Туман

Уран монотонно подметает пол, изредка поглядывая в окно. Был вечер, солнце заходило, через стекло пробивался тёплый цвет лучей, и парень жалеет, что не взял с собой краски и холст. В квартире его парня всегда было уютно, даже если её хозяин не находил сил встать с кровати или наоборот, не контролируя свои действия, разносил пол жилища. В обоих случаях Уран всегда навещал Нептуна, стараясь найти что-то, что могло облегчить его состояние. Сегодня, когда Уран зашёл к нему, тот сидел на кровати, поджав ноги, и смотрел в стену пустым взглядом. Когда он видел его таким, то сердце парня обливалось кровью. Ему было сложно представить, что чувствовал Нептун, но он искренне пытался под него подстроиться. Урану было ничего не жалко для здоровья своего возлюбленного. Поддержать, убраться, потратить последние деньги с небольших заработков на картинах на лекарства, лишь бы ему стало легче. И когда становилось, они оба сверкали от счастья. Весёлый, гиперактивный, немного странноватый, но такой родной и любимый Нептун стоил всего этого и даже больше. Парень аккуратно кладёт веник в угол кухни и оборачивается на Нептуна, который сидел на стуле и пил налитый ему зеленый чай. Его немного потряхивало, но на первый взгляд, ему стало уже легче. Холодная рука Урана ложится на такую же холодную ладонь Нептуна. — Тебе лучше? — тихо спрашивает он. — Не знаю, — честно отвечает юноша. Их пальцы соединяются в замок. Художник помогает Нептуну подняться. — Уран, — жалобно зовёт тот. — с тобой мне всегда становиться лучше… Обладатель имени искренне улыбается. Он не имеет достаточного красноречия, чтобы в полной мере рассказать о своей любви к этому человеку, но парень чувствует, что его понимают и без слов. — …спасибо. Улыбка становится ещё шире. Синюю макушку легонько целуют. *** Нептун почти полностью пришёл в себя. Конечно, он ещё был немного вялый, но это очевидно, учитывая, что ночью он наверняка не сомкнул глаз. Как и обычно, парень болтал не смолкая, порой сбиваясь и забывая логическую цепочку предложений. Они бессовестно рисовали маркерами, лежа прямо на кровати. На белой простыни уже виднелись разноцветные пятна, но это мелочи, ведь её всегда можно постирать. На листке Нептуна был запечатлен зимний пейзаж в лесу. Это было похоже на рисунок ребёнка, но именно этим он и цеплял. Яркие цвета, кривые линии и даже по-детски изображённый жёлтый кружочек солнца — все это сильно напоминало самого Нептуна. Уран рисовал космос. Бесконечный, сверкающий — он всегда привлекал и одновременно пугал его своей необычайной красотой. Его штрихи были намного профессиональнее, чётче. Его картина была глубокой, чувственной, чудесной, но отчего-то она не казалась такой живой, как у рядом лежащего парня. Синеволосый делает последний штрих и с гордостью заявляет, что закончил свой шедевр. Уран искренне хвалит его, и уже вместе они убирают все лишнее с матраса. Художник выключает свет в комнате, надеясь поспать. Парни заваливаются на запачканные простыни, которые, верно, следовало сменить сейчас, но они займутся этим только завтра. Один слишком устал ментально, а другой физически. В конце концов, это был будний день. Нептун наконец-то стал похож на себя. Он, как и всегда, беспокойно дергал ногами и постоянно поворачивался на другой бок, в попытках найти себе место. Жалко, конечно, что именно поздней ночью, но хоть Урану это мешало, он не нашёл в себе силы сделать тому замечание. — Ты не хочешь спать? — спрашивает Уран. — Не-а, — Нептун поворачивается к нему головой. Под покровом тьмы парень выглядел завораживающе. Его ярко-синие запутанные волосы мирно лежали на подушке, а голубые глаза были широко открыты. Сейчас в них почти сверкали звезды, как в картине космоса, которую художник рисовал. Уран думает, что его партнёр обязательно начнёт о чем-то долго говорить, но тот непривычно замолкает. Эта тишина не была неловкой, но все же ощутимой. Нептун наверняка о чём-то думает, а его мысли всегда спутанны, сбивчивы. — Уран, — наконец зовёт. — Ну что такое? — Я хочу тебя потрогать, — как ни в чем не бывало говорит Нептун. Уран впал в ступор. Наверное, когда вы встречаетесь уже несколько месяцев, этот вопрос звучит странно, но точно не в этой ситуации. Художник искренне наслаждался их платоническими отношениями. Он не был до конца уверен, может ли его возлюбленный вообще испытывать сексуальное влечение. Всегда казалось, что Нептун об этом даже и не задумывается, ведь иначе разговор об этом начался ещё раньше. — В каком смысле? — невинно вопрошает Уран. — Ну, как парочки друг друга трогают! — глупо ухмыляется. — но не как мы обычно это делаем. Нептун отводит взгляд. Но не от смущения, а в попытках подобрать слова. Видимо, он снова забыл половину своего словарного запаса. Пока эта ситуация не стала еще более неловкой, художник решает ему помочь. — Ты имеешь ввиду в более интимном плане? — говорить удавалось с трудом. — Точно-точно! Ага, я буду трогать тебя, а ты меня. Это было так странно. Они взрослые люди, хоть и ещё молодые, но уже самостоятельные и зрелые. Такие разговоры смущать настолько сильно просто не могут, но с ним Уран всегда ощущал себя по-другому. По-особенному странно, проникаясь каждой частичкой партнёра. — Ох, эм, хорошо… — заикается художник. Нептун пододвигается ближе и садится напротив Урана, заставляя и того сменить позу. Их губы смыкаются в чистом, словно первом, поцелуе. Не верится, что он может зайти дальше. Ровно до того момента, пока Уран не ощущает чужое дыхание на своей шее. Не горячее, лишь теплое, немного щекотящее кожу, на которой проявились мурашки. Он не может почувствовать, насколько холодные руки Нептуна, но любой другой человек бы точно подумал, что его касается оживший труп. Словно сделанные изо льда, они обвивали тело, заставляя слегка дрожать. Такая обстановка была слишком непривычной. Конечно, в прикосновениях не было ничего слишком вычурного для них. Тем более, до этого Нептун даже и не спрашивал разрешения на них, постоянно обнимал и прижимался, ну а Уран и не был против. Но сейчас, когда с каждым движением постепенно приходит понимание, к чему ведут все эти ласки, все становится слишком неординарно. Нептун отнюдь не выглядел как человек, который мог бы быть на такое способен. А для Урана в такого рода связях необходимости и не было. Если бы он не предложил, то тому бы и в голову не пришла и мысль об этом. Резко Уран осознает нечто простое: получается, Нептун и раньше об этом думал? Он заводится от этой идеи больше, чем от прелюдий. Интересно, каковы его фантазии? Учитывая специфичность мыслей синеволосого, можно ожидать чего угодно. Уран не решается спросить напрямую и убедиться в своих догадках. Нептун облизывает бледную шею и кусает, да с такой силой, что Уран непроизвольно шипит и отталкивает своего партнёра. — Тебе больно? — испуганно спрашивает Нептун, хлопая голубыми глазами. — прости меня, я больше не буду! В качестве извинения он снова целует его в губы, а затем облизывает место, на котором остались следы острых зубов. Там точно будет фиолетовый синяк. Но для Урана это не такая уж и большая проблема, все равно он обычно ходит в водолазках или носит шарф. — Все нормально, — взъерошивает синие, отросшие почти до плечей, волосы. — только будь поаккуратнее. Нептун активно кивает и продолжает. Медленно он спускается ниже, запускает пальцы под старый свитер, ощупывает ребра и даже задевает бусины сосков. Сжимает, бесстыдно трогает и приходится по ним мокрым языком. Неумело, иногда неприятно кусая и задевая зубами, но искренне стараясь сделать как можно приятнее. Податливое тело Урана послушно принимает все ласки, изредка срываясь на короткие стоны и тяжёлые вздохи. Парень закрывает глаза, сгорая от стыда. Нептун последний раз оглаживает грудь партнёра и переходит ещё ниже. Художник вскрикивает, когда чувствует, как его член сжимают сквозь одежду. Нептун проводит холодной рукой прямо там, отчего Уран начинает чувствовать себя слишком откровенно и уязвимо. Медленно, наблюдая за реакцией Урана, парень стаскивает с него домашние штаны, но оставляет нижнее белье. Уран почти поджимает ноги, но Нептун устраивается между них, не давая это сделать. Обладатель колец наконец решается посмотреть на своего парня. В выражении его лица читалось что-то непривычное, немного настораживающее, но отчего-то приятное. Нептун хоть и был непредсказуемым, но художник доверял ему всем своим ледяным сердцем. В голубых глазах горела страсть, но в то же время забота и любовь. Уран находит это милым. Нептун целует возбужденный орган сквозь ткань, слегка кусает и сжимает рукой. Уран пытается сдерживать тяжёлые вздохи, прикрывая рот рукой и закусывая губу, но получается у него плохо. Уже не выдерживая накатившего возбуждения, художник сам стягивает с себя нижнее белье. Нептун смотрит своими блестящими глазами на истекающий смазкой член, проводит не рукой, а указательным пальцем вверх-вниз, словно совсем не понимает, что надо делать. Обводит выступающие венки и наконец высовывает длинный язык. Облизывает, ведёт от основания к головке, а Урану кажется, что он готов кончить только от такого развратного, совсем не привычного Нептуна. Он обхватывает ртом возбужденный орган до середины и начинает медленно двигаться. Горло от непривычки сводило, но парень старался игнорировать это. Неумело работает губами, смазанными и неловкими движениями выбивая из Урана приглушенные стоны. Помогает себе одной рукой, надрачивая своему парню, а другой нежно проводит по бедрам, сжимая ягодицы. Уран зарывается пальцами в капну волос Нептуна, не направляя и не сжимая их, просто перебирая мягкие пряди. Постепенно тот набирает темп, беря все глубже и глубже, а художник чувствует, что весь течёт, что хочет быстрее и быстрее. Все это казалось отчего-то таким неправильным, слишком вызывающим, слишком откровенным. Он пытался не смотреть вниз, но глаза сами опускались ниже. От невинного вида Нептуна с членом во рту Урану чуть ли не сносило крышу. — Н-нептун, пожалуйста… — задыхается парень, когда действия становятся слишком стремительными. Он слишком поздно осознает, что разрядка совсем близко. Уран сжимает волосы Нептуна, с силой отталкивая от себя и заставляя освободить рот. Тот инстинктивно жмурится, когда художник кончает ему прямо на лицо. Сперма запачкала губы, нос немного попала на глаза и даже на волосы. Уран почти пищит от стыда. Какой же ужас, лучше бы он кончил ему просто в рот. Нептун же облизывается, пока Уран в спешке тянется за салфетками на тумбочке, стараясь побыстрее вытереть его лицо. — О Звёзды, я честно не специально, — не в силах говорить в полный голос, шепчет художник. — пойдём в душ? Парень как обычно улыбается и даже хихикает: — Конечно! Они берутся за руки, скрываясь в длинном коридоре. — А мы ещё будем так делать? — с надеждой спрашивает Нептун. — Если хочешь… — смущается Уран.