camera obscura

Если за право опубликовать твое фото на первой полосе глянцевого издания не дерутся редакции — ты хреновая модель. Если в кустах напротив кафе, куда ты зашел купить стаканчик кофе, не блестят объективы камер — ты хреновая знаменитость. Если папарацци не пытаются пробраться на территорию твоего дома, чтобы сфотографировать не прибранную с утра постель или как ты плаваешь в бассейне — ты хреновая звезда. Годжо Сатору уже не парился на этот счет, ведь не так давно он приобрел навороченную систему сигнализации, которая вызывала полицию сразу, как только в дверной замок квартиры вставляли не спецключ, зарегистрированный на имя мужчины и выпущенный в единственном экземпляре. И на улицу он не выходил без черных очков и шляп. А ещё купил карманный электрошокер, чтобы защищаться от агрессивно настроенных фанатов, что заваливали его личку в соцсетях угрозами и непристойными предложениями. Сатору давал себе отчет в том, что, будучи публичным человеком, он должен быть готов не только к восторженным комментариям в Инстаграмме, но и попыткам безумцев напасть на блондина с ножом. Отец категорически не одобрял отказы Годжо-младшего от телохранителя, тайком отправляя за ним кого-то из своих людей, и если сын всё-таки замечал за собой слежку, то устраивал главе семьи скандал, с пеной у рта доказывая, что уже достаточно взрослый, чтобы защитить самого себя. Сатору закатывал свои кристально-яркие глаза каждый раз, когда отец заводил шарманку, что ему нужно бросить работу модели и найти себе занятие «более мужское», например, вести с ним семейный бизнес, но знал, что мать просматривала журналы с его последними фотосъемками и обсуждала наиболее удачные кадры с подругами. Однажды в торговом центре, когда Сатору был ещё старшеклассником, к их дружеской компании подошел молодой человек, представившийся фотографом, и спросил разрешения сделать несколько фото для портфолио, а после вручил Годжо визитку агентства, с которым сотрудничал. «Ты отлично получаешься на фото, особенно в профиль. Из тебя вышла бы хорошая модель, парень». Несколько вечеров в раздумьях, пара десятков личных фотографий, отправленных в общий чат с вопросами в духе «Ну а здесь я как вышел?» или «А вот так сойдет?», одна крупная ссора с отцом, приправленная угрозой оттаскать прилюдно за волосы, — и вот Сатору уже переступил порог школы моделей. Обучение изнуряло, выворачивало наизнанку, заставляло ощущать себя одним из тех одержимых, которых показывали в фильмах ужасов; кто-то уходил через полгода обучения, кто-то ещё раньше, а вот добравшиеся до финишной прямой с замиранием сердца прижимали к груди портфолио и диплом, открывавший двери в мир софитов, рейтингов и поклонников. Только вот розовые очки быстро разбивались стеклами внутрь, терпя крушение в лобовом столкновении с жестокими порядками блистающей вселенной. Для балерины главное — ноги; чтобы забрать себе корону примы, достаточно подсыпать сопернице в пуанты толченое стекло. Для модели главное — лицо, и если ноги можно спрятать под одеждой, то лицо, увы, нет. Травмы на съемках, кремы с аллергенами, порезы и химические ожоги… Сколько пугающих историй слышал Сатору, настырно пробиваясь через толпу таких же, как и он, неоперившихся юнцов с горящими глазами и амбициями, тянущимися до самой Антарктиды. В его жизни было всё: и первая фотосессия для небольшого журнала, и первый отказ агентства от сотрудничества, и слезы провалов, когда хотелось послать все к черту и забыть, как страшный сон, и гордость за самого себя после звонка от крупной студии с предложением поработать. Первая победоносная ухмылка в ответ на поднятые в смирении руки отца — символ его поражения перед пылающей молодостью. Годжо Сатору любил, чтобы было ярко и вызывающе. Он не боялся высунуть перед камерой язык, усыпанный блестками — «твою мать, да я всю следующую неделю буду этими хреновинами плеваться!», — не стеснялся потекшей туши и брызг бутафорской крови на щеках, мог даже примерить ядрено-неоновый костюм, от которого у всех выжигало глаза на расстоянии трех километров. Во время одного из интервью корреспондент достала карточку с заранее приготовленными вопросами от фанатов и с широкой приторной улыбкой прочитала: «Если бы вы были животным, то каким?». — Помните мультик «Леди и Бродяга»? Там ещё были две ублюдочные сиамские кошки. Вот я — это они, только концентрированный, — ответил Сатору, полушутя-полусерьезно, и звонко рассмеялся.

*

Гримерка возбужденно кипела, наполнялась щелканьем палеток с консилерами и тенями — точь-в-точь кастаньеты знойной танцовщицы фламенко, — а перед глазами Годжо вихрем проносились вешалки с приготовленными для съемки костюмами, и от этой, казалось бы, привычной суеты у него разболелась голова. Одна из визажистов сосредоточенно выравнивала мужчине тон лица, орудуя кистями, как мушкетер — шпагой, а вторая с не менее серьезно сдвинутыми к переносице бровями раскладывала на столе футляры с помадами разных оттенков. С неделю назад менеджер Сатору, Мэй-Мэй, влетела к своему подопечному с новостью о том, что один модный альманах заказал съемку-акцию в провокационном стиле, а Годжо был выбран в качестве модели. «К черту все эти гендерные стереотипы, Сатору, покажи, что и парень в юбке может выглядеть так, что встанет даже у тех, у кого нечему вставать!». Представив, как громко будут обсуждать его фото в сети, блондин усмехнулся краем рта и велел готовиться к фурору. Мужчина был одет в черные зауженные брюки и полупрозрачную блузу цвета оливы с рукавами «летучая мышь» — Сатору сам подбирал фасон, беспощадно, будто танк, сметая варианты дизайнеров от агентства. Болтливый костюмер, уже порядком успевший надоесть Годжо, настырно уговаривал того окольцевать шею бархатным чокером и подвести глаза ярко-желтой подводкой, мотивируя свое предложение тем, что так Сатору будет выглядеть ещё вызывающе. — Ты в курсе, что тогда я буду выглядеть не как модель первых рядов, а как дешевая шлюха? — Блондин раздраженно фыркнул, отмахиваясь от раскачивающегося перед глазами металлического кулона-сердечка. — Помады достаточно. В эпатаже тоже должна быть мера, иначе выйдет фарс. Или ты думаешь, что читатели только слюни на яркие картинки пускают? Да они разгромят тебя всухую, если почуют, что ты им липу суешь. Кстати, кто фотограф? Я его знаю? — Нет, ты с ним ещё не работал. Он не так давно появился, но щелкает круто! Я пришлю ссылку на его портфолио, сам убедишься. — Костюмер отвлекся на звонок, наконец, заткнувшись и позволяя коллегам спокойно закончить макияж. — Какую возьмем? — Перед глазами Сатору появилось девичье запястье с нанесенными на нем цветастыми метками. Годжо придирчиво осмотрел палитру и ткнул пальцем в одно из пятнышек. Цвет наливной, сочной вишни, терпкой и чуть кислой, оставляющей на языке привкус первого поцелуя. Бордо легло на припудренные губы ласковым протяжным мазком, заострилось к уголку, изогнулось дугой у холмиков верхней губы, рождая резкий контраст со светлой, практически белой, кожей. Сатору с затаенным интересом, одними только глазами следил за действиями визажиста, а когда та отошла в сторону, позволяя мужчине взглянуть на себя в зеркало, поразился плавности линии. Кажется, все женщины мира уже рождались с секретом техники ровного нанесения помады, иначе это было никак не объяснить. Сатору подождал, когда высохнет темно-винный покров, и легко провел кончиками пальцев по губам, вытянул их трубочкой, чуть прикусил; помада была качественная, не размазалась и не отпечаталась на коже. Нацепив напоследок серьги (длинная серебристая в правое ухо и крошечный цветок — в левое), Годжо широко улыбнулся и на цыпочках, босоногий, вышел из гримерки, весело размахивая туфлями. — Годжо, ты испортил выход! — Мэй-Мэй издала вздох вселенского разочарования, ожидая, что подопечный, как и подобает вылепленному с годами образу, явится как минимум в розовых балетках, как максимум на тридцатисантиметровой платформе. — Я пропустил курсы ускоренного обучения хождению на каблуках, извини. — Сатору широко улыбнулся, демонстрируя ряд зубов, и только потом заметил мужчину с камерой. О, так вот о ком трещал костюмер. — Что за хмурый вид, детка? — Вопрос предназначался уже фотографу. — Мы ведь собрались здесь, чтобы повеселиться! — И снова смех, звонкий, стеклянный, невидимой стрелой навылет. — Меня зовут Гето Сугуру, — ответил бесцветным голосом собеседник, пропустив, очевидно, ироничное замечание мимо своих ушей. Две девчонки — «Вау, вы близнецы!», — крутившиеся возле сумок с аппаратурой брюнета, смерили Годжо враждебными взглядами. — Какой серьезный! Мэй-Мэй, ты уверена, что мы с ним сработаемся? — Сатору ткнул в сторону Гето пальцем. — Может, он стесняется меня? Или он… цундэрэ? — Ты! — зашипела вдруг одна из девочек, блондинка, стиснув в пальцах смартфон в забавном ушастом чехле зеленого цвета. — Нанако, Мимико, переставьте лампу левее, мне не нравится, как падает свет. — Фотограф вклинился в разговор, пресекая разгорающийся спор. — Можем начинать? — Разумеется, я уже давно готов! У циклорамы стоял стул со спинкой и низкий столик — нехитрый антураж будущей фотоистории, которая должна будет произвести эффект разорвавшейся к хренам бомбы. Игриво крутанувшись на цыпочках, Сатору опустился на столешницу и быстрым движением натянул туфли. Черное всегда в выигрыше, но эта шпилька, Будда милостивый, ею же можно выбить глаз! Постучав каблуками по полу и убедившись, что обувь удобно сидит на ноге, Годжо кинул быстрый взгляд на Гето. А он недурен, прямо темный Аполлон, мог бы и сам блистать под софитами и собирать вокруг себя толпы визгливых поклонников. Сугуру точно подошла бы съемка в стиле ролевой игры — Сатору довольно поцокал языком, представив мужчину в форме офицера полиции, а затем в медицинском халате. Это был бы настоящий фурор. — Ну, чего застыл? Что мне сделать? Встать? Сесть? Изобразить рождение Венеры? Может, лечь? — С этими словами Годжо откинулся назад, укладываясь на стол и свешивая с его краев руки. — Учти, я рулю, а ты можешь лишь чуть-чуть подправить. Раздались легкие, почти что кошачьи, шаги, а через мгновение в столешницу рядом с головой модели с хлопком впечаталась ладонь, заставив мужчину инстинктивно вздрогнуть (совсем легко, лишь пальцы дернулись). Сатору во все глаза уставился на нависшее над ним лицо, искаженное недовольством и какой-то уязвленной обидой, словно то, что Сатору картинно разложился на столе, оскорбило и сломало Гето чувство прекрасного. О, все они, начинающие, что фотографы, что модели, думают, что их персона самая важная, но спустя тройку-другую съемок остужают пыл и уже не ведут себя так самоуверенно. Годжо не сдержал широкой улыбки, как ледокол в айсберг врезаясь ею в чужой раздраконенный взгляд, которым брюнет пытался размазать Сатору по столу, да так, чтобы не соскребли обратно в человека. — Ну же, детка, расслабься, не нужно напрягаться, здесь все свои. — Я тебе не детка. Повторю, если с первого раза не услышал — меня зовут Гето Сугуру, и я здесь буду устанавливать правила, — глухо ответил фотограф, наклоняясь к лицу собеседника все ниже. Они оба были заинтересованы в том, чтобы встреча прошла успешно, а от пылкой работы родился годный материал, за который заказчик отвалит хороший гонорар. После того, как будет отснят последний кадр, Годжо Сатору и Гето Сугуру разойдутся по своим делам и, возможно, никогда больше не встретятся, разве что на каком-нибудь модном показе или открытии. К чему эти правила? Сатору уже собрался высказать свое «фи», но подавился словами — чужая рука прошлась ему по груди и замерла на талии. Где-то в стороне раздалось возмущенное фырканье Мэй-Мэй, а площадка засуетилась, но Годжо показалось, что все звуки будто смазались, расплылись, потонули в танзанитовой глубине. Сатору мог тут же прекратить съемку, отшвырнуть от себя руки Гето, выдвинуть ему обвинения в домогательстве и одним-единственным словом разрушить мужчине карьеру, но он молчал, почти не дыша и чувствуя сквозь одежду жар чужих пальцев. — Ты и правда очень фотогеничен. Я могу поймать кадр так, что фанаты кончат от твоих снимков. Но для этого тебе придется постараться. Заставь меня захотеть тебя, детка. — Намеренно сделав акцент на слове «детка», Сугуру отстранился от Годжо и вернулся к помощницам, держащим его камеру, точно драгоценность. Сатору, казалось, забыл, как правильно дышать. Что это вообще сейчас было? Мужчина, конечно, знал, что у большинства знакомых ему фотографов, как и у всех творческих людей, были свои фетиши и сдвиги по фазе, но этот Гето вызывал у блондина не желание со вкусом постебаться, а оторопь, как у подростка, увидевшего, что в его сторону идет главный секс-символ школы. Нотации Мэй-Мэй, вступившей с фотографом в спор, действовали на нервы, назойливой электропилой вгрызались в мозг Годжо. Чертовы пальцы, горячие, сильные, едва ли не по-хозяйски стиснувшие Сатору талию, довели того до истерического потряхивания, а последним гвоздем в крышку гроба спокойствия модели стало разбитое, будто разобранный конструктор, «Заставь». «Меня». «Захотеть». «Тебя». «Детка». Что, блядь, только что случилось? Мужчина так и не сумел найти объяснение своему ступору — просто вперился взглядом перед собой. Его только что поставил на место какой-то наглый, самоуверенный, невесть откуда вылезший фотограф? Сатору поднес к губам руку и прикусил палец, отлавливая разметавшиеся по уголкам сознания мысли. Заставить захотеть, значит? Годжо любил флиртовать со всем, что дышало и двигалось, но, черт возьми, если в охмурении девушек он был профи, то с парнями возникала проблема. Обычно это к нему клеились какие-то сомнительные типы, которых Сатору либо отшивал сам, либо подзывал охрану, и непрошенного ухажера уводили под руки. Он понятия не имел, как нужно правильно соблазнять парней! Одно дело, если бы Годжо был видной дивой с аппетитными формами, которая укладывала бы мужчин штабелями одним только декольте и длиной юбки, но он, твою мать, мужчина! Смешок, в котором послышалась смесь отчаяния и обескураженности, сам собой вырвался из горла Сатору. Самым разумным было бы, наверное, взять перерыв минут на десять и, спрятавшись где-нибудь в гримерной, загуглить советы от диванных экспертов по пикапу, но тогда Гето точно поймет, что ему пытаются подложить свинью. Оставалась лишь импровизация. Пан или пропал. Либо Годжо заставит Сугуру бесноваться и свистеть, будто волк из мультфильма Тэкса Эйвери про сексапильную Красную Шапочку, либо тот нагнет раком весь его выстраданный годами профессионализм. — Мэй-Мэй, отправь кого-нибудь за водой, не отвлекай фотографа. — Блондин потянулся, как после долгого сна, чуть прогибаясь в пояснице, закинул руки за голову, ногу на ногу и покачал в воздухе носком туфли. — Господин Гето ясно дал понять, что сегодня он капитан. И как же соблазнять этого наглеца? Попробовать вести себя, как девушка, раз уж в ход пошли каблуки, серьги и помада? В конце концов, они здесь, чтобы повеселиться. «Тишина на съемочной площадке!» и Годжо Сатору были совместимы так же, как вода и масло, как открытое пламя и снежный комок, как герой-любовник и муж объекта воздыхания. Наверное, поэтому с ним работали либо отчаянные, либо профи, достигшие такого уровня дзена, что не повели бы и бровью, даже если бы мимо них прошел сам Будда верхом на Годзилле. Площадка превращалась в настоящий бэд-трип, приправленный острыми шуточками и смехом. Сатору терпеть не мог мертвую тишину, нарушаемую лишь щелканьем фотоаппарата и указаниями мастера, он жаждал энергии и агрессии — тогда и фото получались сочные, поющие, по-настоящему достойные того, чтобы их оценили лайком и комментарием в соцсети. Неизвестно, что хотел в итоге получить Гето — целомудренную эротику или легкое порно, но Годжо собрался выложиться на все сто. Сатору перекатился со спины на живот, подобрав под себя колени, и мягко, словно большая белая кошка, выпрямился, откинул голову назад, замер так на несколько секунд, позволяя сделать снимки, а затем прошелся лазоревым взглядом по объективу, спрятавшему лицо фотографа. Как там обычно говорили — ты львица, покажи мне страсть? Широкая улыбка расцвела на лице модели, рука, лежавшая до этого на колене, плавно скользнула вверх, огладила бедро, мазнула по талии, чуть стиснула горло — вскинулась наверх, зависая над платиновой макушкой. Чуть приподнять бедра и вновь опуститься, и ещё раз; интересно, как этот Картье-Брессон относился к позе наездника? Развеселившись, Сатору ловко съехал на край стола, широко расставив ноги и сложив на них локти, подпер ладонями подбородок и подмигнул Сугуру. — Так достаточно экспрессивно? Или подбросить дровишек? Следующим на очереди стал стул. Плюхнувшись на сидение, Годжо перекинул одну ногу через подлокотник и развалился, как манерная барышня из викторианских салонов — не хватало только широкого веера и фаворита в расшитом золотом камзоле. Руки блондина вновь принялись прогуливаться по телу, постукивать пальцами по колену, касаться вишневых губ, словно в задумчивости. Сатору знал, что Гето следил за каждым его движением, а потому бессовестно пользовался этим. Он запрокидывал голову, чтобы хорошо были видны шея и кадык, цеплял пальцами край блузы и тянул ткань наверх, обнажая живот, как бы невзначай сбрасывал туфлю с пятки и начинал призывно покачивать ею, посылая Сугуру сигнал — либо подойди и надень обратно, либо сними нахрен. — Мэй-Мэй, как вы вообще можете на таких каблуках танцевать или бегать? — Годжо вдруг заговорил, обращаясь к менеджеру. — Нет, правда, как? — Мне прямо сейчас тебе лекцию прочесть? — усмехнулась женщина, откидывая упавший на лицо локон. Поднявшись со стула, Сатору уперся ладонями себе в бедра и прошелся туда-сюда (тормознуть на секунду, наклониться вперед и смахнуть невидимую пылинку с носка туфли). Ему преподавали, конечно, хореографию, но скорее для общего развития, выписывать балетные па Годжо бы не сумел, и все же что-то внутри него зажглось разноцветным азартом, заставляя плавно передвигаться вокруг стола и стула, картинно покачивать бедрами из стороны в сторону, подгибая колени и опускаясь к полу, чтобы затем с прогибом возвратиться в вертикальное положение. Сатору в любой момент мог запнуться и рухнуть на пол, однако его тело двигалось, будто само по себе, целиком и полностью принимая правила игры. — Эй, Мэй-Мэй, как думаешь, стоит принять участие в танцевальном шоу? — Блондин покрутился на месте, чуть выставил ногу в сторону, медленно подтянул ее обратно, поглаживая себя по плечам и шее. — Я мог бы выступить с ребятами из того трио, как их там… Ну ты поняла, про кого я! — Резкий взмах головой (тоненька хрустальная ниточка серьги порывисто качнулась), и вот Годжо опустился разведенными коленями на пол, бросил смеющийся взгляд на Сугуру, прикусил выкрашенную вишневым нижнюю губу. — Что скажете, господин Гето, из меня вышел бы толковый танцор? Давай, оторвись от камеры и нахмурься, зашипи ещё что-нибудь колкое, напомни, кто здесь хозяин. Запястье, насколько хватило юношеской изящности, развернулось в сторону фотографа, пальцы — один за другим — согнулись в зазывном жесте, словно приглашая подойти ближе. Это то, что ты хотел увидеть через фокус объектива? Что ж, берегись, потому что это только начало. Не отводя глаз от Сугуру, Годжо медленно облизал губы, подался вперед и пополз в сторону брюнета, лениво переставляя конечности, точно его заставили. Гето быстро опустился на колено, чтобы поймать нужный ракурс и чуть наклонился назад, когда Сатору придвинулся почти вплотную, потянувшись пальцами к линзе объектива. Да, несколько крупных планов однозначно будут к месту. — Вернись на стол, — отчеканил Сугуру, отнимая камеру от лица. — Сделай вид, будто хочешь забраться на него. — У тебя какие-то кинки на столы? Небось уже представил, как трахаешь меня на нем? — Годжо тихо хихикнул, отмечая, что темно-ореховый взгляд напротив стал на пару оттенков темнее. — Тебе придется постараться, чтобы уговорить меня быть снизу. — Ты забыл? Я командую. Либо мы сворачиваем съемку. — Тц-ц, даже подыграть не можешь. — Мужчина закатил глаза, но все же поднялся с пола, подошел к столу и ловко забросил на него колено, демонстрируя Гето свою неплохую растяжку, уперся обеими ладонями в поверхность. — Так сойдет? — Я уже почти захотел тебя, но всё ещё не то. — От услышанного Годжо досадливо поджал губы, а вторая из близняшек, темноволосая, выронила из рук бутылочку с водой. Вот ведь ублюдок! Решил набить себе цену или самоутвердиться за счет громкой фамилии Сатору? О семье Годжо не знал, наверное, только тот, кто никогда не был в Японии, а посудачить о единственном сыне главы, который вместо обладания акциями в горнодобывающей промышленности отца выбрал путь фотомодели, и вовсе было излюбленным делом толпы. Очередной выскочка, решивший показать «платиновому мальчику», где его место? Сатору страсть как захотелось взбеситься, послать Гето нахуй и уйти со студии, громко хлопнув дверью, но тогда это означало бы, что Аполлон с камерой выиграл их маленькое противостояние, а такого унизительного поражения эго Годжо бы не вынесло. Ловко забравшись на стол, блондин улегся на него грудью, вытянув вперед руки, и выпятил зад. Поясница потом напомнит Сатору о своем существовании, но это будет позже, когда он, оторвавшись по полной, с гордо поднятой головой уедет домой или на другую съемку, смотря, как расписан у Мэй-Мэй весь грядущий день модели. — Снимай, пока я в хорошем настроении. — Наверх смотри. — Гето пощелкал пальцами, фокусируя взгляд Годжо на воображаемой точке, а сам вновь спрятался за камерой, фотографируя блондина спереди. Сделав пару кадров, Сугуру обогнул стол, замирая позади Сатору, чтобы вытянуть руки над мужчиной и сделать фото сверху. — Эй, терпеть не могу такую позу. — Блондин изящно перевернулся, укладываясь на спину, затем согнул ногу в колене и уперся каблуком фотографу в грудь. — А как же зрительный контакт и всё такое? — Не люблю в гляделки играть, — Гето усмехнулся — милостивый Будда, он и так умеет! — и оценил получившийся ракурс. — Я могу завязать глаза, если стесняешься, — хищно ухмыльнулся Годжо, но его ребячество быстро растаяло, когда брюнет вплотную придвинулся к столу, перехватил лодыжку Сатору и уложил его ногу на свое плечо. — Какого… — Кадр классный, — ответил Сугуру, с улыбкой направляя на собеседника объектив. Помощница Гето — Мимико? Нанако? — вежливо напомнила, что скоро истечет время бронирования студии, и на секунду Сатору показалось, что во взгляде фотографа промелькнуло что-то, похожее на разочарование. Смахнув с губ улыбку, Сугуру поманил Мэй-Мэй, попросив «одолжить ее руки» для пары снимков. По совету мужчины, менеджер задрала на Годжо блузу и положила ладонь на оголившийся белый живот, чуть растопырив идеально наманикюренные пальцы, а после приложила их к накрашенным губам, точно собираясь размазать вишневую помаду. Блондин игриво прикусил Мэй-Мэй палец, в упор глядя на Гето, но тот никак не отреагировал на явную провокацию, продолжая в молчании делать снимки. — Будете выбирать фото или я могу сделать это сам? — спросил Сугуру, когда Сатору, скинув туфли, ушел в гримерную. — Пришли мне по почте, — ответила Мэй-Мэй, протягивая мужчине свою визитку. — У тебя со всеми моделями такое… тесное взаимодействие? — Он первый начал, а я лишь подхватил. — Какой скандал. — Менеджер многозначительно усмехнулась. — Оставь номерок, думаю, Годжо будет не против посниматься у тебя ещё разок. — Что ж, буду рад. — Гето вытянул из пальцев подскочившей Мимико блокнот, набросал быстрым аккуратным почерком номер телефона и протянул лист Мэй-Мэй.

***

Сатору беспокойно ерзал по креслу, буравя взглядом полоску бумаги, которую ему всучила менеджер спустя пару дней после съемки у Сугуру. Не то чтобы блондин горел желанием раздобыть контакты этого темного Аполлона — ему не составило бы труда сделать это и без помощи Мэй-Мэй, — но и отрицать очевидного Годжо не мог: ему определенно приглянулся этот странный фотограф. Но как начать разговор? Дежурно поинтересоваться, как у Сугуру дела, или сразу перейти к делу, попросив прислать фото? Все лучшие кадры всегда выбирала Мэй-Мэй, без участия Сатору, потому как тот знал, что на любом из снимков получился прекрасно, а ещё доверял вкусу своего менеджера, но в этот раз его раздирало изнутри от праздного любопытства. Гето обмолвился, что умеет ловить сногсшибательный ракурс, интересно, насколько его слова соответствовали действительности? Потратив на раздумья еще целый час, Годжо, наконец, взял в руки смартфон. 07.06.2018 19:40 От: неизвестный номер Сообщение: Привет! Это Годжо. Что там с фотками? Сугуру ответил лишь спустя пятнадцать минут, и все это время Сатору не выпускал телефон, то и дело поглядывая на экран в ожидании смс-сообщения.

07.06.2018 19:55

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Привет. Твой менеджер уже все выбрала, почти закончил обработку.

07.06.2018 19:57 От: неизвестный номер Сообщение: Эй, я тоже хочу посмотреть! Скинь что-нибудь. Вот моя личная почта…

07.06.2018 19:58

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Минут через двадцать пришлю, хорошо?

А ведь не соврал. У Сугуру действительно был талант отыскивать такой вкусный ракурс, что Сатору показалось, будто прямо сейчас второй он выпрыгнет из ноутбука. Гето ловко подцепил и вытащил наружу все то, на что альманах хотел сделать акцент: самоуверенная дерзкая поза, пылающий решимостью и протестом взгляд, томная пленительная сексуальность, сверкающая на острых носках туфель и танцующая на чуть приоткрытых вишневых губах. Годжо на снимках не позировал, а жил, громко смеясь и дыша полной грудью. Медленно прощелкав снимки, Сатору добрался до последнего — он лежит на столе, застрявший где-то посередине между азартом и удивлением, с задранной ногой, которую Гето так самозабвенно закинул себе на плечо. Чувствуя, как у него начинает гореть лицо, блондин свернул вкладку с фото и отвернулся от экрана. Какого хрена?! Мэй-Мэй в самом деле выбрала именно этот кадр? Глубоко вдохнув, Годжо вновь взялся за мобильник. 07.06.2018 20:28 От: неизвестный номер Сообщение: Это все одобрила Мэй-Мэй?

07.06.2018 20:30

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Все, кроме последнего. Я не показывал ей эти снимки.

Сатору облегченно выдохнул, откидываясь на спинку кресла. Честно говоря, он думал, что Гето сразу удалит эти их идиотские дурачества. Специально оставил, чтобы потом показать ему? Или для личной коллекции припрятал? Плевать, главное, заказ они выполнили на сто баллов! Годжо быстро настрочил смс, намереваясь похвалить Сугуру за хорошие снимки, но в последнюю секунду его как будто переклинило. 07.06.2018 20:31 От: неизвестный номер Сообщение: Вышло бомбезно. Эй, а ты бы кончил от моих фоток?

07.06.2018 20:32

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Хочешь проверить?

Сатору едва не отбросил смартфон, точно он вдруг превратился в ядовитую змею. Блондин, нервно прикусывая ноготь, был уверен, что Гето пошлет его нахер и кинет номер в черный список, но никак не подыграет, приняв правила отбитого по всем параметрам флирта Годжо. Сделав несколько глубоких вдохов, Сатору поднял экран к уровню глаз, замечая новое входящее от Сугуру.

07.06.2018 20:36

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Я бы хотел поснимать тебя приватно, если ты не против.

07.06.2018 20:36 От: неизвестный номер Сообщение: В каком образе фоткать будешь?

07.06.2018 20:37

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Что насчет ванны? На тебе — одна только рубашка.

07.06.2018 20:39 От: неизвестный номер Сообщение: Так и знал, что ты фетишист!

07.06.2018 20:40

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Да или нет?

07.06.2018 20:41 От: неизвестный номер Сообщение: Когда и где? И я не пью, если что. Вообще. Можно пирожные, обожаю сладкое.

07.06.2018 20:45

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Принято. Адрес сейчас напишу, о времени договоримся.

Менеджера можешь с собой не брать.

07.06.2018 20:46 От: неизвестный номер Сообщение: Жаль! Мэй-Мэй понравилось бы зрелище. Шучу! Пиши адрес, Сугуру~

07.06.2018 20:47

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Закорючка? Серьезно?

07.06.2018 20:47 От: неизвестный номер Сообщение: Я тебя сейчас заблокирую, а потом пойду в полицию и скажу, что ты извращенец, который меня преследует!

07.06.2018 20:50

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Тогда я заскриню переписку, выложу ее в сеть, и все будут знать,

что ты первый начал меня домогаться.

07.06.2018 20:51 От: неизвестный номер Сообщение: Хитрый мудак.

07.06.2018 20:51

От: Гето-Аполлон

Сообщение: Жду не дождусь встречи, Сатору~

Если бы в ту секунду Годжо поднял голову и взглянул на себя в зеркало, то увидел бы, как на его лице, лучась и искрясь, как оголенный провод под напряжением, расцвела яркая, широкая, довольная улыбка.