Одержимость ≠ Зависимость

      После тяжелой недели он даже не понял, как принял душ и дошел до кровати. Мягкости подушки и тепла от легкого одеяла он тоже не ощутил. Все его мысли были направлены на решение возникших проблем и борьбу. Но и это было не столь утомительно, как ноющее сердце, взывающее только к одному человеку.       Рахман закрыл глаза и накрыл их тыльной стороной ладони. Он запер Чон Джэ Ина в самом укромном месте. Он создал для него условия. Он с неподдельной радостью изо дня в день задавал ему вопрос, на который каждый раз получал нужный ему ответ. До появления этого жалкого ничтожества... Чон Тхэ Ина.       Если бы несколько лет назад кто-то спросил Рахмана о его самом слабом месте, наверное, он бы не назвал его. Мужчине, держащим в своих руках власть, говорить о таких (увы, общеизвестных) фактах как слабое здоровье было непозволительно и весьма унизительно. Однако если бы этот вопрос был задан ему сейчас... нет, он бы не назвал открыто имя Джэ Ина. И не потому что боялся за свой статус или порицание, просто ему хотелось сохранить этого юношу в тайне. Что бы он принадлежал и жил лишь для него. В комфорте и изобилии. Словно тепличный цветок. Без лишних посторонних глаз...        Мужчина отлично помнил, как с появлением младшего брата-близнеца Чон Джэ Ина, он лишился удовольствия проводить больше времени со своим драгоценным гостем, и, в конце концов, потерял даже предлог, что бы удерживать его в своей золотой клетке. Мог ли он в тот момент сдержать свои эмоции? Это было слишком трудно. Его зависимость от этого юноши на тот момент была настолько крепка, что он и сам едва ли мог это осознать. Но... откуда она?       Рахман провел ладонью по лицу, при этом погладив большим и указательным пальцем жесткие волосы на подбородке. Он с детства не отличался отменным здоровьем и был тем, о ком беспокоились. Но после встречи с Джэ Ином именно он стал тем, кто наконец смог позаботиться о том, кто был намного слабее него. И при этом, не отличался от него острым умом и своеобразным характером, который граничил с чувствительностью и равнодушием. Этот молодой человек был для него загадкой, приятной компанией, тем, кого нужно было защищать, ценить и...       – Чон Джэ Ин, – произнеся его имя вслух, Рахман тяжело вздохнул.       Этот лакомый кусочек, который не хотел наблюдать рядом суету и не видел в себе ценности. Цветок-призрак, как оказалось, настолько зависимый от своего жалкого брата-близнеца.       [ Зависимый не от него, Рахмана! ]       Чувства, которые овладели мужчиной в тот день, когда Джэ Ин произнес эти ужасные слова там, в Серенгети, побудили его ненавидеть Тхэ Ина всей душой.       – Если Тхэ Ин умрет, я тоже умру, – этот спокойный голос сначала привел его в замешательство.       – Потому что Чон Тхэ Ин – мой Гиль Сан Чхон, – а потом выбил из-под ног землю, расстроив.       Знать, что человек, которым ты обладаешь, зависим от кого-то другого и его жизнь возможна только потому что существует нечто, по имени Чон Тхэ Ин... Рахман действительно не мог этого принять.       Но даже так, Джэ Ин все равно должен был со временем принадлежать ему настолько, что бы эта деталь казалась мелкой и незначительной. И если он не мог убить младшего брата этого юноши, то определенно должен был сделать его жизнь невыносимой, но главное – держать его как можно дальше от Джэ Ина. И в этом случае... Может ли случиться так, что связь при этом оборвется? Сколько времени на это потребуется? Три года? Пять лет? Десять? Несмотря на абсурдность, мужчина непременно хотел это проверить. Его терпения бы хватило и на сто лет, если бы только это позволяла человеческая природа.       Сейчас Джэ Ин был слишком далеко, но его образ всюду преследовал Рахмана. Казалось, протяни он руку и сможет легко коснуться его спокойного лица. Слегка погладить щеку, провести кончиком большого пальца по его мягким губам, заметить, как с его волосами нежно играет ветер и, произнеся что-то, что заставит его задуматься, не спеша поцеловать...       Почему в его памяти всплыло именно место у озера? Наверное, потому что сидя у воды и смотря в небо, туда, где свободно летали птицы Чон Джэ Ин был особенно очарователен. О чем он думал в такие моменты? Приходила ли в его голову мысль, что он был прекрасной птицей, которой он, Рахман Абид Аль Сауд так жестоко подрезал крылья и оставил на земле. Рядом с собой. Такой же птицей, которая никогда не смогла бы подняться в небо, но которой удалось воссоздать на земле настоящий Рай и поднять его ближе всего к небесам...       Пусть от того места остались лишь руины, пусть Джэ Ин пока находился далеко, но все это было ничтожным, ведь руки мужчины рано или поздно снова бы вернули все на круги своя. Найти или построить новое место для талантливого юноши, а затем завладеть им снова – Рахман умел ждать и быть терпеливым.       Улыбнувшись, мужчина посмотрел в сторону прикроватного столика, на котором лежали чертежи. Последний подарок, оставленный Джэ Ином придавал ему уверенности и сил. То, ради чего он приходил снова и снова. Предлог, раз за разом пробуждающий в нем одержимость этим человеком.       Резко сев, Рахман взял со стола бумаги и внимательно просмотрел один лист за другим. Эти чертежи и заметки ассоциировались у него не с опасным оружием, а с радостным смехом, который он продемонстрировал ему. Мог ли мужчина припомнить еще один подобный случай? Нет, все произошло лишь рядом с этим никчемным младшим братом. В те дни он увидел много того, что было сокрыто от него так долго. И непременно мужчина хотел увидеть больше.       Бережно отложив чертежи, Рахман взял телефон и набрал номер, который получил не так давно от одного из своих подчиненных. Он решил действовать осторожнее, чем прежде, ведь сейчас, по его инициативе Чон Тхэ Ин и Илай Риглоу числились в списке "особо важных людей". Мог ли Чон Джэ Ин разозлиться или расстроиться? Он сказал, что их братские узы не были слишком крепкими, однако это не помешало ему оставить его и сбежать.       – Офицер Чон Чан Ин слушает, – гудки сменились приятным голосом. Было похоже, что человек на другом конце улыбался.       Рахман встал с кровати и подошел к окну за которым сгущались тучи. Погода заметно испортилась с тех пор, как он приехал в эту страну. Но он был уверен, что даже вызвать солнце в нужный момент будет для него легкой и незатейливой задачей, ведь совсем скоро состоится их встреча.       – Здравствуйте, офицер Чон Чан Ин... – спокойный голос Рахмана наверняка привел собеседника в некоторое замешательство.       Посмотрим....       Зависимость Чон Джэ Ина от Чон Тхэ Ина или одержимость Рахмана Абид Аль Сауда от Чон Джэй Ина, что было сильнее? Конечно, мужчина знал. И определенно хотел доказать это своему драгоценному... гостю. Снова.