коллекция

      кровь неприятной липкостью оседала на ладонях, когда Татищев вывереными движенями снимал скальп и вскрывал черепную коробку, как делал это десятки раз до этого.              как они там говорят, Ростов-папа?       ха.       ха-ха.       Татищев уже определённо стал и отцом, и сыном, и святым духом.       формалиновый погреб был его достоянием, его личной коллекцией, получше ваших Кунсткамер, товарищ Ленинград.       просто органы детей и взрослых были собраны, к несчастью для их владельцев, не по их воле, но бирки на банках хранили вечную памать о пожертвовавших в его коллекцию.       ох, только вот его сегодняшний экспонат в представлении не нуждался. его верный и милый друг, Константин, пожертвовал своим телом и душой ради своего доброго товарища.       сначала последовало неприменное привязывание к стене, с добросовестной целью не поранить товарища в процессе. потом шло исследование того, можно ли привить сексуальное возбуждение через боль. от лёгкой к невыносимой, что не сделаешь ради друга, правда? потом шло исследование того, сколько человек проживёт, питаясь только своими биологическими отходами. грязноватые эксперименты, но зато ради науки. затем были долгие недели экстаза, смешанного с болью, кровью и потом, и другими телесными жидкостями, собранными на память.       а потом шло завершение. заключение, так сказать. финальное исследование.       может ли человек всё ещё выводить мочу при повреждении гениталий. при продольном разрезании. и при полном отсутствии. что будет с организмом, если испражнение через прямую кишку будет недоступно. как быстро умрёт человек, если пустить ему кишки. как долго будет биться сердце после потери сознания в предсмертной агонии. и многое, многое другое.       а сейчас, аккуратными движениями, Татищев доставал его мозг из черепа, заранее подготовив тару с формалином. черепная кость легко поддавалась под умелыми движениями окрывая вид на самое ценное, что есть во всех нас. кровавый ликвор полился наружу, но его это не волновало. глаза загорелись весельем, когда он обеими руками аккуратно извлёк мозг, опуская его в рядом стоящий таз с водой. так по-домашнему, но так любопытно.       новый сосуд ярко стоял на давно пустующей полке, с тёплой подписью "Катюша". прямо рядом с такими же с "Сереженька" и "Катенька". где-то совсем недалеко стояла "Анюта", с завязаным поверх стекла ярким синим бантом, её любимым.       и десятки, десятки других невинных, пожертвовавших в его коллекцию.