Три года

Федор задумчиво жевал кончик пера. Рядом с ним лежала книга и раскрытая тетрадь, но за последние полчаса в ней не появилось ни одного нового слова. — У тебя нет шансов. Федор вздрогнул от громкого шепота Нади, покосился на нее, потом огляделся по сторонам. Они сидели в библиотеке, изучали теорию гришей. Сегодня было на удивление людно. Оба стола справа и слева от них занимали такие же молодые гриши — школьники и выпускника. Чуть поодаль с горой книг расположился Иван. Именно на него Федор и глазел с того момента, как он появился в библиотеке. Федору показалось, что шепот Нади услышали все, однако, оглядевшись, он понял, что на них никто не обращает внимания. Надя подсела чуть ближе и повторила: — У тебя нет шансов. Федор даже не стал отрицать очевидное. Ему нравился Иван. С каждым днем он все больше и больше думал о нем. И ему очень хотелось с кем-нибудь об этом поговорить. Он наклонился к Наде. — С чего ты взяла? Надя пожала плечами. — Ну, просто посмотри на него. Думаешь, он из этих? Федор бросил быстрый взгляд на Ивана. И в очередной раз ничего не понял. Конечно, Иван был весь из себя мужественный, суровый, но разве это показатель? — Думаешь, нет? — Федор подозрительно посмотрел на Надю. — Откуда такая уверенность? — Я эксперт, — усмехнулась та. — Ты эксперт только по девушкам, — хмыкнул Федор. — Да и то не всегда. Надя обижено надула губы. Полгода она пыталась ухаживать за Марией, а та воспринимала это исключительно как дружбу и с завидной регулярностью влюблялась в парней. — Нам нужен другой эксперт, — решил Федор и гляделся. — Нина! Он помахал рукой сидевшей за соседним столом Нине и сделал приглашающий жест. — Нам нужна твоя помощь. Нина закатила глаза, но все же пересела. — Надеюсь, вы не станете пытать меня по поводу фьерданских склонений, — сказала она, сгружая стопку своих книг на их стол. — Потому что, во-первых, я сама их плохо знаю. Во-вторых, мой мозг сейчас взорвется. — Как думаешь, — начала Надя, пытаясь скрыть улыбку, — Иван по мальчика или по девочкам? Нина удивленно на нее посмотрела, потом перевела взгляд на Федора, и в ее взгляде промелькнул понимание. Она сдвинула стопку книг к середине стола и осторожно из-за нее выглянула, посмотрела на Ивана. Федору казалась, что она делает это слишком долго и слишком откровенно, но Иван так и не обратил на них внимания. Наконец Нина вздохнула. — Понятия не имею, — призналась она. — Но даже если и по мальчикам, зачем он тебе нужен? — Вот! — подхватила ее Надя. — Это же Иван. Он вечно мрачный, злой, выглядит так, как будто сейчас раздавит твое сердце. — Цветов от него точно не дождешься, — согласилась Нина. — Не нужны мне цветы, — отмахнулся Федор. — А вы обе ничего не понимаете. Он вовсе не такой суровый, как кажется. И если бы я был уверен, что интересен ему… — Что? — заинтересовалась Нина. — Пригласил бы на свидание? — Я б на это посмотрела, — хихикнула Надя. Романтика и Иван вещи действительно несовместимые. У Ивана была репутация солдата до мозга костей. Сражаться, отдавать и исполнять приказы, тренировать новичков — это всегда пожалуйста. Но вот подарить цветы или пригласить на танец… Наверное, Каньон развеется, если такое случится. Впрочем, романтика Федора мало интересовала. — Ладно, — вздохнул Федор. — Придется поступить самым простым способом. Спросить. Нина и Надя открыли рты от удивления, и прежде, чем они успели что-то сказать, Федор поднялся из-за стола и направился к Ивану. — Можно задать вопрос? Он бесцеремонно уселся напротив Ивана. Тот окинул его скептическим взглядом. Он выглядел усталым. Работа с книгами явно не приносила ему удовольствия. То ли от этого он не прогнал нахального Федора, то ли был рад сделать перерыв. — Один и короткий, — сказал он, похлопав по стопки книг. — Мне нужно закончить до вечера. Федор не знал, какую работу делал Иван, но на его взгляд три книги, пусть и весьма пухлые, не были слишком трудной задачей. — У тебя есть кто-то? — спросил Федор. — Чего? Иван удивленно на него посмотрел. Его дыхание сбилось, а пульс зачастил. Впрочем, он быстро взял себя в руки. — Ну, подруга, жена, любовница. И вновь пульс Ивана сбился. Кажется, он даже слегка покраснел, явно не ожидая подобного вопроса. Иван проводил тренировки у сердцебитов. Иногда даже пояснял кое-что по теории. С Федором они вполне хорошо ладили. Пару раз он даже согласился на индивидуальную тренировку. Пару раз объяснял сложные вещи об усилителях. Наверно сейчас он ожидал, что Федор опять спросит что-то из теории гришей, но никак не начнет лезть в его личную жизнь. И прежде, чем Иван послал его куда подальше, Федор сделал ход конем. — В общем, одна из моих подруг по уши в тебя влюбилась и хочет знать, есть ли у нее шанс или ты занят. Иван метну быстрый взгляд к столу, где остались ничего не понимающие Нина и Надя. — Твоей подруге следует выкинуть эти глупости из головы, — сказал Иван. — Потому что… — не сдавался Федор. — Потому что вы еще дети. — Мы уже окончили школу, — возмутился Федор. — Через пару лет мы будет практически равны. — И, тем не менее, твои подруги меня не интересуют, — отрезал Иван. — А кто интересует? На секунду пульс Ивана сбился, дыхание участилось. Ему явно не хотелось говорить на эту тему. Но само то, что он не прогнал Федора после первого же вопроса, давало надежду. Иван строго на него посмотрел, стараясь держать каменную маску. — Война и благополучие Равки — вот что меня интересует. А теперь возвращайся к своим подругам и предай, чтобы даже не думали в моем направлении. Когда Федор вернулся за свой стол Нина и Надя выглядели откровенно испуганными. — Что ты ему наговорил? — возмущенно зашипела Нина. Федор махнул рукой. Его не отпускало ощущение, что когда Иван говорил «твои подруги» обращался он к Федору. — Почти уверен, что нравлюсь ему, — задумчиво сказал Федор. Нина пробормотала что-то неразборчивое, а Надя закатила глаза. — Что он сказал? — Что не нужно о нем думать. — Это по твоему «нравлюсь». — Ну, сначала он со мной поговорил, а потом уже сказал не думать о нем, — ответил Федор. — При том сказал довольно вежливо. Для Ивана это равнозначно признанию в симпатии. *** Федор первый раз видел, как Иван спорил с Дарклингом. И первый раз Федор видел, как Дарклинг уговаривал Ивана. — Охрана королевской семьи — одна из задач гришей, — объяснял он таким тоном, словно сам в это не верил. — Защита — да, — ворчал Иван. — В поездке, на фронте, даже на балу, но не на дружеской попойке! — Даже на дружеской попойке царевичу может угрожать опасность, — поморщился Дарклинг. — Шампанское, вино, водка, бренди — вот враги царевича в этот вечер. — Это не обсуждается, — наконец отрезал Дарклинг. Федору показалось, что Иван хотел еще поспорить, но тот лишь пожевал желваками. — Да, генерал, — Иван поклонился, но всем своим видом показывал, что недоволен. Царевичу Василию исполнялось шестнадцать, и по этому поводу он устраивал званый вечер в кругу друзей. Иными словами шумную попойку для своих. Охранять данное мероприятие отрядили четверых сердцебитов и двоих целителей. Если бы Федора спросили, он сказал бы, что это перебор, хватило бы по одному каждого, но Федора не спрашивали, а поставили перед фактом. Этим вечером он будет охранять царевича и его друзей. И если Федор просто принял приказ, то Иван негодовал. Он считал подобное расточением силы. — Лучше месяц провести на Северном фронте, убивая фьерданцев, чем целый вечер любоваться на пьяные рожи, — ворчал он. Отчасти Федор разделял его мнение. Смотреть, как королевский отпрыск вливает в себя литры шампанского, пока солдаты Второй армии гибнут на фронтах, казалось неправильным. Но и особого раздражения он не испытывал. В конце концов, пока они сами не на фронте, можно заняться чем-то еще кроме тренировок. Вечер проходил именно так, как и представлял Федор. Несколько десятков молодых людей во главе с царевичем Василием пили, смеялись, пели непристойные песни и тискали полуголых женщин. Впрочем, не только женщин. Один из гостей усадил на колени слугу и бесцеремонно залез ему под рубашку. Слуга выглядел скорее смущенным, нежели недовольным. Федор старался следить за гостями, но все время возвращался взглядом к парочке. — Ты пялишься, — раздался шепот у самого его уха. Только чудом Федор не вздрогнул. Он не заметил, как Иван подошел, а значит, утратил бдительность. — Вовсе нет, — невозмутимо ответил он. — Я контролирую ситуацию. — Царевич в другом конце зала, а это наша основная цель. Федор посмотрел в ту сторону, где Василий целовался с полуголой девицей. — Думаешь, ему правда угрожает опасность? — Похмелье, больная печень, а может, и что-то венерическое — вот что ему угрожает, — поморщился Иван. — К счастью для него, все целители страны к его услугам. Федор вновь невольно скользнул взглядом к парню, который приставал к слуге, и понял, что тот направляется к нему. А потом и узнал парня. Тот расплылся в улыбке. — Федя! Он раскрыл объятия, собираясь обнять Федора, но Федор не отреагировал, и тот опустил руки. — Вот уж не ожидал тебя увидеть! Присоединяйся к нам, тут весело! Парень подмигнул, и Федору пришлось применить силу, чтобы не покраснеть и заставить сердце биться ровно. — Я на службе, — спокойно ответил он. — Ну да, ну да, — парень покивал, оглядывая кафтан Федора. — И что, совсем-совсем нельзя расслабиться? Он подмигнул, давая понять, что именно подразумевает под «расслабиться». — Нет, — ответил Федор. — Я слежу, чтобы никто не убил царевича. — А его могут убить? — искренне удивился парень. — Кто? — Любой из вас. Федору очень хотелось добавить «пьяных идиотов», но он сдержался. — И что будет, если я попытаюсь напасть на царевича? Он что флиртует, используя подобные темы? — Я остановлю твое сердце, — мягко и совершенно не весело улыбнулся Федор. Парень тяжело сглотнул, перевел взгляд с Федора на Ивана, вздрогнул, пробормотал извинения и быстро сбежал на другой конец зала. Федор покосился на Ивана. По его сердцебиению ничего нельзя было сказать, но выглядел он как всегда грозно. На обычных людей это производило неизгладимое впечатление. — Откуда ты знаешь князя Маркова, — спросил Иван, все также пристально вглядываясь в толпу. — Его родители и мои дружат, — пожал плечами Федор. Иван перевел на него взгляд. — Только не говори, что ты тоже князь. — Я — гриш, мы не можем быть князьями, мы солдаты. В глазах Ивана промелькнуло уважение. — Не то, чтобы мой отец очень знатный, но у него есть земли и деньги. Раньше он часто водил меня по всяким приемам. С Витей мы познакомились на таком. — С Витей… — задумчиво повторил Иван. Федор вдруг вспомнил, как князь Марков назвал его Федей, а теперь он сам сказал Витя. Это шло еще из детства, когда они были маленькими мальчиками. А сейчас звучало как-то странно. Особенно учитывая, как откровенно Марков общался с другими парнями. — У меня с ним ничего не было, — сказал Федор. — Если тебе интересно. — Мне неинтересно, — быстро ответил Иван, но сердце его дрогнуло. — Хотя он предлагал, даже не один раз, — сказал Федор, пытаясь понять реакцию Ивана. — Мне не интересно, — повторил тот. Федор совершенно не чувствовал в нем изменений. Либо Ивану и правда не интересно, либо он себя контролирует, а значит ему интересно. — Но не потому, что меня не привлекают парни, — продолжил Федор. — Просто Витя — идиот. Где-то в конце зала раздался крик. К счастью, это было далеко от Василия. — А вот и первая драка, — сказал Иван и двинулся разнимать дерущихся. Федор смотрел ему вслед, пытаясь понять, зацепили ли его слова Федора. Казалось, что да, но в каком ключе, Федор совершенно не понимал. *** Федор пил и был счастлив. Еще никогда он не чувствовал себя таким живым. Ему доводилось бывать и на Северном фронте, и на Южном. Убивать врагов, допрашивать пленных, залечивать собственные раны и терять друзей. Война, безусловно, была страшна. Но никогда еще ему не приходилось испытывать такой ужас, какой он пережил сегодня в Каньоне. В этом месте было что-то жуткое, вызывающее животный страх. Если бы Федора спросили: отряд дрюскелей или еще раз пересечь Каньон, он выбрал бы дрюскелей. Впрочем, его никто не спрашивал, и через два дня путь придется повторить уже обратно. Но это будет через два дня, а сегодня Федор был счастлив, что вышел живым из Каньона и напивался в одном из многочисленных кабаков Новокрибирска. Несколько столов сдвинули вместе так, чтобы поместилась большая компания. Переход через Каньон сплотил людей, здесь были и гриши, и солдаты Первой армии, и матросы со скифа. Рядом с Федором Иван рассказывал смешную историю, от которой все едва не попадали под стол. Возможно, история была и не очень веселой, но алкоголь и пережитое напряжение делали свое дело. Потихоньку компания обрастали девицами, чьи намерения не вызывали сомнений. Сначала они просто подносили выпивку, потом устраивались на коленях у мужчин. Кое-кто уже ушел с девицей под руку. Федор сразу покачал головой, едва к нему начали проявлять интерес. Девицы поняли и приставать перестали. Иван закончил историю, и эстафету перенял капитан Первой армии. При всем желании Федор не вспомнил бы, как его зовут. Его история была жутко пошлой и поэтому казалась уморительной. На коленях капитана уже расположилась девица, но он то и дело шлепал по заду шнырявших туда-сюда подавальщиц. Одна из них уже давно строила глазки Ивану, но тот старательно делал вид, что не замечает. — Приласкай девицу, что как не родной! — провозгласил капитан, обращаясь к Ивану. Девица бросила на Ивана кокетливый взгляд, но тот ответил таким ледяным взглядом, что девица тут же сбежала. — Обойдусь, — буркнул Иван. — Из этих что ли? — усмехнулся капитан. — Из каких? — спокойно спросил Иван, отставляя кружку. Федор напрягся, и не он один. Те, кто хоть немного знали Ивана, переставали смеяться и отставляли выпивку и дам. Капитан же то ли с Иваном не имел дела, то ли просто слишком набрался. — Ну, из этих… Он манерно махнул рукой, явно изображая женственного мужчину. Иван не отреагировал. По крайней мере, внешне, но сердце его забилось сильнее. Федор сказал бы, что он зол. — А тебе что за дело? — ответил Иван. Капитал скорчил гримасу отвращения, и в следующий миг полетел на пол. Иван сильным пинком выбыл стул из-под него. Девица, сидевшая у капитана на коленях, вскрикнула и метнулась в сторону. Мгновенье спустя Иван стоял над капитаном, а тот корчился, держась за грудь. — Назови хоть одну причину, почему я не должен раздавить твое сердце, — тихо сказал Иван, и в голосе его звенела ярость. Капитан попытался что-то прохрипеть, но ничего внятного не вышло. — Не стоит ссориться с Первой армией, — заметил кто-то из гришей, но особой уверенности в его голосе не было. — Что ты думаешь? — спросил Ивана. Федор вдруг понял, что вопрос был адресован ему. Кажется, поняли все. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то наоборот отводил глаза. — Убей его, — пожал плечами Федор. — Если тебя задели его слова. Иван опустил руку и, как ни в чем не бывало, вернулся к столу. Капитан, все еще держась за сердце, вылетел вон из кабака. За ним последовали все солдаты Первой армии и матросы. За столом остались только гриши и кое-кто из девиц. — Плевать мне на его слова, — сказал Иван и приложился к кружке. — Давайте лучше в картишки. Вокруг зашумели. Естественно колода карт нашлась очень быстро. Кто-то высказал мысль, что Первая армия никогда не была им друзьям. «Неча начинать», — подхватил другой. Федор следил за Иваном. Его сердце все еще часто билось. Все-таки слова капитана его задели. Федор не удержался, и похлопал его по плечу. На этот короткий жест никто не обратил внимания. Но Иван, наконец, успокоился. *** Они возвращались с Северного фронта. Потрепанная процессия продвигалась через город. Не было ни ликования, ни толпы встречающих. Вряд ли кто-то вообще придавал значение стычке у пограничного города. Схватка действительно была короткой, но кровавой. Федор до сих пор удивлялся, как ему удалось выбраться живым. Конечно, он получил ранения, но не особо серьезные, и за время пути назад их успели залечить. Там, в приграничной зоне, было страшно. Лишь войдя в ОС Альту, Федор понял, что начал успокаиваться. Весна только начинала вступать в свои права. Снег еще не растаял, но солнце уже грело по-весеннему, и люди это чувствовали. На центральной площади разворачивалась ярмарка. Повсюду ставили пестрые палатки, играла музыка, пахло едой. Кое-кто из спутников Федора замедлял ход лошадей и заинтересовано смотрел в стороны начинающегося веселья. Иван, разумеется, не был в их числе. Он ехал с тем же мрачным выражением лица, с которым убивал фьерданцев. Кажется, даже пришпорил коня. Федор быстро его догнал. — Не хочешь остановиться? — он кивнул в сторону ярмарки. — Нет, — коротко ответил Иван. — Почему? Иван посмотрел на него с задумчивым выражением. Федор мог поклясться, что никто никогда не задавал Ивану таких глупых вопросов. И вряд ли Иван утруждал себя ответами. Однако с Федором все было иначе. С ним Иван говорил, доверял свои мысли, да и вообще был намного откровеннее, чем с другими. Федор даже начал надеяться, что однажды это может перерасти в нечто большее простой дружбы. — Не знаю, — Иван пожал плечами. — Просто… Не знаю. — Так пойдем узнаем, — улыбнулся Федор. — Я чувствую запах чего-то жареного. Он развернул лошадь и направился к площади. Иван последовал за ним, к немалой радости Федора. Ему ужасно хотелось отдохнуть после изматывающего боя. Но еще больше, чтобы рядом был Иван. Они спешились, отдали лошадей кому-то из отряда, а сами пошли между рядов ярких палаток. Где-то неподалеку играла музыка. — Нужно сходить туда, — Федора махнул рукой в сторону, откуда доносилась музыка. — Вдруг увидим танцующего медведя. Иван скривился. — Не любишь медведей? — Терпеть не могу. — Одному из них ты обязан своей силой. Федор легко провел пальцами по груди Ивана, там, где под одеждой, прятался усилитель. Иван вздрогнул, тяжело сглотнул, его сердце забилось чаще. — Мне не было приятно убивать их… его. Федор не стал расспрашивать. Медведя они не нашли. Зато попадались ряженые, изображавшие зверей, музыканты с балалайками, флейтами и гуслями и много-много торговцев едой. Федор не успокоился, пока не попробовал все возможные пирожки, заодно заставив попробовать Ивана. Он как раз дожевывал с морковкой и яблоком (странное сочетание, но вкусное), когда они вышли к столбу. Столб был высотой в одноэтажный дом и шириной в тонкое деревце. Наверху висели сапоги. То и дело кто-то пытался забраться по нему и снять их, но, судя по всему, никому так и не удалось. Федор замер восхищенно глядя вверх. Нахлынули теплые детские воспоминания. — Когда я был совсем маленьким, — начал он. — Мы с родителями были на ярмарке. Вот такой же. Кажется, тогда была Масленица. Мне так хотелось посмотреть, как кто-нибудь заберется на самый верх и получит приз. Я даже сам хотел попробовать, но мне не разрешили. — Я думал, ты из богатой семьи, — сказал Иван. — Зачем тебе сапоги? — При чем тут сапоги? — удивился Федор. — Мне хотелось увидеть, как кто-то справится с испытанием. — Ну, а мне как раз хотелось сапоги. С этими словами Иван расстегнул плащ и передал его Федору. Он обошел вокруг столба, потрогал, примеряясь. Затем сбросил кафтан и сапоги, остался босяком. Вокруг начали собираться люди. Кое-то тут же стал делать ставки. Иван не обращал на них внимания, словно вообще не видел. Он размял руки, немного постоял, Федор чувствовал, как он разгоняет кровь по венам, а потом прыгнул на столб. Быстро перебирая руками и ногами, Иван начал карабкаться наверх. Если он и применял силу, то самую малость: чуть сильнее бьется сердце, меньше потеют ладони. Слабый человек не смог бы проделать такое, обладай он хоть всеми силами гришей сразу. Федор как завороженный смотрел, как Иван добрался до самого верха, хватил сапоги и заскользил вниз, обхватив столб ногами. Иван легко спрыгнул на землю и протянул сапоги Федору. Вокруг гудела толпа. Кто-то аплодировал, кто-то кричал, кто-то спорил, считается ли победа гриша честной. Федору был все равно. Он прижимал сапоги к груди и восхищенно смотрел на Ивана. Ужасно хотелось его обнять, но тогда пришлось бы выпустить трофей из рук. За спиной кто-то громко захлопал в ладоши, и лишь тогда оцепенение спало. К ним подошел Сергей с какой-то девицей. То ли служанкой, то ли фрейлиной, Федор не особо обращал внимания на девушек. — Только вернулся, а уже за подвиги? — рассмеялся Сергей. Он пожал руку Ивану, хлопнул по плечу Федора. Он что-то еще говорил, пока Иван обувался. Девица же явно интереса не проявляла. Зябко переступала с ноги на ногу и то и дело дергала Сергея за рукав. — Нам пора, — вздохнул Сергей. — Дама все заледенела. Хотя могу ее согреть не только своей силой. — Он хохотнул, дама покраснела. — Мы на санях, вы с нами или еще развлекаться будите? Возможно, он надеялся, что Иван уговорит его остаться, но тот покачал головой. — Вообще-то мы и так задержались, надо доложиться. — Тогда милости прошу, — с некоторым разочарованием ответил Сергей. Сани легко вместили и Сергея с его дамой, и Ивана с Федором. Тем не менее, Федор прижался к Ивану, взял его под руку, и когда Иван не высказал недовольства, положил голову ему на плечо. Путь во дворец, проведенный в обнимку с Иваном, стал прекрасным завершением прогулки. *** В комнате советов яблоку негде было упасть. На Южной границе что-то намечалось, судя по тому, какой большой отряд туда направлялся — что-то серьезное. Настолько, что часть гришей отзывали с Северного фронта и переводили на Южный. — И Федор, — закончил перечислять Дарклинг. Федор вздрогнул, приосанился. Он уже участвовал в боях, но каждый раз радовался, что ему выпадает шанс послужить Равке. Слишком часто его отправляли на бесполезные задания, вроде охраны королевской семьи или дипломатов. Дарклинг отложил список. — А я? — подал голос Иван, стоявший позади него. — Ты мне нужен здесь, — отрезал Дарклинг. Иван открыл было рот, но тут же его закрыл. Кто-то из сердцебитов рассмеялся. — Не волнуйся, мы убьем не всех шуханцев, оставим тебе на следующий раз. Иван смерил его мрачным взглядом. Потом быстро глянул на Федора и отвернулся. Когда все начали расходиться, Иван оказался рядом с Федором. — Похоже, там и правда будет жарко, — негромко сказал он. Федор верил. Уж у кого, а правой руки Дарклинга информации было больше, чем у рядового гриша. — Мы справимся, — ответил Федор. Иван остановился, преградив ему путь, посмотрел прямо в глаза. — Не воспринимай это как веселое приключение. — А ты не опекай меня, как маленького, — тут же огрызнулся Федор. — Я уже бывал на передовой. — И всегда я был рядом. — Считаешь, без тебя я ни на что не годен. Иван шумно вдохнул, словно собираясь разразиться гневной тирадой, но так и не сказал ни слова. На них уже начинали поглядывать. Иван развернулся и ушел вперед. Весь день Федор чувствовал себя отвратительно. Какая-то недосказанность оставалась между ним и Иваном, но подготовка к походу занимала все время. Федор решил, что поговорит с Иваном вечером, однако, когда отправился в свою комнату, обнаружил, что Иван его уже ждал. — Я не считаю тебя слабым и беспомощным, — сходу начал он. — И плохим солдатом тоже не считаю. Я только… Он замолчал. Его сердце тревожно билось, и он даже не пытался этого скрыть. — Поговорим у меня, — предложи Федор. Они вошли в его комнату. Иван сделал глубокий вдох, словно готовился к чему-то важному. — На границе будет настоящая война, — сказал он. — Вернутся не все. Федор это прекрасно понимал. — Я готов к смерти, — сказал он. — А я нет! Иван поднял на него взгляд и посмотрел в глаза. Его сердце уже бешено колотилось. — Я не хочу тебя потерять, — прошептал он. Федор стоял, открыв рот от удивления. Он еще никогда не видел Ивана таким мечущемуся, почти паникующим. Иван шагнул к нему навстречу, сокращая расстояние. — Я… — он осекся. — Ты мне дорог. Очень. В следующий миг Иван обхватил ладонями лицо Федора и прижался губами к его губам. Поцелуй вышел коротким, быстрым. Касание губ — и Иван вновь отошел на пару шагов. — Оставайся на ночь, — тихо сказал Федор. Сейчас он готов был на все. Даже если сам ничего не умеет. Иван покачал головой. — Когда ты вернешься… — он тяжело сглотнул. — Мы попробуем. Он направился к двери. — Но я готов, — окликнул его Федор. — Я — нет, — не оборачиваясь, ответил Иван. Он ушел, а Федор все еще слышал гулкое биение его сердца. А может, это билось его собственное. Он не знал, что происходит в голове Ивана, но если тому нужно время, Федор подождет. Что такое пара месяцев на войне, когда его ждет награда в виде Ивана?