Мусоросжигатель

Небо — палитра серых оттенков. Белоснежные облака — редкость, свинцовые тучи, осыпающие город ледяным кислотным дождём, наоборот, частые гости. Серый фон слегка разбавляют грязно-белые клубы дыма, гигантскими колоннами возвышающиеся над городом. Белый дым. Серые дороги, дома, заводы и фабрики. Чёрные свалки. Бесцветный город полностью соответствовал своему названию. Рик вышел из дома. С крыльца соседнего дома спускалась Анжела Брайт, милая девушка, которая постоянно всем улыбалась, мурлыкала под нос песенки и одевалась ярко, слишком приметно. Рик не понимал, как ей удаётся каждый день искренне радоваться встрече с неприветливым соседом. Иногда она казалась ему чересчур наивной, живущей в собственном мире, лучшем, чем настоящий. Некоторые считали её немного не от мира сего. А некоторые откровенно жалели девушку, считая, что у той не всё в порядке с головой. — Доброе утро, — голубые глаза лучились радостью. — Доброе утро, — буркнул мужчина, и они разошлись в разные стороны. Рик брёл среди похожих друг на друга людей, как и он, спешащих на работу. Здесь все идут либо на работу, либо в магазин за продуктами, либо в больницу за проверкой пропитанных грязным воздухом лёгких и лекарствами. Развлечений в городе нет — они мешают, отвлекают, на них нет времени, ибо важны только полезные дела, вклад в развитие общества. Окраина города тёмно-серая, более удручающая, чем главные широкие улицы, разделяющие город на квадраты. Вот и место работы Рика. Огромное здание с сотней грязных окон, через которые ничего не разглядеть, и с множеством высоких, касающихся неба кирпичных труб, из нутра которых непрестанно извивающимися змеями выползают полосы дыма. Мусороперерабатывающий завод. Ресурсы надлежит экономить. Щедрость планеты исчерпана, теперь необходимо расходовать и производить с умом, только на жизненно важные нужды. Рик прошёл мимо перерабатывающих цехов, где склонившиеся над конвейерной лентой рабочие внимательно следили, чтобы материал был однородный. С другой стороны завода располагалась свалка, откуда сквозь сортировочные цеха сюда поступал мусор. Что не подлежало переработке — отправлялось в специальный цех, расположенный за тяжёлой железной дверью. Рик ненавидел свою работу. Его родители тоже трудились здесь, пока болезнь полностью не уничтожила их лёгкие, а затем забрала и жизни. Семья их была бедной, поэтому отец привёл сына на завод, когда мальчик ещё не окончил школу. Учёбу пришлось бросить — книги и уроки тебя не прокормят. Так и не окончив школу, Рик было больше не мог ни на что надеяться. Переодевшись в крохотной, пахнущей грязью и потом раздевалке, Рик вышел на огромную заваленную мусором площадку. Его работа заключалась в сортировке мусора: то, что подлежало переработке, отвозилось в соответствующий цех, а то, что не подлежало — отвозилось в мусоросжигатель. Свалки в Бесцветном городе были немного особенные — среди поступающего на свалку мусора попадались мечты и надежды, для которых на заводе и соорудили специальный мусоросжигатель. В Бесцветном городе нет места глупым несбыточным фантазиям. Взяв тележку с несколькими небольшими корзинами, Рик направился к только что отгруженной партии мусора. Мужчина натянул на руки плотные перчатки и принялся за работу. Куски железа и пластика, стекло и бумага. Рик бродил по свалке, периодически опустошая корзины или беря новую тележку. Пятый контейнер — самый маленький, почти всегда пустовал. С каждым годом всё реже открывалась его крышка. Люди всё меньше позволяли себе фантазировать, выброшенных мечтаний почти не попадалось. Совсем скоро надобность в пятой корзине отпадёт. В основном мечтают дети, глупые и наивные, не желающие понимать, что их желания ничего не значат. Пока не осознающих, что родители и жестокий мир всё решат за них. Очередной безликий день. Очередная рабочая рутина. Очередное желание исчезнуть из этого мира, лишь бы не видеть больше въедливую и тошнотворную серость. Наполнив последнюю партию контейнеров, Рик направился к цеху. Усталость тянула веки вниз, ноги заплетались, мышцы ныли. Мужчина споткнулся о неприметную, вдавленную в землю железку. Он выругался, вмиг улетучилась сонливость. Взгляд зацепился за блестящую точку под стопкой газет. Маленькая обёрнутая фольгой коробочка. Рик кинул бы её в соответствующий контейнер, если бы не заметил имя на крышке. Анжела Брайт. Анжела училась в старших классах и была самым улыбчивым человеком, которых Рик встречал в своей жизни. Жители Бесцветного города сторонились её — девушка слишком выделялась на фоне вечно угрюмых лиц, сгорбленных фигур и невзрачной одежды. Рик медлил. Он знал, каково это, отказаться от собственной мечты, которая, быть может, единственная вещь на свете, дающая силы открывать глаза по утрам и вставать с кровати. Он никогда не открывал коробки с чужими чаяниями. Это невежливо. Это некрасиво. Это чужая печаль и тоска. Это его не касалось. Это не входило в его обязанности. Он даже имена не всегда читал. Машинально кидал в нужный контейнер, затем — в мусоросжигатель. Но сейчас он нашёл в себе смелость поступить по-другому, забыть привычный алгоритм действий. Коснулся дрожащими пальцами крышки и замер. Кто он такой, чтобы смотреть чужие мечты, чужие сокровенный тайны? Всего лишь сортировщик мусора на одной из городских свалок. Заглушив голос совести, Рик всё же открыл светлую коробочку. Перед мысленным взором предстало голубое небо с ярким солнечным диском в самой вершине. Тёплые лучи гладили крыши домов и дороги. Высаженные вдоль улиц деревья и кустарники шелестели сочными зелёными листьям, завораживая. Пёстрые клумбы около жилых домов манили задорно жужжащих пчёл и шмелей. Шустрые птицы перелетали от дерева к дереву, наполняя округу целым хором жизнерадостных трелей. И люди, улыбающиеся и счастливые. О чём же ещё могла мечтать оптимистичная Анжела, как не о таких потрясающих переменах в родном городе? Губы Рика тронула непроизвольная улыбка. Он захлопнул крышку пятого контейнера с такой силой, что на ней расползлись кривоватые трещины. Коробочку с мечтой Анжелы Рик закрыл и убрал в карман. Ей не место на свалке. Будучи подростком, Рик тоже мечтал изменить город. Хотел, чтобы воздух перестал быть ядовитым и пыльным. Хотел, чтобы родители не заходились в приступах кровавого кашля. Хотел, чтобы люди стали добрее. Хотел, чтобы Бесцветный город наполнился красками. Он, на самом деле, много чего хотел. Однако на каждое «я вырасту и обязательно изменю город» родители напоминали сыну, где его место. Мать и отец внушили ему, что его жизнь будет ничуть не лучше, чем у них. Сейчас Рик понимал: не в его силах было бы привнести в город значительные изменения. Но смог бы он сделать хоть что-то хорошее, пусть и совсем маленькое, едва заметное? Смог бы, если бы своими руками не отправил мечту в мусоросжигатель под чуткими взорами отца и матери, если бы не похоронил надежды на лучшее будущее. Анжела — хорошая девушка. Она не такая, как он. Она сможет найти в себе силы преодолеть давление семьи и общества. Она сможет если не полностью осуществить свою мечту, то хотя бы воплотить в жизнь её часть. Дома он завернул коробочку в плотную бумагу, булавкой прикрепил сложенную пополам записку, а наутро оставил под дверью соседского дома. На работу решил опоздать. Никто не заметит. Сел на скамейку, кинул тройке чахлых голубей оставшиеся от утреннего бутерброда крошки и принялся ждать. Анжела вышла из дома и уставилась на коробочку. Глаза покрасневшие, веки припухшие. Рик тоже когда-то оплакивал уничтоженную своими руками мечту. Анжела подняла коробочку, неуверенно вытащила булавку и развернула записку. — От человека, сожалеющего о своём поступке. У тебя прекрасная мечта. Перемены к лучшему стоят того, чтобы стремиться к ним, несмотря на мнение окружающих. У тебя всё получится, главное — не сдавайся, — вслух прочитала девушка. Подняв взгляд от листка, Анжела улыбнулась Рику. И он впервые улыбнулся в ответ. На работе Рик открепил пятый контейнер от тележки. Он решил больше не использовать особый мусоросжигатель. Он больше не будет уничтожать чужие мечты. Город небольшой, он сможет найти владельцев выброшенных мечтаний и напомнить им о важности веры в себя. А если не найдёт, то маленькие коробочки не займут много места на полке в кладовой.