Давай прощаться?

      — Пожалуйста, держись, я… Я обязательно что-нибудь сделаю! — Ларри отчаянно кричит; он, сидя на коленях, своими слабыми руками до мелкой дрожи сжимает за плечи полицейскую чёрную униформу Лори, который в нелепой позе распластался на руках Ларри.       Недавно закончившийся жаркий бой прошёл не без последствий: кепки близнецов сильно треснули по бокам, покрылись пылью и царапинами; белая рубашка Ларри на плечах и локтях вся изорвана в зубчатом узоре; на его щеке через тонкую блекло-розовую царапину течёт алая струя крови; кудрявые персиковые волосы вспотели и превратились в косматые колючки. Вид Лори намного хуже, чем Ларри: он побелел, как лист бумаги, форма вся смялась, покрылась грязью и дорожно пылью, в жёлтых глазах со звериным зрачком пропал блик, а ужас навевает огромное багровое пятно на боку вместе с небольшой дыркой на одежде (и явно в самом теле): кровь мелкой струёй капает на землю, забирая жизненные силы Лори с собой; выжженная земля постепенно становилась красной.       В воздухе повисло удушающее напряжение, мертвая тишина звенела в ушах. Солнце стояло в зените и жгло голову, туманя разум. Твердая земелька повредилась следами когтей, небольшими ямками от горячих пуль, кучей мусора и впитавшихся пятен разного цвета. Еще в начале боя золотистые кусты сейчас превратились в жалкие пучки, отдалённо напоминающие растительность. Вокруг маленького клочка земли, где сидит Ларри с Лори, летает огромное облако зелёного яда, что забрало с собой души павших в бою. Тут никто их не оплакивает и цветы на могилку не бросает. Таковы бои в этой жестокой игре: проигравшим не жить, они не вернутся с поля боя. Сражайся, сражайся изо всех сил, ради победы — слоган, который как пчелиный рой должен вертеться в твоей голове. Победителю всё — проигравшему ничего.       В этом бою лидерами стали Ларри и Лори. Но никто из них не счастлив за совместную победу. Во время схватки один на один с бойцом по имени Кольт, в последний момент своей жизни ковбой на последнем вздохе выстрелил в Лори, который победоносно с электрошокером на перевес удалялся под падшей жертвы, и Кольт попал ему в бок, после чего бездыханно склонил голову.       На помощь раненому, бьющемуся в истерике от сильной боли Лори подоспел перепуганный Ларри. Но было поздно. Лори ведь такой: обожает брать весь урон на себя, не думая о сохранении своей жизни. Так, раннее потрёпанный, как старая тряпичная кукла, пуля сбила его с ног. Драгоценные минуты жизни утекали, как вода сквозь пальцы.       Ларри, чье лицо застыло в тихом ужасе, с перепуганными глазами на выкат, одной рукой прижимал к себе Лори, а второй сжимал его кровоточащую рану, от чего Лори морщился и стонал от боли. Ларри в дрожь бросало от того, что его пальцы чувствовали медленно холодеющую кожу Лори. Но Ларри не может просто встать, взять брата и пойти в с ним в безопасное место: Ларри сам выбился из сил в бою; он еле ходит. От сильной физической нагрузки — ведь приходилось вечно извиваться от противников, как змея, — лёгкие разрывало от попытки сделать вдох, а спина стала деревянной. Мысли Ларри смешались в одну кашу, а страх за Лори окончательно путал и сбивал здравые идеи, как выбраться с поля боя и спасти Лори. Сидеть тут и обнимать брата такой себе вариант, однако волнение, страх и боль мешают Ларри нормально думать.       Лори начинает сдавленно кашлять, содрогаясь на руках Ларри. Его брови изломились от ноющей боли, а ноги то и дело шоркаются по земле, поднимая тучи пыли.       — Сейчас-сейчас, я что-нибудь придумаю, — Ларри гладит его по чёрными волосам, утешает то ли Лори, то ли себя, — мы вернёмся в инфоцентр, там есть аптечка: подлатаю тебя, вызову Пэм тебя лечить, R-T сделает тебе твой любимый чай… Только держись, прошу тебя, держись, что есть мочи, — голос Ларри дрожит.       Ужасное, леденящее душу осознание, что Лори может не дожить до момента спасения кинжалом терзает сердце Ларри. Он не может жить без брата. Он он может вот так его потерять.       — Нет, я не могу… — слабо шепчут губы Лори, — это… Я не могу встать. Слишком больно. Слишком жарко. Всё слишком… — он вздохнул, — Ларри, эта победа останется за тобой.       — Не говори такие вещи. Мы оба выйдем отсюда, я тебя не брошу.       Лори смотрит на брата таким спокойным, но отчаянным, несчастным взглядом, что по спине Ларри пробежал холодок.       — У меня нет сил. Оставь меня.       — Не смей о таком думать, — агрессивно процедил Ларри сквозь зубы. Это на него совсем не похоже. Весь оптимизм и забота сменились нервозностью, которую подпитывает колючий страх. Он наивно пытается не думать об понятном летальном исходе, но продолжает слепо уверять себя, что он спасёт брата.       Лори не может идти: он поймал пулю, его жизнь уходит с каждой пролитой каплей крови. Бой вымотал его, сделал никчёмной тряпкой. И Ларри ещё надеется, что с таким еле живым Лори он вернётся в инфоцентр?       Тут Лори начал порывисто кашлять кровью; она окрасила тёмную форму в свой горячий цвет. Ларри гладил бедного Лори по плечам и груди, стараясь облегчить его страдания.       — Я передохну, и мы пойдём, я тебе обещаю!       — Ларри, прошу, оставь меня, — фраза Лори словно током ударила Ларри. — Я… Я не могу. У меня нет сил. Иди без меня.       — Нет. Даже не мечтай, — Ларри чувствует, как в нём постепенно нарастает чето пульсирующее.       — Пойми, — Лори сделал громкий глубокий вдох, — мне больше ничего не светит. Я уже… Смирился.       — А я не собираюсь! — резко закричал на него Ларри; пространство вокруг него напряглось и словно загорелось. — Немедленно прекратить нести бред, я ответу тебя в инфоцентр, и мы вместе справимся со всеми трудностями!       Лори игнорирует слова Ларри. Его жёлтые глаза пусто смотрят в голубое небо, на ясное солнце. Его тянет туда. Тело, которое хранит в себе злополучную пулю, что убивает его изнутри, хочет быть свободным, как птица. Чтобы ребра стальными прутьями не сжимали грудь, чтобы дышать было легче, чтобы голова была свободна и воздушна… От небесных, блаженных мыслей Лори ограничивает Ларри. Он отчаянно сжимает руку брата, мешая вступить во врата покоя и мягких облаков; пытается удержать на земле. Но попытки Ларри тщетны: душа и тело Лори уже с нетерпением ждут спокойствия в небе. Лори принял свою судьбу, с болью и горечью, но принял. Сейчас ему, умирающему, другое и не светит. Но Лори ни за что не оставит Ларри. Даже если он уйдёт на всегда — невидимый, неосязаемый, он будет с Ларри. Будет его опорой, мотивацией. Он никогда не бросит Ларри.       Энергия жизни медленно сходит с пальцев Лори: он чувствует, как будто пылесос высасывает из него измученную силу. Ещё чуть-чуть, ещё немного, и настанет вечный час блаженства души.       От этого чувства Лори неосознанно улыбается:       — Ларри, — хрипит он, — для меня было честью-       — Нет, — тихо перебивает его Ларри, прекрасно понимая, что случится через пару минут. Он яростно желает остановить этот процесс, но что он сделает?       — … Сражаться с тобой бок о бок, охранять тебя, служить, — Лори вновь шумно захватил воздух, — быть полезным Старр Парку.       — Нет. Нет. Нет. Молчи, — всё так же тихо закипает Ларри, отчаянно сжимает рубашку Лори до появления множества складок.       Ларри мелко трясется: он старается не реветь. Не хочет показать свою боль Лори, что страдает сейчас больше всего. Ларри берёт свой рукав, сжимает его края ртом и с треском разрывает. Зубы болят, но не страшно. Белую ткань Ларри приложил к кровоточащей ране Лори в попытке остановить поток. В свою очередь Лори пробует снять ткань: она ему ни к чему. Началась игра «кто сможет положить ткань на рану Лори».       — Вот, возьми кое-что, — слабой рукой Лори скребет по своему шеврону, пытается снять, — возьми на память.       — Да Лори! — срывается во все горло Ларри. Он не выдержал, и горючие слезы градом полились с его лица. — Хватит, хватит мучать меня! Я же сказал, сказал тебе: я спасу нас, и всё будет хорошо!       «Всё будет хорошо!» — как заведенный повторяет Ларри, с каждым разом говоря всё тише и тише.       Лицо Лори превратилось в восковую маску без красок: глаза впали, прикрылись. Волосы сухой соломой обрамляли бледное лицо, конечности уже не слушались его, Лори потихоньку остывал. Дико дрожащую руку, которой он пытался снять шеврон, Лори протянул к лицу Ларри и указательным пальцем бережно стёр выступившую слезу:       — Ох, не плачь. Соль попадет в рану — тебе будет больно, — Лори слабо улыбнулся.       Видеть его смертельную улыбку было для Ларри невыносимо. Ощущение, что на грудь ему вывалили кучу мусора и подожгли. Эта субстанция горит в нём, полыхает, убивает, и с новым вспыхиванием всё больнее и больнее.       Ларри перехватил чужую кисть, зарылся в неё носом, прижал к себе. Рука Лори была холодной, как лёд. Лори опять схватил приступ боли, и на этот раз последний. Он выгнулся в спине, сжимая и разжимая руки в кулаке, стиснул зубы, глаза закатились… А потом плюхнулся обратно, как желе.       — Давай прощаться?       — Нет.       — Я рад, что ты мой брат.       — Хватит…       — Я, — Лори стал задыхаться, в ушах у него зазвенело, а щеки закололо. — Всегда буду рядом. Всегда. Спасибо, что ты…       Лори не успевает договорить: жёлтые глаза его закатываются, он испускает тяжелый, полный страдания вздох, голова запрокидывается и тело Лори тяжёлым, ледяным камнем обмякло в руках Ларри.       Ларри сразила молния. Его стало бросать то в жар, то в холод. Бескровные губы быстро бегают, видимо, он пытается что-то сказать, но выходят только нечленораздельные звуки. Рука Лори безжизненно повисла в горячей хватке Ларри. В конце концов, наступил пик: Ларри истошно кричит во всех горло, срывает свой голос. Он отчаянно, дико дрожащий, как в судорогах, жмёт к себе труп Лори, пытается поделиться жизненным теплом. Но Лори уже ушёл. От ноющей боли, обиды, страха и потери Ларри рыдает как в не себя, с корнем и кровью рвёт свои волосы от отчаяния. «Вернись, умоляю, вернись!» — орёт он про себя. Ларри обхватывает лицо Лори руками. Сам он горит, сердце бешено стучит и разрывается при виде белого личика Лори. Он соприкасается лбом с братом, по худой щеке стекает слеза и капает прямо на покрытую тонкой коричневой корочкой рану Лори.       «Будьте спокойны: в Старр Парке никто не умирает!» — уверенно гласят страницы кодекса Старр. Но если это так, то почему на весь парк слышны звуки неистового рыдания, а солёные слезы боли стекают на холодный труп?