Раненая птица

      После победы над биотерроризмом в Восточной Славянской Республике, вовремя подошедшие американские и российские войска, уничтожили зараженных плагой и задержали причастных к терроризму, в том числе и Светлану Беликову.       Молодой американский агент вновь выполнил свою миссию, победив этот биотерроризм и защитил хотя бы несколько людей. Правда он не смог защитить себя, он был заражен плагой, который получил из-за своей невнимательности. Как в старые недобрые времена в Испании, он был заражен тем же паразитом, но благодаря машине в лаборатории, он от него избавился. Неизвестно, как теперь спасти себя снова, от того же паразита. Сложно ответить на этот вопрос. Очень сложно…       Леон лежал на кровати в больничной палате, он был слаб и ему было тяжело дышать. На его руке была игла, что вошла в кожу, над ним была капельница, а через силиконовую трубку протекало лекарство прозрачного цвета. Рядом с кроватью, где лежал агент, на стуле сидел мужчина, он заинтересованно читал книгу «Первая любовь» и иногда поглядывал на парня, контролируя его состояние. Рядом с агентом был его новый приятель — Александр Козаченко или Бадди, тот кто носил в себе тот же вирус и управлял лизунами. Под действием плаги, он был зол и готов был убить любого, кто вмешивался. Главной его целью была Светлана, именно из-за нее была уничтожена школа, где была убита его невеста и дети. Он не желал войны и даже не брал в руки оружие, но с начала биотеррористеческой атаки биотерроризма он понял, что без оружия он не сможет выжить и тем более отомстить.       Леон тоже был для него врагом, он хотел его убить, приказывал своим лизунам разорвать его, но вскоре они объединились и смогли остановить Светлану, а также остановить и биотерроризм. Но после побега от Тиранов, кто-то попал в Леона дротиком с плагой и вскоре, он стал зараженным плагой, но для него это пройдённый этап. Кеннеди носил в себе этот паразит и он может продержаться с ним на долго, даже после победы над Тиранами и Светланой, он продержался и выжил.       Вскоре, когда все затихло, Леон наблюдал, как американские и российские войска маршируют к Восточно-Славянскую Республику и свергают ее нынешнее правительство, тогда Александр просил убить его, чтобы унять эту душевную боль и боль в его теле из-за плаги. Но Леон не ему выстрелить в себя, он отобрал пистолет и отругал мужчину. Он сказал ему, что не нужно умирать из-за потери своих родных и близких ему людей, надо жить дальше и начать все сначала. Он хотел выстрелить в него и убить плагу, но внезапно он начал задыхаться и кашлять кровью. Пистолет упал на землю, а его рука схватилась за шею, чтобы унять боль, но он упал на землю задыхаясь.       На помощь прибежал Саша, он пытался привести его в чувство, пытался дозваться до него, вспоминал, что в таких ситуациях действовать. Он снял с него жилет и приподнял свитер, а затем искал нужную ему точку в грудной клетке. Он делал ему искусственное дыхание, заставлял сердце биться в нормальном ритме, сделав около тридцати нажатий в грудную клетку и пытался привести его в чувство. Вскоре, агент перестал задыхаться, но ему была необходима медицинская помощь, даже несмотря на то что он тоже заражен, он не мог оставить своего друга в беде. Он взял на руки Леона и быстрым шагом потащил в ближайшую больницу.       Как только Саша пришел в больницу, он отдал Леона под опеку врачам, а сам сидел в коридоре, мучаясь от боли в груди. Плага охватывала все, он слабел и не мог нормально мыслить, болит все до чего дотрагивается плага. От таких болей скрутило живот, он резко встал с места и бежал в сторону мужского туалета. Как только он добежал до туалета, он зашел в кабинку, его тошнило кровью в перемешку с гноем, он чувствует, что вот-вот превратиться в одного из чудовищ, но… В горле застряло что-то склизкое и большое, что начал задыхаться от нехватки воздуха в горле и он попытался выплюнуть это. Через пару потугов, он все же смог выплюнуть это нечто, это была та сама зараза, что попытался сожрать его органы и превратить в чудовище, но по какой-то причине он избавился от плаги без вмешательства препаратов. Плага неприятно шевелилась на полу, размазывая об бетонную плитку кровью, мужчина без сил рассматривал это противное существо и со злостью смотрел на нее.       Через пару секунд, он восстановил сил и пришел в себя, он достал свой пистолет из внутреннего кармана куртки и подстрелил плагу. Саша был измотан и слаб, все тело болело, благо органы были целы и вновь в легких были наполнены чистым воздухом. Из-за слабости он готов потерять сознание, но он держался и смог встать, а на шум выстрела прибежали врачи, заметив слабого Александра, один из врачей подхватил его за плечо и отнес в коридор. Козаченко по дороге к коридору сразу заявил, что не хочет оставаться в больнице на лечение, он хотел вернуться в свой родной дом, если он конечно цел.       Теперь врачи активно помогают молодому агенту, помогают ему избавиться от заразы, что живет внутри него и интенсивно растет. День проходил, Леон лежал в больнице, а Козаченко восстановился, после излечения плаги из-за себя через тошноту. Всю ночь, он думал о своем друге, как он чувствует себя, смог ли он выжить и не превратился в чудовище? И только на второй день, он смог приехать в больницу: поухаживать за своим другом и проследить за ним вечером.       В больнице уже вечер, в больнице почти никого не осталось, кроме главных врачей, врачей реаниматологов, что следят за состоянием пациентов в критических ситуациях, пациентов в других палатах и Леона с Александром, они одни и в отдельной палате, в полной тишине. Кеннеди лежал спокойно, голова лежала на жесткой подушке, его тело было укрыто одеялом, открыв только грудную клетку, где на груди были присоски с проводами, которые следят за ритмом сердца.       Внезапно Леон начал сильно кашлять, лицо было красным от жара, а со лба тек пот. Бадди от внезапного кашля обернулся к своему приятелю, тот задыхался и пот тек большими каплями. Он в панике начал звать врачей:       — Врач! Он не очень хорошо выглядит! — крикнул Бадди, встав со стула, закрыв книгу и держал ее в одной руке.       Он хотел выбежать в коридор, в поиске врача, что не откликался на его крики, но внезапно его руку схватили мертвой хваткой. Бадди обернулся и видит, как его руку держал Леон, он чувствовал, как рука агента дрожала из-за боли и жара. Кеннеди был в плохом состоянии, его лицо покраснело и из-за рта буквально шел пар из-за жары в теле.       — В этом нет необходимости, — проговорил сквозь дрожь Леон, смотря молящее на Александра. — Просто останься здесь, пожалуйста, Бадди.       — Не делай этого, не останавливай меня. — строго сказал Саша и пытался убрать руку Кеннеди, но тот не отпускал, а в его глазах все та же мольба и испуг, похоже он боится оставаться один в такой момент. — Оставь меня в покое, я не позволю тебе так продолжать. Мучать себя.       В лице Кеннеди читался то страх, то недовольство. Он не мог отпустить Бадди, в данный момент, он боится оставаться один в больничной палате в чужом ему городе и с паразитом внутри. Александр был единственным, кого он знает и полностью доверяет, в его мыслях каша и то, что его друг предлагает помощь — он не понимает.       — Отпусти, — приказным тоном сказал Саша и попытался дернуть руку, чтобы он смог оторваться от хватки.       Внезапно, его руку потянули с такой силой, что он поздно осознал, как он оказался на больничной койке и руки были прижаты к жёсткой ткани, а сверху на него смотрел измотанный Леон. Бадди в смятении, он только сейчас осознал насколько сейчас влип и не может выбраться от мертвой хватки Леона.       — Ничего серьёзного, приятель, я просто… — проговорил Леон, задрожав от боли и жара.       Жар в теле агента довела его безумия, он был не в себе, а в голове играли совершенно другие мысли. Александр был очень смущен, из-за чего на лице появился румянец и тело вжалось в кровать, отдаляясь от приоткрытых губ Кеннеди.       — Руки прочь, Леон, — приказным и слегка смущенным тоном сказал Козаченко, смотря в глаза парню. — Отпусти меня, — повторил он. — Ты меня не слышишь, Леон?       Леон все также смотрел на Бадди смущенно, выдыхая горячий пар, а по лицу тек пот. Он был не в себе, он потерял контроль над собой, а в голове один хаос.       — Прости, приятель, я теряю контроль… — признался Леон.       Леон коснулся горячими губами, в губы Саши, связывая их в страстном поцелуе. Но Козаченко был настолько смущен, что не отвечал взаимностью, он знает, что Леон из-за жара ведется неподобающе. В любой момент, он потеряет сознание и скоро это закончится, может быть…       Молодой агент после поцелуя отпустил руки Саши, но сразу же схватился за белые воротники рубашки мужчины и разорвал пуговицы, оголяя ключицу и шею. Жар прибавился, а лицо раскраснелось не только от жары, но и от возбуждения, глядя на такой вид. Он облизнул губы и проговорил:       — Я же сказал, что ничего серьёзного. Я просто хочу… тебя, Бадди.       Горячие губы Кеннеди коснулись шеи Козаченко, от чего тот в еще большем смущении приоткрыл рот. Он покусывал шею, создавая табун мурашек у Александра, что-то тихо и резко выдохнул. Как только Леон оторвался от шеи, он снова схватил за руки Сашу и посмотрел на его смущенное лицо, в его взгляде читался один вопрос.       — Или ты собираешься меня изнасиловать? — смущенно, но серьезно спросил он, но во взгляде Леона ничего не изменилось, от жары, он был возбужден и этот вопрос лишь прибавил настрой. — Не испытывай мое терпение! — повысил голос он, — Я сказал «руки прочь», Леон!       Тот не стал его слушать, он слишком возбужден и заинтересован в происходящем, голова занята другим, а глаза не могла оторваться от ключицы и от рубашки, что до конца не снята с мужчины. Тогда у Леона появился план: узнать от Александра правду, кто он для него. Он приблизил лицо к лицу Саши, с еле заметной ухмылкой спросил:       — А ты, что чувствуешь ко мне? — после этого вопроса, тот смутился и прижал губы, чтобы не сболтать лишнего. — Я для тебя друг или ты чувствуешь что-то ещё?       Козаченко молчал, он боялся ляпнуть лишнего. Он совершенно недавно познакомился с Кеннеди, он для него хороший друг в плоть до того, когда тот спас его от тиранов. Даже после победы над Светланой, он с ним сильно сдружился, особенно он помнит момент, как он чуть не застрелил себя, не желая жить в теле монстра и с чувством вины за смерть близких. Но Кеннеди остановил его и поругал его за его трусость, именно он дал ему надежду жить. А как только Леон попал в тот же переполох с плагой, он его спас и дал ему ту же надежду выжить.       И даже сейчас, когда он лежит в койке, где его нагло прижали, не давая пошевелиться и даже не слушают его просьбы отпустить, он был предан дружбе. Правда теперь, дружбой тут и не пахнет. Особенно в тот момент, когда Кеннеди поцеловал его в губы, а в его штанах стало очень тесно, от чего ему стало невероятно стыдно и сейчас он боится что-то ему ответить. Собравшись с мыслями, он все-таки ответил на вопрос:       — С момента нашего с тобой знакомства, я был зол на тебя, так как ты был нашим врагом из другой страны, и я был напуган. А как только стали хорошими приятелями, поглядывал на тебя: хотел узнать получше, как ты смотришь на мир своими глазами. Как только ты начал задыхаться, я запаниковал и мои мысли заняты именно тобой — помочь тебе избавиться от этого чертового паразита. Я был напуган, боялся за тебя… — проговорил неловко он и отвернул голову от Леона, тот внимательно слушал его и в его лице читалось заинтересованность. — Ты был так слаб, что не мог тебя бросить и оставить одного. Ты для меня стал, не только другом. Я почувствовал к тебе симпатию, Леон.       После своих слов, он боялся смотреть Леону в глаза, особенно из-за того, что он не совсем здоров и туго соображает. Но как он выслушал его, стало страшно, ведь плага в его теле может что угодно натворить.       Однако произошло неожиданное: молодой агент прижался всем телом к Саше, а руки хватают его за голову, заставляя Козаченко посмотреть в глаза американца. Через силу мужчина все же посмотрел ему в глаза, в его взгляде усталость и нежность. Леон коснулся своими губами губ Саши, связывая в медленном и горячем поцелуе. Кеннеди прервал поцелуй и покусывал губы партнера, после чего горячим языком слизывал искусанные губы, чувствуя кончиком языка колючую щетину. От таких страстей Александр вздрогнул, а Леон почувствовал эту приятную дрожь всем телом и усмехнулся.       Агент приподнялся и начал рукой поглаживать ключицу Саши, тот тихо наблюдал за рукой парня. Лицо его раскраснелось, казалось словно у него появился жар. Шаловливые руки опускались ниже к животу и ловко пальца растягивая последние пуговицы. Пальцы поглаживают гладкий живот, слегка щекоча и от Саши послышался смешок. Видимо у такого храброго красавца, слабость на обычную щекотку.       Ладонь легла на пах, чувствуя бугорок через штаны, от такой наглости Козаченко возмутился и еще сильнее раскраснелся.       — Мы же в больнице, — проговорил он, смотря злобно на Кеннеди, но это порядком рассмешило агента.       — Нас никто не услышит, если ты конечно постараешься не шуметь, — послышалась усмешка.       От таких высказываний, мужчина еще сильнее раскраснелся и отвернулся от парня, он молча терпел все те ласки и старался по тише себя вести. Леон сделал все наоборот, он хотел услышать от партнера хотя бы стон, он просунул руку под тонкие штаны Александра, тот сильнее возмутился и сжал зубы, чтобы ненароком издать крик или стон.       Двумя руками, агент расстегивает молнию на штанах Козаченко, с позволения мужчины, он их приспустил и рукой дотронулся до стояка через черные трусы. Бадди после таких прикосновений зашипел, ткань щекотно потирала кожу, что он еле сдерживает стон. Через пару секунд, он почувствовал, как с него приспустили и трусы, он покраснел при виде своего стояка, особенно смотря на лицо Леона, ожидая от него любую реакцию, который опьяненно смотрел на его смущенное лицо. Ему было стыдно, смотреть в глаза парня и отвернулся, прикрыв глаза, но Кеннеди не дал ему это сделать. Одной рукой, он схватил за подбородок и повернул его лицо к себе, связывая в горячем поцелуе. Саша почувствовал проникновение горячего языка, что словно искорка, разжёг огонь, сплетая их языки в танце.       Пока Леон отвлекал партнера поцелуем, рука легла на твердый стояк, потирая большим пальцем головку, что через поцелуй услышал стон. Саша прервал поцелуй и отвернулся, тяжело дыша.       — Леон, прекрати, — строго с придыханием проговорил Козаченко.       Он попытался оттолкнуть парня от себя, но тот был сильнее, даже если он болен и в нем сидит плага. Леон продолжал задуманное, он только наблюдал за реакцией Александра и помогал ему с разрядкой, но тот пытался от смущения оттолкнуть его и боялся смотреть в глаза, он еле сдерживался, чтобы не простонать и крикнуть. Коленки тряслись от приятных ощущений, а тот наглый пристальный и голодный взгляд Леона, только прибавляло еще больше ощущений.       От такого вида, агент не мог уже сдерживаться и не мог терпеть, но хотел еще немного подразнить мужчину. Как и просил Саша, он отпустил его, ни одна рука к нему не прикасалась. Тот взглянул на него все тем же стыдом, но он от него ждал ласки, но вместо этого получает дразнящую ухмылку. Александр не на шутку разозлился.       Внезапно, он напрыгнул на Леона сверху, смотря с вызовом на наглого агента. Поглаживая ладонью тело парня, он только заметил, что здесь не так.       — Ты лежал абсолютно голый? — спрашивает спокойно Саша, почти с заигрывающее.       — А что? Ревность из-за медсестричек заиграла? — спрашивает с усмешкой Кеннеди.       Александр не стал с ним спорить, ведь пациентов раздевают до гола перед операцией, правда иногда пациента оставляют в нижнем белье. Теперь губы Козаченко касаются чужих, утопая в страстном и горячем поцелуе. Леон был очень горячим из-за жара, особенно чувствуется в его губах, они были очень горячими, а его дыхание было еще горячее, как горячий пар от гейзера.       Первый поцелуй резко прервал Александр, его лицо было красным, словно он опьянен, но не алкоголем, а похотью. Облизнув губы, он начал целовать ключицу, спускаясь чуть ниже целуя живот. Леон раскраснелся и тихо дышал, его темные завивающиеся пряди липнут ко лбу, а взгляд был словно опьянен при виде Александра, который целовал его ниже пояса. Он жаждал от него еще больше ласки, ему надоели простые поцелуи и поддразнивания в сторону партнера. Саша прекрасно видит, как Леон ждал от него большего и с возжеланием ждал.       Лежа он снял с себя брюки и бросил в сторону, облокотившись помогая своими руками, он сидел и смотрел агенту в глаза, ожидая реакции. Леон был пьянен от такого вида, он облизал губы, а его глаза стали дикими и голодными. Рука Александра коснулась головки члена и круговыми движениями приятно натирал его, от таких прикосновений Леон вздрогнул и тихо простонал.       Дыхание стало частым, а сердцебиение участилось, и рука Саши дрожала. И взглядом намекает, что готов и убирает руку.       Он приподнялся, а Леон помогал, направляя свою плоть к нему, еще мгновение и он входит в него. Глаза мужчины были прикрыты, лицо напряжено, по всему телу пробежалась дрожь, дышал коротко и резко. Александр приоткрыл глаза, откуда начали течь слезы и на губах появилась легкая улыбка, он старался не испортить все и попытался привыкнуть, несмотря на сильный жар. Леон рукой поглаживал коленку, чтобы успокоить партнера и начал медленно двигаться. От приятных ощущений мужчина про себя тихо дышал, он попытался расслабиться и успокоиться, но руки уже не могли его удержать. Леон это заметил, приобняв мужчину притянул к себе и руки Александра наконец расслабились.       Губы Кеннеди коснулись шеи Бадди, он зацеловывал шею до самых ушей, касаясь языком мочки. Александр старался не застонать в голос из-за резкого толчка, сердце бьется быстро, а руки, которые приобняли шею агента, задрожали. Он прижал лицо к плечу Кеннеди, он выдыхал и тихо стонал. Краем уха парень услышал тихий стон, что заставило ускорить толчки и услышать эти сладкие стоны еще громче. Козаченко понимает, чего добивается агент, но он все еще старался сдержать громкий стон.       Плага внутри Леона, начала действовать. Руки агента хватают за ягодицы Александра, заставляя его вскрикнуть, но вместо крика или стона, он разозлился. Он сильнее прижался к плечу, чтобы не закричать, он приглушенно молил Леона прекратить его хватать, тот пришел в себя и послушался его. Мужчина наконец оторвался от объятий, а тот прервал поцелуй в шею. Они оба смотрели друг на друга.       Леон ловко согнул ноги и привстал, чтобы он смог спокойно встать на колени, держа руками Сашу, целуя его в губы.       — Ты готов? — спрашивает Леон, намекая на последний заход.       После вопроса, тот кивнул ему и убрав руки от шеи партнера, прилег на койку, придерживая себя локтями, ожидая действия. Леон ускорил темп смотря в глаза Александра, его глаза были в слезах и старался не издавать ни звука. Леон чувствует скорую разрядку, а руки дрожали.       Рукой, он толкнул Александра, что его спина была прижата к койке, а Кеннеди смог прижать его сверху и ускорить темп. Оба тяжело дышали, а толчки были резкими и короткими. Леон плохо соображал, чувствуя приближение оргазма. Он часто и резко дышал, почти пыхтел. Толкнувшись ещë пару раз, он излился внутрь, кончив вместе с Александром.       Уставший, Леон прижался своим лбом к ключицу, тяжело дыша, одна рука прижата к груди Саши, а вторая придерживала его тело. Козаченко восстанавливал дыхание, он был измотан и сердце болело, а в легких почти не осталось воздуха. После извлечения плаги, он был еще слаб и не был готов к таким последствиям. Как только он восстановился, он пошевелился под Леоном, намекая слезть с него, тот понимает его намек и поднимается.       Глаза Кеннеди от небесно-голубых, стали красными из-за жара. Он шмыгнув носом вышел и сел рядышком, восстанавливая дыхание. Бадди тоже сел, поправляя мокрую от пота рубашку без пуговиц.       — Черт, — ругнулся он. — Новая рубашка.       Леон усмехнулся.       — Так сказать пожертвовали, ради общего блага, — пошутил он.       — Да пошел ты, баран. — сказал шутливо Саша, одной рукой схватив подушку и кинул в Леона.       Леон снова усмехнулся и поймал подушку своим мокрым лицом. Бадди оделся, застегивая молнию на штанах, поглядывая на спящего Леона, укрытого одеялом и лежащего на заботливо взбитой подушке, чтобы ему было комфортно спать. Александр подошел к агенту и поцеловал его в лоб, пожилая ему добрых снов.       — Завтра, наконец избавят тебя от страданий с этим паразитом, — сказал он, поглаживая влажные от пота волосы.       Он тихо покинул палату, оглянувшись к нему еще раз, чтобы убедиться раз и навсегда, что он в порядке и в полной безопасности. Он никогда не думал, что может настолько сильно переживать о здоровье своего приятеля. Даже тогда, когда Джей Ди был жив, он не переживал так сильно, как о Леоне.