Скверна

      У всех были союзники как союзники, а ему досталось чёрт-те что. Союз окончательно осознал это спустя десять лет с момента окончания Второй Мировой. Не было в его окружении ни одного достойного претендента на равноправного коллегу на пути к первозданному коммунизму. Жалкие перебежчики в виде румына, венгра и дочурки некогда прогерманского болгарина были просто посмешищем — ни устойчивой экономикой, ни инфраструктурой эти представители рода людского похвастаться не могли, и не удивительно: не абы кто, а сам СССР принял непосредственное участие в том, чтобы уничтожить под корень данные составляющие у недалёких умом государств, дорвавшихся до силы с помощью немецкого национал-социалиста.       К слову, о немцах. Положение ГДР в этом блоке тоже было далеко не самым завидным, если не сказать заведомо проигрышным хотя бы потому, что никому не надо было напоминать, чей предок чуть не превратил добрую половину Европы в руины. Место поляка в данной коалиции тоже весьма шло в разрез с его грёзами о величии, но разве кто-то стал бы спрашивать мнение жалкой пародии на суверенное государство? В общем, эта бригада разношёрстых неудачников поздновато осознала, о сотрудничестве с кем им следовало бы задуматься полвека ранее. Отвернувшись от коммунистической идеологии, они сами избрали себе соответствующее будущее, за которое и поплатились в полной мере. И, скажите на милость, вот можно ли прислушиваться к индивидам с аналогичными умственными способностями? Ответ, думается, очевиден. Союз в очередной раз убедился, что никто не знает коммунистический вектор развития лучше него самого, поэтому пускай такие представители человечества лучше не пытаются мешаться ему под ногами. Быть советскими марионетками, послушно выполняющими каждый из его приказов, — самый достойный удел для кого-то в роде них. Полный контроль над странами прокоммунистического лагеря был само собой разумеющимся явлением для Советского государства, ведь только он один имел право величать себя первой социалистической державой с марксистской точки зрения. Ах да, в этом царстве униженных и оскорблённых была ещё чехословачка…       Этой особе следовало быть куда более благодарной СССР, ведь кто как не он помог ей после недавней всемирной баталии, когда принадлежащие Чехословакии территории были разорены и утопали в безысходности. И чем она ему отплатила? Насмотревшись на напыщенного югослава и окрепнув после Второй Мировой Войны, эта мерзавка начала вносить собственные коррективы в социалистическую политику, право на которую в последней инстанции имел только Союз. Жалкий лепет чехословачки о том, что подобная дань национальным демократическим традициям да экономическая децентрализация — всего лишь проявление искренней любви к коммунизму, советский идеолог не желал даже слушать. Какая-то девка возомнила, что вправе диктовать собственные условия на социалистическом пространстве. Однако, к сожалению, чехословачка-выдумщица не была венцом коммунистической оппозиции.       Эту роль гордо прибрал к рукам Югославия после именитого раскола между ним и Союзом. Славянин всё ещё прекрасно помнил, что коммунист внёс существенную лепту в его конфликт с албанцем, подстрекая последнего к более решительным действиям. Помнится, СССР тогда упрекал югослава за то, что после окончания войны сторонник по идеологии слишком сильно поверил в собственные силы, что даже его ближайшие соседи ошалели от экспансивной балканской наглости. Югослав пропускал эти слова мимо ушей, поскольку считал себя вполне дееспособным государством, которому, впрочем-то, некому указывать, что делать. Желание бывшего союзника учредить Балканскую Федерацию в обход мнения страны Советов стало для СССР последней каплей. Потерявший стыд славянин на полном серьёзе претендовал на равноправные отношения с величественным советским государством, отказываясь признавать факт того, что если бы не Союз, у Югославии навряд ли вообще была бы возможность стоять и гнуть кому-то пальцы. Страны Восточной Европы теперь казались не в пример умнее, поскольку подчас даже слова поперёк боялись сказать коммунистическому главнокомандующему. Немудрено, что югослав в полной мере осознал невозможность остаться при собственных интересах без конфронтации с советским индивидом.       Когда принципиальный славянин отказался предоставлять Союзу подробный отчёт о состоянии своей экономики, страна Советов осознал, что строптивый балканец окончательно пошёл против него. СССР сделал всё, чтобы каждый член Варшавского договора в полной мере узнал о югославском произволе. После этого он хорошенько прошёлся по каждому виновнику торжества — болгарка и румын получили изрядную долю репрессий за тайные интриги. Однако в полной мере отыграться на наглом балканце Союз пока не мог. Славянин не спешил прогибаться под социалистический блок, возглавляемый СССР, а после финальных событий так и вовсе спутался с Западом, чему последние были несказанно рады. С пятидесятых годов эта сума перемётная постоянно пыталась усидеть на двух стульях и активно подстрекала к этому соседей-приверженцев социализма. После того, как чехословацкая девчонка снюхалась с ним, она перестала мириться со своей второсортной ролью в Варшавском блоке, коя была уготована каждому помимо страны Советов. Неблагодарная дрянь соблазнилась западными деньгами да лживыми югославскими обещаниями, что было в полной мере готова едва ли не отвернуться от Союза.       Советский и сам не понял, когда между этими двумя возникла сильная взаимная симпатия, перерастающая в нежные и трепетные чувства, как любили выражаться многие любители почесать языком. Однако в какой-то момент Союз поймал себя на мысли, что в собственных представлениях о ближайшем будущем этой сладкой парочки стал ни много ни мало уподобляться своему заклятому врагу, бывшего сторонником первозданного национал-социализма, как тот любил гордо себя величать. Коммунисту хотелось проучить предателей социалистической идеологии самым изощрённым способом. Если бы этот крысиный дуэт просто сидел бы молча и не высовывался, как вели себя куда более сговорчивые участники ОВД, давно уяснившие, кто здесь вождь и глава, вполне возможно, что праведного советского гнева эти вероотступники не познали бы. Даже подконтрольные им земли были ему не столь интересны, сколько их владельцы из раза в раз выбешивали своим непокорством коммунистическим идеалам. Чехословачку приструнить было делом плёвым, но вот поквитаться с нейтральным югославом, подбивающим свою алчную избранницу превратиться в гротескную пародию на социализм, став одной из многочисленных западных подстилок, было не в пример сложнее.       Но тот, кто ищет, всегда найдёт способ. Несмотря на всепоглощающую неприязнь, мимолётно перетекающую в необузданную ненависть, Союз всегда оставался весьма грамотным стратегом. Чего только стоит эпизод с югославской «Герцеговиной флор», которой он временами восхищался напоказ, ослабляя бдительность основоположника движения неприсоединения, параллельно ненавязчиво намекая британцу, недовольному балканской конкуренцией в сфере производства табачных изделий, кого именно потомку англосаксов следует ликвидировать в пух и прах при первом удобном случае.       Пражская весна окончательно убедила коммуниста в том, что с дуэтом шерочки и машерочки нужно кончать как можно скорее. Когда трусливая беглянка, не способная осознать собственным скудным умишком, что у всего есть свои последствия, а у оспорения первозданной марксистской идеологии особенно, укрылась у так вовремя подоспевшего на помощь югослава, Союз в который раз убедился в валидности собственных умозаключений. Куда большим шоком для коммуниста стало, что Югославия прилюдно обвинил его в компрометации социализма. Было донельзя забавно слышать подобные слова от щенка, двадцать лет назад подвергшегося аналогичной критике со стороны социалистических стран. Славянин продолжал твердолобо лезть во внутренние дела Варшавского блока, к которым не имел ни малейшего отношения. Этот балканец не стыдился упрекать коммуниста на весь шар земной нелегальностью подобного поведения по отношению к союзнице, в то время как мнение югославского выродка, собственноручно променявшего взаимное развитие на западные интриги, было ему совершенно до лампочки. Этот хлюпик всё равно боялся идти против Союза в открытую, ибо за последним стоял весь социалистический лагерь, а за югославом в общем-то никого. Поэтому всё, что он мог себе позволить, это яро кукарекать о какой-то околесице в жалких попытках упрекнуть недавнего товарища, совершенно не заботясь о расплате за подобное самозабвенное поведение, которое коммунист уж точно терпеть больше был не намерен.       Тогда Югославия решил пойти вместе с Чехословакией, уже немало опасавшейся находиться с покровителем коалиции наедине, на ультимативный разговор к советскому государству о правах и свободах его союзников, чтобы поддержать трусливую девку, но он просчитался как никогда. В тот раз Союз решил прихлопнуть двух зайцев одним ударом: и научить непробиваемую чехословачку покорности, и преподать популярный и наглядный урок югославу, чтобы тот даже не помышлял совать свой не в меру длинный нос в вещи, которые совершенно его не касались. Оказавшись в своём кабинете, в котором уже присутствовали и остальные государства социалистического блока, Союз тут же приказал своим подчинённым коллегам схватить балканца и не отпускать до тех пор, пока сам не прикажет. Югослав ожидал всего, что угодно, но только не того, что последовало далее.       Коммунист, грубо схватив оторопевшую чехословачку за шею и повалив на стол, самым циничным образом надругался над вернувшейся коллегой по блоку прямо на глазах её возлюбленного. Бедняжка пыталась кричать и сопротивляться, однако когда Союз пару раз хорошенько приложил её головой о предмет деревянной мебели, до союзницы моментально дошёл доскональный баланс сил в текущей ситуации. Этой развязной девице давно следовало преподать урок надлежащего поведения, а прекраснейшую физиономию славянина, лицезреющего свою избранницу в столь незавидном положении, он запомнил навсегда и был непомерно доволен плодотворной работой. Члены ОВД получили чудесную возможность пронаблюдать, что ожидает каждого из них в случае отступления от установленных Союзом правил, а псевдокоммунистические горе-возлюбленные получили по заслугам.       СССР не интересовали последствия. Изобретательная славянка наконец-то вспомнила своё место и перестала вытворять всякие непотребства с социалистической идеологией, параллельно пытаясь набиться в друзья к западным государствам. Похоже, интеллектуальные задатки всё же были ей отчасти не чужды. А до состояния предателя-югослава ему так и вовсе было наплевать с высокой колокольни. Кому вообще было дело до душевных терзаний отступника, который только и умел, что крутить на бабки каждый из враждующих блоков, наивно полагая, что устроился максимально удобно. Было весьма закономерно, что до этого строптивого подонка наконец дошло, что он даже не в состоянии защитить собственную избранницу себе под стать (оба были ущербны что вместе, что по отдельности), и перестал корчить из себя единоличного борца за добро и справедливость. Мир был полон разочарований.