Кадры решают все 2. Слайды

Варп-переходы осложняют ответ на многие вопросы. «Когда?» один из таких вопросов. *** Давным-давно, кажется, в прошлую пятницу, где-то в двух варп-переходах от Футфола, лорд-капитан Кузьма Александер фон Валанциус поинтересовался, в какой каюте его флагмана разместили этого… ну… забыл, как зовут… инквизитора. Да, которого к нему приставили. Узнал, посмотрел и поинтересовался: а кто это тут за его спиной и за его счёт проявляет вольный нрав и демонстрирует высокий статус? Кто это у нас тут такой более вольный торговец, чем он? Потому что вот эта конура… далее в записи следуют только щелчки и шипение — сервочереп, видимо, был неисправен. Конурой, по правде говоря, помещение вовсе не было. Было оно по размеру и расположению ровно таким, чтобы не оскорбить безусловно, но указать место однозначно. Вот только лорд-капитан не считал данное место подобающим. Вы бы его ещё в шкаф для запчастей на нижней палубе запихали… снова щелчки и шипение. Найти подобающее. Попросить прощения. Обеспечить благоустройство. Доложить. А поскольку сенешаль ему нужен живой, целый и круглосуточно, пусть-ка этим всем займётся высокий фактотум Янис Денрок. Дипломатичный, представительный и не рискующий схлопотать по физиономии. Высокий фактотум трижды приходил к лорду-капитану с докладом, что представитель инквизиции категорически отказывается от предложения сменить каюту. «Плохо уговариваете,» — говорил лорд-капитан и даже не угрожал наказанием. Потому что это, собственно, и было наказание. После третьей попытки высокий фактотум рыдал на груди сенешаля, проклиная тот час, когда они вместе выбирали достаточно унизительную каюту. А после четвёртой лорда-капитана поймал на мостике инквизитор и вежливо попросил прекратить террор. Потому что его всё устраивает и он не планирует переезд. И кстати, как это вообще пришло в голову лорду-капитану: укрощать своих подчинённых за счёт святой инквизиции. У которой, вы не поверите, тоже есть нервы. А у фактотума, между прочим, высокий не только статус, но и давление. А на восьмой палубе, между прочим, складывается нездоровая обстановка, на что стоило бы обратить внимание, не доводя дело до локального культа. — Вот с этого места, — сказал лорд-капитан, — поподробнее. — И добавил. — Если вам не трудно. Инквизитор проглотил комментарии к последней фразе и перешёл сразу к сути дела. Что если сейчас для начала починить на восьмой палубе вокс-трансляцию, то потом можно избежать применения там огнемётов. Из заметок сенешаля Версеряна: Если наш новый лорд-капитан надеется таким образом снискать расположение инквизиции, то он либо наивный романтик, либо лицемерный ханжа, либо опытный игрок. Запись оборвана, листок скомкан, с одного края обгорел. *** Когда и где всё это началось? Когда-то и где-то. По эту сторону неба. Кажется, в прошлый четверг, но это опять неточно. Как Джай Хейдари оказалась в той самой достаточно унизительной маленькой и тесной каюте? Как она оказывалась везде. Исключительно своей волей по стечению случайных обстоятельств. Почему она не спала, когда хозяин каюты дрых без задних ног, отвернувшись к стене? Потому что она собиралась заварить чай, к тому времени, когда он проснётся. Он не любил рекаф и каждый раз, когда оставался на одном месте продолжительное время, обзаводился запасом чая и какой-ни будь симпатичной чашечкой. В этот раз чашечка была голубенькая с золотой каёмочкой. Джай никогда не занималась дорогим фарфором и точно определить марку не могла. Когда чашек в его каюте стало две, она тоже сказать не могла. Её чашка побольше, красная и в горошек. Сама выбирала. Что сделает Джай Хейдари, когда увидит портативный когитатор, неосмотрительно оставленный хозяином каюты? Возьмёт его и попробует подобрать коды, чтобы ознакомиться с содержимым. Зачем ей это содержимое? Ну, как… Ну… Лежит же. Не так это просто, взломать личный когитатор инквизитора. Джай порядком увлеклась процессом. Что почувствует увлечённая взломом Джай Хейдари, когда услышит: «Дай сюда»? Да ничего. Это Джай Хейдари, что она может чувствовать. Её столько раз ловили на горячем, что и не сосчитать. И каждый раз удавалось выкрутиться, вот и жива до сих пор. Испугалась, наверное. Что почувствует товарищ инквизитор, глядя, как она сидит, вцепившись в это злополучное устройство, смотрит в сторону и плачет? С какой стати ему что-то чувствовать. Он инквизитор. Он вырос с двумя сёстрами и не раз допрашивал женщин. На него женские слёзы не действуют. Рассердился, наверное. Посидели. Помолчали. Он забрал у неё из рук когитатор, снял блокировку и вернул. И лёг обратно спать. Проворчав что-то в том духе, что надо быть космической просто дурой, чтобы думать, что кто-то оставит без присмотра важную информацию и личные вещи, находясь в одном помещении с Джай Хейдари. Поспать ему всё равно не удалось. Потому что смеётся Хейдари очень громко. И когда она обнаружила на том устройстве грандиозного размера подборку анекдотов из всех частей простора, она в конце концов нашла там такие, которых ещё не знала. А потом они заварили чай. Из заметок сенешаля Версеряна: Наивно с их стороны думать, что я ничего не замечаю. Сенешаль обязан знать о неуставных отношениях на борту всё. Вот странность: она смотрит на него так, как на меня когда-то смотрела моя покойница Катерина. Невозможно поверить, чтоб женщина её сорта могла испытывать что-то кроме алчности. Мне, однако, не кажется и глаза мне не лгут. (пометка: осторожно спросить леди Кассию) И неужели я, ухаживая за своей будущей супругой, выглядел таким же самовлюблённым пнём? И что, интересно, можно подарить такого сорта женщине как эта? Букет янусских лилий явно не отвечает её аппетитам. *** Что сделает Вольный Торговец, если на нижней палубе своего флагмана обнаружит сбой в работе вентиляции, вызванный тем, что кто-то припрятал в оной вентиляции мешок с хабаром? Бессмысленный какой-то вопрос. С какого перепугу он вообще оказался на нижней палубе, этот Вольный Торговец. Из заметок сенешаля Версеряна: Он потребовал сообщить ему, каков процент грамотных среди рабочих шестого складочного и в целом по всем нижним палубам флагмана. Когда я, к стыду своему, не смог сразу дать ему вразумительного ответа, он долго распространялся, как важна эта информация. Я выслушал монолог о том, как опасны грамотеи и как следует за ними пристально наблюдать. С примерами и историями из жизни, коих здесь не приведу за недостатком времени. Но сами по себе истории были любопытны и надо будет однажды их записать для памяти. Он, должен заметить, неплохой рассказчик. Увлекшись, я тоже рассказал ему несколько случаев из жизни на борту. Он дал указание выявить всех, знающих грамоту, и организовать занятия, на которых они смогут обучать своих неграмотных товарищей чтению, письму и счёту. Также велел развесить повсюду на нижних палубах плакаты по технике безопасности и обновить все схемы эвакуации и наглядные планы действий по тревоге. Надо признать, последние и правда поистрепались и, к тому же, не все из них верны. Я по прежнему не вижу никакой последовательности в действиях этого человека. Надо понять теперь, как попросить леди Навигатора нарисовать эскизы плакатов. Не уверен, что она согласится. Если даже так, вряд ли она легко поймёт, что от неё требуется. Но иных кандидатур для такой работы у меня, увы, нет. *** Вот зачем инквизитору собирать анекдоты? Тут версий, конечно, может быть множество. Первая, что предложила Хейдари, была: «Чтобы знать, за что на сколько сажать». Дескать, этот дотошный тип не хочет каждый раз принимать решение и тупо сделал себе шпаргалку. Там, кстати, они какими-то циферками помечены все. Но тут леди Кассия возразила, что это неправдоподобно. Что господин Ван Каллокс — очень рациональный и экономный человек, он не стал бы тратить так много времени на такое пустячное дело. Его время принадлежит Императору. Возможно, заметила она, господин Ван Каллокс тренирует на этой подборке свою выдержку: зачитывает их себе вслух и старается не смеяться. Или наоборот — заметила Хейдари — он их собирал, чтобы обучиться чувству юмора. А цифры — это чтобы знать, когда смеяться. Когда версии кончились, а добиться от господина дознавателя какой-то реакции так и не удалось, его спросили прямо. — Не женского ума это дело, — мило улыбнулся господин дознаватель. — Это как посмотреть. — Заметила леди Кассия, поправляя обруч. Тогда господин дознаватель взял с них подписку о неразглашении и поведал истинное назначение коллекции. Оказывается, зная, какие анекдоты имеют хождение на планете, можно неплохо просчитать, насколько активны на ней ячейки еретических культов. На предположение Хейдари «чем чаще травят анекдоты про инквизицию, тем больше будущих еретиков», поморщился и сказал, что вообще-то анекдоты про тёщ гораздо информативнее. И вообще долго рассказывать, что и как там надо считать и куда смотреть. А потом порвал подписку о неразглашении, сказав, что никакой Страшной Тайны эта методика из себя не представляет. Просто они с коллегами сначала пошутили, а потом попробовали и разработали вот это. И проверили: получается. Но никому это по большому счёту не нужно и не интересно. Кроме того, вечно не хватает агентов для нормального сбора информации. Людей вообще не хватает… Извинился и ушёл к себе. А Хейдари побежала за ним с криком «шерин!» А Кассия осталась рисовать. Из заметок сенешаля Версеряна: Наш лорд-капитан, видите ли, начал собирать коллекцию. Я говорил ему, что Вольному Торговцу подобает коллекционировать что-то другое. Но он заявил, что ни в чем не намерен себе отказывать, что он натура эксцентрическая и будет теперь собирать анекдоты. Повсеместно. Особенно — на кораблях флота. С пометками, где и когда они были рассказаны. Он заявил, что намерен составить рейтинг и выявить самый успешный анекдот простора. И ещё нёс какую-то ерунду с совершенно серьёзным лицом. Мне оставалось лишь махнуть на него рукой и предоставить его Вигдис. Её коллекции позавидует любой.