Аs friends should

      — Хен, ну пожалуйста, выслушай меня!       Настырный омега никак не хотел от него отлипать, и это уже порядком начинало раздражать. Тэхен прекрасно знает, что он хорош. Его многие в университете любят, и не только из-за его постоянного участия во всяких мероприятиях университета и хороших оценок. Являясь альфой-гибридом бенгальского тигра, он обладает помимо яркой внешности еще и невероятной харизмой. Ким Тэхена знает даже самый далекий от всяких активностей в универе задрот, потому что омеги со всех курсов и направлений ведут, черт возьми, его фан-клуб на просторах интернета. Чимин всегда с этого шипяще смеялся и говорил о том, что эти ребята тут же заберут все свои слова назад, как только получше познакомятся с альфой. У него не так уж и мало всяких скелетов в шкафу.       — Хен, всего минута и я больше к тебе и на шаг не подойду!       Тэхен такое слышал от разных людей уже больше сотни раз, и каждый из них оказывался отвратительной ложью. Чон Чонгук, наивный омега, который в упор не видел игнорирования со стороны Кима, уже порядком надоел даже Паку, который обычно только радостно хлопал в ладоши, завидя что-то, что будет раздражать его лучшего друга. Чимин, на самом деле, не такой стервозный и злой, каким кажется на первый взгляд. Будучи гибридом змеи, он с детства подвергался критике и недоверию со стороны общества, его предпочитали избегать. Кажется, только Тэхен был с самого начала с ним дружелюбен и ласков, потому что они буквально спали в одной люльке и ходили на один горшок. В настоящее время, по сути, мало что изменилось в их отношениях, они разве что повзрослели.       Сейчас они направляются в столовую, и голодный Тэхен готов рвать и метать, а прыгающего рядом веселого омегу-первокурсника, он готов придушить голыми руками. Чимин с ним полностью солидарен, поэтому несильно ударяет альфу по плечу и грозным взглядом приказывает избавиться от помехи справа. Тэхен устало кивает и с измученным выражением лица резко останавливается, с мрачным удовольствием наблюдая, как краснеет мальчишка и неловко ойкает, быстренько отскакивая от третьекурсника на безопасное расстояние. Как будто не он только что скакал горным козликом вокруг них с Чимином и мяукал как ненормальный. Даже уши заложило. Ким выжидательно смотрит на это полосатое недоразумение, пока младший неловко жмет пушистые полосатые уши к голове, а к человеческим тем временем нервно тянет руки и сует свои беспокойные пальцы в широкие колечки-серьги. Интересный метод успокоения. Правда у Тэхена от этого не будет больше времени на обед.       — Ну, говори, чего встал?       Омега неожиданно слегка краснеет, отводит взгляд и покачивается с пятки на носок, хвостом обвивая собственную лодыжку. Альфа в какой-то степени его понимает, все же вот так на людях вынужденно признаваться... Он бы и врагу не пожелал, это чересчур неловко и не романтично. Но Чонгук ему не враг, Тэхену на него просто все равно. Не дождавшись спустя минуту и слова, Ким раздраженно фыркает куда-то в сторону, потому что Чимин наверняка уже за обе свои непростительно пухлые щеки уплетает вкуснейшую еду, а он тут стоит и беседует у всех на виду с недоделанным Ромео.       — Прости, но я тогда пойду, раз ты все сказал.       У него нет времени на бесполезное пыхтение и невнятное бурчание омеги, поэтому он и дает тому такой великодушный шанс сбежать. Но его слова имеют в итоге совершенно обратный эффект. Омега, грозно хмуря брови и выпячивая чуть вперед пухлую нижнюю губу с блестящими двумя металлическими колечками, резко делает шаг вперед и забавно жмурясь, выдает как на духу.       — Можно я буду рядом с тобой?       Тэхен стоит слегка в ступоре, потому что ему сказали совершенно не то, что он собирался услышать. Альфа ждал комплиментов или на худой конец восхваления прекрасных чувств, которые проснулись от взгляда на него. Но тут от него просят совершенно другого. Ким удивленно пялится на первака, мысленно пытаясь понять, насколько тот все же поехал на почве своей любви к самому Тэхену, что ему будет достаточно лишь нахождения рядом. Альфу в самое сердце поражает наивность этого ребенка, так как, когда тот открывает свои огромные глаза, Ким не находит в них ни единого намека на какие-то грязные помыслы по отношению к своей персоне. Это бьет под дых так, что внутри просыпается какой-то неясный интерес и азарт. Тэхен оглядывая с ног до головы этого полосатого Чон Чонгука, с напускным спокойствием пожимает плечами и разворачивается в сторону столовой.       — Ну, раз тебе так хочется, то я не против. Пошли, скоро обед закончится.

***

      Так в их с Чимином компании появился Чон Чонгук, омега-гибрид тигра. Правда ни Чимина, ни Тэхена не заботило какой он породы, да и Чонгук отчего-то не спешил рассказывать им об этом. Его никто и не заставлял. Постепенно парнишка освоился в их небольшой компании и из молчаливого скромного мальчика на побегушках превратился в улыбчивое солнышко их заунывно-депрессивного трио. Чон вводит Пака и Кима в ступор. Он как будто не пытается никого обмануть или очаровать Тэхена, которому не сдались никакие отношения. Парень и правда начинает с ними просто тусоваться, прибегает к ним на обед или в перерывы, изредка робко спрашивает вопросы по домашке. А когда у парня хорошее настроение, угощает и Чимина, и Тэхена вкусняшками. Тэхену от такого поведения клинит мозг, потому что он не понимает, как одновременно может быть для Чона центром вселенной, и в то же время младший буквально никак его не выделяет в их компании, ведь Чимину достается ровно столько же внимания, сколько и ему самому.       Все становится еще куда более запутанным, когда оказывается, что влюбленный так-то в Тэхена Чонгук, его маленький наивный тигренок, оказывается в предтечном состоянии в университете и обращается за помощью к Паку, а не к нему, Тэхену. Это настолько ввергает в шок, потому что, хоть они с Чимином и друзья с детства, змееныш зачастую сам не шел на контакт и общался лишь с ним, Кимом. А тут у альфы такими темпами забирают двух омег сразу. Ким недолго думает, когда после недельного отсутствия Чонгука из-за течки, вылавливает младшего в одном из тихих коридоров и жадно целует с языком. Конечно, омега тогда был в шоке, его ноги тут же подогнулись, лицо стало не просто красным, а пунцовым. Тэхен на это лишь довольно лыбился. Еще хотелось доказать парнишке, что у альфы связь с Чимином гораздо крепче, чем у этого полосатого омеги. И в то же время, альфа перестал быть сильно против присутствия первокурсника, можно было дать ему немного своего внимания, как тот и хотел.       А затем это стало какой-то привычкой. Что определенно радовало, так это отстраненность Чонгук-и по отношению к Чимину, но, с другой стороны, это удручать стало самого Пака, поэтому альфе пришлось с тем хорошенько поговорить и попросить еще немного времени, чтобы со всем разобраться. Как оказалось, Гук-и и правда глазастый зеленый наивняк, который от одного только маслянистого взгляда от объекта своего обожания тут же покрывался красными пятнами, а при даже самых невесомых поцелуях начинал урчать, как огромный тигр. Его многому приходилось учить и досконально все объяснять. Альфе зачастую было приятно, как старательно Чонгук-и, перебарывая смущение, после его объяснений осторожно изучал языком его рот.       О статусе их отношений никто не поднимал вопроса. Чимин терпеливо ждал, а Тэхен был в контрах с самим собой, так как его сознание разрывалось теперь на две половины и никак не могло соединиться. Он понимал, что ему пора объясниться с лучшим другом и решить, что делать дальше. Но также стоит и поговорить с их малышом Гуки. Он никак не комментировал, что теперь постоянно находится под боком альфы-старшекурсника, а в столовой сидит у него чуть ли не на коленях, пока второй старшекурсник-омега кормит его с ложечки. У Чимина в голове уже давно крутится гениальная идея, которая определенно нравится и Тэхену, но для начала они все же хотят хоть как-то подготовить их полосатого малыша к чему-то… Подобному.       Наверное, после этого Чонгук начинает немного меняться в глазах других. Пока Тэхен претворяет в жизнь свою великую затею по раскрепощению их Гук-и, Чимин открывает для младшего весь спектр удовольствий. Змей не лезет к Чону с поцелуями, но его тактильность из-за особенности вида и предрасположенности к пониженной температуре тела, влияют на чонгукову общительность и открытость. Еще в самом начале общения полосатый омега был для всех, кроме пары Пак-Ким, закрытым мрачным эмо-парнем с длинной челкой и множеством проколов на теле. Сейчас он становится все более открытым и общительным, а дружба с активистами университета и их теперь постоянная связь с Тэхеном делают свое дело, парень меняется как внутренне, так и внешне. Теперь Чонгук-и носит модное милое каре с забавной ровной челкой, которая ужасно умиляет как Пака, так и Кима. С подачи Чимина у него появляется рукав из вязи ярких татуировок, которые Тэхен вдоль и поперек изучает губами, под тихие всхлипы все еще смущающегося омеги. В свой день рождения на втором курсе их Чонгук-и приходит с гордо поднятыми ушами и весело качающимся полосатым хвостом. На его тигриных ушах впервые появляется пирсинг и, к удивлению и радости пары Ким-Пак, это два разноцветных колечка: массивное золотое, как отблеск солнца на пушистой тигриной шерсти, а второе титановое черное, в цвет чешуек черной мамбы. Тэхен и Чимин тогда чуть ли не рыдали от счастья , а ведь еще несколько месяцев назад боялись, что Гук-и не поймет и не сможет принять их взгляды.       С того момента их отношения стали еще запутанней, потому что Тэхен впервые довел Чонгука до полноценного оргазма: сначала хорошенько отымев его рот, а после доведя до ослепительной послеоргазменной неги, в буквальном смысле выжав из парня все соки. Киму приятно думать, что у человека, который так наивно и по-детски влюблен в него, изучение чего-то большего происходит именно с ним. Ему нравится наблюдать, как Чонгук-и закатывает глаза, когда после нескольких месяцев невинных и не совсем поцелуйчиков Тэхен наконец-то касается его так. Альфа даже начинает волноваться, потому что их тигренком он нестерпимо хочет завладеть целиком и полностью, но Чимин только недовольно шипит и сообщает, что для Гук-и это слишком рано, он член-то во рту только в первый раз держал, какого ему будет, если наглый альфа полезет к нему в самые сокровенные места.       Но при этом они все же выбирают примерную дату для посвящения Чонгука в их небольшую тайну. Чимин настаивает на дне рождения Тэхена, потому что это будет чуть меньше года их общения, и для их наивного малыша уже пройдет достаточно времени, чтобы привыкнуть к ним обоим. В то же время Ким совсем не сбавляет оборотов и прет на младшего омегу танком, все чаще с хитрой зубастой ухмылкой утаскивая Гук-и в самые темные места университета, особенно часто в наглую используя кабинет студсовета. Пак только подкалывает смущающегося Чона и всегда осторожно интересуется самочувствием младшего, трепетно следя за его здоровьем.       На день рождения Чимина у старших все же происходит разлад, и под ничего не понимающим взглядом Чонгука, змей и тигр чуть ли не дерутся. Пак осторожничает, постоянно тормозит Тэхена, заботясь об их малыше, а Ким только шипит в ответ, совершенно не по-альфьи, что влюбленный до безумия в него Чонгук-и, будет только рад такому подарку, в том числе и для Чимина. Однако в итоге они просто проводят этот день все вместе, гуляя по вечернему Сеулу и пробуя все, что только взбредет в голову именинника. Ким ходит весь тот вечер жутко недовольный, качает в разные стороны своим пушистым хвостом, и то и дело дергает полосатыми ушами, потому что в его голове сначала все складывается в нужные пазлы, а затем рушится, рассыпаясь у ног нескладной картинкой. Ему непривычно без Чимина под боком, но и Чонгука он уже не готов отпускать. Наверное, на нем так сказывается состояние предгона, как и предтечное состояние обоих омег. Пак на все нытье друга только тихо смеется и просит, как следует позаботиться о малыше Чонгук-и, потому что тому сейчас особенно тяжело из-за сбившегося цикла. Тэхен не считает это подарком Паку, но тот воспринимает эту информацию именно так, когда узнает, что накопившееся между обоими тиграми за весь день рождения Чимина напряжение в итоге перерастает в бурную ночь. Змееныш немного сетует на их ебанутого альфу и жалеет, что не смог разделить с Тэхеном первый раз их малыша, но прекрасно понимает, что тот сделал все правильно. Когда он потом позвонил тигренку, разморенному состоянием рано пришедшей течки, с облегчением не заметил каких-либо болезненных последствий сбитого цикла.       Срывает ли Тэхену крышу полный допуск до тела младшего омеги? Определенно да. Чимин кое-как вразумил сумасшедшего альфу, заперев того на время гона у себя в квартире. Родители Чона наверняка уже начали задавать младшему вопросы. Тот, конечно, живет в собственной небольшой квартирке в одном из новых жилых комплексов, но по видеосвязи или по коротким встречам родители могли заметить изменения в своем сыне. Да и не могли остаться незамеченными рукав тату, новый пирсинг, постоянные траты Чона на всякие вечеринки, а также не выветриваемый с омеги запах альфы. Тем не менее, Чонгук продолжал вести себя как обычно, ни на родителей не жаловался, ни на озверевшего альфу, которого по-хорошему стоило бы на цепь посадить и подождать, пока вся сперма, ударившая в голову, из ушей не выльется. Чимин, наблюдая за Кимом и младшим омегой, уже начинал сомневаться, что это Чонгук-и тут до беспамятства влюблен в Тэхена.       Так и проходят недели до дня рождения Тэхена, Чонгук теперь, постепенно распробовавший все прелести наличия альфы, иногда жутко смущаясь, делится собственными ощущениями с любопытным Паком, а также аккуратно и неловко спрашивает некоторые советы и задает вопросы, после которых бдительный Чимин за волосы таскает бессовестного тигра, который не чурается самых странных экскрементов. На любое яростное шипение Тэхен в итоге довольно сообщает, что их малыш должен быть готов, а его любовь к альфе сглаживает всю неловкость и неопытность омеги. Да и по словам все того же Кима, Чонгук с большим интересом и рвением всему учится, чего стоит его минет. Чимин пока что знать не хочет, не любит спойлеры.       В день икс, а тридцатое число в этот раз удобно выпало на выходные, Чонгук с Тэхеном устраивают ночевку еще накануне. Чимина с кучей пакетов еды у входной двери встречает празднично наряженный Чонгук, который для такого случая прикупил себе белую воздушную блузу и строгие зауженные темно-серые брюки, которые красиво подчеркивают рыжесть шерсти его длинного хвоста. День проходит в компании очень комфортно, они смотрят кино, пьют и едят всякую всячину, три раза заказывая доставку на дом.       Ближе к вечеру они все втроем в обнимку с банками пива идут на кухню готовить торт. Тэхен вскоре уходит в ванну, потому что забрызгивает жидким тестом всего себя и добрую половину кухни, а Чимин и Чонгук остаются без праздничных брюк, так как на их задницах оказывается по огромному отпечатку ладони. Из-за расточительного отношения к тесту, в итоге бисквит получается маленьким и буквально теряется среди тонны двух сортов крема, которые сделали омеги.       После приготовления торта началась настоящая попойка. Чонгук даже чуть испугался, когда до ужаса веселый с жутковатым хитрым прищуром на лице Чимин сообщил, что он слишком горяч для этого места и ему срочно необходимо помыться. Когда Пак исчезает за дверью душевой, Тэхен подходит к робко сидящему на кровати младшему омеге и, оставляя банку пива на полу, заваливается рядом с Чоном на постель, блуждая своими длинными пальцами по вздрагивающей спине. Чонгук к концу этого дня в итоге остается в белых носках, сползающих спортивках Кима и своей красивой белой рубашке, которую он наотрез отказался снимать, даже при готовке. Пьяный мозг плавится, и все тело льнет к рукам альфы, который тянет тигренка на себя и сгребает в крепкие объятия. Целуя куда-то в макушку, Тэхен тихо что-то шепчет на ухо, но в итоге все же наклоняется и заглядывает омеге в глаза, чтобы убедиться в том, что его услышали.       — Чонгук-а, мы с Чимином хотим сделать тебе сюрприз, обещаю, тебе это очень понравится. Только все же стоит немного протрезветь и быть чистеньким. Сходишь ополоснуться? В ванной на сушилке висит твое чистое белье, не одевай после грязное, хорошо?       Чонгук смотрит пьяно на альфу и медленно кивает, вздергивая в удивлении брови. Он неуклюже поднимается и идет к ванной, дверь в которую уже открыта, и из нее валит пар. Чимин, херов змеюга, захотел, видите ли, понежиться в горячей водичке. Пока Пак на кухне выпивает взятый из холодильника сок, Тэхен осторожно подводит младшего омегу к ванной и терпеливо ждет, когда тот отцепится от него и зайдет уже мыться. Чон, заходя, чуть останавливается, топчась на месте и о чем-то усилено думая, спустя мгновение поднимает уверенно сверкающие глаза и сообщает.       — Только рубашку я не буду менять. Сегодня праздник, нужно выглядеть празднично!       Ким заверяет, что это верное решение и быстро спроваживает полосатого омегу за дверь, слыша с кухни шипящий смех. Чимин, щурясь от яркого света лампы, только и может, что утирать слезы, когда альфа подходит к нему и отбирает ледяную пачку сока, чтобы приложить ее к голове. Ему стоит остудить свой пыл, но, когда он видит пьяного Чонгук-и, тормоза не работают совсем. Он оглядывает Чимина и недовольно ворчит.       — Ты бы хоть прикрылся для приличия.       — Зачем мне это делать, если все равно придется снимать?       Поддатый Чимин — наглый и жуткий хам. Стираются прочные границы контроля и вылезает поистине змеиная ядовитая сущность. Чонгуку еще не приходилось с нею сталкиваться, но ему определенно должно понравиться, как однажды понравилось Тэхену. Вздыхая, Ким идет в сторону своего шкафа и швыряет в наглую морду спортивки Пака. Тот давным-давно оставил здесь половину своего гардероба. Время, которое проводит младший, плескаясь в душе и чуть трезвея, альфа и омега тратят на расстил кровати и моральную подготовку друг друга. Тэхен после душа чуть трезвеет, но все же литры алкоголя он испарить в раз из себя не может. Чимин, который будет куда более ядовитым, чем любая алкашка, перенервничал за этот вечер настолько, что трезветь даже не собирался. Конечно, он об этом пожалеет потом, но сейчас его более дикая сущность заставляет тэхенов рот постоянно наполняться слюной, поэтому подобное безобразие он никак не сдерживает, а лишь раззадоривает Пака разными шутками и фразами.       Малыш Чонгук-и, видно, совсем поплыл, так как после душа парню либо не становится прозрачнее мир, либо его любовь к Тэхену рвет его рассудок в клочья, оставляя лишь нежную робкую омежью сущность. Чонгук, смущенно отводя в сторону взгляд, неуверенно дергает вспотевшими руками верхние пуговицы рубашки. Тэхен, хмурясь и недовольно размахивая хвостом, стоит у кровати, не сводя своего пристального взгляда, а довольно ухмыляющийся Чимин развалился у изголовья, не сильно парясь на счет того, что он так и не удосужился надеть после душа футболку. Тигренок реально надел на себя лишь белье и рубашку с носками, что теперь выглядело бы очень комично, если бы не дернувшийся член в штанах у альфы. Ему сегодня будет тяжело.       Наконец тихий неуверенный голос все же разрушает тишину мгновения. Чонгук смотрит ярко блестящими в приглушенном свете спальни глазами на Тэхена и кусает пухлую нижнюю губу, Чимин на этот жест довольно шипит, все чаще пробуя языком воздух. Так змей гораздо лучше чувствует запахи и чужое настроение.       — Мне… Снять рубашку?..       Тут становится плохо Тэхену. В их компании он никогда не был тем, кто отвечает за рациональность, но сейчас Пак, очевидно, отдал все бразды правления ему, поэтому приходится держать себя в руках. А Чимин, похабно ухмыляясь, кивает Киму на столик с бесчисленным запасом алкоголя, давая зеленый свет. Альфа не может нести ответственность за двух пьяных омег, которые, глядя глаза в глаза, замирают и впервые смотрят друг на друга вот так.       Голову альфы простреливает осознанием именно в этот момент. В момент, когда он видит, как младший омега краснея щеками поддевает подол совей объемной рубашки и вопросительно смотрит на Тэхена. Молчаливо вопрошает, нужно ли ему следовать за Чимином и также начинать раздеваться. Вся прелесть этого момента, от которого у Тэхена глаза темнеют за секунды из-за бешено расширяющегося зрачка, в том, что над обоими омегами у него абсолютная власть. Что может быть лучше такого подарка на день рождения?       Что может быть лучше Чонгук-и, на котором остались лишь боксеры, носки и эта его белая, чуть просвечивающая тонкая рубашка, которая даже Киму будет велика? А также Чимина, ноги которого разводятся шире от сгустившегося феромона альфы и алкоголя? Вопрос Чона все еще висит в воздухе, и его необходимо решить. Чимин и Тэхен быстро переглядываясь, отвечают в унисон.       — Нет.       — Да.       Чонгук подвисает, даже хвост, который только что нервно вилял самым кончиком, напряженно замер. Тэхен сильнее хмурится, недовольно смотря на друга, который только пожимает плечами и его острые ядовитые клыки удлиняются от возбуждения. Запахи двух тигров на него действуют как афродизиак, чем тот бессовестно пользуется, полностью наслаждаясь ситуацией. Чонгук же нервно комкает подол рубашки, с мольбой в своих огромных глазах смотря на альфу, и тот говорит.       — Снимай, я хочу тебя видеть.       Чон задыхается, его под действием алкоголя все это жутко вгоняет в краску, и он медленно, заставляя себя контролировать собственное непослушное тело, дрожащими пальцами вытягивает маленькие перламутровые пуговицы из петлиц. Ткань, даже такая легкая, жутко раздражает соски, от чего Чонгук смущается еще больше, ему банально стыдно от такой своей слабости. Пак никак не комментирует приказ альфы, только терпеливо дожидается момента, когда с последней пуговицей было покончено, тут же говоря.       — Не снимай. Оставь так. То, как этот балахон в нужные моменты очерчивает твои изгибы… Возбуждает.       Чонгук вздрагивает, когда со стороны Тэхена слышится довольный сухой смех, и когда он резко оборачивается, то видит уже приближающегося к себе альфу. Большие ладони с длинными изящными пальцами прямо поверх рубашки устраиваются на его талии. Шея постепенно становится такой же красной, как и уши, а краска не сходит, медленно перетекая на грудь. Особенно когда длинный пушистый хвост обвивает его ногу, выводя одному Киму известные узоры на внутренней стороне бедра омеги.       — Хм, ты прав, Чим, давай оставим так.       Животные инстинкты начинают брать верх над Тэхеном. Он подходит буквально вплотную к омеге, сильнее сжимая узкую талию и, тихо рокоча, нависает над Чонгуком, разминая его бока. Уши и хвост то и дело вздрагивают, а Чон, кажется, скоро умрет от того, насколько этот наглый альфа бессовестно с ним обращается прямо перед их другом. Хотя сейчас Чимин выглядит настолько необычно и так властно, что колени Чонгука невольно дрожат. Даже с затуманеннымм сознанием он чувствовал какое-то непонятное влечение к старшему омеге. Тот слишком горячо сейчас выглядит с этой своей мрачной опасной аурой хищника.       Неожиданно тишину комнаты разрывает звонок, и Чон невольно вздрагивает, нервно ведя ушами. Пак, который наблюдал за тиграми, лишь отпускает какой-то комментарий по поводу Кима и его многочисленных родственников, пока тот нехотя отстраняется от Чона и отходит в другой угол комнаты, где не будет в динамике слышно громкого прерывистого дыхания полосатого омеги. Тэхен очень недовольно и достаточно громко отвечает на звонок, отворачиваясь к окну от Чонгука, когда тот слышит тихое шипение.       — Малыш, иди-ка сюда, давай Гуки, будь хорошим мальчиком и слушайся хена.       Чон машинально сглатывает, его сознание уже начинает настраиваться на атмосферу в этой комнате, но в голове Чонгука не укладывается тот факт, что друг альфы все еще здесь и спокойно продолжает наблюдать за ним и Тэхеном. От омеги, лежащего на кровати, так и веет опасностью, но его стеклянный взгляд гипнотизирует. Чонгук, неуверенно кусая губы, оглядывается на Кима, который стоит к ним спиной и никак не выражает даже малейшего интереса к распаляющемуся Гуку, что немножко сбивает с толку. Все странные сумбурные мысли отгоняет Пак, который плутовато улыбаясь, раскидывает руки в стороны, удобнее устраиваясь у спинки мягкой кровати.       — Все будет в порядке, не беспокойся, он не будет против.       Словно завороженный, Чонгук мягко ступает по холодной белой плитке такими же белыми носками, приближаясь к широкой кровати. Чимин разводит ноги в стороны, хотя куда уж шире, кивком головы указывая на дальнейшие действия Чона. Омега нервно ведет ушами, оглядывается еще раз на Кима и видит его какой-то мрачно удовлетворённый взгляд, а затем быстрый кивок головы. Чонгук ничего не понимает, но раз альфа одобряет его действия… Он поворачивается снова лицом ко второму хену и неловко взбирается на высокий пышный матрас огромной кровати.       — Быстрее, котенок, не смущайся ты так, все мы люди…       Чимин чуть наклоняется вперед, ловко обвивая холодными пальцами чужое запястье, тут же утягивая Чонгука на себя. Тот делает шумный вздох, когда буквально ложится меж разведенных ног Пака, оказываясь в неловкой ситуации, когда его едва ощутимое возбуждение трется о чужой полувстваший под плотной тканью спортивок член.       Некоторое время они смотрят друг другу в глаза, и Чонгук нервно глотает все больше скапливающуюся во рту слюну. Он даже приоткрывает в удивлении губы, нелепо выглядя, как ребенок, со своими круглыми глазами и пухлыми губами, когда внимательным шокированным взглядом наблюдает за раздвоенным кончиком языка омеги, на котором он прямо сейчас лежит. Пак хитро щурится, тихо усмехаясь, укладывает руки Чона так, чтобы он опирался на локти, расставив их у головы Чимина, а сам оглаживает мощную спину Чонгука и плавно спускается вниз, разглаживая складки на рубашке. Тигренок шумно втягивает носом воздух и смотрит своими большими глазами, в которых есть очевидное непонимание и даже какой-то испуг. Его добрый, чуток ленивый хен, который всегда поддерживает и заботится, сейчас выглядит неузнаваемо. Чонгук какой-то частью разума понимает, что оба они выпили не так уж и мало, но он не ожидал такого поворота событий. Мозг заторможено обрабатывал информацию о происходящем сейчас, и в какой-то момент Чон понял, что ему нравятся холодные прикосновения к пылающей от возбуждения и смущения коже.       Чуть трусливо избегая собственных желаний и мыслей, младший хочет отстраниться, но при попытке подняться, сильные руки змея тут же оказываются на его ягодицах и вжимают их в чужое тело. Чон комкает теперь в руках кончик подушки и простынь, в то время пока Пак без особого напряга подтягивает парня повыше, так что между их лицами не остается и десяти сантиметров. Он поднимает одну руку к лицу омеги и ведет прохладными пальцами по губам, надавливая на пухлую нижнюю. Тэхен, который в это время говорит приглушенно по телефону в другом конце комнаты, лишь едва кривит уголки губ, сдерживая широкую ухмылку. Но по хвосту прекрасно видно, да и по усилившемуся тяжелеющему запаху альфы и так понятно, что представление, устроенное лучшим другом, слишком ему нравится, и останавливать омег он точно не станет. Чонгук тоже чувствует чужие феромоны, удивленно пытаясь повернуться к альфе, который усиливает собственное давление на омегу и, кажется, выражает одобрение действиям Чимина. Пак не так восприимчив к альфе не своего вида, поэтому свободно действует в своих интересах, обратно поворачивая Чонгука на себя и чуть ли не касаясь его губ своими, шепчет, обжигая дыханием.       — Малыш, ему нравится смотреть на тебя. Хочешь, покажем ему какой ты у нас сладкий омега? Тигренок, не зажимайся, — Пак неожиданно приоткрывает рот шире и кончики языка скользят по влажным губам Чона, а руки снова ползут на ягодицы и, приподнимая легкую ткань рубашки, подцепляют плоскую резинку боксеров, — давай же, тебе понравится. Открывай рот, Гук-и… Тэтэ наверняка недостаточно нежно с тобой обращался, уж я-то знаю.       Большие пальцы поглаживают нежную кожу ягодиц Чонгука, дразня и разнеживая. Губы Чимина в этот же момент накрывают подрагивающие Чона, и старший, не особо церемонясь с омегой, своим раздвоенным языком изучает чужой рот, пока младший громко мычит и пытается отстраниться. Для Чонгука это немного дико, он никогда бы не подумал, что будет целоваться с человеком его же пола. Но прямо сейчас Пак шире разводит свои ноги и обвивает ими талию Чона, с легкостью скрещивая их за спиной. С задницы Чонгука Чимин возвращает руки на спину, вжимая в себя дрожащее тело, вдавливает в себя так, чтобы их поцелуй было невозможно прекратить, как бы младший омега не пытался это сделать. В какой-то момент Чонгук громко мычит, его хвост резко выпрямляется, а на глазах проступают слезы. Пак с довольной улыбкой отстраняется, а Чон, не имея больше сил держать свое тело на весу, валится на голую едва теплую грудь и громко закашливается. В его волосах тут же путаются пальцы Чимина, который слишком нежно массирует макушку, особенно учитывая то, что мгновение назад он засунул в глотку Чонгука свой длинный язык. Язык Тэхена, как представителя кошачьего вида, нельзя назвать коротким, но опыта в настолько глубоком поцелуе у Чона еще не было. Он обескуражен и в тоже время млеет от контрастной нежности и своеобразной жестокости старшего омеги.       — Чш-ш, малыш, ты большой молодец. Давай, будь тише, мы отвлекаем нашего альфу.       Чонгука всего пробирает от этих слов, особенно когда Чимин, на котором он все еще лежит и тяжело дышит, даже не пытаясь стереть с подбородка дорожки слюны, размеренно медленно двигает тазом, потираясь сквозь одежду и пробуждая в младшем те чувства, которые обычно вызывал в нем лишь Тэхен. Это поражает до самой глубины робкой души, от чего Чонгук не сдерживает всхлипа. Старший внимательно заглядывает в большие круглые глаза и тихо шепчет:       — Чонгук-и ты мне также дорог, как и Тэхену. Думаю, даже больше. Расслабься и не бойся так. Уверен, в глубине своей нежной души ты также сильно любишь меня, как и Тэ…       Пак также тяжело дышит, и его не моргающие прищуренные глаза завораживающе светятся. Так красиво, что Чонгук не может отвести взгляда. Слова старшего простреливают сознание, от чего он не замечает, как Тэхен заканчивает телефонный звонок и забирается обратно на кровать, усаживаясь в ногах Чимина. Тот сидит в большой домашней футболке и спортивках, которые не скрывают его возбуждения. Он не стесняется этого: невозможно оставаться равнодушным к тому, когда твои омеги нежатся у тебя на виду. Ему до утробного рычания и мурлыканья нравится контраст омег. Чимин, возбуждаясь, отбрасывает какое-либо стеснение, да и совесть в раз испаряется, и он не брезгует требовать и управлять. Голод Чимина просыпается во время самого процесса, и нежность теряется на фоне дикого безудержного желания. Чонгук же, наоборот, млеет и тает, он ластится и просит внимания. Тэхен знает, что Чонгук не против экспериментов, и тот на самом деле полон сюрпризов, к примеру, то, как мелочь тащится от удушений… Даже сам альфа не ожидал настолько положительной реакции. Неопытность омеги компенсируется его рвением, старательностью и любопытством. Если голод Чимина направлен на собственное удовлетворение, то голод Чонгука насыщается удовлетворенностью партнера. Малыш сделает все ради похвалы и удовольствия в глазах напротив, Тэхен даже иногда пугается такой безотказности Чонгук-и, который может кончить только от того, что его будут трахать и хвалить за такую удобную дырку. Вопрос о том, кто из них больший извращенец, в их троице даже не стоит поднимать, потому что ответить невозможно.       Взгляд Чонгука плывет, когда он чувствует, что на его пояснице оказываются помимо холодных рук Чимина горячие руки Тэхена, которые прожигают кожу даже сквозь прохладную ткань рубашки. Для него это так необычно, но этот контраст по-своему цепляет и заставляет тело дрожать. Особенно, когда альфа тянет его на себя, а пальцы Пака соскальзывают с талии и выводят незамысловатые узоры по коже низа живота, от чего белье пропитывается первыми каплями смазки. Тэхен прижимает спину Чонгука вплотную к своей груди и, пробираясь сквозь полы распахнутой рубашки, поднимает с талии руки наверх, касаясь чувствительных сосков омеги. Младший громко всхлипывает, пытаясь уйти от прикосновения, подается назад, сильнее вжимаясь в альфу. Чимин же чуть приподнимается к изголовью кровати, давая Тэхену больше места. Чонгук, который до это сидел у него на коленях, проезжаясь чуть мокрой задницей по спортивкам, опускается пятой точкой на мягкий матрас, пока Чимин, поджав ноги под себя, усаживается напротив и начинает дразнить живот тигренка и его небольшой омежий член, очертания которого проступают сквозь белье. Для своего удобства, Ким приспускает с плеч младшего блузу и короткими аккуратными ногтями дразнит сразу обе крошечные бусины вставших сосков Чона. Чонгук от стимуляции в четыре руки задыхается и жмурится, откидывая голову на плечо альфы. Тэхен подбадривающе шепчет в подрагивающее полосатое острое ушко то, что малыш Чонгук-и настоящий умница, и в подтверждение своих слов поощрительно оставляет несколько поцелуев где-то на шее и в волосах. Чонгук с непривычки ерзает и то уходит от прикосновений, то наоборот ластится и льнет настолько близко, что в его поясницу упирается член альфы.       Тем временем Чимин, осоловело улыбаясь и любуясь младшим, по-черному завидует другу, который уже на протяжении нескольких месяцев мог наблюдать их малыша таким. Тот мычит, стонет и дрожит, каждой клеточкой своего поджарого тела отзываясь на ласки. Из-под полуприкрытых век на Пака смотрят огромные черные дыры, в которых утонуть можно за одно мгновение. Старший омега так и делает, приближаясь и прижимаясь к Чонгуку спереди. Безумно сладкий и такой нуждающийся омега, у Чимина впервые настолько открытый партнер, готовый буквально на все, что только пожелаешь. Даже сознание Тэхена никогда настолько быстро и масштабно не уплывало. С неверием и восторгом Чимин целует их мальчика, с шоком понимая, что тот тут же отвечает и подается вперед, открывая рот шире для языка Пака. Тэхен из-за чонова плеча смотрит на это с хитрым голодным прищуром, и его клыки до крови прикусывают нижнюю губу, потому что то, за чем он сейчас наблюдает, даже для его стальных нервов перебор, ведет его не по-детски. Ему даже немного завидно, что Чонгук сидит к Чимину передом, от чего старший омега уже спокойно успевает приспустить с отвлеченного малыша боксеры и в свою небольшую аккуратную ладонь взять сразу два члена, начиная медленно водить по головкам большим пальцем.       Ким рычит от последующего глухого стона Чонгука и тихого шипения довольного Чимина. Убирая правую руку с соска младшего, он ведет ту за спину Пака и вжимает на несколько мгновений обоих омег в себя. Вплетая пальцы в волосы Чимина, Тэхен отрывает его от Чона и притягивает к себе, тут же дико врываясь в чужой рот, слизывая с раздвоенного языка смешавшуюся слюну омег. Руки Чимина невольно напрягаются и в уши громким мелодичным звуком льется стон Гука, потому что такая чуть грубая стимуляция члена заставляет выступить слезы, настолько ему хорошо. Чонгук, чуть тормозя, анализирует все происходящее вокруг и с некоторым обжигающим все нутро возбуждением понимает, что ему это безумие нравится. Его ведет только от того, что с обеих сторон находятся лучшие в его жизни люди, и каждый из них хочет Чонгука. Немного непривычно, что не только Тэхен, но и Чимин проявляет к нему такое внимание, но Чонгук правда безумно любит своего старшего хена, который последнее время стольким ему помог и так часто его поддерживал, что у Чона даже нет сомнений в том, что ему можно довериться. Да, для него немного шокирующей становится информация о том, что его хены оба любят друг друга такой любовью. Но от осознания, что они оба готовы к себе подпустить еще и такого неопытного младшего без каких-либо проблем, затапливает всю грудину безграничным теплом и благодарностью. Ему нравится, как он зажат между их телами, что даже вдох сделать трудно. Глаза закатываются от прохладных пальцев и обжигающих ладоней на собственном теле. Его заполошные вдохи превращаются в хныканье, когда старшие от него в раз отстраняются и тело окатывает холодная температура спальни. Тут неожиданно сзади на его шею ложатся крупные ладони альфы, которые на секунду сжимают, привлекая внимание, дают знак, что Чонгуку пора выбираться из глубин своего возбужденного сознания. Он глупо моргает и шумно дышит, все еще с руками на шее, которые фиксируют его голову и заставляют смотреть на Чимина, который нежно, но все еще очень хитро улыбается и, все время облизываясь, говорит.       — Малыш, давай снимем с тебя белье, хорошо? Мне так нравится смотреть на тебя, господи ты настолько у нас красив. Я даже не могу поверить в наше счастье, мой самый лучший тигренок.       Чонгук мелко кивает, пока Ким продолжает держать его шею, а после снова тянет чуть назад, чтобы младшему было удобно выпрямить согнутые в коленях ноги и стянуть белье. Чимин целует каждую коленку и хрипло смеется на ворчание альфы, который хочет сделать то же самое, а не только кончиком своего длинного полосатого хвоста гладить мясистые бедра Чонгук-и. Когда на Чоне остаются лишь белые носки и его рубашка, которая от жара тел уже пропиталась потом и стала липкой и влажной, Тэхен мягко отпускает омегу и давит ладонью между лопаток, заставляя встать на четвереньки, аппетитно прогибаясь в пояснице. Чонгук уже знает, как альфе нравится, поэтому его колени широко расползаются в стороны, задница чуть вскидывается, а хвост соблазнительно виляет, откидывая длинные полы блузы и открывая вид на розовую призывно сжимающуюся влажную дырочку. Чимин переглядывается с Тэхеном и пожирает взглядом каждое плавное движение младшего. Дыхание спирает от того, как Чонгук начинает урчать и прятать красное лицо в сгибе локтя, стоит только альфе с жутко довольным выражением лица склониться к чоновой заднице и зарыться в нее лицом. Чонгук комкает в руках сборившуюся простынь и крупно дрожит, всхлипывая и хныча. Чимин на это зрелище только тихо стонет и сжимает собственное возбуждение сквозь ткань спортивок, потому что одно дело быть в процессе, а совсем другое наблюдать. Так еще и эта сторона Чонгука, от которой Тэхена размазывает просто в ноль. Покорная услужливость. Черт, Чимин соврет, если скажет, что его голова в миг не стала пустой от одной мысли, что Чонгук призывно раскрывал минутами ранее рот пошире, потому что хотел показать старшему, какой же он хороший мальчик. Едва сдерживая собственное дикое нутро, Пак тянется дрожащими от возбуждения пальцами к влажным волосам Гук-и и, едва сжимая черные пряди между пушистыми полосатыми ушками, тянет омегу вверх, вынуждая поднять взгляд. От этих огромных глаз у Чимина вся задница уже в смазке. Он вытирает дорожки слез с красных щек и давит указательным и средним пальцами на пухлые губы, которые тут же безропотно открываются, а юркий язык обвивает и втягивает Чимина в горячий рот, полный слюны. Чонгук старательно обсасывает каждый палец, то и дело, поднимая затуманенный взгляд, чтобы убедиться в правильности собственных действий. Пак переводит взгляд на Тэхена и видит, как тот сыто облизываясь, толкает в узкую дырочку сразу два пальца, от чего бедра младшего омеги тут же разъезжаются еще шире, но альфа крепко держит за талию, оставляя от пальцев красные пятна. Чимин, прежде чем задумывается сам, тянется вперед, глубже толкая пальцы в рот Чонгука и внимательно смотрит на Кима, который прекрасно понимает его без слов и усмехаясь тоже тянется в ответ, накрывая губы Пака и давая тому возможность попробовать вкус смазки их малыша.       Когда змей отстраняется от альфы, он понимает, что больше ждать не хочет. Это Тэхену сейчас нужно хорошенько поработать над растяжкой, чтобы Чонгук смог принять его безболезненно, но Чимину для получения удовольствия нужно только разрешение. Он чуть сгибается, заглядывая плывущему Чону в глаза и мягко гладя по щеке спрашивает.       — Малыш, ты бы мог своим сладким ротиком поработать для меня? Тэ говорил, что ты невероятно хорош.       Вместо ответа, младший, кряхтя и задыхаясь от крышесносной растяжки языком и пальцами, чуть неуклюже опирается на локти и, запрокидывая голову, открывает рот и высовывает язык. Обильное выделение слюны у тигренка играет с Чимином злую шутку, и тот на несколько мгновений зависает, наблюдая, как ниточки слюны тянутся от омежьих небольших клыков к языку. Чимин улыбается и чешет за полосатым ушком, взглядом стреляя вниз на свои спортивки. Чонгук мешкает лишь минуту, а после одной дрожащей от напряжения рукой тянется к свободной резинке и тянет вниз, высвобождая возбуждение старшего. Глаза Чона становятся еще более круглыми, и он смотрит на Чимина, с шоком разглядывая крупный толстый член омеги. Он меньше, чем у Тэхена, но все равно не сравнится с чонгуковым. Пак не знает какая реакция будет на него, поэтому пока тигренок пытается все понять, спешит объяснить.       — У змей немного по-другому. Не как у вас, да. Особой разницы в размерах членов нет, просто у альф их два.       В глазах Чонгука мимолетно сверкает осознание, и, когда омега переводит свой взгляд обратно, парень, издавая звук чем-то напоминающий мурлыканье, плотоядно облизывается и, жмурясь от громкого хлюпанья и буквально чавканья со стороны Тэхена, с большой охотой насаживается на член Чимина.       Тэхен, наблюдая за этим праздником разврата, утробно рычит, отрываясь на несколько секунд от обильно текущей сладкой задницы Гук-и. Чимин стоит на коленях и заворожено смотрит, как его член то исчезает во рту, то вновь появляется, и как красиво розовые пухлые губы с пирсингом смотрятся натянутыми на его ствол. Рука Пака зарывается во взлохмаченные волосы Чонгука и мягко, но твердо направляет и фиксирует так, чтобы младшего было удобно иметь в рот. Альфа слышит, как Чимин шипит похвалу малышу, он тоже хочет того поощрить, чтобы Чонгук-и не забывал и о нем. Неважно, что в его заднице прямо сейчас три кимовых пальца и иногда длинный язык. Из-за рубашки на теле младшего ему тяжело доставлять ласку, но Тэхен, не отрываясь от задницы и поясницы, зубами цепляет воротник блузы и чуть открывает для себя омежью шею, но ему и этого хватает. С низким стоном он наваливается своим весом на Чонгука, от чего тот на мгновение замирает с членом Чимина глубоко в глотке и громко мычит, заставляя старшего омегу дрожать от такой интенсивной ласки. Альфа покусывает холку тигренка, на что тут же получает каждый раз отклик. Чимин смотрит с вожделением сверху вниз, и, кажется, горловой Чонгука ему и правда заходит настолько, что он начинает замедляться, оттягивая собственный оргазм. Тэхен только глухо стонет, когда слышит, как член Чимина с громким пошлым звуком выходит изо рта Гук-и и тот хрипит.       — Пожалуйста… Я… Я хочу… Тэ…       Чимин и Тэхен переглядываются и хрипло усмехаются, с обеих сторон там, где дотягиваются, покрывая младшенького поцелуями.       — Какой ненасытный у нас малыш.       — Одного члена теперь мало да?       Тигренок прячет заплаканное лицо, старшие бережно поддерживают Чонгука, потому что тот настолько разморенный и жаждущий, что сравнить его можно разве что с лужицей. Чон лениво машет хвостом, и его уши подрагивают, когда Чимин берет его за плечи и поднимает. Чонгук изгибается с поистине кошачьей грацией, пока Пак одной рукой обнимает за торс и облокачивает на себя, а второй водит по члену младшего, доводя Чонгука до темноты перед глазами. Их малыш кончает, сильно зажмурившись и задыхаясь, потому что невозможно длинные пальцы Тэхена все еще в нем, но тот успевает ласкать еще и соски, которые покраснели от постоянного трения о простыни. Младший омега некоторое время пребывает в прострации, а Тэхен и Чимин терпеливо ждут, пока тигренок придет в чувства. Когда осознанность появляется в огромных влажных глазах, Чимин вкрадчиво шепчет.       — Чонгук-и ты готов к нам двоим? Это будет немного непривычно, поэтому я немного облегчу твои страдания, чтобы ты смог продержаться до конца, хорошо?       Чонгук тяжело дышит и, отходя от оргазма, укладывает голову Чимину на плечо. Он настолько расслаблен, что из приоткрытого рта вытекает капелька слюны. Это замечает Тэхен, который тут же проводит по губам младшего большим пальцем, убирая капли с лица. Руки продолжают гудеть, как и бедра, но Чон только удовлетворенно мурчит и трется о старшего омегу, выражая собственное согласие. Ему интересно продолжить, потому что ему, мало, хочется еще и еще. Тэхену в одиночку всегда удавалось довести его до состояния бесхребетной медузы. А тут ему даже члена еще не вставили, а он уже и слова молвить не может. Жаром затапливает все тело от того, что старшие могут теперь брать его тело, как их душе будет угодно, пока он даже рукой двинуть не может. От этих мыслей его чуть покрасневший размякший член снова начинает наливаться кровью. Чимин чувствует это своим бедром и тут же довольно скалится, смотря в глаза альфе. Тот вытаскивает мокрые пальцы из задницы тигренка, с облегченным стоном распределяя смешанную с предэякулятом смазку по стволу. Ему даже больно касаться себя, но он терпеливо и максимально медленно подставляет к входу набухшую головку, а после плавным слитным движением входит в разработанную дырочку.       — Ты так хорошо принимаешь меня, лучший омега.       Альфа не выдерживает, рывками снимает с расслабленного Чонгука его блузу, которая уже превратилась в мокрую тряпку, только больше сковывающую движения. Чимин же гладит Чона по голове и старается максимально привлечь внимание младшего к себе, чтобы тот наконец приподнял голову и попробовал дотянутся до его запаховой железы. Чонгук широким движением лижет шею Пака, а после громко урчит и стонет от нежных феромонов его омеги на языке и распирающего члена его альфы внутри себя. Чимин мягко улыбается, и, пока Тэхен начинает неспешно двигаться, решает приступить к достаточно важному этапу на сегодня. Накрывая губы Чонгука своими, он сразу просовывает язык в рот младшего и вновь вылизывает чуть ли не до гланд. Чонгук опять задыхается от такого количества ласк за раз, но тут же неожиданно громко всхлипывает, а его чуть прикрытые глаза широко распахиваются. Пак отстраняется от него, облизывая собственные губы и подбородок, по которому уже начала течь слюна. Чон на пробу несколько раз сглатывает и судорожно продолжает держаться за плечи старшего омеги, пытаясь в змеиных стеклянных глазах отыскать ответ на его действия.       — Малыш — это мой яд. В мизерных количествах. Хен сделал так, чтобы твоя чувствительность чуть притупилась, но это лишь по отношению к боли. Остальные чувства обострятся, и мы тебя с Тэхеном замучаем настолько, что ты завтра не встанешь.       Чонгук расплывается в счастливой улыбке, а на носу появляются смешные морщинки. Чимин накрывает затылок младшего ладонью и укладывает темную макушку себе на плечо, позволяя полностью расслабиться. Тэхен в этот момент наконец отрывается от спины, оставив очередной засос и с жутким желанием смотрит на старшего омегу, аккуратно подхватывая их мальчика под колени и, немного повозившись с собственной позой, тянет тело донельзя расслабленного Чонгука на себя, насаживая омегу особенно глубоко. Пак пристраивается рядом, внимательно следя за расширенными до невозможного зрачками младшего. Альфа укладывает влажный затылок Чонгука себе на плечо, а после перехватывает колени одной рукой и освободившейся второй оттягивает мясистую ягодицу, чтобы Чимину было удобнее подключаться к процессу.       Слезы неконтролируемо текут по щекам, и Чонгук не может вспомнить, чтобы его хоть раз настолько далеко заводили в блаженную негу. Пока в его более-менее растраханную дырочку входит еще один, не такой уж и маленький член, он глубоко и жадно дышит, смаргивая не только слезы, но и пот. И Чимин, и Тэхен отвлекают его от тянущего зуда внизу, который даже с ядом Пака все еще ощутим и слегка неприятен. Но остальные рецепторы все еще работают на максимум, от чего из-за глубоких вдохов и выдохов легкие забивает успокаивающими феромонами его альфы и омеги. Те правда стараются максимально доставить ему удовольствие, которого и так уже настолько в избытке, что Чонгук мысленно благодарит их за то, что они позволили ему кончить до этого. Ведь, он бы обкончался тут, как только член старшего омеги оказался бы в нем. Сейчас у него есть фора, и Чонгук намерен продлить это удовольствие желательно до бесконечности.       Когда он чуть сжимается на их членах, старшие в унисон громко стонут, а Чимин даже чуть всхлипывает. Постепенно альфа и омега подстраиваются друг под друга, а Чонгук окончательно привыкает, напрягая из последних сил шею, целует сначала Тэхена, а после оборачивается к Чимину. Те тоже друг друга топят лаской и заботой, не брезгуя и поддразниваниями. Чимин иногда склоняется к шее тигренка и оставляет свои метки, иногда прямо поверх альфьих, на что Тэхен на инстинктах утробно рычит и метит самого Чимина. Узкое нутро Чонгука, а также чуть неритмичное трение двух членов приводит к довольно быстрой разрядке. Подлый альфа не касается чонова возбуждения, а опять играется с сосками, заставляя извиваться в крепких руках так, будто это младший здесь змей, а не Чимин.       Старшие после крышесносного оргазма аккуратно укладывают в край затраханного их такого старательного мальчика на кровать и, смотря на него с щемящей нежностью, начинают обтирать салфетками и по очереди плетутся в душ, чтобы не бросать разнеженного Чонгука одного. Малыш становится совсем ласковым котенком и льнет под бок к альфе, как только тот берет его на руки, пока Чимин кое-как нетерпеливо перестилает постельное белье. Почувствовав запах свежих простыней, Чонгук-и тихо просит, чтобы ему все же помогли помыться, нужно было вымыть из нутра сперму старших. Пак, который уже достаточно трезв, чтобы снова стать разумом компании, запрещает Тэхену вылизывать тигренка, потому что тому и так уже выше крыши хватило на сегодня. Они достаточно быстро справляются с ополаскиванием младшего и закутывают Чонгука в огромное махровое полотенце, обратно возвращая его на чистую постель. После спада пелены возбуждения, Чон ужасно смущается и прячет лицо в ключицах альфы, чуть прикусывая те, так как Тэхен, не стесняясь, распахивает влажное полотенце и горячей ладонью выводит непонятные узоры на бедре омеги. Чимин укладывается рядом, прижимаясь к спине Чонгука и чуть приподнимаясь на локтях, оставляет легкие поцелуи на макушках своих тигров. Он также просит Чонгука посмотреть на него, чтобы понять выветрился ли его яд окончательно, проверяя вменяемость младшего. Чон дергает ушами, жмется к обоим и тихонько мурлычет. Ему невероятно хорошо, и он, заглядывая в глаза своим хенам, говорит.       — Я так люблю вас. Вы такие классные. Мне родители наставление дали, чтобы я обязательно познакомился с кем-нибудь своей породы, а у нас в универе, только Тэхен бенгальский тигр. Спасибо что приняли меня…       Он мурлычет громче, прикрывая глаза, потому что организм принудительно отправляет омегу в сон, чтобы поскорее восстановиться после такого энергозатратного марафона. Пак с шоком смотрит на такого же обалдевшего Кима и еле сдерживает себя, чтобы не втащить этому похотливому альфе прямо сейчас. Он щурит глаза и шипит как самая настоящая змея.       — Без ума от тебя говоришь? Вывезет все на любви к тебе, долбаеб?       Тэхен сам выглядит как потерянный котенок и только и делает, что хлопает глазами. Но он все же находит силы чтобы начать защищаться.       — Ты же видел, как Чонгук-и лез к нам, я был уверен…       — Ты что?! Как ты теперь объяснишь его родителям, что у нашего малыша не друзья, а извращенцы, которые думают исключительно членом?!       — Ну…       — Тэхен, ты завтра же с Гук-и звонишь его родителям, и мы едем на ковер, сейчас как раз новогодние праздники.       — Нас убьют.       — Это точно.       — Зато Чонгук-и наконец-то удовлетворён.       — Гребаный оптимист, захлопнись!