По льду... За тобой иду... По тонкому льду...

Тёплый весенний вечер. За окном моросит ливень. Но сильный дождь – абсолютно не проблема, когда ты живёшь в прекрасной квартире в самом центре Калифорнии. Именно в такой квартире, хотя правильнее будет сказать в «лофте» жил один из немногих выживших при пожаре в особняке Хейлов. Совершившая это – понесла наказание. Охотница на оборотней сама стала оборотнем и после очередного проигрыша скрылась в совершенно никому неизвестном направлении. Берсеркеры были повержены. Истинный альфа Скотт МакКолл снова стал собой после того, как Кейт сделала его одним из собственных берсеркеров, а сам Питер Хейл, тот, кто некогда был монстром-альфой, окончательно стал отдаляться от стаи. Лишь иногда он встречался с дочерью по собственной инициативе. Она, кажется, влюбилась в Стайлза и даже встречается с ним, но теперь старшего Хейла это не волнует. Он собирается переехать в другую страну, как сделали это его племянник с племянницей и навсегда позабыть об этой стае с их вечными проблемами.   Время на часах близилось к 2-м ночи. И когда Хейл глянул на часы, заметив, как они показывают 01;47, он решает наконец отставить свой, уже пустой бокал, из под красного вина и пойти лечь спать в гордом одиночестве, как и всегда. Только вот неожиданная трель дверного звонка заставила того отвлечься. Уже стоя у холодильника и кладя полу-пустую бутылку из под красного вина, Питер немного напрягся и закрыв холодильник, медленно направился к входной двери. Нет, он не боялся ничего. Его напрягал один только факт того, что кто-то решил нагрянуть к нему почти в 2 часа ночи. А может это Малия решила его навестить? Хотя, смысл? У них не особо-таки хорошие отношения. Стоит только вспомнить то, как она отреагировала на то, что он – её настоящий отец. Хотя... Может она решила попытаться с ним наладить отношения и вот, решила прийти посреди ночи? Или это опять кто-то из стаи пришёл просить его о помощи? Ох, как бы он не хотел этого. Нет, если Малия пришла просить о помощи, то он с радостью, хоть и не сразу, но согласится помочь.   Только вот какого его было удивление, когда на пороге собственной квартиры он увидел Стайлза. Глаза немного округлились от шока даже. А он-то что тут делает? Нет. Он не задавался вопросом о том, откуда Стилински знает, где он живёт. Это достаточно глупый вопрос. Потому что ему, с его-то знаниями, это не составит никакого труда. Только вот вопрос в другом. Почему он пришёл именно к нему? И для чего? Что такого могло произойти, что к Хейлу решил обратиться именно он? И вообще... Где Малия? Разве она не ходит с ним?   - Стайлз? Ты что тут делаешь вообще? Ты же вкурсе, что маленькие дети в такое время спать должны? Или твой «папочка-шериф» тебя об этом не учил? Или ты снова решил себе сбить твой режим сна? – Хейл опирается спиной о дверной косяк, не сводя синих глаз с «ночного гостя». Стоило ему только принюхаться, как в нос тут же ударяет отчаяние, гнев и даже... Ненависть? За Стилински младшим он замечал такие эмоции крайне редко, а тут они все вместе. Это означало только одно – произошло что-то серьёзное. – И если произошло что-то серьёзное, то почему ты не у нашего «всеми любимого Скотта»?   - Мы поссорились... И очень серьёзно...Ты дашь пройти? Мне нужна твоя помощь... Все остальные подробности расскажу внутри. – Стайлз, всё это время смотревший куда-то в пол, поднимает на него взгляд своих карих глаз и начинает пристально смотреть на него, ожидая ответа. Весь он был промокший с головы до пят. То и не удивительно. На улице до сих пор шёл сильнейший ливень.   - Почему это я должен тебя впускать, дорогуша? Ты весь мокрый, грязный. Ещё испачкаешь всё у меня, а мне потом убирайся. Нет уж, спасибо. Приходи когда приведёшь себя в порядок. – Питер пожимает плечами и уже было собирается зайти внутрь и закрыть перед лицом Стилински младшего дверь, как последний пдставляет носок собственного кроссовка, не давая закрыть дверь и берётся одной рукой за дверь, на что Питер вновь смотрит на него. – А вот это уже наглость, знаешь ли.   - Завтра может быть поздно. Поэтому, будь так добр, засунь свою гордость в жопу, дай мне пройти внутрь, выслушай меня и помоги! Мне не к кому больше обратиться за помощью! Был бы кто – я бы тут не стоял! – немного обозлённым и грубым голосом произносит Стайлз, явно не собираясь отпускать дверь и убирать ногу.   Питер молча смотрит тому в глаза, не сводя с его глаз взгляда. Конечно же он не собирался никому помогать. Ему всё это время было абсолютно всё равно на эту стаю, так почему он должен пускать его и слушать очередную хрень? Так ещё и купиться на то, что завтра может быть поздно. У этой стаи всегда куча времени. И вообще... Почему он должен трптить своё благоценное время сна на то, чтобы его слушать? Но... Кому, как ни Питеру знать, что Стилински не уйдёт или не сдастся, если не добьётся своего? Именно поэтому уже через пару минут он стоял на кухне, заваривая 2 кружки кофе, в то время, как Стилински рылся в его ноутбуке. Зачем вот только Питер ему его сейчас дал? Да он и сам не понял этого.   - Ну что ж, дорогуша. Рассказывай, во что вы там опять вляпались? – уже проходя в гостиную и ставя одну кружку с кофе на предиванный столик, а сам садясь на кресло, что стояло напротив дивана, на котором и расположился Стилински с его ноутбуком, и попивая крепкий кофе. На самом деле Питеру абсолютно не было интересно, что бы там не произошло у них и во что бы они там опять не вляпались. Однако, его больше всего смущал тот факт, что Стайлз завалился к нему именно посреди ночи, а то, что он рассказал дальше и вовсе повергло его немного даже в шок от всего услышанного.   - В наш город вернулся наш со Скоттом бывший одноклассник – Тэодор, или же просто Тео, Рэйкен. Только это не тот мальчишка, которым мы его знали. Он оборотень-кайот. Хотя, когда он с семьёй уезжал, он был обычным человеком. По его истории, его укусил альфа-оборотень против его же воли и он стал таким же. Грубо говоря, такая же история, как со Скоттом. У меня не появилось бы подозрений, если бы он не появился в тот самый момент, когда на Скотта не напал некий, как он себя назвал, «Беласко». Он появился из ниоткуда, просто напросто! Я начал всё расследовать и обнаружил, что подписи «его отца» не совпадают! Я начал своё расследование, но мне никто не верит! Но это ещё пол беды! Он узнал об этом! Он ничего не говорит, но на меня напал какой-то парень и, по итогу, вышло так, что он из-за меня погиб! А когда я выбежал на улицу, но вернулся обратно – его труп исчез! И если бы это было б ещё пол беды! Но нет! Потом на меня напали на крыше в больнице и там уже меня спас этот Тео и убил его. Он убедил меня не говорить об этом, ведь он не рассказал о том, что из-за меня погиб человек! Хотя я не уверен, что это был человек! Я согласился, а, буквально 2 часа назад, об этом узнал Скотт! Он думает, что я его убил с такой жестокостью, что описывать долго и нудно! Теперь мне никто не верит! И я хочу, чтобы ты помог мне найти любую информацию на этого Рэйкена. Ты ещё можешь подобраться к стае и выяснить всё, а вот меня они теперь боятся. Я в долгу не останусь. Просто мне больше не к кому обратиться за помощью... Малия может от этого тоже пострадать... – Стайлз рассказывал всё, как-будто на последнем дыхании и Питер слушал его, на удивление, очень даже внимательно, не перебивая. Он слушал сердцебиение Стилински, чувствовал, как меняются его эмоции и это не могло его не раззадоривать. А по окончанию рассказа, на его лице даже расплылась назойливая усмешка.   - Ну а куда ж ты денешься? Конечно же не останешься. Я, видишь ли, за «спасибо» не работаю. Но этот вопрос обговорим уже после того, как разберёмся с твоей «маленькой» проблемкой. Но пока тебе нужно отдохнуть. Поспишь на диване. Никуда этот твой Тео не денется. И дай сюда мой ноутбук. Иди в душ пока. Не-то от тебя несёт мокрой псиной. А я такое не люблю, уж извини, дорогуша. Одежду найдёшь на стиральной машине. Я тебе постелю пока тут ещё. – после этих слов, Питер забирает ноутбук и откладывает его куда-то в шкаф. А когда Стайлз уходит, выражение лица старшего Хейла меняется с немного юмористичного и насмешливого на более серьёзное и даже немного грубое. – Что ж... Тео Рэйкен, говоришь, Стайлз. Ну... Мы ещё посмотрим, кто это и разберёмся с ним. Пусть пока думает, если, конечно, всё, что он сказал – правда, что все в это верят. Завтра мы со всем разберёмся. И Скотт ещё сожалеть будет, что не поверил своему другу.