Когда ты проснешься

Время давно потеряло значение. Есть ли в нем смысл? Да и если бы был- Рутил никогда не сможет оценить его как подобает. Постоянство это наверное первое качество, что преобладает в ее громоздкой жизни. Дни превращаются в недели и незаметно растекаются по временам года. Рутил живет с постоянством рука об руку и уже не помнит когда это постоянство стало так ей ненавистно. Она и сама не сможет определить когда при написании отчетов в ней поселилась такая мертвецкая усталость, когда во время самого напряженного ожидания ее руки начали дрожать, когда она начала настолько сильно цепляться за крышку уже родного «гроба». Да и было бы в этом «гробе» хоть что-то особенное, сам по себе он не имеет никакого смысла. И размышляя так, Рутил не может позволить себе настолько завраться. Особенное в этом «гробе» конечно есть, то что заставляет Рутил и дальше мириться с постоянством и рутиной, с отчетами и вечными походами к Пуповине, с уже наизусть заученными отверстиями в груди, с непобедимой бессоницей. Пад. Наверное если бы Падпе дали время высказаться, она непременно бы попросила Рутил не изнурять себя так и бросать это безнадежное дело, тратя драгоценное время на постоянные попытки разбудить Падпараджу вновь. Но нет у Падпы этой возможности и времени ей никто не дал, поэтому Рутил будет продолжать. Вытачивая и шлифуя камни она не сверяет их размеры с пустотами, которым эти драгоценности предназначаются. Она помнит. Помнит так, что хоть ночью буди- выточит форму идиально. Но когда приходит время опробовать новые камни на деле- вся решимость вмиг пропадает. Руки снова дрожат и глаза как назло вспоминают о ну уж очень редком отдыхе. Едва ли это может остановить Рутил, замешкаться сейчас означает отдалить от себя следующее пробуждение на еще какой-то промежуток. Этого себе Рутил позволить не может. … После расстановки каждого самоцвета в нужные ячейки и перед пробуждением всегда есть какое-то время. Все нормально. всенормальновсенормальновсенормально Она ведь проснется на этот раз? На бледном лице закрытые глаза, они обрамлены длинными и вьющимися волосами. Темно, в медпункт не проходят солнечные лучи, но Рутил все равно ощущает невозмутимый трепет, Пад просто обязана жить хотя бы для того, что бы украшать мир своей красотой. Резкий, короткий вздох. Обоже. Пара ленивых хлопков ее прелестных ресниц и они достигли точки невозврата. Привет, — говорит Пад, и Рутил думает: «привет, я люблю тебя, можно мне просто тебя обнять?». Думает: «привет, Пад, ты такая красивая, что у меня ни одной мысли в голове, можно я помолчу?». Думает: «найди причину, чтобы взять меня за руку, любую причину, я обязательно соглашусь, просто сделай шаг». Но вместо всего этого, игнорируя странный болезненный укол в груди, отвечает: — Привет, — и улыбается тоже, потому что с Пад невозможно не улыбаться. — Я. скучала. Умиротворение растекается в груди. Мир оживает, адреналин подскакивает и вся усталость снимается моментально. Рутил будто всегда так и жила. От одного ее пробуждения к другому. Постоянство разрушено который раз. Пад разбивает его вдребезги, разносит в щепки, даже если не нарочно. -Я тоже Рут. Рут, я не хочу даже слышать о том, чем ты занималась все время до моего пробуждения и я знаю тебя, сейчас ты уж точно от отдыха откажешься. Так что опережая твой ответ, спрошу. Я хочу подышать свежим воздухом. С тобой. Да или нет, Рутил? — с небольшими паузами, слегка хрипловатый голос звучит сонно и нежно. И Рутил не в силах отказать.