Спасти

Се Лянь стоит босяком на холодном кафеле с болью сжав кулаки. В лицо ему тычат телефон. Яркий экран неприятно жжет глаза, из-за чего приходится жмурится. В сердце завязывается клубок обиды и отчаяния. — Что?! Не хочешь на свой позор смотреть?! — владельцем этого телефона был его парень. Цзюнь У. Очень. Сложный человек. Но Се Ляню некуда идти, поэтому сейчас, закрыв глаза, он выслушивает все его вопли, — Я с твоих 17 лет тебя под своим крылом вынашиваю, лелею, а вот так вот ты мне платишь? — грубо хватает юношу за щеки, сжимает. От этого юноша горечно всхлипывает, — Приятно было с ним целоваться?! Так и знал! Я знал! Этот одноглазый вечно на тебя слюни пускает! — здесь Се Лянь уже не вытерпил. Пусть унижает его, но он не смеет так говорить о его СанЛане! Он распахнул глаза и сжал руку «возлюбленного», — Он ни в чем не виноват! Мы все были пьяны и все с друг другом перецеловались! Это просто игра, Цзюнь У! — пытается внушить юноша, янтарные глаза наполняются горечью. Мужчина ничего не успел ответить, как тот продолжил, — я пошел один, потому что ты! Ты меня никуда не отпускаешь! В первые за долгое я почувствовал себя свободным в тот вечер — Се лянь старался всегда держать свои чувства под тысячу замков, но сейчас он уже не мог сдерживаться. Рука мужчины давно опустилась, но Се Лянь все так же сжимал ее, оставляя короткими ногтями белые следы, — Мы с Сань Ланом дружим с детства. Я знаю его от и до! — вспоминая добрый взгляд горячо любимого друга и вишневый вкус его блеска, на душе становится еще тяжелее, — ему даже парни не нравятся, — хрипло прошептал Се Лянь. В груди защемило, а глаза заслезились. Взгляд Цзюнь У помягчал, послышался тяжелый вздох, — Се Лянь. Луч мой — подходит ближе к младшему, прижимает к своей груди, — Я всего лишь хочу уберечь тебя! — поглажывает шоколадные волосы, убарнные в пучок, проводит рукой по позвонкам через футболку. Янтарные глаза жмурятся. Юноша всхлипывает и пытается оттолкнуть от себя мужчину. Цзюнь У чувствует сопротивление. Нещадно сжимает, теперь уже, расстрепанные волосы. Се Лянь вскрививает и с грохотом падает на колени. Ноги обжигает холод кафеля. Юноша не успевает ничего сказать, как его притягивают к ногам, болезненно таща за волосы. Щека утыкается на бляху ремня. Даже через штаны чувствуется небольшой бугорок. Се Лянь с ужасом смотрит на своего парня, который уже присел на табурет. Но он лишь выжидающе на него смотрит. Почувствовав, что волосы на макушке сжали еще сильней, тот с всхлипом отстранился, расстегивая ремень чужих штанов. Теперь тот вечер, когда его прекрасный друг нежно сжимал его в своим руках, полглаживая щеки, заставляя с упоением и особым трепетом прикрыть глаза, а на собственных губах чувствовался его привкус вишни, кажется еще прекрасней. Он знал, что Хуа Чэн не пил в тот вечер. Се Лянь рассправляет ремень, расстегивает ширинку. Замирает. Это его так чужое отчаяние заводит?.. Но долго он не ждет, волосы на макушке сжимают, давая понять о том, что терпение партнера на исходе. Слегка приспускает с чужих ног штаны вместе с нижним бельем. Се Ляня тут же, за волосы, прижимает щекой к налитой кровью плоти. Юноша морщится, на сердце становится тяжело. Зажмурив глаза он провел языком по всей длинне органа партнера. Неожиданный толчок и он оказался во рту на половину. Се Лянь поперхнулся, и с до ужаса извращенных хлюпаньем выпустил член из своего рта. Цзюнь У лишь ехидно усмехнулся, он был причиной этого толчка. — Ну же, Се Лянь, — старший перестал грубо сжимать волосы, а начал поглаживать чужую макушку, — Я жду. Юноша с отчаянием посмотрел на опекуна, слезы с прошедшего неудачного «захода» выкатились из глаз, скатываясь на загорелые щеки. Он обхвотил припухшими губами головку, аккуратно провел по ней языком. Задел языком уздечку и со стороны мужчины послышался глухой стон. Все это он делал с закрытыми глазами, не мог себе такое представить. Стал брать глубже, и его тут же отдернули. Се Лянь не знал плакать ему или смеяться. Он расгневался, — Что еще?! — по щекам катились редкие хрусталики слез, — Зубки, — проговорил Цзюнь У улыбаясь. Когда он стал таким?.. Он ведь всегда чуть ли не благоволил Се Ляню!.. Юноша вновь прикрыл глаза, и обхватив член пухлыми губами, снова принялся брать глубже, но уже осторожней. Правой слегка придерживал основание, левой опирался об бедро Цзюнь У. Язык скользил по плоти, а губы неприятно сводило. Верх-вниз, Верх-вниз. Се Лянь слегка осторонился, продышаться. Но его тут же поставили на место. Юноша уже не соображал, дышать становилось тяжелее с каждой минутой. Из янтарных глаз выкатывались слезы, а по подбородку текла слюна. «Лучше бы я тогда тоже сгорел заживо». Аккуратно перместил языком член из глотки, за щеку. Теперь головка утыкалась в нутрению щеку юноши. Двигает головой, шоколадные волосы слиплись на лбу от пота, растрепались. Цзюнь У улыбнулся и погладил выпуклую щечку. Но после 3 минут таких махинаций, мужчину перестало такое устраивать, оттащив измученного партнера, тот одним толчком заставил взять Се Ляня в рот чуть ли не до основания, на глазах образовались новые слезинки. Двигая его голову за волосы, Цзюнь У запрокинул голову, послышались хриплые стоны мужчины. Прошло пару минут после того, как Цзюнь У рвал Се Ляню глотку, и наконец юноша почувствовал пульсацию набухшего во рту члена. Хотел было отодвинуться, но ему кончили прямо в глотку. Другого Се Лянь не ожидал. С хлюпаньем он выпустил член из рта и закашлялся, сглотнул сперму больше Рефлекторно, чем специально. Он встал с пола, тут же уйдя в ванную оставим партнера в одиночестве. Се Лянь умылся, почистил зубы. Он чувствовал безумную горечь, почему его наказывают за то, что ему было хорошо? Да потому что это не правильно!.. «У меня есть парень, он заботиться обо мне. Почему я смотрю на других? На СанЛана?..» Холодной водой вытерает вновь подступившую волну слез. Через время дверь в ванну приоткрылась. Почувствовав как его обняли со спины, юноша взглянул в зеркало. О боги. Шоколадные расстрепанные волосы прилиплики его лицу, само оно было до ужаса уставшим, губы в угалках потрескались. Се Лянь ужаснулся. Цзюнь У лишь приобнял его, — прости уж, милый, пересторался, — смотрит на Се Ляня через зеркало, — но ты сам понимаешь, нужно было хорошо извиниться за такой проступок. — мужчина прильнул к шее юноши, пригладив шоколадные волосы к спине, — Я понимаю, все хорошо. — устало прохрипел Се Лянь, для убедительности поцеловав его в щеку. Цзюнь У улыбнулся. Прикрыл глаза, трясь носом о изгиб шеи любимого. — Ты у меня такой красивый, но такоой глупый.- мягко засмеялся Цзюнь У. Се лянь опустил взгляд. Не приятно, — Цзюнь У.- мужчина поднял взгляд, — я. Я могу прогуляться? Один, — с последними силами спрашивает Се Лянь. Цзюнь У нахмурился, — Так не хочу тебя отпускать, — Мужчина утыкается в шею юноши, — я подумаю. Если выполнишь одну просьбу, — на его лице вновь засияла улыбка, одной рукой он залез в треники юноши, оглаживая подтянутые бедра, другой путает в шоколадных волосах. Юноша совсем поник, — но. Хотя бы как подарок на рождество. мм?.. — Цзюнь У опешил. Но тут же собрался, — Луч мой. Все имеет вес. И за просьбу нужно чем то платить, — безцеремонно кусает загорелую шею юноши. Се Лянь глубоко вздохнул, — Только если отпустишь, — сжал кулаки. Хотелась ударить не только Цзюнь У, но и самого себя. Се Лянь стоит на улице, на площади сияет огромная пушистая ель. По небу летели сонные белые мошки. Хлопья ложились на широкие лапы ели. Она увешенна игрушечными ангелами. Он с заворожением смотрит на них. Такие светлые, хорошие. Вдруг он услышал как за его спиной лязк металла и скрип снега. Юноша с улыбкой обернулся, кинувшись к Хуа Чэну, обнимая и приподнимая, — Аккуратней, Гэгэ! Надорвешся ведь! — Хуа Чэн засмеялся. Он придерживает Се Ляня за плечи, после, обвив руки вокруг шеи друга. Се Лянь сиял от радости, — СаньЛан! Я так рад тебя видеть! — янтарные глазки сощурились, — так хотел с тобой встретится, — радостно трется о мех на его куртке. Но после замялся, — я тебя позвал, чтоб сообщить кое что. — Хуа Чэн приподнял бровь, — Цзюнь хочет, чтоб я провел праздник только с ним. Мол, праздник семьи. — Се Лянь опустил СаньЛана на землю, и в буквальном, и в переносном смысле. Дальше Хуа Чэн и слушать не хотел. Юноша примял шоколадные волосы, — вообщем. Я не приду на новогодний вечер, мне жаль, — он замолчал, а брюнета расспирал гнев. Как этот похабный мудак вообще имеет право ему что то запрещать или разрешать?! Грхъ. Хуа Чэн сжал кулак, длинные ногти больно впились в ладонь. Но лучше так, чем вымещать злость и негодование на своем принце. Почему. Почему к таким светлыми и добрыми людьми как Се Лянь судьба относится так жестоко? Каждый раз видя, то как Цзюнь У на людях прижимает к себе Се Ляня, словно вещь, юношу с черными, как крыло ворона волосами, охватывал гнев. А то как он при этом улыбался. Ему нравилось изводить Хуа Чэна. Нравилось смотреть как он скалит зубы и как между бровями появляются морщинки. Но ничего не может сделать. Хуа Чэн все еще помнит, как Се Лянь кричал и плакал, после того, как он устроил драку с Цзюнь У. «Зачем ты вообще лезешь не в свое дело?! Я не просил тебя, СанЛань!», эти слова все еще периодически звенят в его голове. Это его ужасно ранило. Охватывативший голову гнев, не дал подумать о том, что после его выходки, Се Лянь жестоко получит «дома». Чем он хуже? Конечно он лучше! Как минимум тем, что он даже не имел совести как-то задеть, а уж тем более, обидеть своего любимого принца. Он готов одарить его всем! Готов покупать ему все, что только пожелает его душа. Но. Хуа Чэн понимал, Се Ляню это не нужно. Он просто хочет, чтоб его любили. И он может подарить принцу свою любовь! Самую искреннюю и большую. Он обожает его еду, готов съесть все до последней крошки, лишь бы его яшмовая веточка улыбнулась! Се Лянь много раз рассказывал, про то как Цзюнь У устраивал истерики по поводу недосоленного супа или подгаревшего завтрака. Да что уж тут скрывать, Хуа Чэн может такие вещи в постели вытворять, которые этому старому пнью и не снились! Он должен был. Обязан был его спасти. Еще тогда, когда Се Лянь только начал встречаться с Цзюнь У. Его милый принц столько терпел и терпит, только потому что, этот мудак был знаком с его родителями. И только по тому, что 17 юноше нужна была опека, после потери родителей. Цзюнь У просто нужны были богатства его семьи. И сейчас он без совести пользуется самым главным богатством этой семьи. Нет.. Он уведет его, спасет. Крепко обнимет и больше никогда не отпустит. И они смогут быть счастливы. Но.. Но ничего не выйдет.. Даже если он его «спасет» ничего не станет лучше. Се Лянь.. Он слишком.. Слишком сердечный. Ему будет жаль Цзюнь У даже после того, что он сделал. Сердце Хуа Чэна рвалось. Он мечтал окружить этот цветок любовью, нежностью и вниманием. Чтоб он стал хоть немного свободнее.. Се Лянь видел как менялось выражение лица его друга. Ему было так обидно. Он хотел провести новогодний вечер с друзьями, пусть даже с Цзюнь У! Друзья и знакомые души не чаяли в парне Се Ляня. Они оба носят маски. Се Лянь так давно не видел Фэн Сина и Му Цина. Они тоже переживает за своего друга. Только вот они не обращали внимание на взрослого, «мудрого» и «приятного» Цзюнь У, а только на Хуа Чэна! Этого «дерзкого» и «наглого» юношу. Вдруг на губах Санлана появилась улыбка. Жутко подозрительная! Он наклонился к уху Се Ляня, юноша замер, сердце забилось чаще, больно бьясь о грудь. — тогда, я тебя украду, — прошептал Хуа Чэн, после чего залился звонким смехом, предварительно отодвинувшись, чтоб не оглушить беднягу. Се Лянь остался стоят в оцеспенении. На щеках распустились лотосы. Се Лянь смотрел в низ, на свои руки. Вспотевшие ладони и обвязанные бинтами запястья. Отсмеявшись, брюнеь потер здаровый глаз, — Гэгэ! Гэгэ? — он ничего не услышал в ответ, — Хей! Гэгэ, ты чего? — он наклонил голову, заглянув прямиком в янтарные глаза. Они в ответ смотрели прямо в его единственный глаз. Для них обоих все вокруг замерло, когда Се Лянь сжал руками ладонь Хуа Чэны. — Ты обещаешь, СанЛань?