Моддилок, моддикоки, моддилогия — это все образ жизни волшебников, которые отказываются использовать магию в повседневной жизни, например, для любви, починки машины или прочей ерунды. Они считают, что магию нужно использовать для более важных дел, а не для всякой ерунды.
— Я не моддилок, в некоторых случаях, да, я разделяю их идеалы и принципы. — уверенно заявила Эльфаба. — Эльфаба, это здорово, что ты разделяешь чьи-то взгляды, но прямо сейчас ты не могла наплевать на их и использовать магию. — настойчиво спросила Михаэла. — Да, сейчас, мама. — спокойно ответила Эльфаба. Пока все были отвлечены, Топ решил не терять времени даром и воспользоваться моментом, чтобы избавиться от надсмотрщика в виде Патуры. Он выплюнул клоуна Эот Линга изо рта и сказал. — Патур, вместо того, чтобы страдать ерундой, принеси мне воды. — потребовал он от него. — Сейчас. — смиренно сказал Патур. Это тот самый момент, которого ждал Топ. Патур отошел, а Топ перерезал веревку. — Наконец-то свобода! — Топ взвизгнул от радости. Топ подбежал к одной из полок и схватил восстанавливающий порошок. Он открыл банку и взял порошок в руки. — Отпустите нас обоих, или я рассыплю этот порошок по полу, и вы столкнетесь с такими последствиями, что вся эта война будет казаться цветочной поляной. — угрожающе воскликнул Топ. — Если ты посмеешь рассыпать соль, то столкнешься с серьезными физическими последствиями для своей жизни. — сердито сказала Михаэла. — Это не соль, это восстанавливающий порошок, и те, кто от него оживает, быстро становятся моими рабами. — уверенно сказал Топ. — Эльфаба, он лжет или говорит правду? — с любопытством спросила Микаэла. — Я и сама не могу этого понять. — неуверенно произнесла Эльфаба. — Я думаю, он бредит. — спокойно сказала Михаэла. — Похоже на то. — Эльфаба согласилась с ее мнением. — Эй, вы отпустите нас двоих или нет? — с горечью спросил он. — Нет, мы не собираемся отпускать вас двоих. — уверенно заявила Михаэла. — Ты можешь использовать свой порошок, если случится что-то ужасное, я уничтожу любую угрозу. — уверенно сказала Эльфаба. Топ был озадачен, он не знал, как правильно на это реагировать. Он не знал, что делать и что им всем сказать. — Но это опасно! — сказал Топ, пытаясь закричать. — Так что не используй его, если это опасно. — настойчиво предложила Эльфаба. — Нет, я использую его… — он угрожал им. — как она произнесла эти слова? — пытаюсь вспомнить. — А ты не хочешь этим воспользоваться? — визгливо спросила Виотта. Виотта запустила в него своим деревянным клоуном Эот Лингом, и он упал на ковер, сделанный из шкуры лесного медведя. Топ рассыпал свой порошок на медведя и деревянного клоуна. Конечно, он мог бы в тот момент полить девочку непристойностями, но решил воспользоваться моментом и оживить медведя и деревянного клоуна Эот Линга, потому что вспомнил слова, которые произнесла его тетя Момби, когда колдовала. — Аз елет феледрасзтесе заит зхе дэ ширэнх. — Это древнеманчкинский язык! — в ужасе воскликнула Эльфаба. — Да, и что с того? — спросила Михаэла, не понимая её ужаса. — Сейчас на нем никто не говорит, кроме врачей и волшебников! — в ужасе напомнила Эльфаба себе. — Он колдует? — Михаэла попросила разъяснений. — Да. — сказал она в полном страхе. Медвежья шкура встала на задние лапы, из-за чего волчок упал на пол, а деревянная кукла-клоун Эот Линг встала на ноги и направилась к Виотте. Она испугалась, но потом обняла ее, когда поняла, что все, чего хочет Эот Линг, — это обнять ее. — Мой клоун. — сказала она, поглаживая ее по голове. — Где Джон Джюс? Где он? — встревоженно спросил медведь. — Он в лесу, работает. — холодно ответила Михаэла. — Он скоро будет здесь. — Понятно. — спокойно сказал медведь. — Мисситер Джюс всегда много работает, чтобы прокормить себя и своего тупоголового сына. — Ты говорил об Урфине Джюсе?! — в дикой ярости воскликнул Эот Линг и подбежал к нему. — Я сказал точно то же самое, что он сказал о своем сыне, когда тот делал ковер из моей кожи. — спокойно сказал он. — Да, твой Джон ничего не понимает в жизни, мой Урфин — гений своего времени. — гордо сказал Эот Линг. — Если бы сон во время работы считался признаком гениальности, то да, Урфин Джюс определенно стал бы гением. — саркастически заметил медведь. — Не смейся над будущим лидером коммунистической революции. — сказал Эот Линг и ударил его по ноге. — Какой? Какой революции? — с любопытством спросила Михаэла. — Он сказал, коммунистическая революция. — сказала ей Эльфаба. — Урфин Джюс коммунист? — спросил медведь, глядя на Эот Линга. — Да, он коммунист, и что с того? Разве это плохо? — Нет, это неплохо, мне просто интересно, с каких это пор он начал увлекаться коммунистическими идеями? — С самого начала войны. — уверенно ответил Эот Линг. — В смысле? — непонимающе спросил медведь. — Ты можешь рассказать мне подробнее. — Ну, разве это не ясно? — сказал Эот Линг и встал на табурет. — Война была создана специально для того, чтобы проверить, у кого лучшие технологии, знания, промышленность и самая важная государственная структура. — Я помню, как Джон покупал коммунистическую литературу, но это определенно было до войны. — уверенно сказал медведь. — Он не покупил ее, но она была запрещена, и он взял книгу у одного человека, чтобы сдать его полиции, а потом, когда он начал читать, его увлекла идея коммунизма. — спокойно сказал Эот Линг. — Извини, конечно, все это интересно, но не мог бы ты, медвежонок, убрать свою заднюю лапу с моего колена? — спросил Топ, желая, чтобы на него обратили внимание. — Ты Топ, да? — спросил медведь, глядя вниз. — Да, я Топ, выпустите меня, и мы в расчете. — настойчиво сказал Топ. Медведь, который все это время стоял на левой ноге Волчка, точнее, на икроножной мышце возле впадины подлокотника, вдруг, наконец, заметил его. Он поднял ногу, и Топ начал медленно, но верно подниматься на ноги. В этот момент медведь быстро вспомнил, что говорили о Топе, и поэтому решил его не выпускать и уселся на него верхом. — Ты никуда не пойдешь. — уверенно сказал медведь и уселся ему на спину. — Слезь с меня! — проворчал Топ. — Нет, ты никуда не пойдешь! — гордо сказал медведь. — Жирная задница! — Он фыркнул шепотом. — Так ты хочешь сказать, что он взял это, а потом начал читать и увлекся идеями коммунизма? — с любопытством спросил медведь. — Совершенно верно. — спокойно ответил Эот Линг. — А ты не врешь? — спросил медведь, поймав его на лжи. — Нет, я не вру, я говорю правду. — гордо сказал Эот Линг. — Ты уверен в этом? В противном случае, если ты мне соврешь, то разделишь участь Топа, имей в виду, у меня большая задница. Эот Линг начал нервничать, он посмотрел на него и понял, что не хотел бы оказаться на его месте. Он запаниковал и попытался убежать, но бежать было некуда, и он никому не был нужен, кроме Урфина Джюса и Виотты, что привело его в отчаяние и он воскликнул: — Да, он украл её, чтобы раздобыть денег на оплату обучения в средней школе, и его отец гордился бы им. — Ну, это неудивительно. — уверенно сказал медведь. — Но если бы отец не давил на него, чтобы ему было стыдно! — сказал Эот Линг, пытаясь оправдать его. — Просто жалкое оправдание своему преступлению, если он хотел уважения от своего отца, то мог бы, по крайней мере, иногда делать что-то полезное. — сказал медведь. — Он пытался не раз, но все было поровну, вот почему он мечтает о своей смерти, чтобы перестать работать ради его похвалы и уважения. — с ненавистью сказал Эот Линг. Все были шокированы этими словами и не хотели в них верить. На глазах Виотта и Патура появились слезы. — Урфин хочет, чтобы папа умер? — спросил Патур, пытаясь сдержать слезы. — Ну, именно это я и сказал. — спокойно ответил Эот. — Но Джон не сделал ничего такого, чтобы заслужить это! — возразила Эльфаба и замолчала, обдумывая, что она хотела сказать дальше. — Он добрый. — Согласен, но ты не представляешь, что здесь происходит, когда его отец чем-то недоволен. — уверенно сказал Эот Лингом. — Это правда, мама? — спросила Эльфаба, в ее голосе слышался страх за жизнь матери с Джоном. — К сожалению, я должна признать, что он иногда выходил за рамки приличия по отношению к своему сыну, но он всегда наказывал его по заслугам и не трогал ни меня, ни детей. — Он хотел вырастить из него мужчину, а не тряпку, и он всегда боялся за себя и ненавидел, когда Урфина бил. — с легкой грустью сказал медведь. — Не нужно за него бояться, он уже ее ребенок, он коммунист, который хочет уничтожить монархию в Конфедерации и объединить все нации на основе общественного производства. — уверенно сказал Эот Линг. — Коммунизм, как и любая другая идеология нашего времени, — это простые мечты отдельных людей о послевоенной эпохе, которые выражают крайнюю ненависть ко всему происходящему сейчас, но, на мой взгляд, не стоит рисковать своей жизнью ради идеи, которую трудно реализовать. — задумчиво и философски произнес медведь. — Так говорят только те, кто не хочет бороться за лучшее будущее для всех детей. — гордо сказал Эот Линг. — Да, и я тоже думала, что у нас с мамой были плохие отношения, но здесь отношения между отцом и сыном — это целый фильм с трюками. — саркастически улыбнулась Эльфаба. — Эльфаба, я надеюсь, ты понимаешь, что здесь нет абсолютно ничего смешного, и тебе не стоит над этим смеяться? — спросила Михаэла, которой явно не понравился сарказм дочери. — Да, я это понимаю. — Эльфаба согласилась с ее мнением. — Хорошо, давайте все будем молчать об этом, я поговорю с Джоном и Урфином отдельно и попытаюсь убедить их, что им следует поговорить и сгладить те моменты, которые испортили их отношения и которые они не хотели обсуждать, чтобы не накалять ситуацию. — настойчиво сказала Михаэла. — Что здесь происходит? — непонимающе спросил знакомый мужской голос. Все повернули головы к входу и заметили, что рядом с ним стоят Джон Джюс и его сын Урфин Джюс, а рядом с ними лежат сумки с продуктами и дрова из сосны оризабенсис. Микаэла сразу поняла, что они оба были шокированы тем, что медведь и деревянная кукла-клоун оказались живыми, поэтому она быстро взяла инициативу в свои руки и начала объяснять им двоим, что здесь произошло, пока их не было, конечно, она не решилась рассказать о том, что узнала от этих двоих. — Привет, Джон, если тебя удивляет, что медведь и кукла ожили, то я могу объяснить. — уверенно сказала Михаэла и взяла пудру. — Ты видишь эту пудру, она оживляет все, что раньше не имело жизни, как это было с Джеком. Лица Джона Джюса и Урфина Джюса оправились от шока и стали нормальными. Но они все равно были очень удивлены. — М-да, теперь нам двоим придется работать в два, а то и в семь раз больше, чтобы прокормить вас всех. — уверенно сказал Джон. — Не волнуйтесь, хозяин, мы не биологические существа, поэтому можем обойтись без еды, воды и сна. — заверил его медведь. — А, вы можете обойтись без того, чтобы сесть на другого человека, особенно это касается тебя, или нет? — сердито спросил Топ. — Заткнись, ты сам виноват, что мне пришлось это сделать, теперь ты узнаешь, какие бывают последствия, когда пытаешься убить ведьму. — гордо сказал медведь. — Почему ты хотел это сделать? — заинтересовалась Михаэла. — Напомни мне, а то я забыла. — Я хотел получить деньги от правительства, но втайне от всех, чтобы жить независимо, нужны хоть какие-то деньги, а у меня их недостаточно. — спокойно сказал Топ. — Кому ты лжешь? — аозмущенно спросил Джон Джюс. — Как и все охотники на ведьм, ты хотел получить награду, чтобы жить безбедно. Я знаю, какие сумасшедшие деньги дают за убийство ведьмы. — Ну, в этом есть доля правды. — он неохотно согласился. — Что ж, теперь ты узнаешь, каково это — быть наемным убийцей, всегда и везде последствия для них катастрофичны. — уверенно заявил медведь, когда он сказал это, он подпрыгнул и приблизился к макушке Топа. — Ненавижу медведей. — с тихой ненавистью спросил Топ. — Ты урсофоб? — сердито спросил медведь.Урсофобия — боязнь медведей. Существует даже ликантрофобия — сильный страх волков, который часто присутствует у человека, никогда не встречавшего их лично. Однако ни одно из этих животных не является даже близко настолько опасным для людей, насколько является то существо, которое мы регулярно видим, и даже скорее — слышим.
— Учитывая текущую ситуацию, да, я урсофоб. — Топ сказал это со спокойной уверенностью. Медведь откинулся назад и полностью закрыл голову Топа своей огромной задницей, оставив небольшой проход для дыхания. После этого он стал ложиться на живот в позе для сна на спине и параллельно говорил, как бы отвечая ему. — Ну, в такой ситуации многие люди действительно станут урсофобами, а я лично — человекофилом. — И что мне делать с таким чудом, как ты или Эот Линг? — спросил Джон, подходя к ним. — Господин, не волнуйтесь, мы не причиним вам вреда. — заверил его Эот Линг. — Да, вы оба раньше не причиняли вреда, и от вас не было никакой пользы. — уверенно сказал Джон. — Джон Джюс, я хочу напомнить тебе, что я любимая игрушка твоих детей. Я могу присмотреть за ними. — спокойно сказал Эот Линг. — А я достаточно сильный и страшный, я могу помогать тебе с работой и отпугивать незнакомцев по ночам. — сказал медведь, слегка привстав на задние лапы. — Что ж, в таком случае, не мог бы ты помочь мне завтра доставить редкие породы деревьев королю Руггедо? — с любопытством спросил Джон. — Я буду рад вам помочь. — сказал медведь и улыбнулся. Вот и договорились. После всего, что произошло, они приступили к ужину, а после этого все отправились спать, не забыв завязать кофту. Ночь была тихой и безветренной, и только ночные насекомые, такие как бражники, могли нарушить этот покой, пока не послышался рев медведя.Из-за этого рева все вскочили со своих постелей и выбежали из своих комнат. — Что случилось? — в ужасе спросила Михаэла. — Это Топотун! — воскликнула Виотта. — Топотун? Ты уже дал ему имя? — удивленно спросил Урфин Джюс. — Но у него должно быть имя. — спокойно сказала она. Все это время, пока все были в панике, Эльфаба пыталась расслышать в реве медведя какой-то другой рев, но была убеждена, что это кто-то из ее друзей из ополчения Федеративной Республики Ждунгулитон.Вторым, кто издал рев, был Ленар Шажатан. — Ленар Шажатан! — прокричала Эльфаба, растягивая слова и буквы. — Эльфаба, не беги туда! — крикнула Михаэла. Эльфаба выбежала из дома быстрее пули и бросилась к медведю и Ленару Шажатану. Она встала между ними, защищая Ленара Шажатана от него, и встала в форме креста. — Не смей его трогать, он мой друг! — гордо сказала Эльфаба. — Эльфаба? — потрясенно спросил Ленар Шажатан. — Ты знаешь этого котенка? — спросил медведь Топотун и слегка наклонился к ней. — Конечно, я знаю, что это первый президент Федеративной Республики Ждунгулитон, а теперь национальный лидер освободительной войны говорящих животных от людей. — объяснила Эльфаба. — Вы с ней в сговоре? — спросил Топотун, глядя на него. — Да, я с ней. — уверенно сказал Ленар Шажатан. — Значит, ты друг, а не враг? — Конечно, я друг Эльфабы и, следовательно, твой друг. — гордо сказал Ленар Шажатан. — Эльфаба, кто этот лев? — с любопытством спросила Михаэла, намеренно крича, чтобы быть услышанной. — Это Ленар Шажатан, он глава ополчения Федеративной Республики Ждунгулитон, он наш друг, а не враг. — объяснила Эльфаба, тоже крича. — Эти животные тоже наши друзья или они все еще враги? — заинтересованно спросил Джон Джюс. Эльфаба обернулась и увидела, что десятки тысяч говорящих животных стоят вокруг этого лесного домика. Все они были гражданами Федеративной Республики Ждунгулитон, а теперь они ополченцы. — Мистер Джюс, не волнуйтесь, они вас не тронут, даже если вы боитесь животных. — закричала на него Эльфаба. — Я не боюсь животных, я просто не люблю незнакомцев. — уверенно сказал Джон и опустил пистолет. — Эльфаба. — неуверенно произнес Ленар Шажатан. — Да, Ленар. — сказала Эльфаба с легким любопытством. — Мы все, особенно я, должны измениться перед вами из-за того, что произошло. — сказал Ленар Шажатан, и по его тону было ясно, насколько он смущен и пристыжен. — Ты не должен этого делать. — настойчиво сказала Эльфаба и взяла его за руки. — Нет, потому что я… — нерешительно произнес он. — Не нужно извиняться, я подумала обо всем, что вы мне сказали, и после разговора с мамой я поняла, за что я боролась. — уверенно сказала Эльфаба. — А за что ты воюешь? — с любопытством спросил Ленар Шажатан. — Я борюсь за справедливость для всех и за каждое существо, живущее в Конфедерации Оз, нельзя добиться справедливости для одной части населения и наплевать на всех остальных, и, похоже, в этой семье я нашел человека со схожими взглядами, пусть и со своими причудами. — уверенно сказала Эльфаба. — И кто же он такой? — поинтересовался Ленар Шажатан. — Это коммунист Урфин Джюс. — прошептала Эльфаба ему на ухо. — Сын дровосека? И как он нам поможет? — Может, это и глупо, но он обязательно сделает нам парочку игрушек. — уверенно сказала Эльфаба и показала деревянного бычка-солдата. — Что это, Эльфаба? — непонимающе спросил Ленар Шажатан, он подумал, что она сошла с ума. — Это маленький ключ к нашей победе. — уверенно сказала Эльфаба. Эльфаба вместе с Ленаром Шажатаном подошла к дому, где жила семья Джюс, и показала им деревянную игрушку в виде быка-солдата. Урфин Джюс тут же пришел от этого в ярость, потому что никто не имел права трогать его игрушки, особенно те, которые он сделал сам, даже если он давно с ними не играл. Он схватил деревянную куклу быка-солдата и свирепо посмотрел на Эльфабу: — Зачем ты взяла моего солдата? — Извините за это, я просто была впечатлена твоей работой, вот почему решила посмотреть на нее, пока не усну. — объяснила Эльфаба, пытаясь сыграть на его гордости. — Серьезно? — удивленно спросил Урфин Джюс. — Вам понравилась моя работа в области художественной резьбы по дереву? — Конечно, я не критик, но мне очень понравилась твоя работа, поэтому у меня к тебе два вопроса. У тебя есть еще такие же игрушки и ты можешь сделать около сотни таких же? — с интересом спросила Эльфаба. — Да хоть триста! Я все сделаю! — Урфин, ты ведь не забыл, что у тебя есть работа, не так ли? — спросил Джон с интересом, немного сердито. — Джон, у тебя в помощниках медведь, а твой сын поможет нам победить и перехитрить врага. — уверенно сказала Эльфаба. — Ну уж нет, мой сын не будет участвовать в этом деле ни на чьей стороне в конфликте. — решительно заявил Джон. — Даже за тысячу семьсот Моно? — спросила Эльфаба, слегка подтрунивая над их бедственным положением. — Украденный Моно? — поинтересовался Джон Джас. — Ты можешь так говорить, но это больше похоже на деньги из банков Манчкинленда, в частности, тех людей, которые сейчас считаются военными преступниками. — Эльфаба ответила спокойно, как будто ожидала от него такого вопроса. Джон Джюс ничего ей не сказал, а просто молчал, как рыба в воде. Михаэла взяла его за рукав и начала тянуть на себя, чтобы он обратил на нее внимание, и ей это удалось. — Маленький Джон, пожалуйста, давай возьмем эти деньги, они нам помогут. — Но они украдены..... — Джон попытался возрозить ей, но она, казалось, не слушала его. — Ну и что? Учитывая то, что происходит сейчас, это не самое грязное преступление против человечности, поэтому ничего страшного, если мы заберем украденные деньги у людей, которые, напомню, являются военными преступниками. Джон Джас не ответил им. Он молчал около минуты, размышляя о том, как эти деньги могут помочь им и, наоборот, навредить, и наконец заговорил: — Ладно, делай, что считаешь нужным, но главное, не втягивай меня в это дело. — сказал Джон, зевая. — Хорошо, не будем. — спокойно сказала Михаэла. — Урфин Джюс, у меня есть к тебе одна очень важная просьба… — настойчиво произнесла Эльфаба. — Какая? — с любопытством спросил Урфин Джюс. — Когда будешь делать свои игрушки, ты должен молчать, я буду говорить. Ясно? — Ясно. — спокойно сказал Урфин Джюс, а затем из любопытства решил спросить. — Зачем тебе это нужно? — Насколько я понимаю, все объекты, на которые упал оживитьнный порошок, подчиняются только тем, кто разговаривал с ними, пока они это делали, и мне нужна настоящая армия, которая будет сражаться с врагами, чтобы никто из наших людей не пострадал. — спокойно сказала Эльфаба. — В таком случае, мои преждевременно сделанные работы вам не подойдут, и мне придется делать новые. — уверенно заявил Урфин Джюс. — Я согласна, только скажи, сколько времени тебе потребуется, чтобы создать триста солдат? — заинтересованно спросила Эльфаба. — Около месяца, но если ты мне поможешь, я могу закончить раньше. — спокойно сказал Урфин Джюс. — Я помогу тебе. — решительно заявила Эльфаба. — Эльфаба, я сделаю все, как ты хочешь, но у меня есть к тебе одна просьба, — сказал Урфин Джюс и зевнул во весь рот. — можно я пойду спать? — Можешь. — сказала Эльфаба и слегка улыбнулась. — Отлично, теперь я собираюсь досмотреть свои сны. — сказал он, зевая, и ушел. Все начали заходить в дом, и Эльфаба тоже, но Ленар Шажатан остановил ее, схватив за левую руку. Она повернулась к нему и зевнула. — Чего тебе? — Эльфаба, у меня к тебе один вопрос. Ты действительно веришь, что деревянные куклы могут помочь нам радикально изменить ситуацию на войне в нашу пользу? — Я волшебница и лучше знаю, что нам поможет, а что нет, — вздохнула она. — конечно, солдаты размером с крота вряд ли будут сильными, но они смогут испортить и убить наших врагов так незаметно, что те даже не поймут, что произошло. — Что ж, в таком случае я тебе доверяю. — решительно заявил Ленар Шажатан. — Давно пора. — Эльфаба сказала это немного сердито и посмотрела на свою левую руку. — И да, отпусти мою левую руку. Ленар Шажатан спокойно повернулся к ней и отпустил. Она подошла к порогу дома и сказала, не глядя на него. — Спокойной ночи, Ленар Шажатан. — Спокойной ночи, Эльфаба. Эльфаба вошла в дом и закрыла за собой дверь, а все говорящие животные отправились спать в лес. После всего, что произошло этой ночью, вы наконец-то можете уснуть и насладиться красотой ночного неба, на котором было множество волшебных камней, называемых звездами.