── ⋆⋅☆⋅⋆ ──
Дождь лил, как из вёдра, барабаня по крыше. Клэр сидела, свернувшись калачиком, на кресле в гостиной и слушала, как капли с глухим стуком падают на водосточные трубы и разбиваются. В такую погоду Клэр не хотелось никуда идти, и она целый день просидела дома. Был уже час ночи. Редфилд надела спортивные штаны, футболку, заказала пиццу и растянулась на диване. На кабельном показывали марафон фильмов об отпуске. И Клэр смотрела «Отпуск по обмену», посмеиваясь, когда Джуд Лоу показывал мистера Салфетную Бошку Кэмерон Диаз по просьбе дочек. И тут её телефон зазвонил. Кеннеди. — Привет, — ответила Клэр, — Уже поздно. Что-то случилось? — спросила она, и поздний ужин внезапно закружился в её животе. — Нет. Я тебя разбудил? — Нет. Я сижу и смотрю дурацкие фильмы. Наступила короткая пауза… — Что ты делаешь на этой неделе? — Надеюсь закончить ремонт дома. А ты? — Я думал о том, чтобы навестить тебя. Клэр сжала поручень дивана, а сердце заколотилось, как бешеное. — Правда? Я имею в виду, ты хочешь? Почему? — Без причины, — медленно повторил он, — Просто хочу. В доме было тридцать градусов, но дрожь пробежала по спине... — Ты что, можешь взять отгул? — Вообще-то у меня накопилось целых три выходных дня… Как насчет того, что я приеду, и мы проведём выходные вместе? — Мне нравится. О боже, я так счастлива. Я имею в виду, что скучаю по тебе. — Я тоже скучаю по тебе. Наступила тишина, полная невысказанных слов. Клэр так сильно закрутила волосы, что перекрыла кровообращение на кончике указательного пальца. Молчание затянулось до предела. И девушка посмотрела на мобильник, чтобы проверить, не разъединили ли их. Услышав его голос, она тут же поняла, что очень хотела, чтобы он приехал. Редфилд очень соскучилась по нему, а их телефонные разговоры начали казаться крошечными кусочками еды, и их уже не хватало, особенно когда мечтаешь устроить пир на весь мир. — Леон? — Я тут. Может, откроешь дверь? Я весь мокрый. Тут льет как из ведра. Телефон выскользнул из рук, и сердце бешено застучало о грудную клетку… Клэр оторвалась от дивана, пересекла гостиную и распахнула входную дверь. У неё отвисла челюсть. — Не. Может. Быть. Он стоял там, до умопомрачения красивый, в мокрой насквозь синей рубашке с закатанными рукавами и темных джинсах. Дождь капал с его лица и сверкал в волосах, как алмазная пыль. Он улыбнулся и помахал телефоном в знак приветствия. Ее сердце, переполненное счастьем, увеличилось еще больше, когда их взгляды встретились, и его улыбка стала шире. Редфилд обвила руками его шею. — Ты что, издеваешься надо мной? Она крепко обняла его, вдыхая запах его кожи, его парфюма. Наслаждаясь ощущением его сильных рук вокруг себя и смехом, булькающим в его груди. — Ты здесь! — воскликнула она. — Я здесь. — Леон обнимал её так долго, как только мог. — Ты говорил, что слишком занят работой. Большой лжец! Друзья отстранились друг от друга. Наступила короткая пауза, но она казалась уютной. Такое бывает между двумя людьми, которые не виделись долгое время. Они словно наслаждались присутствием друг друга, заново привыкая. Обустраиваясь. После того как Леон переоделся в сухую одежду, Клэр устроилась рядом с ним на диван. Свернувшись калачиком. Кеннеди был таким мягким и теплым и вместе с этим ощущался кирпичной стеной со скрещенными руками. Клэр хотелось взять ладонь Леона в свою. Обнять. Или положить голову ему на плечо. Он слегка наклонился к ней, прижимаясь к её плечу и бедру. — Если ты голоден, у меня осталось немного пиццы, — указала девушка подбородком на остатки еды. — Нет, спасибо. Они пытались затеряться в фильме. Шли минуты. Главные герои были счастливы и, наконец, обрели свою любовь и счастье. В отличие от них. Фильм закончился, и они оба выдохнули. — Тебе понравилось кино? — спросила Клэр, уткнувшись ему в плечо. — Понравилось… — Кеннеди уставился на экран, на котором уже показывали титры. — По-моему, ты чертовски красива. Клэр подняла голову, и Леон повернул свою. Он понял, что высказал свои мысли вслух. Они вылетели из его рта, прежде чем он успел остановиться. — О, — тихо произнесла она. Её лицо было в нескольких сантиметрах от Кеннеди. Безопасное расстояние было нарушено. Она чувствовала его дыхание на губах. — Спасибо, что приехал Леон. Их взгляды встретились. Леон посмотрел на ее губы, потом снова в глаза. У Клэр закружилась голова, и она опустила взгляд на его губы, гадая, не пора ли. Сейчас. Она могла бы поцеловать его. И посмотреть, что случится. Но вместо этого Редфилд отстранилась и застенчиво заправила волосы за ухо. — Тогда нам пора спать. Завтра у нас будет насыщенный день. Я не дам тебе скучать. Кстати, диван раскладывается, — сообщила Клэр. Леон недоуменно моргнул. — Что? — Значит, ты можешь спать здесь, — пояснила Клэр. — Хорошо, — медленно проговорил Кеннеди, чувствуя, как покраснел затылок. Она выключила телевизор, нажав на кнопку пульта и пожелав Леону спокойной ночи, ушла в спальню.── ⋆⋅☆⋅⋆ ──
На следующий день они бродили по многочисленным магазинам. Любовались яркими афроамериканскими фресками в переулках. Катались на катамаране. Вечером они поехали в рыбный ресторан, расположенный на берегу реки, где устраивались ночные музыкальные представления. Это было старое, классическое заведение в Вашингтоне, без кондиционера, без вычурного декора и без шеф-повара мирового класса. Только настоящая аутентичная еда и джазовая музыка местных исполнителей. Клэр выбрала этот ресторан не случайно, она помнила, что Леон питал слабость к сверхострым блюдам. И здесь подавали чертовски острых раков, которых только он мог есть. — Если хочешь остренького, то это отличное место! — крикнула Клэр, пока они стояли в очереди на вход, ожидая увидеть хостес. – Говорят, здесь самая горячие раки в Вашингтоне. Кеннеди сузил глаза, услышав вызов. — Это мы еще посмотрим. В ресторане отдыхало полно народу. Судя по всему, игравшая сегодня вечером группа была чрезвычайно популярна. И Клэр уже пожалела, что они пришли сюда. Редфилд заранее заказала столик, но даже на входе оказалось полно посетителей, как в танцевальном клубе. Было душно и жарко. Пот бисеринками выступил у нее на лбу, угрожая макияжу. Леон стоял прямо перед ней, пока они ждали, в то время как официантка с коктейлями ходила вокруг, раздавая бесплатные бокалы пива, чтобы облегчить ожидание. Позади Клэр стоял крепкий парень лет тридцати с красными глазами и в мятой футболке. Он взял два бокала и быстро осушил их. Судя по виду и исходящему от него запаху крепкого алкоголя, это пиво было далеко не первое за вечер. — Эй, — подтолкнул он Клэр локтем, — Ты такая милая, правда? Редфилд закатила глаза и отвернулась, чтобы посмотреть на широкую спину Леона. Его волосы на затылке слегла стали влажными от пота. — Эй, — Парень снова толкнул Клэр локтем и наклонился так близко, что резкий запах алкоголя ударил ей в нос. — Держу пари, ты сладкая на вкус. Как сахарная вата, — Он усмехнулся. — Можно мне тебя лизнуть? К несчастью для него, именно в этот момент музыка перестала играть. Кеннеди резко обернулся, сверля пьяного парня угрожающим взглядом. — Какого хрена ты ей только что сказал? Парень поднял руки. — Бро, извини. Не знал, что она твоя. — Не извиняйся передо мной, - рявкнул Леон. — Извинись перед девушкой. Пьяный на мгновение задумался, затем фыркнул и слегка пошатнулся, снова толкнув девушку. Мускул на челюсти Кеннеди дёрнулся. — Ты стоишь слишком близко к ней. — Он спокойно положил руку на грудь парня и слегка толкнул его. — Отстань нахрен. Парень отшатнулся на пару шагов назад и поднял руки вверх в знак капитуляции, уже не смеясь. — Ладно, приятель, расслабься. Леон ещё секунду предупреждающе смотрел на него, затем обнял Клэр и притянул к себе, не отпуская до конца медленного продвижения к стойке хостес. — Бронировали? — спросила девушка, и Клэр потребовалось время, чтобы понять, что обращаются к ней. — Да, на двоих, — подтвердила она. — Редфилд. Сердце все еще громко стучало в груди, и жар, заливавший щеки, не имел ничего общего с отсутствием кондиционера. Хостес усадила их за крошечный круглый столик. Редфилд обмахивалась меню, пока Леон внимательно изучал его, совершенно не обращая внимания на ее реакцию. Клэр казалось, что официант появился через целую вечность, и ему понадобилась еще одна вечность, чтобы принести заказ. Когда, наконец, им подали раков, Кеннеди попробовал один кусочек, сморщил нос и начал поливать острым соусом, еще и ещё… — Ты что, с ума сошел? — засмеялась Клэр. — У меня рот горит, даже когда я смотрю на это. — Недостаточно остро, — усмехнулся Кеннеди, — Вот теперь все в порядке, — Он снова попробовал. — Ну, почти. Клэр покачала головой, подперев рукой подбородок. — Должно быть, в прошлой жизни ты был драконом. Он рассмеялся, и они погрузились в жаркую ночь и еще более горячий ужин. Друзья непринуждённо болтали, и Леон охотно смеялся, потягивая пиво, пока Клэр пила безалкогольный коктейль. И все же, ей казалось, что она была немного пьяной и невероятно счастливой. Мы проводим время, как настоящая пара. Эта мысль поразила Клэр так сильно, что она едва не пролила бокал с коктейлем на платье. Кеннеди оторвал взгляд от еды. — У тебя все в порядке? Клэр кивнула, заметив, что его глаза наполнились слезами. Она дернула подбородком в сторону тарелки. — Зачем ты это ешь, если оно такое острое? — Мне нравится. — Выглядит, будто тебе больно. Он криво усмехнулся. — Больно и приятно. — Ты настоящий мужчина. — Да, согласно последней проверке. — Спасибо. Леон поднял руки вверх. — Нет. Никакой благодарности не требуется. Я просто делал свою работу. — Да что за проблемы у парней с принятием благодарности? Леон пожал плечами. — Для настоящего мужчины забота о близкой женщине - что-то само собой разумеющееся. Они делают это не для того, чтобы получить что-то взамен. Его слова согрели Клэр сильнее, чем острая еда. — Даже благодарность? — Даже. Клэр рассмеялась и закатила глаза. Широко улыбнувшись, Леон вернулся к еде. Девушка принялась за свою порцию, не в силах оторваться от Кеннеди. Он откусил слишком большой кусок, и пот выступил у него на лбу. Он залил раков глотком пива, надул щеки, затем склонился над тарелкой, напряженно положив обе руки на стол, готовясь к очередному огромному укусу. Интересно, почувствую ли я остроту на его языке, если он поцелует меня? От этих мыслей ее колено подскочило, и салфетка упала на пол. Клэр наклонилась, чтобы взять ее, и не поднималась, пока лицо не приняло прежний вид. Атмосфера в этом месте заставляла почувствовать Редфилд себя глупой. Леон набрал еще одну порцию дымящейся острой пищи. Еще одна капля пота скатилась по его виску, когда он облизнул губы. О да, без сомнения, если он поцелует меня, он сожжет меня и превратит в пепел. — У меня что-то застряло в зубах? Клэр моргнула, глядя на него. — Нет, ничего. Просто… Думаю. — О чем? — поинтересовался Леон. Не отрывая глаз от подруги, он обхватил губами горлышко бутылки и сделал большой глоток. Клэр наблюдала, как его кадык дёргается, пока он глотает. Румянец вспыхнул на щеках, пока она пыталась найти ответ. И все грязные мысли были написаны на ее лице и отображались бегущей строкой. Кеннеди зажег в ней еще одну первобытную фантазию. Как он, без рубашки и потный, кладет руку ей на грудь и сжимает пальцами ткань ее шёлкового платья. Вместо того, чтобы оттолкнуть, он грубо притягивает ее к себе, намереваясь взять то, что давно принадлежит ему… — В этом месте очень сильная атмосфера, — наконец пробормотала она. Боже, что я несу. Она подняла глаза, пытаясь поймать его взгляд в капкан. Леон кивнул, у него снова появился мрачный вид. Ей стало жарко, кровь пульсировала на кончиках пальцев, она смотрела на него, не мигая. Он тоже не отвёл взгляд и не двигался. Тело оказалось в ловушке сладкой боли, желания, горевшего между ног. Клэр сдвинула колени, чтобы немного потушить огонь, пылавший у нее внутри. В ней родилось новое чувство, пока она разглядывала его. Зазвучала живая музыка, наконец открывая Клэр от Леона. Перед оркестром стояла молодая женщина с длинными черными волосами, в ковбойской шляпе, черных кожаных штанах и белой рубашке с жилетом. Трое мужчин составляли ее группу из гитары, фортепиано и баса. Они открыли вечер медленной композицией, которая пропитывала воздух музыкой любви. Клэр сосредоточилась на песне, делая вид, что слушает, и решительно не смотрела на Кеннеди. Но этот чертов блюз был таким чувственным… Медленное тление желания и тоски. Он проник в ее и без того ноющее тело, наполняя жаждой прикосновений. На нее упала тень, Клэр подняла глаза и увидела перед собой Леона. — Потанцуй со мной. Это не было просьбой, и прежде, чем Клэр успела подумать, ее предательское тело уже поднялось на ноги. Леон взял ее за руку и повел на небольшую танцплощадку, где в такт музыке уже покачивалось несколько влюбленных пар. Кеннеди обхватил Редфилд руками за шею, затем опустил руки на ее бёдра и начал двигаться. Их снова разделяло короткое расстояние. Их тела плотно прижались друг к другу. А лица оказались так близко, что Клэр чувствовала, как смешивается их дыхание, сладкий запах еды, горечь пива, запах солёной от пота кожи. Его сердце тяжело билось рядом с ее. — Помню, на одном благотворительном вечере ты говорил, что не танцуешь, — произнесла она, каждой клеточкой тела ощущая его прикосновения. По его губам она прочла «была не та», но из-за музыки ни один звук не достиг ушей. Клэр едва могла дышать, теряясь в нем. Их взгляды встретились. И Клэр не могла смотреть ни на кого, кроме Леона. Серо-голубые глаза искрились, словно грозовое небо, подсвеченное росчерками молнии. Его бедра кружили вокруг ее бедер, нога двигалась между ее ногами. Одна рука медленно скользнула по ее талии, другая поднялась на середину спины, прижимая ее к себе. Клэр обвила руками его шею, пальцами зарывшись во влажные волосы. Он прижался к Редфилд всем телом, будто хотел что-то сказать, но не решался. Клэр чувствовала его мощь, силу его мышц, удерживающих и двигающих ее в унисон с музыкой. Впадина между его ключиц блестела. Клэр чувствовала, как пот скользит по ее шее и между грудей. Кровь горела огнем. С каждым движением таза, жар, как огонь, ползущий по бикфордову шнуру, поднимался в ней. Она почувствовала жесткость материала брюк на своей коже, когда он рукой опустился вниз к ее заднице, крепче прижимая к себе. У Клэр перехватило дыхание, когда лоб Леона коснулся ее. Их взгляды снова встретились. Глубоко внутри загорелась жажда, и растущая потребность, которую она не чувствовала в течение долгого времени, окутала ее. Она обхватила его одной ногой за талию. — Прикоснись ко мне, — выдохнула Редфилд. Леон издал глубокий грудной звук, и его рука скользнула под ее платье, вверх по ноге к бедру, притягивая ближе. Клэр откинула голову, выгибаясь дугой. Он наклонился вместе с ней, ртом касаясь ее горла, языком скользя по солёной коже. Она была возбуждена. Горела изнутри. Его прикосновения обжигали, оставляя ожоги. Ее соски затвердели. Жар растекся между бёдер, где к ней безжалостно прижимался Леон. Его губы медленно прошлись по ее шее, затем по подбородку, и они выпрямились, пока снова не оказались лицом к лицу. — Клэр, — прошептал он. Редфилд ждала поцелуя. Казалось, он здесь. Между ними. Клэр не ожидала, что руки Леона, такие грубые и жесткие от работы прежде, будут нежно держать ее подбородок. И не ожидала увидеть, как он зажмурился, словно от боли. Пожалуйста, поцелуй меня. Он прижался губами к ее губам, целуя Клэр, нежно, медленно. Мир вращался вокруг них, расплывался и исчезал. У нее слабели ноги, и она цеплялась за его плечи, стараясь не упасть, не ускользнуть вместе с ним, задыхаясь от ощущения, которое пробудилось внутри. Язык глубоко вошел в нее, и она открыла рот, чтобы ответить. Ощутить вкус его языка, жар губ. Сгореть дотла от остроты пищи, которую он ел. Они снова начали танцевать, их тела действовали по собственной воле. Никакого сопротивления — только горячее, влажное согласие. Он долго и страстно целовал ее, язык его касался внутренней стороны ее щеки, скользил по ее языку, зажигая в ней огонь страсти. Развязав ее волосы, он погрузил руки в эту тяжелую массу. Их запахи — вишни, кипариса и кедра — слились в один. Они все танцевали и танцевали. Леон был всем ее миром, где ни оставалось места ни для чего другого и ни для кого. Его прижатое к ней тело, его руки, его пот, его губы… Леон отдавался ей полностью, и она брала это. Могла это принять. И ей хотелось большего. Песня закончилась, и аплодисменты толпы разрушили чары. Медленно круг, в котором они вращались, растаял. Под ногами снова ощущался пол, их тела разделились. Снова были на безопасном расстоянии. Реальный мир материализовался. Они еще немного постояли на танцполе, выискивая что-то в глазах друг друга… Клэр не знала, что именно. Они оба моргали, были ошеломлены, как будто выходили из транса. Когда возвращались к столику, у нее дрожали ноги. Она сделала большой глоток воды из стакана, пытаясь подавить бурлящие эмоции в теле. — Хочешь, уйдем отсюда? — спросил Леон хриплым от желания голосом. Клэр кивнула, тело буквально кричало об этом. Редфилд почувствовала, как участился пульс. Виной тому стали возбуждающая атмосфера ночи и мужчина рядом с ней. Когда их взгляды встретились, Клэр увидела, что в его глазах пылал голод, от которого у нее едва не подогнулись колени. Леон схватил её за руку и резко свернул в переулок между кафе и табачной лавкой. Скрывшись от любопытных глаз, он прижал Клэр к стене. Ее коснулось твердое и сильное тело, крепкие руки обвили ее талию, а рот накрыл губы. Клэр застонала, бездумно царапая ногтями мышцы его спины, скользя руками вверх к его мягким волосам. Желая обхватить его талию, чтобы он мог взять ее прямо здесь и сейчас, она раздвинула ноги. Его рука пробралась под платье и оказалась у нее между бедер. Его пальцы нашли сладкое местечко сквозь кружевную ткань, которая увлажнилась от его прикосновений. Тело Клэр с силой ударилось о каменную кладку, сгорая в настоящем пожаре. Она прильнула к его шее, пораженная тем, как быстро Кеннеди довел ее до оргазма. — Боже, да, — прошипела она и едва не закричала в агонии, когда он убрал руку. Леон опустился на колени, поднимая ее платье. — Боже. О… Боже, подожди. Леон… — Ты хочешь, чтобы я остановился? Клэр оглядела пустынный переулок и поняла, что прохожие их не видят. — Нет. Он снова залез к ней под платье и оттянул трусики в сторону. Пришлось сдерживать крик, когда его рот оказался на ней. Его язык начал лизать, и потребовалось всего несколько секунд, чтобы на нее накатила новая волна удовольствия. Редфилд билась о стену, держа Леона за волосы, когда ее захлестнул экстаз. Откинув голову на кирпичи, девушка уставилась на звезды. Но Кеннеди не останавливался. Он всё глубже погружался в нее. Его язык, едва касающиеся зубы, глубокая вибрация его низкого голоса толкали ее к новой катастрофе. Он набрасывался на нее, как голодный безумец, а Клэр была словно единственным, что могло его насытить. Второй оргазм пронзил, словно стрела, и Клэр беззвучно выдохнула, ее голос шепотом разнёсся по переулку, когда на самом деле хотелось кричать. Редфилд нужен был голый Леон в постели, где она могла скакать на нем, пока он не кончит. А потом заставила бы его кончить снова. Он вылез из-под платья, и даже в скудном свете на его покрасневшем лице заметно выделялись влажные от ее соков губы и подбородок. — Домой — прошептала Клэр. Они безнадёжно искали такси, держась за руки и тяжело дыша. Волосы растрепались, помада смазалась. Каким-то чудесным образом рядом с ними остановилась машина, они побежали к ней и нырнули на заднее сиденье, еле дождавшись, когда выйдут пассажиры. В медленно ползущем потоке машин Кеннеди беспокойно и нетерпеливо ерзал. Сейчас казалось, что его квартира находилась очень далеко. Даже слишком. Его рука легла на ее бедро поверх платья. Клэр выглянула в окно, прикусила ноготь большого пальца и слегка раздвинула ноги. — Клэр… — выдохнул он. Клэр прижалась к нему, и его ладонь поднялась немного выше по ее бедру. Редфилд поддалась навстречу, нуждаясь в большем и отчаиваясь. И еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть, когда его пальцы скользнули по ней и начали вырисовывать небольшие узоры. Девушка пробежалась пальцами по его коленям к выпуклости на брюках. Даже сквозь плотную ткань член казался твёрдым и горячим. Она погладила его по всей длине и сильнее прикусила губу. Поездка на такси тянулась невыносимо медленно. Они приехали к нему, со смехом зашли в подъезд и снова стали целоваться в холле, пока ждали лифт, который не спешил спускаться на первый этаж. Ключи от входной двери не поддавались, с трудом попадали в замочную скважину. В прихожей Кеннеди крепко обнял Клэр, словно был одержим, прижал к прохладной стене. В темноте и тишине казалось, что они остались одни во всем мире. Ни любопытных глаз, ни осуждения, ни слов, ни каверзных вопросов, которые могли бы разрушить чары, ни произнесенных имен. Они сами не поняли, как под поцелуи переместились на кухню. Они извивались и дергали одежду. Отчаянно желая обнажить как можно больше кожи, прикоснуться вплотную, поцеловать сильнее, наконец, взять то, чего давно так хотели, но не могли. Они целовались до тех пор, пока просто поцелуев стало недостаточно. Руки Леона нашли молнию на платье. Желание и безрассудство читались в его глазах, обещая Клэр грехопадение и удовольствие. Он развернул ее, и Редфилд оперлась руками на кухонный стол, словно её досматривал полицейский. Платье соскользнуло и разлилось шелковистой лужицей у ее ног, оставив ее в черном лифчике, поясе с подвязками, трусиках и каблуках. Леон сгреб ее волосы в кулак и оттянул их в сторону, обнажая кожу на шее. Его губы пробежались по ее плечу до мочки уха. Кожа превратилась в огонь под его царапающими зубами. Его горячий и влажный язык пробовал ее на вкус, посасывал ее кожу, покусывал и снова облизывал. Ноги задрожали, когда она снова прижалась к нему. Он руками поднялся вверх, к ее груди, обтянутой лифчиком, сминая ее, в то время как его губы продолжали целовать ее шею. Клэр выгнулась дугой, положив голову ему на плечо. Рукой скользнула между их телами, чтобы найти его огромный и твердый, как камень, натягивающий штаны член. Она погладила его сквозь ткань, затем просунула руку внутрь и обхватила пальцами. — Господи, Леон… — выдохнула Клэр. — Хочу тебя, — прошептал он и правой ладонью провел вниз между ее грудей, по животу, к кромке ее трусиков. — Я так долго хотел тебя… Его длинные пальцы проникли в ее мокрые трусики, и мысли ее окончательно покинули. — О боже, да, — прошептала Клэр, — Прикоснись ко мне. Он осторожно поглаживал бархатную впадину между ногами, скользнув пальцем внутрь, и с криком Клэр сильнее выгнулась ему навстречу. Он начал осторожные движения, лаская, возбуждая её, пока она не потеряла связь с реальностью. Его рот касался ее шеи, уха, посылая разряды тока вниз, туда, где его пальцы работали просто… восхитительно. Клэр извивалась рядом с ним, поглаживая его член рукой, но всего этого уже было недостаточно. Желание стало настолько нестерпимым, что она, подтянувшись на его руке, закричала: — Еще, пожалуйста, еще. Его пальцы ласкали и одновременно дразнили ее, не принося долгожданного удовлетворения. Леон убрал руку и резко развернул ее. Их губы встретились, а горячее дыхание хрипло отдавалось в носу. Клэр ладонями прошлась по его волосам, широким плечам, спине и тугой заднице. Редфилд ошеломляли его поцелуи. Леон сводил ее с ума своим безжалостным присутствием, запахом, вкусом пряного языка, ощущением его сильного тела, владеющего ей. В его объятиях Клэр казалась такой маленькой и хрупкой, но очень желанной и сильной. Она никогда не видела, чтобы мужчина хотел ее так сильно. Ни разу. Клэр медленно опустилась перед ним на колени. Прошлась ладонями вверх-вниз по его мускулистым бёдрам. А когда потянулась к пряжке ремня, Леон наклонился, чтобы поцеловать ее обжигающим поцелуем. Клэр в этот момент дергала ремень на его брюках и стягивала их с бедер. Его член был огромен и тверд, мягкий бархат поверх стали. — Ты такой красивый! — восхищенно проговорила Клэр. Не самый мужественный эпитет, но она имела в виду это. Крепкая фигура Леона, каждая его частичка, на её взгляд, была самой прекрасной для нее. — Черт, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, когда Клэр накрыла ртом его член, поглаживая его рукой и ускоряясь. Ей хотелось ласкать его, не торопясь исследовать каждый сантиметр его тела, но жар соблазна рвался наружу. Она собиралась заглотить его целиком, но Леон схватил её за плечи. — Клэр, — выдавил он. — Я хочу оказаться внутри тебя, сейчас же. Он усадил ее на стойку и устроился между её раздвинутых ног. Клэр потерялась. Бредила вместе с ним. Он потянул за ее кружевной лифчик, и она любовалась выражением сосредоточенности на его лице. Одной рукой он снял бретельку с ее плеча и нагнул голову. Его язык дотронулся до ее соска, и она вскрикнула. Он втянул сосок в рот, покусывая его, всасывая его все глубже, затем отпуская и облизывая, пока она не начала извиваться под ним, цепляясь за него и выкрикивая его имя. Редфилд поцеловала его сильнее. Нащупав нижнюю часть рубашки, она стянула ее с него. Клэр чувствовала, что задыхается, желание охватило ее всю, она хотела поскорее слиться с ним. Леон расстегнул застежку у лифчика и грубо отбросил его в сторону. — Да! — воскликнула она, когда её голые груди коснулись его груди. Хотелось кричать «да» всему, что он делал с ней. Было слишком темно, чтобы они могли разглядеть друг друга. Но их губы и руки на автомате делали все за них. Кончики пальцев скользнули по его твердому прессу, вверх по широкой груди, к правому соску. Клэр наклонилась, чтобы коснуться ртом соска, покусывая его зубами и осторожно потягивая. Жаркий огонь сладострастия разгорался в ней все сильнее. Она видела, как вздымается его грудь, как напряжены все его мышцы. Леон с шипением выдохнул и позволил ей поработать языком над его соском, затем, собрав её волосы в кулак, притянул ее обратно к губам для еще более болезненного поцелуя. Она вся изогнулась, полностью отдаваясь ему во власть. Она хотела ощущать его в себе, хотела, чтобы он, наконец, вошел в нее. — Попроси меня, — настаивал он с горящими от страсти глазами. Клэр посмотрела на него, удивленная его просьбой, и, уступая ему и желая скорее избавиться от мучительного огня внутри, прошептала: — Пожалуйста, Леон, войди в меня. Она провела руками ему по спине и сжала ягодицы, пытаясь направить его к себе. Закрыв глаза, она хотела почувствовать, принять и впитать в себя этот поток неминуемой страсти, который она не испытывала несколько лет. Его руки двинулись вверх по ее бедрам, зацепили кружевные трусики и спустили их вниз. – Постой, – прошептала Клэр. Леон понял её без слов и вытащил презерватив из бумажника. Раскатал его по стволу, снова прижавшись губами к ее губам, и с восхитительной грубостью раздвинул ее бедра. Клэр думала, что он резко войдет, но Леон не торопился. В первый и последний раз за эту ночь он медленно входил в нее, сжимая бедра, пока они полностью не соединились. – Господи, да! – прошипела Клэр, ощущая наполненность, тяжелое давление, жар и твёрдость его члена, растягивающего ее. Они замерли на мгновение. Несколько медленных, глубоких толчков, и Кеннеди начал двигаться. Жесткие волосы на его бедрах щекотали ноги Клэр. Она потеряла всякий контроль над собой и выгнулась навстречу его телу. — В тебе так хорошо, - сдавленно пробормотал он. — Не останавливайся, — почти бессвязно шептала Клэр. — Никогда не останавливайся. Он упёрся обеими руками в стойку, а Клэр обвилась вокруг него, ногами крепко обхватив талию, высокими каблуками впиваясь в его поясницу. Их губы пытались сложиться в нечто вроде поцелуя, но просто соприкасались, языки ласкали друг друга. Когда он вошел в нее быстро и сильно, Клэр крепче прижала его к себе. Леон переместил рот, чтобы впиться в ее шею, кусая и посасывая. Клэр ответила, ногтями царапая мышцы на его спине, пока, наконец, растущее в ней напряжение не сконцентрировалось в одном месте. — Кончи для меня! — прорычал он. Вцепившись рукой в ее волосы, он прижал ее губы к своим, твердым и крепким. И тогда боль и удовольствие довели ее до края, и Клэр кончила. Приятно и больно. Вспомнила она слова Леона. Очень медленно он вынул свой мощный член, она, застонав, обхватила руками его ягодицы и прижала к себе. Он снова вонзился в нее и так же медленно вышел. Долгий, мощный бросок внутрь — и ноющая пустота после. Она совсем потеряла голову и хотела, чтобы он тоже перестал контролировать себя. Но Леон не выказывал никаких признаков разрядки или усталости. Наоборот, его тело натянулось как струна от похоти, в то время как ее обмякло от сокрушительного оргазма. Она прильнула к нему, довольная тем, что он берёт ее, как хочет, и останется внутри на столько, сколько потребуется, чтобы найти свое собственное освобождение. Однако еще один оргазм начал нарастать в ней. — Еще раз, — прорычал он ей на ухо. Неутолимое желание бушевало в ней: для нее существовал только этот мужчина, с этим запахом, с этой гладкой кожей, которую она ласкала, с этим ртом, захватившим ее губы. – Ты должна кончить ещё раз. Биение сердец пульсировало в комнате, дыхание смешалось. Его запах вобрал в себя запахи ее кожи, и Клэр не могла различить, где был Леон, а где она. Движения его стали резче, быстрее. Она снова застонала, он крепко обнял одной рукой за талию, входя в нее снова и снова. Леон положил голову ей на плечо, дыханием обдавая кожу. Редфилд погладила широкие мускулы спины, поднялась до основания шеи и запустила пальцы в густые шелковистые волосы, прижимая его к себе. Напряжение внизу живота разрасталось, затем вырвалось наружу, пронзая ее тело жаркими лучами удовольствия и принося долгожданное удовлетворение. Его ладони сомкнулись на ее бедрах, пальцы впивались в её ягодицы, притягивая ближе, и как только ее второй оргазм начал ослабевать, он потерял контроль над собой, со всей мощью вонзаясь в нее и откидывая голову назад. Кеннеди вздрогнул и стиснул зубы, сдерживая крик и превращая его в низкий рокочущий рык. Его толчки замедлились, углубились, но оставались такими же сильными. Его член был глубоко в ней, и она сжимала его, ногами продолжая обхватывать Леона, пока он не опустошил себя в нее полностью. Он отстранился и взял её лицо в руки, чтобы посмотреть на нее, убирая влажные волосы со лба. Его глаза сверкнули, и Клэр почувствовала, как он ищет ее в этой безжалостной темноте. Леон улыбнулся ей. Дрожь пронзала ее с головы до ног. Лицом к лицу они держались друг за друга, и жажда начала нарастать снова. Это был еще не конец. Их губы встретились в лёгком прикосновении, потом снова. И еще раз. И так до тех пор, пока страсть не начала спирально закручиваться между ними. Редфилд широко раскрыла губы, чтобы принять его язык как можно глубже. Ей хотелось большего. Она хотела делать это всю ночь. Он вышел, и Клэр недовольно застонала, потеряв его. Леон избавился от презерватива, а затем вернулся, поднял ее и понес в спальню. Клэр никогда раньше не бывала в его квартире. В темноте было не различить цвета, поэтому она разглядела лишь скудную мебель: комод, тумбочку, большую кровать с темным одеялом. В спальне стоял резкий мужской запах, пропитанный его парфюмом, мылом и лосьоном для бритья. Окружённая его запахом, Клэр глубоко вздохнула. Кеннеди опустил ее на кровать, и Клэр смотрела, как его фигура двигается в темноте, открывая ящик тумбочки, чтобы достать новый презерватив. — Опять? — сладко прошептала она. Клэр встала на колени, потянулась к нему, чтобы притянуть к себе. Все ее тело кипело необузданным желанием позволить ему использовать ее тело так, как он хочет. И он это делал. Всю ночь, прерываясь на душевные разговоры и душ. Клэр потеряла счет тому, сколько испытала оргазмов. И сколько он. Время и место как будто растворились для нее: остались только эта кровать и они вдвоем, соединившиеся в одно целое и стремящиеся к одной цели.── ⋆⋅☆⋅⋆ ──
Клэр проснулась, когда лучи утреннего солнца упали на кровать. Тело приятно пульсировало в тех местах, где побывал и где прикасался Леон. Вчера она была пьяна им. Сегодня же чувствовала тяжёлое похмелье. Клэр села, смахнула с глаз растрёпанные волосы и огляделась. Комната Леона оказалась опрятнее, чем она думала. Темно-синее одеяло на огромной кровати, занавески под цвет. Светлая мебель. Бежевый ковер. Взгляд упал на фотографию в деревянной рамке. Сонная улыбка расползлась на ее губах. Шерри стояла в центре снимка и обнимала Леона и Клэр за щеки и радостно улыбалась яркой, открытой улыбкой. Клэр взглянула на спящего мужчину. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку. Свет падал на рельефную спину, гладкую кожу рук. Взгляд вернулся к их фотографии, затем снова метнулся к спящему Леону. Клэр не понимала, как соскучилась по интимному контакту, пока Кеннеди её не поцеловал. Близость мужчины, его тёплое дыхание на её коже, его присутствие, прикосновение. Клэр легла на бок, зарывшись лицом в подушку, желая, чтобы тело остыло. После такого долгого холода, леденящего душу одиночества, утопающего в слезах, отвыкшего от чьего-либо присутствия… Несколько часов она ворочалась с боку на бок. Пыталась рационально всё рассудить. Оправдывая себя. Пыталась списать вчерашний инцидент на старую добрую похоть. А кто бы устоял? Леон великолепен. Мускулистый и чертовски сексуальный. И он двигался в постели как… Клэр, хватит! Она поддалась порыву, пока они танцевали, не из-за чувства чистой похоти, или ощущения горячего тела Кеннеди напротив её, или даже восхитительного жара его поцелуя. Всё случилось из-за его улыбки. Клэр давно не видела, чтобы улыбка Леона была такой широкой и неосторожной. Словно танцуя с ней, он сбросил с себя бремя прошлого. На несколько коротких часов она смогла сделать его счастливым. И первой мыслью в её сердце, когда она проснулась, было желание повторить это снова. Ей хотелось прошептать ему слова благодарности за этот путь от тьмы к свету, от холода к теплу, — слова любви. Любви? Нет, сейчас она не хотела задумываться о своих чувствах. Тело ее все еще дрожало от его прикосновений, сердце трепетало от его любящего взгляда. Леон никогда так раньше на нее не смотрел. «Но это не любовь, — сказала она себе. — Возможно, смесь одиночества, чувства обладания и страсть, но не любовь». Маленькая трещинка наметилась в ее только что зажившем сердце. Надежда сгорела заживо. Ей стало холодно, она перекатилась на свою сторону кровати. Почему ее так ранит мысль, что он ее не любит? Он же ей ничего не обещал. Клэр прекрасно это знала еще до того, как решила заниматься с ним любовью. Будет ли она когда-нибудь полностью принадлежать ему? Она тихо лежала, прислушиваясь к его размеренному дыханию. Клэр не ждала от него любви, во всяком случае, не теперь. Но она полагала, что небезразлична ему и что со временем он сможет полюбить кого-то, кроме Ады. Она понимала и знала такие вещи про него, каких не знал никто. Она заставила его почувствовать, что он чего-то стоит, и он попытался отнестись к ней так же. А вдруг, он всё ещё любит другую, ту, которой рядом с ним никогда нет. Она аккуратно убрала с себя его руку, мучаясь догадками, представлял ли он Аду на её месте? Он. Ничего. Не. Обещал. Тебе Клэр. Ее шеи касалось тёплое дыхание Леона. Клэр придвинулась к нему ближе, прижавшись задом к его коленям. Кеннеди зашевелился у неё за спиной и крепко обнял. — Доброе утро, Солнце, — пробормотал он. Её кожа воспламенилась, когда он начал посыпать влажными поцелуями её шею. Она почувствовала себя глупой бабочкой, которая слишком близко подлетела к огню. — Доброе. Он поцеловал обнажённую кожу правой лопатки. — Это была самая лучшая ночь в моей жизни. Интересно, он всем так говорит? Клэр перевернулась в его объятиях и проследила пальцем жёсткую линию его челюсти. — И моя. Глаза Кеннеди расширились, и Клэр заметила, как дёрнулся его кадык, когда он сглотнул. Редфилд провела тыльной стороной ладони по его щеке. Продолжая скользить пальцами дальше по внутренней стороне его руки. Она захватила его руку и потянула ее наверх. Развернув перед собой его ладонь, она дотронулась до жестких мозолей, глубоких шрамов, следов, напоминающих о жестокой реальности. — Я никогда не думал, что… — Что? — Что я достоин такого. Что получу что-то вроде этого. Это чувство… я не могу его объяснить. — Я тоже. Кеннеди усмехнулся. Пальцы его ласкали, дразнили ее чувствительную кожу на шее, груди. Он нежно смотрел на нее. В глазах его был отблеск только что пережитой ими ночи. Клэр отвела взгляд, вспомнив свои оргазмы. — Всё вышло из-под контроля. Клэр рассмеялась, когда он уткнулся носом ей в шею, поцеловал её, а потом прикусил мочку уха. — Когда у тебя заканчивается отпуск? — поинтересовался Леон. — Я хочу, чтобы ты побыла со мной ещё несколько дней. — В понедельник. Кеннеди посмотрел на неё так, будто собирался что-то сказать, но потом передумал. На его лице появилась лёгкая улыбка. Клэр обвила его шею руками и поцеловала нежно, затем глубоко, предлагая ему своё тело. Она снова утонула в его объятиях, пока они пытались утолить жажду, которая пылала между ними. Немного позже они отправились на кухню, чтобы утолить другой голод. Леон приготовил им завтрак – омлет с беконом. Кеннеди стоял за кухонной стойкой, а Клэр сидела на стуле напротив. Они ели. Легко смеясь, улыбаясь и разговаривая. Клэр надоело играть роль лучшей подруги. Она хотела поинтересоваться у него, что означают эти улыбки, поцелуи, секс. Но она не могла ни спросить, ни настаивать. Слишком хрупкий лед был между ними. Ткни в такой лед палкой, и тотчас пойдут трещины. Но в одном Клэр не сомневалась точно. Она хотела жить вместе с ним, чтобы его бритва лежала на одной полке с её зубной щёткой. Чтобы одежда была перемешана в одной спальне. Чтобы вместе готовить завтрак, и он сгорел бы, пока Кеннеди брал её на этой стойке, за которой они прямо сейчас завтракают… Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделала. И Клэр была уверена, что нет ничего хуже бездействия, а проигрывает не тот, у кого что-то не получается, а тот, кто опускает руки. — Ты можешь жить со мной постоянно. Если хочешь, — сказал он, наблюдая за ней краем глаза, пока отрезал кусочек омлета. Рука Клэр от удивления разжалась. Стакан с апельсиновым соком упал на пол и разбился вдребезги о декоративные плиты, прежде чем она успела его поймать, оставив после себя лишь осколки и лужицу приятного оранжевого цвета. Кеннеди присел на корточки, подбирая осколки. Редфилд приподнялась со стула, чтобы ему помочь, но Леон не дал ей это сделать, положив руку на бедро. — Пол скользкий, кругом осколки, поранишься ещё. Давай я сначала уберу, а потом ты встанешь. Клэр пожала плечами и молча смотрела на то, как он наводит порядок. — Я просто думала… — Клэр прикусила губу, стараясь подобрать слова. — Я запуталась, Леон. Что мы делаем? Это сочувствие друг к другу? Комфорт? Никто нас не понимает, кроме… нас. Никто не понимает, через что мы прошли… так ведь? Челюсти Леона сжались. Он с жестким выражением лица уставился на стекло, как будто одним взглядом мог заставить его снова стать целым. — Или это было просто безумное сексуальное влечение, которое мы, кажется, испытываем друг к другу? Просто секс? — Это был не просто секс, — заявил Леон с суровым выражением лица. Я ни с кем не был с тех пор, как… — он оборвал себя на полуслове. — С каких это пор? — С тех пор, как я понял, что люблю тебя. Это было так неожиданно. Клэр сглотнула, при этих словах в груди бушевала тяжелая буря эмоций. Из глубины души поднялось тепло и распространилось по всему телу. Оно согревало в миллион раз сильнее, чем страсть, которую она испытывала к Леону. Сердце колотилось то ли от страха, то ли волнующего предвкушения, а быть может… Её раздумья прервал Леон: — Я люблю тебя. Я устал держать всё внутри. Я больше не боюсь говорить о своих чувствах. Я знаю. Мне не следовало приезжать. И я не должен был целовать тебя. Потому что мы друзья. И мы притворяемся, что дружба держит нас на безопасном расстоянии. Но я не могу продолжать в том же духе, Клэр. Не могу быть твоим другом. Я знаю, что должен попытаться. Но не могу. Я хочу иметь возможность поцеловать тебя в любой момент, когда захочу. Наш первый поцелуй в ресторане. Для меня это было всё. Всё. Клэр ошеломленно посмотрела на Леона, слегка откинувшись назад. Он поднял голову от осколков и посмотрел на любимую. — Я люблю тебя, — повторил он в третий раз. Каким-то образом, даже со всеми этими сумасшедшими вещами, происходившими в его жизни, всё сводилось к тому, была ли Клэр счастлива. Он хотел сделать ее счастливой в любом случае, ведь то же самое она делала для него. Мало-помалу, день за днём, подобно солнечному свету, просачивающемуся сквозь щели заброшенного, заколоченного дома, Клэр вторглась в его жизнь. Срывая ставни, вырывая доски и впуская внутрь свет и тепло. Глубоко в её сердце зазвучало ответное эхо, всплывающее на поверхность после столь долгих лет отрицания чувств. Из-за страха отдать своё хрупкое сердце в чужие руки. Вытянуть лотерейный билет. Хотя бы попробовать, боясь проиграть и остаться ни с чем. Клэр посмотрела на мужчину перед собой и поняла: что бы ни случилось, она выиграла. — Твоё лицо сейчас… никогда за миллион лет я не видела мужчину, который смотрел бы на меня так, как сейчас смотришь ты. Я тоже люблю тебя, — прошептала Клэр.— Я знаю… Ты хочешь защитить меня от всего этого. Но ты не можешь держать меня на безопасном расстоянии. Расстояния нет. И никогда не было. Его лицо осунулось ещё больше, и он попытался сделать вдох. — Иди ко мне, — сказал Кеннеди. Редфилд соскользнула со стула и опустилась перед ним на колени. Она улыбнулась, и её глаза наполнились счастьем. Кеннеди поднял руки, обхватив ладонями её лицо. — Ты права, — произнёс он, притягивая её лоб к своему. — Расстояния никогда не было. Мы выдумали его сами. Боясь пересечь черту дружбы. Я так долго тебя любил. Они целовались, стоя на коленях среди разбитого стекла, чтобы скрепить слова. Стакан был разбит вдребезги. Души их соединились, а шрамы в сердце заживали. — Посуда бьётся на счастье. — процитировал Леон. — Клэр, — прошептал он, — Моё счастье.