Сиреневые поля

Приглашая галактического рейнджера на танец и проникая в ее воспоминания, Черный лебедь не догадывалась, что будет происходить после. Их элегантные движения по залу были наполнены изяществом: они кружились, словно ветви ивы, которые колыхал южный августовский ветер. Фиолетовые глаза смотрели в лиловые напротив, не моргая и не пряча взгляда. Было ощущение, что это Ахерон собирается проникнуть в сознание Хранительницы памяти, а не наоборот. Но взор эманатора всё-таки переместился с глаз напротив на несколько сантиметров ниже. Теперь она смотрела на улыбающиеся губы, которые от этого только шире расплылись в ухмылке. Черный лебедь притянула Ахерон за талию ещё ближе, так, чтобы расстояние между их лицами стремительно исчезало — а после снова отстранилась, выполняя разворот. Ахерон отреагировала на это всего лишь равнодушным хмыком. Играть в такие игры галактическому рейнджеру не нравилось. А Черный лебедь же напротив была рада поймать возможность вести их, поэтому, продолжая танец, она взяла руку Ахерон, прикасаясь к ней губами. Эманатор отреагировала мгновенно, собираясь выдернуть эту руку, но Хранительница памяти тут же перехватила ее, и они снова закружились по блестящему полу. К Ахерон вдруг пришло осознание, что власть тут имеет не только Черный лебедь. Они снова неотрывно смотрели друг другу в глаза, и в этот раз подразнить захотелось эманатору. Она притянула Черного лебедя ближе, будто стремясь слиться с ней воедино, и наконец прикоснулась к этим манящим губам. Пока обладательница лилового взора не успела осознать происходящее, Ахерон скользнула языком между ее губ, и сразу отстранилась, когда Черный лебедь немного приоткрыла в ожидании рот. Победная ухмылка была теперь на лице эманатора, а в глазах Хранительницы памяти всего лишь на мгновенье проскользнуло замешательство. Но даже это не осталось без внимания. — Теряешь хватку, птичка? - насмешливый тон немного раздражал, но на лице Черного лебедя снова проявилось свойственное ей выражение. — Ещё рано судить, - пропела она своим глубоким голосом. Времени оставалось мало, поэтому тянуть дальше не было смысла. Она вернулась к своей изначальной цели. Ахерон, конечно, обо всем этом догадывалась. Она бы тоже предпочла не дразнить Хранительницу памяти и закончить со всем быстро, но любопытство всё-таки победило. Когда Черный лебедь снова заглянула ей в глаза, Ахерон резко поддалась вперёд, уже по-настоящему целуя ее. Руки Хранительницы обвили шею эманатора: в попытке оттянуть или притянуть - никому не известно, но по мычанию Черного лебедя было понятно, что отталкивать никого не надо. Танцевать при этом становилось немного трудно. Хранительница памяти в попытке почувствовать Ахерон ещё ближе столкнулась с ее языком, начиная своеобразный танец. Только этот танец сводил с ума в отличие от начального. Руки эманатора вцепились мертвой хваткой в бедра Черного лебедя, и, оторвавшись от желанных губ, Ахерон наклонилась к тонкой гладкой шее, оставляя на ней горящие по ощущениям поцелуи. Она продолжала при этом передвигать ногами, беря инициативу в танце полностью на себя. Начав забываться, Черный лебедь не сразу заметила сомнительную смену обстановки. Все вокруг вдруг поглотила алая тьма, а перед Хранительницей стояла уже не Ахерон, а беловолосая девушка, усыпанная красными цветами. Она по прежнему целовала ее шею, но эти поцелуи больше походили на укусы вампира. Нежные губы сменились острыми зубами, которые стремились прокусить кожу до самого конца. В глазах Черного лебедя вдруг отразился страх, темнота вокруг начала неприятно душить, а звенящая тишина то и дело угрожала расколоть голову на части. Ахерон словно пыталась высосать душу из Хранительницы, припуская ее одежду и переходя поцелуями на грудь. Она мазнула языком по соску и посмотрела на Черного лебедя, взгляд которой был наполнен абсолютным непониманием. Правая рука эманатора сжала пальцами вторую грудь, что заставило Хранительницу памяти резко выдохнуть. Ахерон начала сжимать пальцами сосок, а другую грудь снова принялась целовать, немного покусывая. Черный лебедь что-то невнятно промычала, хватая эманатора за плечи и впечатываясь в них ногтями. Поцелуи Ахерон снова стали подниматься вверх, проходясь языком по маленьким свернувшимся капелькам крови на укусах. Она немного отстранилась, хватая рукой подбродок Черного лебедя и таким образом фиксируя его положение. Её горящие огнем глаза заставили приковать взгляд Хранительницы и неотрывно смотреть. На губах рейнджера расцветала ухмылка, и она под неизвестным порывом впилась ими в чужие. Поцелуй вышел настолько жадным, так что глаза Черного лебедя начали закатываться от отсутствия возможности вдохнуть. Ахерон перестала терзать ее губы и отстранилась. После этого она резко прильнула к нежной шее девушки напротив и впилась в нее зубами, не давая Хранительнице памяти опомниться и восстановить дыхание. Из Черного лебедя мог бы вырваться пронзительный вскрик, если бы ей было чем дышать, поэтому ее глаза просто распахнулись и никак не двигались точно минуту. Ахерон за это время успела оказаться у ее бедер. Она закинула одну ногу себе на плечо и, повернув к ней голову, в очередной раз укусила Хранительницу. Только в этот раз укус на внутренней стороне ног ощущался в миллион раз сильнее, даже через ткань плотных колгот. Рука лебедя инстинктивно потянулась к голове Ахерон, хватая ее за волосы в попытке оттянуть. Эманатор подняла на нее равнодушный взгляд, медленно поднялась сама. А потом вдруг резко толкнула Хранительницу в грудь, и Черный лебедь начала падать куда-то в красную темноту, постепенно развивая скорость свободного падения. Ей не было страшно, потому что происходящее не являлось реальностью. Она прикрыла глаза и только шире раскинула руки, ожидая скорое возвращение в танцевальный зал. Сверху начали образовываться трещины, через которые просачивались тонкие слабые лучи света. Осталось еще чуть-чуть. Еще чуть-чуть. Чуть-чуть. И вот наконец-то потолок начинает ослеплять. Лебедь прикрывает лицо руками, не желая растворяться в ярком свете. Пространство вокруг нее становиться материальным, она уже чувствует мраморный...пол? Мягкая прохладная поверхность, которая немного щекочет спину, никак не может быть холодным гладким полом. Осознание того, что Хранительница памяти лежит на траве, приходит не сразу. Пока она пытается открыть глаза и привыкнуть к смене обстановки, ее голова вдруг немного двигается против ее воли. Тут-то она и поняла, что лежит на чьих-то коленях. Она посмотрела вверх, и встретилась со спокойно рассматривающим взором галактического рейнджера. Её глаза уже не горели ярким пожаром, а волосы снова приобрели фиолетовый оттенок. От этого и на душе Черного лебедя стало спокойно. Ахерон осторожно дотронулась до лица Хранительницы, ладонью нежно поглаживая ее щеку. — Я...где? - прохрипела Хранительница памяти, более привыкнув к пространству. — Нигде, - безмятежно ответила Ахерон. Её губы вдруг тронула едва заметная улыбка. А у лебедя появились вопросы. Она аккуратно приподнялась, оперевшись на руки. Вокруг находилось бесконечное количество кустов сирени. Некоторые, противореча всем нормам, превращались в деревья. Как раз под одним из таких и находился эманатор с лебедем. Еле ощутимые порывы ветра колыхали волосы Ахерон. Хранительница невольно начала следить за движением фиолетовых прядей, и вдруг какое-то непонятное чувство поселилось в ней. Сердце сдавило от щемящей нежности, а желание разрыдаться заполнило весь разум. Она чувствовала, как ее душа стремится слиться с душой Ахерон, все также мирно наблюдающей за ней. Пока лебедь находилась в недоумении, Ахерон прилегла прямо на мягкую траву, и в приглашающем жесте указала на место рядом с собой. Хранительница памяти без лишних мыслей приняла приглашение эманатора и легла на траву. Ахерон легла на бок, протягивая руку к Черному лебедю и снова касаясь щеки. Большим пальцем она невесомо провела по губам Хранительницы, от чего у той появилось желание их почесать. Пальцы Черного лебедя накрыли руку эманатора с той же нежностью. Она немного погладила ее, потом начала подвигаться ближе к рейнджеру. Такое расстояние между ними начало неприятно давить. Ахерон внимательно следила за её действиями. У нее возникло желание подразнить лебедя и начать отодвигаться назад, но такие смелые действия со стороны Хранительницы заставили ее ничего не делать и ждать того, что будет дальше. Когда Хранительнциа оказалась настолько близко, что слышно было дыхание эманатора, она вдруг поднялась. Не дожидаясь какой-нибудь реакции от Ахерон, она взяла ее за руку, придавливая к траве, а сама залезла на бедра рейнджера, перехватывая теперь и вторую руку. Эманатор была практически обездвижена, ведь ей бы не составило труда освободится из этой слабой хватки, но она ничего не предприняла. Черный лебедь начала наклонятся к ней, и когда между их лицами почти ничего не осталось, она остановилась, высматривая изменения в выражении эманатора. Ахерон закрыла глаза, ее губы немного приоткрылись, а щеки вдруг неожиданно залились румянцем. Хранительница решила, что лучше это не комментировать, ведь кому и когда выпадет шанс посмотреть на смущающегося галактического рейнджера? Она слегка подула на губы Ахерон, от чего та немного зажмурилась. Довольная этой реакцией, лебедь наконец накрыла чужие губы своими. Она только прикасалась к ним, не давая зайти дальше. Похоже, её это сильно завлекло, потому что она пропустила момент когда Ахерон выпуталась из ее рук и переместила свои на талию лебедя, медленно опускаясь к бёдрам. Она решила ещё и перехватить всю инициативу, и надавила языком на нижнюю губу Хранительницы. Теперь их поцелуи были настоящими, наполненные не горящей жадностью, а нежностью. Ахерон стала подниматься, пытаясь принять сидячее положение с целующимся Черным лебедем на своих коленях. Когда ей это удалось, она оторвалась от мягких губ, давая Хранительнице немного вдохнуть, а после прильнула к её шее. Постепенно Хранительница начала изводится. Она терялась в происходящем, ожидание большего томило её. Похоже, сейчас у них было одно сознание на двоих, потому что эманатор оторвалась от ее тела и посмотрела вверх, в лиловые глаза с желтоватым оттенком. Безмолвная мольба отражалась во взглядах друг друга. Решив, что время не вечно, Ахерон уложила Хранительницу на спину, нависая сверху. Её руки скользили вниз с раскрасневшегося лица до самых бедер. Она немного пощекотала внутреннюю сторону бедра лебедя, вызывая у той нервный смешок. Одного вида такой Хранительницы памяти хватило, чтобы бесследно исчезло всякое желание дразнить. Ахерон как можно скорее хотела, чтобы лебедь ощутила безупречное удовольствие, которое она очень постарается доставить. Не желая долго возиться с одеждой, Ахерон просто взяла и прикоснулась к ней пальцами, светящимися красным светом. Везде, где они касались, одежда будто выжигалась и исчезала, не оставляя ничего после себя. Сначала Черный лебедь хотела возразить, но и это желание быстро исчезло, когда она встретилась глазами с собственническим взглядом эманатора. Она смотрела так, будто собиралась съесть Хранительницу памяти целиком. В целом, почти так и произошло. Ахерон раздвинула съезжающие колени в стороны и наклонилась к самой чувствительной сейчас части тела лебедя. Ее язык прошёлся по всей площади, особенно сильно надавливая на клитор. Черный лебедь что-то невнятно пробормотала, закрывая глаза рукой. Эманатор начала активнее двигать языком, постоянно зацикливаясь на одной точке. После пары минут такой сладкой пытки Хранительница начала всхлипывать, подталкивая этим рейнджера ещё дальше. Ахерон оставила ее промежность и поддалась телом чуть вперёд, чтобы слиться с лебедем в сладком требующим поцелуе. Одна её рука переместилась на грудь и начала немного сжимать её, а вторая же вернулась обратно к влажному лону. Эманатор начала постепенно входить в нее пальцем, а когда почувствовала свободу движений, ввела ещё один. Хранительница памяти охотно отвечала на такую ласку, кусая губы Ахерон и давясь мычанием в них. Через некоторое время Черный лебедь сама начала насаживаться на пальцы, пытаясь ускорить движение. И в этот же момент Ахерон полностью вынула их, поднося ко рту Хранительницы. Та послушно открыла рот и слизала все, что было. — Хорошая... - Ахерон вдруг осеклась от чего-то, так и не закончив мысль. Затуманенный и умоляющий взгляд лебедя заставил что-то внутри нее треснуть и разлететься миллиардом кусочков. Идея довести Хранительницу одним только языком была заманчива, но ещё лучше было разделить это удовольствие с ней вдвоем. Желанием сжигать свою одежду Ахерон не горела, поэтому она решила быстро снять свои шорты и стянуть всю верхнюю одежду. На это ушло по меньшей мере тридцать секунд. Но и за это короткое время сердце лебедя забилось ещё сильнее. Ее взгляд неотрывно был прикован к изящному и подтянутому телу галактического рейнджера. Эманатор пристроилась у её промежности, садясь на одну ее ногу, а другую хватая рукой и немного приподнимая. Она начала двигаться медленными движениями, вызывая приятное трение у обеих. В этот раз Хранительнциа решила не сдерживать в себе ничего, и дала волю глубокому выдоху, который через пару таких толчков превратился в сладкий стон. Ахерон не сказала бы, что подобное вызывает в ней какие-то яркие чувства, но желание завладеть удовольствием лебедя стало ещё сильнее. По её телу начали стекать маленькие капельки пота, которые превращались в тонкие дорожки. Черный лебедь попыталась приподняться, чтобы слизать одну, которая катилась от подбородка до груди, но Ахерон остановила её рукой. — Лежи, - сказала она и, кое-как согнувшись, потянулась к лицу Хранительницы, оставляя быстрый поцелуй в уголке губ. Она перешла на грудь, по очереди посасывая соски. От этих манипуляций Черный лебедь немного выгнулась в спине, начав двигать бедрами в такт движений Ахерон, которые с каждым разом становились более рваными. Эманатор поднялась, концентрируя всю силу на движении таза. Постепенно по телу начали проходить теплые заряды, предвещающие скорый конец. И вот: всего несколько толчков, ослепительные салюты перед глазами - и Ахерон целиком ложиться на тело Хранительницы памяти, доводя её до края резкими фрикциями пальцев. Через несколько секунд ей прямо на ухо протяжно выдыхают, и тело под ней размякает. — У меня все затекло, - констатирует лебедь, пытаясь скинуть с себя рейнджера. Попытки не увенчиваются успехом, и Ахерон сама приподнимается, опирается на руки и склоняется для поцелуя в покусанные и опухшие губы. Черный лебедь отвечает ей, вкладывая в этот момент всю свою оставшуюся нежность. Ахерон отрывается и ложиться рядом, по-хозяйски обняв талию Хранительницы. Глаза сами закрываются, и лебедь проваливается в сон. Когда она открывает глаза снова, рядом уже никого нет. Нет и того сиреневого поля. Вокруг только тусклые фонарики и холодный мраморный пол под ногами. Черный лебедь начинает думать, в какой момент все свернуло в противоположном направлении. Результат совершенно не такой, какой ожидался. Её внимание вдруг привлекает появившийся из неоткуда источник света за спиной. Она оборачивается и видит перед собой дверь, из которой выглядывает галактический рейнджер Ахерон. — Понравилось? - спрашивает эманатор. Пару секунд равнодушного молчания, а потом она вдруг разливается звенящим смехом, вызывая неподдельное удивление у Черного лебедя. Можете представить выражение лица Хранительницы памяти, когда вместо Ахерон перед ней вдруг появилась Искорка?