогнул бровь, что Хэви успешно проигнорировал, продолжив восторженно щебетать, — А потом было бы круто прогуляться до того нового магазина пародии на Сладкое королевство из Гарри Поттера, и, может, даже взять пару бутылок сливочного пива! И эт, потом надо обязательно закупиться еще чипсами и газировкой, чтобы было че есть во время просмотра фильмов. Мне дядя Чес дал старый диск с палёными записями старых ужастиков, которые он с родителями смотрел до нашего рождения еще, по-моему, будет здорово их глянуть, а еще, я думаю…       — А ты не подумал о том, что я могу отказаться от твоей затеи? — лениво протянул Ди, рассматривая свои ногти на наличие облупившегося лака, мысленно с удовольствием отметив, как дрогнул и окаменел от его вопроса Хэви, на лице которого отразилась такая сильная обида, что на секунду брата даже стало жаль.       Но лишь на секунду.       Как-никак, эту сцену из головы Ди очень хотел обыграть красиво.       — О…отказаться? — глухо переспросил Хэви убитым голосом, на что Ди манерно кивнул, внутри почти растаяв от этого чересчур трогательного и грустного голоса мелкого. Чертов милый засранец!       — Да. Отказаться, — спокойно повторил Ди, а потом, в противовес собственным словам, резко схватил брата за руку, под его испуганный визг затаскивая к себе на колени, — Просто твой план звучит как-то слишком… Невинно.       — Н-невинно? — нервно и по-прежнему испуганно переспрашивает рыжий, болезненно вцепившись пальцами в худые плечи и взволновано уставившись в насмешливые голубые глаза, — О чем ты?..       — А разве непонятно?       — Н-ну… А как нам иначе-то… Отметить этот день братьев? — робко пробормотал Хэви, в недоумении нахмурив брови.       Он действительно не догоняет или прикалывается?       — Воу, а мы с тобой прям такие братья-братья, да? — ехидно протянул Ди, удовлетворено отметив расширившиеся в понимании и смущении глазища мелкого, — Такие братья, которых кроме братской любви ничего не связывает? Поэтому предлагаешь так невинно и недвусмысленно отметить сегодняшний праздник?       Лицо Хэви с каждой секундой все больше наливалось краской, пока в растерянном взгляде калейдоскопом мелькал целый вихрь эмоций. Все та же растерянность, испуг, смущение, стыд, раздражение, недоумение, разочарование… Целая яркая палитра, от которой в груди Ди все так и трепетало, с головой выдавая восторг от извечной эмоциональности действительно любимого брата.       На ужас и растерянность их родителей любимого не только как брата. Увы и ах, что тут сказать.       А этот самый брат, что, выпятив нижнюю губу, уязвлено смотрел на Ди исподлобья самым честным и невинным взглядом, неожиданно воинственно кивнул, для подтверждения своего ответа даже выпятив грудь, видимо, таким образом старательно показывая, что он реально хочет отметить этот день так, как он сказал раннее, и ничего такого «аморально-запретного» он сегодня и вправду не планировал.       Ох, глупый, глупый наивный Хэви. Какой же ты, сука, все ещё…       Ребенок.       — Да, — окончательно подтвердил свои слова Хэви, после чего во второй раз за эти пару минут тонко взвизгнул из-за впившегося в его шею кусачим поцелуем Ди. Испуганный визг сменяется протяжным глухим стоном, а пальцы, что до этого почти до боли стискивали плечи, плавно перешли на волосы, неожиданно осторожно зарываясь в золотистые кудри.       Руки Ди же тем временем совсем без нежностей тискали пухленькую задницу, скрытую от чужих глаз джинсовой тканью, пока он губами от шеи перебирался вверх, к подбородку, откуда поцелуи прошлись вдоль челюсти к пунцовому ушку. От укуса мочки Хэви звонко всхлипывает, блаженно закатывая глаза, и, словно бы испытывая нервы брата, а на деле инстинктивно, двинул бедрами навстречу чужому паху, проезжаясь по полутвердому члену ягодицами. Ди шипит, ненадолго отрываясь от чужого уха, и щекой чувствует довольную ухмылку мелкого, что лишь больше раззадоривает старшего, заставив того дёрнуть бедрами ради столь приятного трения.       Главное быть тише и не забывать о родителях внизу…       Вслепую найдя приоткрывшиеся в тяжёлом стоне губы, блондин грубо вгрызается в них, пока Хэви, озабочено нахмурившись, болезненно тянул его за волосы, нервно стараясь поспевать за каждым уверенным движением чужого языка. Зубы тянут нижнюю губу, как мочку до этого, а руки уже шарят под футболкой, неспешно поглаживая мягкий, дрожащий от напряжения животик.       Ди кажется, что от одного только вкуса кожи мелкого его откровенно повело, отчего вероятность их занятия сексом росла все больше и больше, но блять…       Ди ведь просто хотел чутка подразнить, поиграться… Показать мелкому, что с их-то истинной природой отношений, «невинно» отметить гребанный день братьев у них вряд ли выйдет. Какие они братья, если сейчас буквально друг об друга хуями трутся и вылизывают рты?       Как это смешно звучит, ей богу.       Признаться честно, Ди никогда и не умел держать себя в руках рядом с этим безбашенным и неугомонным чудом. И он даже не знает, хорошо или плохо то, что теперь, вместо желания хорошенько треснуть брата по голове, в нем полыхает лишь желание насадить его на свой хер, затыкая чересчур болтливый рот собственным языком в нем. Да, от рукоприкладства им обоим тяжело отказаться до сих пор, но если раньше даже простые словесные перепалки быстро переходили в драки, то теперь они нашли куда более безопасный способ разрешения конфликтов… Пусть и более аморальный…       Блять, ну надо во всем искать плюсы!       Именно в этом Ди продолжает упрямо убеждать себя, пока парой движений опрокидывает мелкого на спину и подминает под себя.       Скажи кто Ди пару лет назад, что он будет зажимать мелкого не с целью отпиздить, а с целью трахнуть — либо наоборот позволять рыжему зажимать уже себя с аналогичной целью — он бы покрутил пальцем у виска, а вечером взломал бы этому гению почту и соцсети, устроив тому настоящий праздник спама и прочей неприятной херни. Как-никак, Ди всегда свято верил, что Хэви просто брат. Просто раздражающий бешеный пиздюк, которого постоянно хочется прибить за его малейшие косяки, ничего более…       Просто брат…       Который пришел с благими целями к нему в комнату, блять. Ох Ди, какой же ты…       — Мнх-ах! Д-Ди… — от этого сладкого стона закладывает уши, но как бы сильно Ди не хотел выбить как можно больше вздохов из этого дрожащего тела, рот рыжему все-таки приходится закрыть, чтобы их веселье не прервала ворвавшаяся в комнату мать, — П… Погоди…       — Что? — нетерпеливо, запыхавшись, спрашивает старший, фиксируя над рыжей макушкой чужие подрагивающие запястья.       — Слушай… — Хэви со свистом выдыхает, в безрезультатных попытках привести дыхание в порядок, — Я… Я ведь серьезно говорил тебе… О том, как, блять, отметить… Этот день. Невинно, блять! Без… Без всего этого…       Ди сдавленно хихикает. С ухмылкой смотрит в периодически жмурящиеся глаза, в которых вместе с похотью сквозит и раздражение, и потому, не желая терять столь игривый настрой и шанс покувыркаться с братом, растягивает тонкие губы в самой обольстительной и многообещающей улыбке из своего арсенала, решив сделать братишке в честь праздника ну очень приятный подарок.       — Хах… Что ж. Ну тогда давай отметим этот твой «день братьев».       — Правда? — с улыбкой тянет Хэви, приподнявшись на локтях, стоило только Ди отпустить его руки, а потом комично округляет глаза, с шокированным вздохом уставившись на светлую макушку устроившегося между его ног старшего, — Ди?..       — Что? Я всего лишь хочу сделать своему любимому брату подарок, — беззаботно откликнулся старший, медленно начав гладить чужую ширинку, под которой очень хорошо чувствовалась твердая плоть, — А ты что подумал?       — Т-ты… Боже, ты серьезно сейчас? — обречено простонал рыжий, откинув голову на подушку и из-под век посмотрев на довольное лицо блондина.       Ди после его вопроса недовольно нахмурился и, убрав руку под возмущенный возглас брата, раздраженно рыкнул:       — Дареному коню в зубы не смотрят, знаешь ли.       — Да понял я, понял! Возвращай руку назад! — нетерпеливо прошипел Хэви, хмуро взглянув на удовлетворенно ухмыльнувшегося брата.       — А ты, как я погляжу, командовать вздумал, — насмешливо бросил Ди, послушно вернув руку на чужой пах, — Так не терпится подарок получить?       — Главное, что я этому подарку в зубы не смотрю, — со смешком парировал Хэви, улыбнувшись ещё шире, стоило только широкой ладони предупреждающе сжаться на его достоинстве, пока Ди с притворно хмурым взглядом и то и дело дрожащими от улыбки губами смотрел младшему прямо в глаза.       — Какой же ты болтливый, а.       — Кто-то из нас двоих должен же быть болтушкой.       Громкий вжик молнии, ожидаемо, затыкает Хэви, дыхание которого утяжеляется с каждой секундой манипуляций Ди. Слегка приподнимая бедра, чтобы Ди смог без проблем стянуть с его задницы джинсы и трусы, Хэви молча раздвигает ноги, сконфуженно поджимая губы после раздавшегося довольного смешка блондина. Ещё пара движений и чувствительную кожу твердого члена охватывает приятная прохлада, от которой Хэви блаженно шипит, так как больше не чувствует нервирующего давления ширинки. Ещё мгновение — и член опаляет горячее дыхание нависшего над органом Ди, что, медленным, томным движением убрав непослушную прядь за ухо, звонко чмокнул розовую головку, оттягивая белье вниз. Хэви вновь шипит, впиваясь пальцами Ди в плечо, а сам брат тем временем мягко обхватывает основание члена ладонью, предварительно сплюнув на нее накопленную слюну. От хватки на члене, которая постепенно крепчала, рыжий тяжело, сбивчиво дышит, закатывая футболку вверх и бродя дрожащей ладонью по втянутому животу и вздымающейся от быстрого дыхания груди. Соски твердеют от прохлады комнаты, робких, мимолётных касаний и жадного взгляда голубых глаз, которые словно бы одним лишь взором ласкают дрожащее тело, и Хэви испускает очередной тихий стон, жмуря глаза от приятных ощущений.       Ди же тем временем все больше распаляется, уже увереннее лаская ствол рукою, а языком — головку, что уже блестела от слюны. Из дырочки уретры появляется первая капля смазки, которую блондин поспешно слизывает, смакуя солоноватость предэякулята, пока его свободная ладонь плавно скользит в трусы, обхватывая уже собственный.болезненно пульсирующий и обделенный вниманием член.       Смотреть на возбужденного, потерявшегося в пространстве и времени от удовольствия Хэви было самой сладкой пыткой. Пыткой от того, что Ди не может прямо сейчас грубо взять это дрожащее тело, так как доставление удовольствия этому прыткому мальчишке для старшего было сейчас в куда большем приоритете, нежели собственное либидо, отчего он был вынужден сдерживаться, лаская чужой орган с каждой минутой все откровеннее и изощреннее.       Хэви дрожит, вскидывает бедра, роняет хриплые стоны через прижатую ко рту ладонь и резко тянет сжатое в ладони покрывало, пока Ди пожирает взглядом его тело и блаженное выражение лица. Хэви в своем наслаждении кажется сейчас самой прекрасной из всех возможных картин, и Ди упивается, упивается каждым мгновением, пока нежит младшего брата. Поцелуями он периодически переходит на оголённые загорелые бедра, оставляет несильные укусы и сам блаженно стонет от подрагиваний чувствительного тела.       — Ди… Хорош тянуть, — раздраженно стонет Хэви, и Ди, насмешливо сверкнув глазами, плотно обхватил головку губами, заглатывая, отчего Хэви был вынужден резко прикусить ребро ладони, дабы не закричать, — М…мудила…       — Всего лишь твой брат, — ухмыляется блондин, с хлюпом оторвавшись от влажного органа.       — Ди, ну пожалуйста… — наконец заскулил брат, с отчаянием смотря в искрящиеся ехидством и, боже, блять, чем-то темным и даже пугающим, глаза, — Ну же…       — Какой же ты… — поцелуй в головку, — Нетерпеливый… — язык влажно скользит вдоль пульсирующей венки вниз, — Пиздюк, — губы обхватывают одно яичко и с пошлым чпоком отпускают его, под аккомпанемент глухих жалостливых всхлипов, — Хэви.       А потом, не дав мелкому даже раскрыть рта для возмущений, Ди резко заглатывает член наполовину, с трудом подавляя рвотный рефлекс и сквозь слезы и першение проталкивая член дальше в горло. Хэви рвано вскрикивает, не сумев на этот раз заглушить свой крик ладонью, и вцепившись брату в волосы, что от крепкой хватки в кудрях глухо застонал, пуская приятные вибрации по чужой эрекции, парой движений бедрами прямо в гостеприимный ротик довел себя до оглушающей разрядки, глухо закричав в вовремя притянутую наволочку подушки.       Ди от первых ударов струи в горло морщится и быстро отстраняется, продолжая агрессивно надрачивать извергающийся член, наплевав на то, что остатки семени попали ему прямо на лицо. Рука в собственных трусах в это время двигается также быстро, хлюпая естественной смазкой, и спустя пару толчков в ладонь Ди наконец тоже доходит до столь долгожданного сладостного финала.       От оргазма трясутся ноги и руки, а грудь тяжело вздымается, пока старший лениво выцеловывает мягкий член и лобок брата. Хэви хрипло дышит, расфокусированным взглядом пяля в потолок, но спустя пару секунд все-таки решается посмотреть вниз, мгновенно натыкаясь на выжидаюший взгляд голубых глаз, от которого его словно прошивает током.       От вида стекающей спермы по красному лицу брата и едва заметных слез и серых разводов подводки, Хэви со свистом втягивает воздух, дрожа от восхищения и вновь накатывающего возбуждения. Словно бы и не было этого потрясающего оргазма пару секунд назад. Пальцы сильнее стискивают одеяло, а глаза предательски пощипливает, пока горло першит так, будто бы это он недавно послушно принимал в горло. И от этих всех этих мыслей и чувств Хэви становится так, блять, неловко, что он гулко сглатывает, пытаясь найти в себе силы отвернуться.       Ди видит этот взгляд. Видит этот восторг. Видит этот стыд. Видит эту ненароком мелькнувшую похоть, отчего он довольно улыбается, облизывая покрытые семенем губы и смакуя на языке вкус младшего брата.       — С праздником тебя, братишка, — по-блядски ухмыляется Ди, видимо, решив отомстить Хэви за все свои страдания ранее, так как мелкий, услышав эти слова, тут же стыдливо откинулся на подушку, закрывая красное лицо ладонями и как никогда сильно сейчас желая умереть.       Как же, блять, стыдно.       Но, стоит признать, что ещё и пиздец как приятно.       — Мы все равно отметим этот день так, как я предложил, — убито пробормотал Хэви, на что Ди глухо рассмеялся, назло мелкому размашисто лизнув его опавший член и вызвав этим его смущённый писк и злобное ворчание.       — Как скажешь, братец. Как скажешь.