«Не будь эгоистом, помоги брату, сукин ты сын!»

— А я говорю тебе, что омеги могут ебать омег! — Ты слишком самоуверенный, Леш, — фыркнул бета, закатывая глаза, хотя на губах расцвела хитрая и самодовольная ухмылка. — Дурной ребенок… пупсеныш. — Я читал, что есть альфы, которые дают свой зад своим омегам. И омеги ебут. Если омеги могут ебать альф, значит могут и омег! Для чего нам тогда член? Просто кончать? — Ладно, но не удовлетворяют. Как с игрушкой трахнуться — бес-по-лез-но. Старший опустил взгляд в телефон, сев в достаточно изящную омежью позу, закинув ногу на ногу. Крашеные ноготки цокали по экрану телефона, пока пальцы набирали сообщение. — Спорим? На пятихарь? — Тыщу, — Миша поднял взгляд и сощурился, будто не был уверен, что у Лёши клюнет на такую сумму: — Две тысячи. Ну что? Уже испугался? Младший усмехнулся и протянул другу руку, пожимая. По рукам. Леша знал, что у него все выйдет, и прекрасно помнил, что у его старшего брата вот-вот должна начаться вторая течка. Достаточно оказаться с ним рядом и утешить в столь отчаянный момент — в прошлый раз Миша переживал течку без альфы. Вряд ли он кого-то нашел. Да даже если бы и нашел, Леша был бы первым, кто об этом узнал бы. Их спор как-то быстро, казалось бы, позабылся. Горшенёв старший о нем не напоминал, Леша тоже, хоть и успел нафантазировать всякого — особенно ярко ему представлялось, как самоуверенная морда друга исказится в злобе, когда придется отдавать деньги. Целых две тыщи и почти ни за что! За секс… Хоть и с братом. Других, более доступных в ближайшие сроки, омег Леша не знал, да и давние, сладкие мечты требовали исполнения, особенно когда гормоны бьют ключом, затуманивая разум. Шлюху снимать с нищими запасами школьника совсем не вариант. День икс приближался. Старший братик уже второй день нудил на боли в животе и заедал горе черным горьким шоколадом. Алексей сидел у него в комнате и оказывал моральную поддержку, все время поглядывая на мелкую поджатую задницу. Миша еще мог терпеть, а его брат уже нет. Его накаляли сообщения друга — тот присылал голосовые со свои ржачем и дурацкие картинки, приписывая позорные подписи о том, что у Леши ничего не получится. Получится. Если Леша захотел и сказал, что получится, значит получится. Не стоило нагнетать атмосферу. Ему и самому хотелось начать все побыстрее. Все же… это так интересно! Так запретно и невероятно маняще… ведь можно подарить первый раз не только себе, но и братику. Да, мерзко. Да, лицемерно. Да, подло. Но раздраженного навязчивыми мыслями о скором сексе Лёшу это не волновало. Просто хотелось. Как ребенку хочется съесть чужую конфету, лежащую на столе без присмотра — и сколько бы ему ни говорили, что эту конфету есть нельзя, он все равно не выдержит, протянет руки и съест ее. Чужую. И, возможно, он еще пожалеет об этом… возможно, ему станет стыдно. «Возможно». — Ми-и-ш… а почему ты не нашел себе альфу? Ммм? — Нет никого нормальног-о-о-о… Леша, не трогай так! — Мишка тонко взвизгнул, резко сводя ноги. Его рот приоткрылся в полустоне. Младший усмехнулся, крепко сжав в руке пах братца через одежду, наблюдая, как у того закатились глаза. Парень принюхался к запаху грейпфрута, чувствуя, как дрожит Миша, и отпустил пах так же неожиданно, как и сгреб. Впервые трогал кого-то в таком плане. Ему понравилось, как вздернулся и вытянулся Миша из-за его руки. Понравилось ощущать, как под ладонью и под одеждой напрягается чей-то чужой член. Понравилось чувствовать власть и могущество, жгущее внутренности ощущение от доминирования. Понравилось чувствовать себя не жалким омежкой, а почти настоящим, властным альфой. Миша совсем беззащитный, когда его так хватаешь! Да уж, а каким беззащитным будет Леша, если Миша расскажет все родителям… ладно, не стоит думать о плохом! Только вперед, только вверх! — Да не трогаю я, не трогаю. Просто пощупал! Нужно же убедиться, что у тебя точно течка! — Леша притворно цокнул языком и встал, окидывая взглядом красного, поплывшего братишку, что судорожно сжал между ног одеяло. — Бедный… мой братик… надо тебе альфу! Или омегу… — Придуро-о-ок… Из-за тебя только хуже стало! Д-де-де… — зарычал, пропустив мимо ушей последние слова Лёшки. — Дебил? Этот самый дебил старается, чтобы у тебя все это быстрее прошло! Ой, да ну тебя! Мучайся в одиночку! — прыснул и поглядел с ехидством, еле-еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться от прилива новых ощущений и растерянной, обиженной мордашки старшего брата. Он скрылся за дверью, наконец, разрешив себе улыбаться. Все тело мелко и импульсивно потряхивало. Этот запах может свести с ума даже омегу! Вот только напасть: омега — не альфа. Омега начинает течь от возбуждения, а альфа — нет. Леше пришлось сходить в ванную и сменить замаранные смазкой трусы. Младший ненавидел себя и свое тупое тело. Тупое, уродливое и никчемное. Слабые руки, мягкие черты лица и округлые бедра. Тьфу ты! Далеко было Лёше до настоящего альфы. Ни хуя, ни мышц, ни роста. Природа наградила его лишь ощущением своей альфачьей сущности внутри и желанием быть альфой для какого-нибудь миловидного красавчика, но никак не особенностями, каких не было у омег. Еще и эта дурацкая течка раз в два месяца! За что жизнь так несправедлива? Леше хотелось выть, хотелось доказать себе, другу и всему миру, что он тоже может быть достойным альфой, несмотря на свою нежную, милую внешность!.. И небольшой член. За член было особо обидно — знал, что даже у Миши стояк крупнее. Дни шли. Леша все так же обитал рядом со своим братишкой, постоянно поддевая, пошлепывая, поглаживая и возбуждая того еще сильнее, тоже возбуждаясь от всего этого. Даже не так: не обитал, а клубил вокруг да около, словно волк вокруг маленького беззастойного теленка. Миша уже не знал, куда спрятаться, чтобы брат его не дразнил. — Лееееш… выйди! В-выйди из моей комнаты! — послышался якобы злой, но такой плаксивый рык. Лешка поймал летящую в него подушку и помахал небольшим только что отобранным фаллосом. А размерчик-то ого-го! — Ох, братик, и ты этим хотел себя удовлетворить? Я тебе мешаю? Да-а? — Да! Меш-ш-шаешь… Леша, выйди пожалуйста! — старший чуть ли не рыдал, прикрываясь простынкой, крепко сводя ноги. — От-тдай. Дурак! Эт-то… — А то что? Папе побежишь рассказывать? Ябеда. Леша откинул игрушку на стол по пути к кровати и стащил футболку, оголяя изящный торс и светлую блядскую дорожку, что тянулась до самого пупка. Старший брат весь сжался, путаясь в простыне, и закричал, когда Леша неожиданно навалился. — Не ори… если не хочешь умирать, как в прошлый раз… — прорычал, неожиданно крепко и властно сжимая тонкую шейку, притягивая брата к себе. Мягко коснулся дрожащих губ губами, сухо причмокнув, а второй рукой уже раскутывал мокрое тельце из простынки, чтобы прижать к себе. Миша замер, разомкнув губы и шумно втянув воздух. Несколько секунд ступора, и он забился в отчаянной попытке вырваться. Скулеж разнесся по всему дому. У Лёши глаза загорелись от азарта, от того же ощущения власти перед Мише. «Да. Да! Бейся, братик, бейся! Дразни, рычи, сопротивляйся и делай вид, что ты этого не хочешь! — только и вертелось в голове. — Хочешь, сучка, хочешь! Я же знаю, каково это — быть в течку без члена!» У Лёши на губах возникла хищная, недобрая улыбка. Отступать он не собирался. Не-не-не, ни в коем! Слишком долго ждал и захлебывался фантазиями о том, как тесна и влажна омежья задница, чтобы сейчас взять и отпустить Мишу, уйти, так и не испробовав. Эти самые фантазии за то время превратились в навязчивые, но давно не пугающие мысли. На самом деле о своем брате в нижней роли он думал очень, очень давно. Наверное, после первого просмотра порно, которое как раз было с меткой «инцест». В том ролике какой-то ублюдок держал омежку перед своим братом за волосы и кричал то, что запало в памяти Лёши навсегда: «Помоги младшему брату, не будь эгоистом, сукин ты сын!». Именно эти слова Леши и проворачивал в голове, глядя в испуганные глаза старшего братика. Да. Именно таким взглядом и глядел тот омега в порно-ролике в камеру — можно было и засомневаться, что тот ролик — постановка. Леша впервые ощущал такой острый и пленящий взгляд на себе вживую. — Миш! — Леш… Леша, так нельзя, Леша! Что ты дела… — он сладко застонал, неожиданно выгнувшись, стоило старшему брату ввинтить в него палец, что вошел до самого конца с невероятной легкостью. — Что-что? Ты, кажется, не договорил… Леша глядел диким, неверящим взглядом, всаживая палец в своего братишку и подтягивая более тонкое тельце к себе. Родителей не было. Пока те отправились в недельное мини-путешествие, можно было поразвлекаться на славу. Вот только напасть на брата. Даже если ему понравится, он может побежать и поябедничать. Но ладно. Леша уж точно найдет способ, как заткнуть его в случае чего. Теперь он и не сомневался, что у него есть власть над старшим братом. — Леша… не т-т-трогай… там ничего… Леша… ты не а-альфа… Тонкая лапка сжала не менее худую братову, пытаясь остановить его и убрать от своей задницы. Но Леша был несокрушим. Шел напролом, вдавив в брата уже два пальца, впервые ощущая влагу другого омеги. Ему было не жалко. Нет. Совсем нет! Он ни разу за это время не представил себя на месте своего старшего брата, не посочувствовал ему — да и вообще редко у него проявлялось это зазорное чувство — со-чув-стви-е. В его сознании ни разу не моргнула красная лампочка — теперь моргала только одна: зеленая. Можно. — Я альфа! Альфа! Запомни это… Миш! Запомни! — он резко вставил третий палец, снова пережимая горло братишки и склонясь к лицу, чтобы поцеловать. Недоальфа наслаждался этим поцелуем, хоть старший совсем не отвечал. Лежал, дрожал и скулил, откидывая голову и подставляясь. Даже ноги развел, сильно втягивая живот. Леша отпустил горло только услышав хрип. Ранее даже не замечал царапающую его запястье руку и дрожащие, постепенно белеющие губы. — Тихо… Миш, ну чего ты заплакал… тебе же не больно. Я осторожно… Леша навалился на него, вспоминая альф из порно, и подгреб старшего под себя. Сильно всосал кожу на шее, параллельно оголяя вставший, небольшой член. У самого в висках заныло, а в ушах запульсировало, зазвенело от напряжения. Дырочка истекала смазкой и обкапывала ноги брата. Вот в чем главная проблема секса омеги с омегой — оба текут и оба хотят члена, да и не в рот, а в зад. — Лееееш… — парень застонал, сжимаясь. Аккуратная, влажная головка ткнулась в не менее влажную дырочку. Миша не успел договорить. Его слова переросли в выкрик, когда Леша толкнулся в него. Ему и ранее было все равно на писки старшего брата, а теперь и подавно. Член обжимало непривычно крепко… но тем не менее мягкие мокрые стенки и тепло совсем не доставляли неудобств. Лешка неловко толкнулся, отеревшись от Миши всем телом. Его захлестнула волна удовольствия. Вот, что чувствуют альфы! Вот! Это никогда не сравнится с простой дрочкой! Ни-ког-да. Ему было одурительно хорошо в этом теплом и влажном плене. До вакуума в ушах, до звезд в глазах и треска в голове. Он затолкался как шальной, быстро поймав темп и приспособившись к этой жопке, кусая и терзая шею стонущего под ним брата. Его собственная задница текла, как выжатая тряпка. Но Леше было все равно. Конечно, мало… мало попихать член! Хотелось члена и в себя, ой как хотелось, но Леша отрицал это как мог. Он внутри омежьей задницы, словно альфа, камера снимает их секс — Лешка докажет, что он главный альфа. Докажет долбаному другу, докажет своему придурошному брату, докажет и самому себе. Разве это не есть прямое доказательство того, что Леша— крупная ошибка природы? Альфа не должен был родиться омегой. *** Миша плакал, изгибаясь дугой, неосознанно пытаясь насадиться сильнее. Член Леши был маленьким — даже игрушка была больше. Не хватало. Ужасно не хватало. Он заскулил, когда его брат кончил. Слишком… мало. Слишком быстро… живот скрутило в болезненном спазме. Леша вышел, запыханно дыша и валясь на бок, а Миша так и остался лежать с разведенными ногами, закрывая красное, заплаканное лицо руками. Его член стоял смирно и лоснился. Из задницы с хлюпом выливалась смазка, перемешанная со спермой брата, а сам Миша чувствовал себя пустым. Абсолютно. Словно комната без мебели, в которой каждый шорох разносится эхом, а в тишине слышится звон. Господи, что же скажут родители, если узнают?.. Они сильно разочаруются, наверное, в двух детях сразу. Нельзя. Нельзя им об этом рассказывать. Никому нельзя рассказывать! Миша не мог поверить в свою невиновность в случившемся. Омега за то время, пока Леша лежал рядом, успел покарать себя во всех грехах и сразу. Это виноват он. У него началась течка. Он запах сильнее. Он выгибался перед братом на одеяле, показывая, как было хуево. Он ходил, ныл и хныкал. Это все он. Он виноват в том, что младший брат решил помочь справится со всем этим. И, конечно, у него ничего не получилось. Миша сдерживал всхлипы, утирая глаза. Матрас выпрямился. Лешка встал с кровати, прошелся по комнате, взял что-то с полки и ушел. Все. Просто взял и ушел. Миша сам во всем виноват… Сам! С того дня прошла почти неделя. Завтра вернутся родители. Леша за все это время не подошел ни разу — не напоминал о себе и не пытался поговорить. «К счастью» — успокаивал себя Миша, слыша знакомые шаги, которые так непривычно удалялись от комнаты. А следом хлопала дверь в братскую комнату. Леша возвращался со школы, а вот Миша все это время так и не ходил на уроки. Да что там уроки… Даже своей опочивальни почти не покидал, выходя только по нужде и только тогда, когда не было младшего брата. Такой апатичный и скованный образ жизни очень быстро входил в привычку, как и заглушение боли громкой музыкой в наушниках и просмотром детских мультиков. Мише казалось, что он умирает морально. Да, именно так и проходило его времяпрепровождение в одинокой комнате. Он много думал о себе, о своем брате, почему-то вычеркивая любые мысли о родителях. Чего-чего, но скорую встречу с ними представлять не хотелось. Что говорить? Как себя при них вести? Что делать, чтобы не спалиться, да и как смотреть в глаза?! Стыдно. Как же стыдно! Шлюха, совратившая младшего брата, да еще и омегу. Омегу! Должно быть тот поэтому и не заходил в его комнату, не извинялся, потому что знал, что извиняться не за что — это возлагалось на плечи Миши после случившегося. Знакомые названивали, одноклассники писали и спрашивали, почему Миша не выходит в школу, а друзья-омежки уже начинали переживать, что из-за течки с ним случилось что-то серьёзное. «Мих, ну почему ты не отвечаешь? У тебя все хорошо? Неужели какой-то гандон зажал?» — светилось на экране мобильника, через который Мишка играл в отвлекающую от гнусных мыслей игрушку. Какая-то аркада, где все, всегда и у всех хорошо — игра-пустышка, но из уныния вытаскивала знатно. Было, в чем забыться. — Леша не гандон… — шептал, скрывая сообщение, которое тоже своеобразно не давало зависнуть в вязкой слизи депрессии. Впервые за столько дней во входную дверь кто-то постучался. Впервые за столько дней Леша заглянул в комнату к Мише и хмыкнул, увидев тельце брата под одеялом. Впервые за столько дней сердце Миши пропустило удар, прямо как тогда, когда Леша стаскивал футболку, направляясь к кровати. Страшно. Опасно. У Леши в душе в тот момент затаилось дурное предчувствие, не обещающее ничего радужного. А вдруг?.. Да нет… Нет! Течка уже прошла, да и брат не будет звать своих друзей, чтобы совместно повеселиться с «шлюхой»? Которая толком и сопротивляться не умеет… — Он спит, — послышалось следом за закрытием двери. Миша шелохнулся и привстал на локтях, быстро прокравшись к двери. Стук сердца заглушал сбитое, напуганное дыхание. Заморенный взгляд пал на щель вместо замочной скважины, прежде чем Миша склонился, чтобы посмотреть, кто там пришел. Друг. Друг что пошёл за Лёшей на кухню, цокая и закатывая глаза. Миша видел его впервые. — Ну что там с твоим братиком? Ммм… А как же… Тебе не было его жалко? Совсем-совсем? — Все хорошо. Не жалко. Я выиграл спор. Ты видел? — Видел я видео, видел… Знаешь, есть че-ло-ве-чек, которому очень понравилось ваше порно! Такие живые и яркие эмоции, просто м-м-м… — послышался громкий чмок. Голоса Лёши Миша не слышал, хотя очень хотел бы услышать. Он сидел под дверью на корточках, мусоля в пальцах воротник, прикрывающий ужасный засос на шее, пытаясь успокоиться. — Так, о нашем споре! Вот твои деньги. Ровно две тыщи, выиграл. А вот это… раз, два… пять… десять… че-ты-рес-то — ровно сорок процентов от всего гонорара. — Что?.. Какого гонорара? Ты больной что ли?.. Я скинул это видео только тебе! Как другу! — наконец прорезался голос Лёши, что сейчас был поверженным и писклявым. — Леш, ну я же сказал тебе, что есть один человечек, которому очень понравилось ваше порно! Очень! Он был в восторге! Я хотел сразу пихнуть еще пару роликов… но не сумел… — Миша снова заметил мелькнувший силуэт, что прошел мимо прямо к входной двери. — Прости, конечно, но я же тебя не обделил! Будет ещё материальчик, звони! Ну или пиши. Господин сказал, что следующий ролик хочет с тобой в нижней роли, но с тем же взглядом, желающим власти. Пока! Дверь захлопнулась, ровно как и последнее живое оставшееся в израненном сердечке омеги.