Via mortis. Путь смерти

Ещё никогда Гарри Поттер так не спешил на вокзал Кингс-Кросс. Пока министерский автомобиль самым мистическим образом лавировал по утренним лондонским пробкам, взгляд его изумрудно-зелёных глаз гипнотизировал стрелки наручных часов. Тридцать минут до встречи с Джинни… двадцать минут… десять… Мисс Лестрейндж не писала ему всё лето, только за неделю до конца каникул прислала посылку со всеми подарками, полученными от него, Рона, Гермионы и Сириуса за все годы дружбы. Лишь огромная коробка с украшениями и безделушками, книгами и предметами гардероба, но ни строчки, ни слова. Среди вещей не было только заветной булавки, и это внушало надежду. Гарри был уверен, что это спектакль для родственников и пожирателей. Именно поэтому она не положила символ их отношений: магическую нить, связывающую их надёжнее любых уз. Он искренне верил в это, всей душой ненавидя полные жалости взгляды Рона и Гермионы, которыми они провожали его всё это проклятое лето. Друзья не верили и не хотели верить ему. Да и сам герой знал, что не заслужил прощение, понимал, что Джинни имела полное право его игнорировать. Но он надеялся, что это не конец, что их отношения переживут и этот страшный период. — Эй, дружище, мы на месте, — осторожно заметил Рон, толкая друга в плечо. Гарри взглянул в окно и увидел кирпичные стены заветного вокзала. Герой чуть ли не на ходу выскочил из автомобиля. Спину его пронзил отвратительно жалостливый взгляд Гермионы, который просто вывел из себя. Он точно знал, что лучшие друзья уже не верили в их с Джинни счастливый финал. Парень понимал, что они уже во всю ломают голову, как приводить его в себя после грядущего неизбежного разрыва. Но Джинни обязательно простит его. Она поймёт и вернётся к нему. Всё будет как раньше. Они будут вместе несмотря ни на что… Платформа девять и три четверти встретила Золотое трио обычной суетой. Многочисленные мамы кружились вокруг смущённых первогодок, то поправляя идеально сидящую форму, то переспрашивая бесконечное количество раз, всё ли собрали их чада. Сами первогодки кучковались, шугаясь царящей вокруг суматохи, и жались к ногам своих родителей. Студенты постарше шумно приветствовали своих друзей и однокурсников. Тут и там по платформе резвились сбежавшие от хозяев питомцы. Но герой Магической Британии словно не видел никого и не слышал ничего. Его взгляд неустанно искал. Искал одного единственного человека, девушку. И Джинни нашлась. Она заходила в вагон алого Хогвартс-экспресса. Увидев её Гарри замер. Джинни стала старше, словно как и её родители, сбежала недавно из Азкабана, а не возвращалась сейчас с летних каникул в любимую школу. Пышные кудри, будто потеряли свой привычный лоск и блеск. Румянца на щеках нет и в помине, а бледная кожа истончилась настолько, что отчётливо виднелся причудливый рисунок вен, украшавший лицо и руки. А глаза? Глаза глубокого, как ночная мгла синего цвета, что пленили его у лавки Олливандера ещё пять лет назад, потухли… Но даже сейчас эта девушка была прекрасна. Её грация, горделиво приподнятый подбородок и спрятанные под алой помадой губы всё также приковывали мужские взгляды. Чёрт, за практически три месяца разлуки, он успел позабыть, как прекрасна эта девушка. — Джинни… Джин! — воскликнул герой, срываясь с места и летя сквозь толпу навстречу девушке. Гарри где-то потерял клетку с Буклей и свой чемодан, даже не придав этому значение. Перед ним была только Джинни. Девушка на подножке замерла на мгновение и уже собралась обернуться на зов, но вовремя вскочивший на ступени рядом с ней брат за локоток втянул её в вагон, не дав им с героем даже встретиться взглядами. — Гарри, не надо, — схватив парня на плечо, попросил подоспевший Сириус. Юноша смерил мужчину колючим яростным взглядом, потом вырвался из хватки и поспешил в свой вагон, даже не попрощавшись с опекуном. — Сириус, он остынет… — тихо заметила Гермиона, подойдя к понурому мужчине. — Дай ему время. — Не думаю, Гермиона, — покачал головой маг. — Такое не прощается. — Мы поговорим с ним, — пообещал Рон, участливо похлопав Блэка по плечу. — Может, нас с Гермионой он услышит? Сириус слабо улыбнулся, смотря на лучших друзей подопечного и мысленно качая головой. Предательство не прощается ни при каких обстоятельствах. А он предал Гарри. И единственную дочь свою он тоже предал. Как только с тихим щелчком исчезла Белла, на платформу взбежал крестник, словно надеясь ещё спасти свою девушку из лап пожирателя. Сириус же так и замер, стоя словно его самого только что хорошенько приложило конфундусом. — Где она?! Где она, Сириус?! — подбежав к опекуну, воскликнул Гарри. — Мерлин тебя побери, где Джинни?! Мужчина смотрел на крестника, который раненым зверем метался по платформе, и не мог слова вымолвить. Он прекрасно понимал его чувства, сам их глубоко внутри испытывал. Но по какой-то невероятной причине выразить никак не мог. — Гарри, Гарри, успокойся! — подскочил к нему неизвестно откуда взявшийся Римус. — Сириус, активируй портал, чего ты ждёшь?! Бродяга сам был словно в прострации. Он невидящим взглядом смотрел сквозь Гарри, бесновавшегося в руках Римуса. Сириус снова отдал своих девочек этому чудовищу, он не смог сделать для них ровным счётом ничего… Этот ублюдок видел, как Джинни спасла его никчёмную жизнь. Видел, как изменилась в лице Белла, осознав, что едва не убила их дочь. Что теперь с ними будет в логове пожирателей? Что он с ними сделает?! — Блэк, соберись! — рявкнул где-то совсем рядом Грюм, встряхнув его. — Забирай Поттера, и уходите отсюда! Сейчас же! По старой аврорской привычке, на автомате, Сириус выполнил приказ старшего по званию, даже не отдавая себе отчёт. И вот они с Гарри и Ремом стоят в гостиной на площади Гриммо. — Нет! Нет! Почему мы здесь?! — кричал Гарри, вырываясь из рук бывшего профессора. — Мы должны вернуться, мы должны спасти её! — Гарри! — со всех сил встряхнув парня, яростно прорычал Римус. — Что мы сделаем?! Мы даже не знаем, куда её перенёс Рудольфус! Если они сейчас в поместье Лестрейндж? Нам туда путь заказан! Сириус, ну скажи ему! Сириус?! Блэк всё ещё мысленно находился в министерстве, в глазах до сих пор стояло отчаянное, с выражением неописуемой вины, лицо Беллы, и он был готов дать собственную голову на отсечение, что это была именно его Белла! Не та сумасшедшая пожирательница, чьё лицо пестреет на каждом втором плакате, а именно его Белль… Сириус решительно не понимал, что это значило. И совершенно точно собирался самолично разобраться в этой истории. — Отпусти, Римус, отпусти! Я должен спасти её, должен… — но договорить герой не успел, он прервался на полуслове, падая на пол и закрывая уши руками. — Джинни… Джин?! Римус бросил на Сириуса взволнованный взгляд, после чего присел на корточки рядом с парнем. Блэк, обративший на Гарри внимание только после того, как тот произнёс имя дочери, устроился рядом с другом, стараясь уловить хоть крохи полезной информации. Гарри так и сидел, закрывая руками уши, раскачиваясь взад и вперёд. Глаза у парня при этом были на мокром месте. Временами он что-то невнятно бормотал, словно через километры успокаивал свою девушку, уверяя, что непременно спасёт её. — Эй, Гарри… — Она кричит от боли, не слышите?! — истерично завопил парень, поднимая совершенно дикие глаза на взрослых. — Её пытают… она никогда раньше так не кричала… Сириус глухо выдохнул, запуская пальцы в волосы, словно желая вырвать их из головы. Римус положил руки на сгорбленную спину подростка, в его карих глазах с сумасшедшей скоростью мелькали мысли. Очевидно, мужчина старался придумать, что ему делать со страдающим… с двумя страдающими подростками, обещающими одним своим видом в ближайшее время наворотить дел. Но нужно было предотвратить массовые глупости… — Брахиабиндо, — воскликнул Римус, витиевато взмахивая палочкой, — Акцио! Никто и глазом моргнуть не успел, как Гарри оказался лежащим на полу со связанными конечностями, а в руках у экспрофессора появилась какая-то склянка. — Ты! Ты что делаешь?! — взревел Гарри, стараясь вырваться из пут. — Рем, что за дела?! — воскликнул Сириус, схватив друга за плечо. — Я пытаюсь не дать вам обоим дров наломать в горячке! — воскликнул Римус, скинув с себя руки друга. — Ещё одно слово, и я тебя свяжу, Бродяга! Пока Гарри бился в своих путах, Люпин подскочил к нему и с ловкостью настоящего вервольфа зажал парню нос, влив в распахнутый рот содержимое склянки. — Лунатик, что ты делаешь?! — оттащив друга от крестника, поинтересовался Сириус. — То, на что у тебя, Бродяга, никогда не хватит пороху! — яростно отрезал Люпин, надеясь достучаться до друга. — Ты голову потерял окончательно! Гарри — залог нашей победы в войне с Волан-де-Мортом. Если сейчас он помчится спасать Джинни — непременно лишится головы! Тебе там тоже делать нечего, ведь ты его последний родной человек, Сириус! Твоя смерть выбьет у мальчика почву из-под ног. И Волан-де-Морта нам никогда не победить в таком случае! — Римус, но… как же моя дочь? — смотря на друга отчаянными глазами, убито произнёс Блэк. Люпин тяжело вздохнул, переводя взгляд на ковёр, где уже заснул герой всей Магической Британии. Его самого шокировало произошедшее с Джинни. Он видел, как сначала девушка спасла жизнь его последнего друга, едва не пав от руки родной матери, а потом оказалась в лапах сумасшедшего пожирателя. Представляя, что в эту самую минуту происходит с его бывшей студенткой, у него сердце кровью обливалось… Но потерять ещё и Гарри с Сириусом в заранее провальной операции, он не мог. И, может, это и казалось эгоистичным, но другого выхода не было. — Сириус, она там не одна, — тихо отозвался Люпин. — Малфои и Снейп, они не дадут её в обиду. Сириус тяжело вздохнул, глядя на друга. Головой он понимал, что Рем совершенно прав, но душа его рвалась на части…

***

По одному из вагонов Хогвартс-Экспресса под руку шли сёстры Гринграсс, на душе у которых скреблись мантикоры. Они шли вдвоём, пока их не нагнал один из сокурсников. — Как наша принцесса? — осторожно поинтересовался Тео. Слизеринки в ответ только покачали головой. Драко повёл сестру в отдельное купе. Джинни попросила оставить её одну. Одну на всю поездку. — Твоя язвительность неуместна, Тео — твёрдо отозвалась Тори — Джинни не один круг Ада за это лето прошла. И упражняться в остроумии сейчас совершенно не к месту, ясно тебе? — Мисс Гринграсс, кто сказал, что я язвлю? — поинтересовался Тео. — Я не меньше вашего переживаю за душевное состояние нашей дражайшей мисс Лестрейндж. Нам, в конце концов, ещё два года рука об руку пасти маленьких слизеринских овечек, так что выкладывайте начистоту, Графини Вишни. Закатив глаза, Дафна бросила на старосту тяжёлый взгляд, она как никто знала, что Теодор действительно очень переживает за Джинни. Просто этот увалень так и не научился показывать свои чувства нормально, по-человечески. — Драко вовремя завёл её в вагон, — отозвалась Дафна. — Если бы они с Поттером встретились, боюсь, всё было бы совсем плохо, а так… можно сказать, всё более или менее нормально. «Поттер от неё не отстанет, Даф, — мысленно отозвался парень. — Я заглянул в буйную головушку героя на платформе. Он серьёзно настроен поговорить со своей благоверной». — Мы что-нибудь придумаем, но встречаться с Поттером после того, что случилось летом, Джинни точно не надо. — Кто бы спорил… — протянул парень, прекрасно понимая, что его ученик так просто не сдастся. Староста девочек слизерина в этот самый момент сидела одна в запертом на все магические запоры купе у самого окна, подперев тяжёлую голову ладонью, и бездумно считала проносящиеся мимо окон коттеджи, поля и леса. Мысли сами перенесли её в первый день каникул, открывший врата в Ад. Джинни понять не успела, как они с «отцом» оказались в столовой поместья Малфой. Только что она смотрела в просветлевшие глаза матери, как оказалась дома… одна перед взбешённым, выжившим из ума пожирателем. — Дрянь! — проревел Рудольфус, со всей силы толкая Джинни вперёд. Девушка спиной влетела в обеденный стол, так, что из неё вышибло дух. Не чувствуя собственных ног, она соскользнула на мраморный пол. Пожиратель в пару стремительных шагов подлетел к ней и наотмашь ударил по лицу. Ну, нет, просто так она не сдастся! Дрожащей рукой слизеринка подняла палочку. — Остолбе… — Да, как ты посмела, дрянь?! — ногой вышибив из ослабевшей руки палочку, взревел мужчина. — Круцио! Джинни, чувствуя, как боль пронзила всё тело, отчаянно завопила. Боль была не сравнима ни с чем… Бладжер, переломавший ей позвонки, казался лёгким ветерком в сравнении с этим… Она никогда не чувствовала ничего подобного, её тело словно горело в огне. Самое страшное, что она не могла привыкнуть к этой боли, которая с каждым мгновением нарастала, оставляя волшебницу корчиться на полу, царапая ногтями пол и орать от боли, срывая голосовые связки. — Руди, прекрати! — отчаянно воскликнула Белла. — Экспелиармус! — Протего! Инкарцеро! — взревел мужчина, перехватывая на лету палочку жены. — Это твоё отродье — мордредова предательница! Вся в свою шлюху-мать! Круцио! Девушка, едва слышавшая пререкания взрослых, выгнулась дугой на полу и закричала с новой силой. Она не видела, как у противоположной стены бьётся в верёвках рыдающая мать, совсем недавно едва не убившая её… не видела прямо перед собой перекошенное яростью лицо «отца»… не слышала, как с грохотом распахнулась дверь, ведущая в столовую… Слизеринка потонула в сводящей с ума боли, проваливаясь в спасительное небытие… Знала бы она тогда, что это лишь начало и дальше всё будет только хуже.