Вел. Всегда была моим вдохновением.

Ещё один скомканный в комок листок бумаги полетел в мусорное ведро ко всем остальным. Противно яркий свет в гримерке доставлял ещё больший дискомфорт, а крики толпы никак не давали сосредоточиться. Парень нервно прикусил губу, смотря на новый пустой листок у себя на коленях. Не получалось. Винир уже неделю не мог придумать текст для их новой песни. Сроки поджимали, времени не хватало. Концерты, интервью, шоу, программы, соцсети — везде и всюду надо было успевать. Иначе забудут, не вспомнят. А теперь на него ещё и впервые возложили написание текста для их новой с вельвет песни. Зачастую приходилось писать между выступлениями. Даже сейчас, за полчаса до шоу, он пытается что-то да придумать. Все его прошлые варианты были отвергнуты либо им самим, либо его сестрой. Конечно, он мог бы запросто написать любую песню для себя, ему было бы абсолютно наплевать, про что там. Но у него есть Вельвет. Ради нее можно было постараться, можно работать на износ и вновь и вновь переписывать текста. Лишь бы понравилось. Сделать ее счастливой хоть на минутку. Винир наконец-то оторвал свои глаза от всё ещё пустого листка, посмотрев на девушку, сидящую за туалетным столиком напротив. Та в свою очередь заворожённо смотрелась в зеркало, прокрашивая свои длинные густые реснички, совсем не замечая на себе взгляд брата. Он не мог оторваться. Хотел, но не мог. Вельвет была слишком красива для его сестры. Их лица практически идентичны, но что-то в ней было особенное. Что-то такое... Притягательное. Всегда идеальна, в любое время суток. Хоть ночью разбуди! Она будет выглядеть в сто раз лучше любой другой звезды. Так энергична, словно постоянно заряжена искоркой веселья, порой безумства. Даже злясь и крича, она остаётся самым милым и невинным существом на свете в его глазах. Он столько раз разглядывал ее, искал любые малейшие изъяны. Всё было тщетно. Он знал то сам. Пытался прочесть эмоции, слова и чувства в ее бездонных голубых глазах, но вместо этого утопал полностью, без права на спасение. Забывал обо всём. Вот и сейчас он даже не заметил, как давно отвлекся от текста песни. Вместо этого его рука сама карандашом намечала на листке мягкие плавные линии, что словно жвачка растягивались по его "холсту". Они обрывались, за ними начинались сразу же следующие, продолжая этот цикл из раза в раз. Губы изогнулись в слабой улыбке, когда постепенно стали вырисовываться очертания до боли знакомого и родного лица. Так похоже на него, но со своей фирменной изюминкой, изысканастью. Пару взмахов и вот длинные черные ресницы красуются на полуприкрытых глазах. Ещё несколько штрихов и длинные волосы, собранные в высокий хвост, слегка небрежно разбросались по хрупким плечам рядом с выпирающими ключицами. Винир был слишком сосредоточен. Это даже больше похоже на гипноз, на который он сам и подписался. Парень не может больше думать ниочем, не говоря уже о какой-то там песни. Он не думает рарозлиться ли сестра потом. Ему просто надо выразить свою любовь, свою привязанность хотя бы на листке бумаги, раз в реальности его ограничили в этом. Запечатлить всю красоту Вельвет, что дурманит и пьянит его из-за дня в день. Она, словно змея-искусительница, проникает в его мозг, медленно и так сладко пожирая все его извилины. Она лишь дразнит его, никогда не отдавая заветный, но запретный плод. Нельзя. Не заслужил. Он знает это. Увлеченный своим творением, винир не замечает, как девушка всё же обратила на него внимание. — Эй, Винир! Вини-и-и-ир?— раздался голос позади парня. Он вздрагивает, когда чувствует прикосновение чей-то руки на своем плече. По спине пробежали мурашки от долгого растягивания его же имени. Винир судорожно смял листок бумаги в очередной комок, наконец взглянув на стоящую позади него сестру. — Да, Вел?— голос предательски задрожал, как бы певец не пытался этого скрыть. — Скоро начнётся выступление. Ты готов? — Да-да. Мне только губы подкрасить. — Винир бегал глазами из стороны в сторону, пытаясь придумать, куда бы ему поскорее спрятать листок бумаги. Лишь бы она не заметила.. — Хорошо. Кстати, что там насчёт нашей новой песни? — Певица смотрела на него сверху вниз, всё ещё держа брата за плечо в качестве опоры.— В эту пятницу мы уже должны анонсировать её. Винир взодхнул, глядя ей в глаза. Нет, он бы никогда не позволил себе соврать ей. Не в его силах. — Нет, но я знаю, про что хочу написать. Завтра всё будет готово. Вельвет недоверчиво изогнула бровь. Девушка подалась корпусом тела вперёд, оказавшись на одном уровне с братом. — И про что же там будет? — голос девушки казался наиграно сладким, когда она шептала ему на ухо. Винир вжался в диван, желая в этот момент полностью провалиться в него. И без того скомканный листок сжали ещё сильнее юношеские руки. Ах, как бы он хотел прямо сейчас разорвать его на тысячу маленьких частичек. Лишь бы сестра никогда не узнала о его рисунках. А что бы тогда было? Она бы его пристыдила? А может, ей бы понравилось? В любом случае, он был уверен, что никогда об этом не узнает. — О, э, песня будет про— — Только не говори мне, что это будет что-то про любовь, — Вельвет закатила глаза. Ее брат предсказуем. — Я знаю, ты любишь такое, но это всё не про нас, пойми. Люди жаждят настоящего шоу! Всем давно надоели сопливые мелодрамы. — О популярности. О твоей популярности. Вельвет кинула на него удивленный взгляд, после одобряюще улыбнувшись. Она наконец, выпрямилась, от чего винир с облегчением выдохнул. — О нашей. Пойдём, братан. Мне кажется, нас уже ждут.— Вельвет мягко улыбнулась, направляясь к выходу из гримерки. Крики и возгласы толпы действительно стали гораздо громче, а винир даже и не заметил. Девушка резко схватила его за руку, поднимая с мягкого дивана на ноги. Тот лишь ахнул, успев спрятать листок себе в карман. Она навсегда останется его вдохновением. Его музой. Его жизнью. И пусть ему никогда не позволят проявить это в полной форме, но в своих мыслях, в своей душе он сохранит эти тёплые чувства навсегда. Какими бы они небыли.