Просто отпусти мою ладонь

Наши пути ищу на ладошке. Эта любовь была понарошку. (с) Юрий Титов. "Понарошку"

Проснувшись, Катерина набрала Жданову сообщение: «В семь я приеду в Зималетто. Надеюсь, в такой час в субботу там никого, кроме нас, не будет». Не раньше, чем через час (Жданов явно не был жаворонком), от него пришёл ответ: «И тебе доброе утро, Катя». Она, конечно же, не ответила. Больно много чести! До встречи с Андреем оставалось полдня, а до встречи с лучшими подругами — меньше часа. И, что бы ни произошло на встрече со Ждановым, вечер пугал меньше, чем момент, когда в отремонтированную квартиру на Соколе нагрянут Наташа, Надя и Юлиана. Катя была уверена, что они не купятся на историю о скрываемом от них романе с президентом Зималетто. Но Пушкарёва ошиблась: крайне скептически отнеслась к её выдумке о том, что они с Андреем уже несколько недель вместе и скрывали это ото всех, только Нестерова. Именно она, стоило Катерине открыть дверь, протянула подруге стопку газет и сказала: — Ну, с новосельем, главная героиня светской хроники. И, конечно же, потребовала объяснений. Пока девушки осматривали обновлённую хрущёвку, в которой Катя жила с родителями, пока те не вернулись в Забайкалье, а теперь переделала, Пушкарёва, как по заученному, рассказывала легенду, выдуманную ей самой, о знакомстве с Андреем Ждановым. Якобы они случайно пересеклись за обедом в "Лиссабоне", Катя уронила сумочку, а Андрей помог ей собрать всё из неё. Потом Пушкарёва посмотрела в его глаза и пропала. Уже когда подруги сидели на кухне с кофе, Юлиана заметила: — Если б я знала, что вы со Ждановым решите поцеловаться среди показа, то не тратилась бы как минимум на Иракли. Вы ушли, а его уже никто не слушал. Лучше бы Титова выбрала, он в разы дешевле... — Хватит смотреть на всё, как на бизнес-проект! — возмутилась Надя. — Это же жизнь, чувства, любовь! — Ну Андрей, ну жук! — не унималась Виноградова. — Что угодно, лишь бы о показе говорили, просил он. А сам! Ну-ну... — Кать... — сделала ещё одну попытку Нестерова. — Ты точно ничего больше не хочешь нам рассказать? Он тебя как-то шантажирует, да? — Я понимаю, как это выглядит со стороны, особенно после всего моего предубеждения к нему, — Катерина продолжала вешать подругам на уши лапшу, — но так бывает. Думайте, что хотите, но вот, видимо, она — любовь с первого взгляда. — А я знала! — Ткачук захлопала в ладони. — Знала, что найдётся та, которая изменит Жданова! Он уже как раз где-то пару недель не обращает на нас никакого внимания. Всё сходится! Катя! Ты — его та самая. — Ну, об этом ещё рано говорить, прошло мало времени... — стушевалась Пушкарёва. — Вот уж точно от ненависти до любви один шаг, — резюмировала Виноградова. — Ага, только не бывает такого, чтобы любовь рождалась из ненависти. Потому что любви не существует. Как Деда Мороза и Зубной феи. — Наталья встала и, открыв кран, показательно залила гущу на дне своей чашки водой. "А как же гадание?" — невысказанный вопрос замер на губах Нади. — И будущее по кофейной гуще нельзя прочитать. И не только по гуще. — Нестерова была непреклонна. Её высшее образование химика показывало, как Наташа воспринимает мир — только через призму науки. — Что же получается, ты теперь не будешь прятаться от Жданова у нас в агентстве? — решила хоть немного перевести тему Юлиана. — Не буду, — согласно кивнула Пушкарёва. — Я перед показом делала это, только чтобы не выдать нас. И вот ещё что: Андрей попросил, чтобы я выступила как сторонний финансовый консультант для Зималетто. "Андрей попросил, — корила Катя себя в мыслях, — ну конечно". Юлиана со звоном опустила чашку на стол и воинственно заявила: — Я тебя ему не отдам. — Я и не планирую уходить. Всего несколько недель, он очень просил. — Влюбился, — протянула Ткачук, подставляя ладонь под подбородок. — Это какая-то сказка: богатый красивый мужчина, далёкий от моногамии, меняется на наших глазах. Может, и с Малиновским так же будет? — А ты надеешься, Надежда? У тебя на него виды? — уколола подругу Нестерова. Юлиана фыркнула. — А что Малиновский? — нахмурилась Катя. — Он вчера опять к вам приставал? — К нам нет, — Надежда выдержала паузу. — Ему явно не даёт покоя только наша Наташа. — Надюш, ты в себе вообще? — Нестерова вскинула выщипанную бровь. — Вы с ума посходили с этими мужиками! Юлиана, ну хоть ты скажи! — А что я? Я мужикам предпочитаю пёсиков, вы это прекрасно знаете, но если мужики не мешают мне жить и делают счастливыми моих подруг, то я совсем не против. Нестерова закатила глаза. — Ну что ты глаза закатываешь? — Пушкарёва подошла к Наталье и легонько ударила её локотком. — Когда люди в кино в Вегасе знакомятся и женятся, в это ты веришь... — Ромкомы — моё guilty pleasure, но то кино, а это жизнь и Андрей, чёрт побери, Жданов! — Со мной он совсем другой. Нежный. Даже милый. Ты, Наташ, я уверена, ещё изменишь своё мнение, — пообещала Катя. Она сама не ведала, что несёт, но остановиться не могла. Ураган, начавшийся вчера, не унимался, а лишь набирал обороты. Пушкарёва понимала, что, когда он стихнет, она может и не собрать свою жизнь из обломков. Но почему-то рвалась в непогоду гулять и, распрощавшись с подругами, перемерила десятки нарядов, выбирая, в чём поехать на встречу со Ждановым. Когда Катерина ровно в семь вечера вышла из лифта на административном этаже Зималетто, Андрей уже ждал её, облокотившись на стойку ресепшена. В руках он держал бокал с виски. — Пройдём ко мне в кабинет? — спросил Жданов вместо приветствия. — И тебе добрый вечер, Андрей. — В их привычку входило отзеркаливание фраз друг друга. — Рад, что он для тебя добрый, несмотря на то, что ты проводишь вечер выходного со мной наедине в пустой высотке. — Да, то ещё удовольствие, — саркастично заметила Пушкарёва. Жданов поманил Катю за собой и пошёл к матовым полупрозрачным дверям, за которыми скрывались его приёмная и кабинет. — Налить тебе? — спросил Андрей, когда Катерина без приглашения опустилась в одно из красных кресел за дверью. — Нет. Предпочитаю обсуждать такие вещи на трезвую голову и тебе советую. Потом забудешь что-то, и весь план коту под хвост. — Итак, на месяц ты моя девушка, — он сел рядом с ней. — Вероятно, поэтому ты уже начала капать мне на мозги по поводу алкоголя? — Я сказала подругам, что мы встречаемся уже две недели. Вот тут, — Катя достала из сумочки папку и положила на столик перед ними, — всё, что я рассказала девочкам. Будь добр, прочитай и запомни. — Как скажешь, Катенька. — Катя, — исправила она и окинула его холодным взглядом. — Что, если не получится разлучить Киру и Никиту? — Получится. Точно получится. — А если нет? — не унималась Пушкарёва. — Не волнуйся, второго нашего месяца не будет. Тридцать дней, а потом ты меня больше никогда не увидишь. Как-то же тебе это удавалось в нашем кругу до вчерашнего дня. — А если Никита и Кира разойдутся раньше? — Чем раньше это случится, тем быстрее между нами всё закончится. — И моя работа финансовым консультантом в Зималетто может длиться меньше, чем месяц? — Это уже как ты сама захочешь. — Андрей смерил Катю выразительным взглядом, и она не выдержала, отвернулась. — У меня есть ещё одно условие. — Ну конечно, как без этого... — Всем известно, что ты эмоционально неустойчивый руководитель, который орёт на своих подчинённых, когда ему вздумается. — Жданов открыл рот, чтобы что-то сказать, но Катерина ему не дала, продолжив. — Со мной ты так себя вести не будешь. Нарушишь это правило — я расскажу прессе всю правду. — Обязательно внесу этот пункт в наш контракт. — Контракт? — не поняла Катя. — А ты думаешь, только ты принесла папку? — Он встал, подошёл к своему столу и взял с него чёрный скоросшиватель. Протянул Кате. Она открыла и начала читать. Уже через пару секунд Пушкарёва недовольно подняла взгляд от папки. — У меня вопросы по пункту второму. — Удивительно, что сразу же не по первому. Пункт второй: ты будешь находиться рядом со мной день и ночь, когда мне это понадобится. Будешь сопровождать меня на встречах в городе и за его пределами и не будешь спрашивать зачем на любую мою просьбу. — Почему это? — Потому что я, как и любой мужчина, не люблю вопросы. А ты, как любая женщина, будешь задавать их очень и очень много. — Так ты ещё и сексист? — Думай, как тебе хочется. — Явно сексист. Но при этом ты, кажется, забыл, что я работаю на Юлиану. И не смогу быть рядом с тобой всегда, когда тебе понадобится. — Завтра я встречусь с ней и договорюсь о твоём отпуске сроком на месяц. Если понадобится, даже за мой счёт. — Она не согласится. И это очень странная цена за то, чтобы просто вернуть себе Киру. — Я уже говорил, что цель не в том, чтобы вернуть Киру. Но, повторюсь, думай, как тебе хочется. Что-то ещё по нашему контракту? Катя вновь начала читать. В этот раз у неё не было возражений до конца страницы, что очень удивило Жданова. Перевернув на вторую страницу и прочитав первый пункт на ней, Пушкарёва встала и подошла к окну, посмотрела на вечернюю Москву. — По пункту восьмому. В субботу утром я всегда встречаюсь с подругами. Это традиция. И я не планирую ей пренебрегать из-за тебя, как бы я тебе ни была нужна. — Хорошо, — легко согласился Жданов. В конце концов, у него тоже есть время, которое он планирует проводить с Малиновским, и плевать он хотел в это время на Катерину. — Хочу ещё кое-что добавить. — Катя повернулась к Андрею, который бесшумно подошёл к ней достаточно близко. Они оказались меньше, чем в полуметре друг от друга. — Я тебя слушаю, — сказал Жданов, в его голосе отчётливо звучала хрипотца. — Ты не будешь меня трогать. И тем более целовать. Андрей хмыкнул. — Ты никогда не будешь меня обнимать или держать за руку без моего согласия. — Я же уже говорил тебе, что ты не интересуешь меня как женщина, так что не волнуйся. — Дальше, — Катя продолжала изучать контракт. — Никто не должен знать о нашем договоре. Согласна, но не понимаю, почему здесь сделано исключение для твоей матери. — Поверь, ей лучше знать, что всё это неправда. Она слишком любит Киру и не даст тебе спокойно жить, если будет думать, что у нас с тобой правда что-то есть. — Секреты, Жданов, для того и существуют, чтобы их никому не рассказывать. Если я никому не рассказываю правду, то и ты тоже, — отрезала Катя. — Если нет, разговор окончен. Она попыталась открыть дверь и выйти из кабинета, но Андрей перехватил её. — Отпусти мою ладонь! — тут же ощетинилась Катерина и, когда он послушался, всё же вышла в приёмную. — Да стой же ты! — крикнул Жданов, замерший на пороге кабинета. Катя, к его удивлению, остановилась и обернулась. Вопросительно приподняла бровь. — Сядь, — скомандовал он. И сразу же понял, что походил неправильно. — Сядь, пожалуйста. Она присела на диван в приёмной. Он навис над ней, как коршун. — Хорошо, я не расскажу ни о чём маме. Но, поверь, ты об этом пожалеешь. — Я уже обо всём много раз пожалела. — Она встала и, испепеляя, посмотрела на Андрея снизу вверх. — Особенно утром, пока рассказывала сказку о нашей любви с первого взгляда подругам. — Меня до сих пор удивляет, как мы не встретились до вчерашнего дня, если ты дружишь с Виноградовой, Нестеровой и Ткачук. Расскажешь, как вы познакомились? — Нет, — ответила Катерина. — Ещё вопросы? — Полно, но не думаю, что ты готова на них отвечать. — Рада, что ты делаешь правильные выводы. Катя потянулась к лацкану его пиджака и вынула из внутреннего кармана Андрея паркер. Поставила подпись под своей фамилией и инициалами, используя в качестве стола грудь Жданова. А потом, ничего не сказав, покинула приёмную президента Зималетто, вложив ручку ему в ладонь.