На той стороне

      — Пора просыпаться, картёжник.       Авантюрин распахивает глаза и резко выпрямляется, чуть не упав с барного стула с низкой спинкой. Он тяжело дышит, ждёт, вцепившись пальцами в барную стойку до побелевших костяшек, пока всё вокруг перестанет кружится как в водовороте.       «Кажется, у меня дежавю»       Буквально пару минут назад он разговаривал с Ахерон, а сейчас…       Он осматривается. Это место отличается от бара, в котором он пару раз был. Здесь нет ни стен, ни потолка, вокруг — бесконечное пространство, темнеющее вдали, похожее на бескрайний космос.       — Вы всё же решили последовать моему совету, — Рацио, сидящий на соседнем стуле, кивает на бокал, стоящий перед юношей. — За счёт заведения.       Авантюрин растерянно смотрит на изящный бокал на тонкой ножке. Лёд в иссиня-чёрном напитке мерцает в тусклом свете бара. Ободок украшает веточка мяты.       — Что ты… — кроме них двоих в баре никого нет. Даже бармена, — что ты здесь делаешь?       — Не только вас интересуют тайны Семьи.       Вряд ли Веритаса действительно интересовала вся подноготная Семьи. Они выполнили свою часть плана. Остальное теперь на Нефрит и Топаз.       — Моя «смерть» наверняка не была такой грандиозной, как ваша.       Точно. Авантюрин только что осознаёт, что, чтобы попасть сюда, нужно… «умереть». А если Ахерон была занята им, то…       Он встаёт, смотря на беспристрастное лицо мужчины.       — …ты погиб так же, как Робин и нелегал?       Рацио чуть заметно хмурится.       Авантюрин, несмотря на беспокойство, понимает, что этим вопросом загнал собеседника в угол: самолюбие не позволит Рацио соврать, что тот попался мему Смерти, как остальные, а значит…       Он скажет правду.       То, что тот тянет с ответом, лишь сильнее убеждает юношу в своей правоте.       — …и ты попался ему добровольно?       Взгляд Веритаса острый и пронзительный, почти что ледяной, но вместо холода Авантюрин чувствует в своём сердце… тепло.       К горлу подступает ком, но не от страха или безысходности.       — Неужто моё общество нравится тебе больше, чем Общество гениев? — он шутит, пытаясь сохранить напускное веселье, натянуть на лицо улыбку, но уголки его губ предательски дрожат. Совсем не от страха. К этому чувству он кое-как сумел привыкнуть за свою нелёгкую жизнь, а вот то, что он чувствует сейчас, ему довелось испытать впервые.       — Вы себе льстите. Меня интересует лишь дальнейшее сотрудничество Гильдии с КММ. А учитывая, какой хаос вы устроили, — за вами нужен глаз да глаз.       Рацио поднимается и направляется к двери в форме замочной скважины. — Нам пора. Наследие Часовщика ждёт.       Авантюрин смотрит на оставленный Рацио полупустой бокал с изумрудной жидкостью, на ободке которого остался нетронутый ломтик лимона. Он помнит название этого напитка, а потом вспоминает и название того, что достался ему.       Он забирает бокал Рацио и добавляет туда свой напиток, смешивая. Отставляет свой бокал обратно на стойку, делает несколько глотков получившегося коктейля. Горечь становится едва заметной, перекрываясь сладостью, и ему кажется, что это самый вкусный напиток в его жизни. И вовсе не из-за вкуса.       — Эй, док, ты просто обязан это попробовать! Я назову его «Свидание на ветер»! В твою честь! — и, заливисто и счастливо смеясь, он отправляется вслед за компаньоном.       О том, чтобы почувствовать, каково это, когда тебя встречают на той стороне, он и желать никогда не мог.       Воистину, в Мире грёз исполняются самые сокровенные мечты.       Когда дверь бара закрывается, Галлахер довольно улыбается. В его обязанности как бармена, помимо приготовления напитков, входит и психологическая поддержка своих клиентов, что, между прочим, является целой наукой.       А приятному и очень проницательному («Мне жаль, но у вас нет иного выбора, кроме как «убить» меня, чтобы те, кто пока не должен знать, не узнали вашу тайну») клиенту — грех не помочь. Особенно, когда он преследует благие цели. Галлахер сам очень давно ждёт одного человека, и, возможно, произошедшее сегодня вернёт ему давно угасшую надежду.       «Эй ты» его клиент тоже… пришёлся по вкусу.