Гарри Поттер и дары времени

Карлус сидел в своем кабинете, перечитывая последнее письмо, которое он получил от своего сына. Джеймс на трех страницах рассказывал о том, как поживает маленький Гарри, внук Карлуса. «Гарри уже ходит», «Гарри летает лучше, чем ходит», были одними из его любимых, которые он перечитал. Письма пришли всего три дня назад, но они уже выглядели так, словно месяцами валялись у него на столе из-за того, как сильно им с женой нравилось читать письма, которые их сын отправлял домой. Жаль, что они не смогут увидеть их сегодня вечером на Хэллоуин в этом году, но шла война. Карлуса опечалило то, сколько раз он мог сказать это в своей жизни. Поскольку магглы дважды объявляли войну Германии и в нее был вовлечен Гриндевальд, а теперь и так называемый лорд Волан-де-Морт, он участвовал в слишком многих войнах. Раздался звонок, означающий, что у них гость. Возможно, Джеймс все равно привел Лили и Гарри в гости, или, может быть, Сириус заходил. Прошло несколько недель с тех пор, как он получал известия от мальчика, которого он почти усыновил, но Сириус был занят в клубе Дамблдора «Жареной курицы». Карлусу не понравилось, что Сириус последовал за Дамблдором, у директора было несколько очень забавных идей о том, как вести войну, идей, из-за которых погибли бы люди на его стороне. Но после известия о том, что Волан-де-Морт приговорил Джеймса, Лили и маленького Гарри к смерти, Сириус никогда не собирался почивать на лаврах. Он был полон решимости защитить своего брата и крестника, и ничто из сказанного Карлусом не разубедило его. Карлус замер, когда крик заполнил дом. Это был голос его жены, и она кричала не от удивления или радости, увидев своего внука, это был крик ужаса. Она бы так кричала, только если бы были настоящие неприятности. — Дорея! — Крикнул Карлус, сбегая по лестнице, жалея на ходу, что его старые колени так сильно его не тормозят. Раздался звук выстрела заклинания, и теперь крики его жены сменились выкрикиваемыми заклинаниями, а к шуму добавились крики боли. Его жена может быть такой же светлой, как любой Поттер, но она была воспитана как Блэк, и когда дело дошло до защиты ее дома, она ни за что не стала бы сдерживаться. Карлус спустился по лестнице, ведущей на семейный этаж, и вышел на балкон, выходящий в вестибюль, где увидел, как его жена обменивается заклинаниями с шестью Пожирателями Смерти в масках. Он вытащил свою волшебную палочку и начал стрелять во врага костедробителями. Дорея использовала декоративную мраморную колонну в качестве прикрытия, и несколько пожирателей Смерти упали. Внезапно из-за двери раздался крик. — О, МЕРЛИН, ПОМОГИ! Карлус посмотрел туда, откуда доносился крик, и увидел Питера Петтигрю, одного из друзей Джеймса, и кого-то, кого Джеймс убедил добавить его и людей, которых он привел с собой, в список подопечных на случай чрезвычайной ситуации. Затем Карлус понял, что Питер, должно быть, привел сюда Пожирателей Смерти, именно так они прошли через защиту, предупредив только о посетителях, а не о нападении. Однако, когда Карлус внезапно понял правду, его жена только что услышала крик о помощи от кого-то, кого она знала мальчиком, кого она опекала, когда он и другие друзья ее сына останавливались в поместье на лишнюю неделю то здесь, то там. Карлус кричал ей, чтобы она прекратила, но ее материнская сторона не позволила ей слушать. Она вышла из-под обложки, и во вспышке зеленого света еще три тела усеяли вестибюль: два Пожирателя Смерти и его любимая жена. — Отлично, теперь остался только старик. Темный Лорд хочет, чтобы они оба умерли, и мне отдают поместье за то, что я сообщил нашему Господину местонахождение остальных Поттеров. Менор будет моим! Карлус почувствовал, как у него кровь застыла в жилах. Его сын сделал Питера хранителем своей тайны; лорд Поттер был одним из немногих людей, которые знали это, а это значит, что он понимал, что его сын и то, что осталось от его семьи, были в ужасной опасности. Помня об этом, он решил сбежать. Если бы он мог вернуться в свой кабинет, то у него был бы выход. Его старые ноги кричали от боли, когда он заставлял их идти быстрее. Он был наверху лестницы, а один из Пожирателей Смерти поднимался за ним. Простое проклятие при падении убрало преследователя, и, судя по хрусту костей, когда мужчина упал с лестницы, он больше не собирался никого убивать. Карлус добрался до своего офиса и достал свой старый маховик времени. План был прост: если пожиратели Смерти нападут на поместье, они закроют это место, запретив всем передвижениям и коммуникациям покидать здание. Затем они начинали атаковать чары, взламывая защиту создателя, пока не могли проникнуть внутрь. В это время люди в доме оказывались в ловушке, неспособные что-либо сделать. Но Карлус планировал именно это. Он намеревался использовать маховик времени, чтобы вернуться в прошлое и покинуть поместье до того, как его запрут. Простой, но он основывался на задержке, которую защита могла оказать на любого нападающего, что Питер и испортил. Теперь он должен был выбраться отсюда и предупредить своего сына, что в его доме небезопасно. Он надел цепочку с поворотом времени себе на шею. За дверью раздался стук. Карлус возился с амулетом, управляющим временем, в поисках маленького Северного поворота. Дверь открылась, и Карлус посмотрел прямо в лицо Питеру. Карлус крутил маховик, не утруждая себя подсчетом оборотов. Питер выпустил проклятие в лорда Поттера, но вместо того, чтобы ударить человека, Питеру каким-то образом удалось попасть в маховик времени. Пески времени, теперь свободные, сошли с ума.

***

Сириусу потребовалось около десяти минут, пока он держался за мужчину, который был для него отцом, чтобы они оба успокоились настолько, чтобы быть в состоянии говорить. — Сириус? Это ты? Что с тобой случилось? Нет, у нас нет времени. Нам нужно предупредить Джеймса. Питер — предатель, которого вы искали. Джеймс и его семья в опасности, нам нужно попасть туда немедленно! — Карлус был наполовину в бешенстве. Сириус не отпустил мужчину, а вместо этого крепче обнял его. — Слишком поздно, Волан-де-Морт уже добрался до них. Джеймс и Лили погибли, — сказал он своему дяде. Старику потребовалось несколько мгновений, чтобы слова дошли до него, но когда они дошли, он сломался. Не имея цели, на которой можно было бы сосредоточиться, его мысли обратились к тому, что он потерял, и Карлус Поттер начал оплакивать потерю своей жены, сына и невестки, все это, с его точки зрения, произошло за последние несколько минут. Сириус внезапно обнаружил, что впервые за более чем десятилетие он должен быть сильным, собранным. Последний раз, когда он помнил, что был в этой роли, когда у Лили начались роды и Джеймс не мог ясно мыслить. Тогда все было намного проще, он не боролся со своими собственными демонами, ему просто нужно было сосредоточиться на том, чтобы направить Джеймса в правильном направлении. Теперь ему приходилось держать вместе человека, который держал его вместе, когда он сбежал от своей матери. Двое мужчин провели ночь в скорби, пролив немало слез, когда кремировали свою тетю / жену на территории поместья. Тела пожирателей Смерти были просто брошены в яму и сожжены как мусор. После их небольшой службы Карлус настоял на том, чтобы Сириус рассказал ему обо всем, что произошло за последние двенадцать с половиной лет. Сириус рассказал старику, как он нашел Джеймса и Лили, как он пошел за крысой и был отправлен в Азкабан без суда за преступления Петтигрю. Об обнаружении, что Петтигрю прятался в Хогвартсе рядом с Гарри, побеге из тюрьмы и нахождении Гарри в маггловском районе. О попытке поймать крысу, о том, как Петтигрю в последний момент выскользнул у него из рук и как Гарри дважды спас его от поцелуя Дементора. Сказать, что Карлус был зол, все равно что сказать, что Атлантический океан — это водоем: верно, но это полная неспособность осознать масштаб проблемы. Мужчина был в ярости от того, что кто-то мог отправить одного из его мальчиков к дементорам без суда; было ясно, что если Карлус добьется своего, то полетят головы.

***

Чуть больше недели спустя после освобождения Сириуса, золотое трио сидело в своем купе Хогвартс-экспресса, направлявшегося на юг, в сторону Лондона, и обсуждало свои планы на лето. — В этом году Чемпионат мира по квиддичу проводит Великобритания. Папа сказал, что, возможно, сможет достать билеты для всех нас, и для вас двоих тоже, — Рон был взволнован перспективой увидеть квиддич мирового уровня. — Ну, мы с родителями обычно уезжаем на континент на неделю или две, но я уверена, что если это будет после этого, они не будут возражать. Они, как правило, много заняты с пациентами, и у них не так много свободного времени, чтобы проводить его со мной. Разговор был прерван стуком в окно. Все они посмотрели и были весьма удивлены, увидев маленькую карликовую сову, которая изо всех сил хлопала крыльями, пытаясь угнаться за поездом. Гарри открыл окно, протянул руку и быстро, но нежно взял сову, которая была достаточно маленькой, чтобы поместиться у него на ладони. Гарри взял маленький конверт, только чтобы найти свое собственное имя, написанное аккуратным почерком, который он не узнал. Юный Поттер развязал письмо, и сова, явно обрадованная тем, что выполнила свою работу, начала летать по купе и беспокоить Буклю и Живоглота. Гарри проигнорировал это и сломал печать на маленьком конверте, который затем увеличился в размерах до того, что был немного больше обычных, которые он получал. Однако внутри было не письмо, а еще три конверта того размера, который ему больше понравился. Он вытащил их, надеясь, что Фред и Джордж не слышали о русских матрешках и не устроили розыгрыш. Он обнаружил, что на одном конверте было его имя, на одном — Рона, а другой был адресован всем Дурслям. Гарри бросил ему письмо Рона и открыл свое собственное.

«Дорогой Гарри,

Я надеюсь, что это застанет тебя раньше, чем ты доберешься до своих тети и дяди. Я знаю, что у твоей тети довольно негативное отношение к магии, и лучше не тыкать ей этим в лицо, если хочешь спокойной жизни.

Во-первых, мы с Клювокрылом нашли место, где можем отдохнуть и восстановить силы. Возможно, дементоры все еще ищут меня, но я могу обещать вам, что они не смогут добраться туда, где я сейчас. Я не могу здесь много сказать, но я связался со старым другом, и мы думаем, что, возможно, удастся очистить мое имя. Если все пойдет хорошо, я смогу приехать и забрать тебя от Дурслей через неделю или две, максимум через три.

Говоря о твоих родственниках, можешь рассказать мне, как ты там оказался? Я знаю, что по завещанию твоих родителей ты никогда не должен был находиться под их опекой на долгосрочной основе. Твоя мать добавила исключение, согласно которому ты можешь остаться ненадолго, если у тебя сложатся хорошие отношения со своим двоюродным братом, но постоянное проживание с ними было категорически запрещено. Любая информация, которую ты можешь прислать мне по этому поводу, была бы полезна.

Есть кое-что, о чем я так и не удосужился рассказать тебе во время нашей короткой встречи. Это я отправил тебе Молнию.»

— Ха! — торжествующе воскликнула Гермиона, которая читала письмо через плечо Гарри. — Видишь! Я же говорила тебе, что оно от него! Гарри вздохнул, прежде чем сказать. — Да, ты сказала. И знаешь что, я согласился с тобой, но прежде чем я смог что-то сказать или принять решение, ты действовала за моей спиной и конфисковала метлу. Проблема заключалась не в проверке метлы, а в том, что это делалось у меня за спиной. Теперь я действительно не хочу больше ссориться из-за этого, так что давайте забудем это? Торжествующий взгляд Гермионы сошел с ее лица, и Гарри увидел, что она немного утратила ту энергичную искру страсти, которая является важной частью личности его девушки, поскольку она потускнела, когда она немного замкнулась в себе. Гарри задавался вопросом, не зашел ли он слишком далеко, но для него было важно, чтобы Гермиона сначала поговорила с ним, прежде чем принимать решения за него. Если бы она рассказала о своих тревогах и о том, что хотела сначала испытать метлу с ним, а он не согласился, и тогда она пошла бы к МакГонагалл, это было бы одно дело. Это была бы Гермиона, защищающая его от него самого. Однако за его спиной с самого начала в основном говорилось, что Гермиона не думала, что ему можно доверять, а доверие важно в дружбе и тем более в отношениях. Гарри все еще не хотел, чтобы Гермиона чувствовала себя плохо, поэтому он усадил ее на сиденье рядом с собой, обнял и легонько поцеловал в щеку. — Просто в следующий раз хотя бы попытайся сначала поговорить со мной, хорошо? Гермиона немного покраснела от поцелуя, но прижалась к Гарри, и они вернулись к письму, чтобы оба могли дочитать его.

«Есть кое-что, о чем я так и не удосужился рассказать тебе во время нашей короткой встречи. Это я отправил тебе «Молнию», но это не первая метла, которую я тебе купил. Я также был тем, кто купил тебе твою первую метлу. Ну, игрушечная метла, она летела недостаточно высоко, и развивала скорость всего пять миль в час, если в спину дул хороший порыв ветра, но тебе это нравилось. Как только ты сел на метлу, ты заметался по дому. Твоей маме пришлось подкупить тебя плиткой твоего любимого шоколада «Молочный батончик», прежде чем ты отказался от метлы.

Я наблюдал за тобой в твоей последней игре, и твой отец был бы поражен твоим мастерством в воздухе. Джеймс сам был отличным игроком, он ловцом, и я не думаю, что он смог бы сделать хотя бы половину того, что я видел, как ты выступал в воздухе. Тебе следует серьезно подумать о том, чтобы стать профессионалом, когда закончишь учебу.

В любом случае, это письмо становится немного длинным, и я надеюсь увидеть тебя относительно скоро, так что будьте осторожен до тех пор.

Сириус

P.S: Я приложил письмо для твоих тети и дяди, в котором сообщаю им, что намерен переехать к тебе жить со мной, просто чтобы они не закрывали на это глаза.»

— Что ж, звучит обнадеживающе, — заключил Гарри. — Эй, Рон, о чем говорится в твоем письме? — он спросил из любопытства. — Очевидно, Сириус купил сову и дарит ее мне, он говорит, что чувствует себя немного виноватым из-за того, что лишил меня питомца. Хотя я не понимаю, почему он чувствует себя виноватым. Теперь, когда мы знаем, кем на самом деле была Короста, меня тошнит каждый раз, когда я думаю об этом существе, спящем в моей постели. Я рад, что Сириус справился с этим, я просто хочу, чтобы крыса не сбежала, — проворчал Рон. Маленький совенок увидел, что Рону грустно, и начал летать вокруг головы Рона так быстро, как только мог, делая маленькие петли и ухая в попытке подбодрить мальчика. Рон попытался проигнорировать это, но вскоре он улыбнулся и протянул руку, чтобы совенок уселся на нее, и широко улыбнулся, когда совенок устроился там, крепко сжав его палец.

***

Как только они добрались до Кингс-Кросс, Рон схватил свой чемодан и помчался к своей семье, оставив Гарри помогать Гермионе снимать чемодан с верхней полки. Поскольку она была так завалена книгами, было довольно сложно не уронить их. Пока Гарри боролся с ее сундуком, Гермиона пыталась убедить Живоглота залезть в его переноску. — Пожалуйста, Крукс, это ненадолго. Я обещаю, что ты сможешь съесть банку сардин, как только мы вернемся домой. Гермиона подкупила своего кота, и Гарри был удивлен, увидев, что это сработало. Он поставил ее чемодан на пол купе, а затем понял, что они с Гермионой остались наедине, что, вероятно, будет последним разом до сентября. Он подошел к ней и положил одну руку ей на поясницу, и когда она повернулась к нему, чтобы посмотреть, чего он хочет, он обнял ее другой рукой и нежно притянул к себе. Он сделал паузу на мгновение, делая очевидными свои намерения и давая своей девушке возможность отказать ему, если она захочет, но вместо этого она просто улыбнулась ему, без слов приглашая продолжать. Гарри прижался губами к ее губам, и Гермиона поняла это, прижавшись к его телу, когда поцелуй начал накаляться. Они оставались так вдвоем несколько минут, пока не вспомнили, что их ждут люди. Гермиона помчалась за парой тележек, пока Гарри доставал свой сундук с полки. Вскоре эти двое прошли через барьер и вернулись в нормальный мир. Случилось так, что Вернон Дурсли стоял примерно в двух метрах от двух стоматологов, с которыми Гарри ненадолго познакомился незадолго до поступления на второй курс. Гермиона бросила свою тележку, предоставив Гарри схватить ее и следовать за ней, в то время как она бросилась к родителям и втянула их обоих в синяки под ребрами, что было одним из самых восторженных объятий Гермионы. Гарри как раз собирался оставить тележку Гермионы рядом с ней и ускользнуть со своим дядей, но Гермиона схватила его за руку и потащила к своим родителям. — Мама, папа, вы помните Гарри, верно? Вы познакомились с ним, когда мы покупали мои школьные принадлежности два года назад, — Гермиона вновь представила его своим родителям. — Ну, после моего последнего письма домой мы с Гарри начали встречаться. — Гермиона казалась очень взволнованной, сообщая родителям эту новость. Отец Гермионы начал разглядывать Гарри, в то время как ее мать улыбнулась и протянула Гарри руку для пожатия. — Рада снова видеть тебя, Гарри. Гермиона так много рассказывала нам о тебе в своих письмах домой, что у меня такое чувство, будто я тебя уже знаю. Гарри не знал, что на это ответить, поэтому он представил своего дядю, которого, как он видел, начинала раздражать задержка. — Приятно видеть вас снова. Это мой дядя Вернон Дурсли, он директор фирмы по производству дрелей Граннигс. Дядя Вернон, это моя девушка Гермиона и ее родители, доктора Дэн и Эмма Грейнджер, которые, по словам Гермионы, оба стоматологи. Большое напряжение, которое сдерживал Вернон, внезапно исчезло, он, вероятно, предположил, что родители Гермионы были волшебниками, как Гарри и Гермиона, но как только он узнал, что они были «нормальными» и у них была хорошая респектабельная работа, такая как стоматология, он был гораздо охотнее разговаривать с ними. Вернон изобразил то, что он, очевидно, считал обаятельной улыбкой, и пожал руки двум другим взрослым. — Рад с вами познакомиться. Они впятером поболтали несколько минут, Вернон воспользовался этим как возможностью узнать, не нужны ли двум стоматологам новые бормашины для их практики. Поскольку ответ был «возможно», Вернон был довольно оптимистичен, когда они возвращались в Суррей. Он даже посоветовал Гарри обменяться номерами телефонов с Гермионой, хотя и прикарманил номер Грейнджеров, как только они сели в машину, очевидно планируя использовать его, чтобы попытаться продать им дорогие зубные бормашины. Однако у Гарри оставалась небольшая надежда, поскольку у Гермионы все еще был номер Дурслей, а Вернон не мог позволить себе быть грубым с Гермионой, когда она звонила, если он хотел продать ее родителям. Как только они вернулись на Тиссовую улицу, тете Гарри, Петунии, удалось за считанные минуты испортить то немногое хорошее настроение, которое у него было. Очевидно, в этом году Гарри был дома за день до того, как Дадли должен был вернуться домой из Смелтингса, поэтому Гарри сразу же поручили целую кучу домашних дел, худшей из которых было натирать решетку для барбекю проволочной щеткой, пока его тетя не сочла ее достаточно чистой. Все это потому, что Дадли, очевидно, попросил устроить барбекю со всеми своими друзьями из Литл-Уингинга в день своего возвращения, чтобы они все могли наверстать упущенное.

***

У Карлуса Поттера выдался не самый удачный день. Он был в Гринготтсе три раза, в Министерстве магии четыре и даже в больнице Святого Мунго один раз. В том смысле, в каком он мог понимать безопасность, вы не хотели, чтобы кто-то мог заявить, что он мертвец, и получить доступ к правам и собственности, которые им не принадлежали. С другой стороны, это не он все напутал и объявил его мертвым, когда тот был еще жив. Тот факт, что было вполне разумно думать, что он погиб во время нападения на свой дом, не имеет значения. В течение дня он постепенно смог доказать человеку за человеком, что он был Карлусом Поттером, Лордом из Дома Поттеров, и что он был (несмотря на те кусочки пергамента, которые у них были, которые могли утверждать обратное) все еще очень даже жив. Одним из побочных эффектов этого, которым он очень хотел насладиться, было то, что Уорлока Маклаггена (который, по мнению Карлуса, был немного выскочкой) лишили места в Визенгамоте. Места были распределены пожизненно, а свободных мест было не так много, поэтому место Карлуса было выделено Маклаггену после того, как Карлуса объявили мертвым. Однако это означало, что Маклагген автоматически получит следующее свободное место, если он все еще будет иметь на него право, когда одно из них освободится. С гоблинами все было одновременно проще и удручающе сложнее. У гоблинов был гораздо более упрощенный тест и набор работ с пергаментом, чтобы объявить кого-то снова живым. Однако их система предполагала, что вы, вероятно, инсценировали собственную смерть, чтобы расплатиться с долгами или совершить налоговое мошенничество. Что, хотя, вероятно, верно для большинства людей, которым пришлось столкнуться с «возвращением из мертвых», просто поставило кучу бюрократической волокиты между ним и восстановлением контроля над семейным состоянием. Не помогло и то, что богатство, о котором идет речь, перешло к Гарри. Будучи хорошо известной фигурой и несовершеннолетним, Гринготтс заморозил счета семьи Поттеров, чтобы люди не пытались украсть у Мальчика-Который-выжил. Снятие блокировки и предоставление доступа Карлусу должно было занять некоторое время, но процесс начался. Теперь лорд Поттер разочарованно наблюдал, как студенты выходят из Хогвартс-экспресса. Было достаточно легко заметить Гарри, когда он сошел с поезда с молодой женщиной, он был так похож на Джеймса в том же возрасте. Он последовал за мальчиком и девочкой через барьер на маггловскую сторону железнодорожного вокзала и наблюдал, как молодая пара встретилась со своими семьями. Наблюдая за тем, как Гарри знакомят с родителями девочки, он не мог не вспомнить тот случай, когда Джеймс привел Лили познакомиться с ним и Дореей, а сам аппарировал, чтобы ненадолго побыть наедине с воспоминаниями о своем потерянном сыне.