Владыка ночи

Август стоял напротив огромного распахнутого окна, вдыхая крупицы ночи полной грудью. Если это конечно можно было назвать «вдыханиями», больше было бы уместно «небольшая имитация банальных человеческих радостей». Но Август не придирался к словам, причем уже очень давно. Свою физическую умершвлённость он принял как должное, без криков и истерик. С толикой вековой депрессии, разумеется, но не более. Когда вполне себе живому человеку говорят, что он умер, то воспринимается это так, как если бы мертвому сказали, что у него насморк. Немного странно, но что поделать? Делиться своими волнениями Августу было не с кем, а когда спустя шестьсот лет появилась Флоренция, то почему-то рассказывать ей о своей депрессии Августу не захотелось. Что она подумает о нём? Что он, восемнадцатилетний подросток обратил её вампиром, ради того, чтоб рассказывать по вечерам о том, как ему грустно? Даже если оно и так, говорить даме которой слегка за тридцать такое не уместно. – Снова пьете? - мелодичный женский голос за спиной Августа, прогремел как гром среди ясного неба. Юноша нервно сжал бокал. – Это только лёгкая видимость жизни, - сквозь зубы процедил парень. Нет, отнюдь не от злости, он всегда говорил так, когда его что-то пугало. Это как придти на приём к очень опытному, как уверяют рекламные бумажки, стоматологу и увидеть бор машинку в его трясущихся руках. – Какие красноречивые речи «видимость жизнь», - усмехнулся голос. - Коньяк или игристое? Вам уже есть восемнадцать? А документы покажите? Август дернул плечами так, как будто кто-то ущипнул его за ляжку. Эффектно и чересчур наигранно, он на пятках развернулся к источнику звука. Его алые зрачки сверлили пышную грудь Флоренции, которая стала, кажется, чуточку больше с их последней встречи. – Красивые, правда? - с не менее наигранной наивностью констатировала Флоренция, кокетливо поправляя копну своих пшенично кудрявых волос. Август пропустил это мимо ушей так усердно, как это обычно делают люди в автобусах, игнорирующие плач маленького ребенка. – Всего один раз… - прошипел он таким голосом, что жильцы в соседней квартире поёжились от неудобства. – Всего один раз в жизни мне не продали алкоголь, когда я пришёл в магазин. Флоренция захохотала, обнажая ряд белоснежных зубов. Её почему-то очень веселили нелепые ситуации, которые случались с Августом, что самого Августа, к слову, крайне раздражало. Возможно, её радовало то, что с её повелителем что-то случается, а может, она радовалась тому, что он начинает «жить» или хотя бы имитирует тот факт, что «живёт». Как первообращённая, она долго выслушивала его душещипательные истории о том, как ему трудно и как ему одиноко, порой в её голову даже закрадывалась противная мысль, что он обратил её только для того, чтобы она стала его «жилеткой», но каждый раз в его историях она отчётливо слышала мольбу о помощи и как принято у людей переживших страшное горе, мимо этой мольбы она пройти не могла. На протяжении долгих лет, а может даже и столетий он помогала ему осознать свою силу и своё могущество. Вместе с ним она изучала и свою новую «мертвую» жизнь. Она изучала свои инстинкты, свои пределы и свои лимиты. Месяц. Её лимит ровно один месяц. – Ну, всё бывает впервые. Может так и до любви дело дойдёт, - сквозь смех молвила Флоренция и незамедлительно осеклась. В этот раз Август дернулся так, как будто его не просто ущипнули, а стукнули по голове гантелей. Может быть именно по этому, он очень долго открывал и закрывал рот имитируя как люди дышат от возмущения, а после, хладнокровно осушил бокал красного вина. Знаете, жизнь вампиров странная штука. Несмотря на то, что они вроде как мертвы, чувства их жить не перестают. Позже, Августа конечно вновь вернётся к своим философским мыслям о том, что дело возможно в душе, которая по каким-то причинам тело не покинула, а может быть, законы мироздания куда более непонятны, чем представляются на первый взгляд. В своих дальнейших философских мыслях, он конечно же подумает о Боге и возможно даже нащупает ответ на свой очень непростой вопрос, но будет это не скоро… А может, даже ближе, чем он может предположить. Правда сейчас, легче не становится, ведь чувство одиночества уже очень долго освещает его путь, как солнце, которое никак не хочет уйти за горизонт. – Ладно, когда прибудут остальные? - почти бесцветно произнес юноша, оборачиваясь к окну так, чтобы поставить точку в предыдущем диалоге и не поставить точку в тысячелетней дружбе. – Собрание пройдёт завтра в полночь, - Флоренция говорила таким сладким голосом, каким говорят люди, которые только что на глазах у всех разбили вазу, а сейчас делают вид, что ваза была разбита ещё до их прихода. – Ты узнала? – Ещё нет, Влад прячется и кажется подозревает, что мы ведём на него охоту. Никаких следов, никаких подсказок. Единственная зацепка, ему помогает ведьма. И без того бледное лицо Августа, стало подобно мелу. Черные волосы зловещи колыхались от дуновений ветра, алые глаза отражали полную луну. – Проклятье, придётся обращаться за помощью к многоликой… Флоренция брезгливо поморщилась. Нет-нет, не потому что она предвзято относилась к ведьмам или считала их плохими и даже не потому, что все ведьмы с которыми она сталкивалась желали её убить. Просто, многоликая как-то предсказала ей триста лет одиночества и по счастливой случайности, триста лет истекли только вчера. – Чур без меня, за всё время что я знаю многоликую, она ни разу не предсказала мне ничего хорошего, - запротестовала Флоренция так усердно, как будто от этого зависла её жизнь. – Были же хорошие? - предположил Август, чувствуя спиной имитацию судорожного вздоха. Флоренция закатила глаза так сильно, как будто решила воочию взглянуть на то самое хорошее предсказания внутри своей головы. – Она предсказала мне, что я через три тысячи лет, буду выглядеть так же молодо и свежо, как и в свои тридцать! – Ну вот, хорошее же! - усмехнулся повелитель. – Да тут к гадалке не ходи, я же вампир! К тому же, она мне предсказала это после того, как я и сама это поняла! Август закивал головой. Так обычно кивают родители своим детям, которые никак не могут сложить дважды два. – Она предсказала тебе долгую жизнь, что в течении трех тысячелетий с тобой ничего не случится. – Конечно, а потом добавила, что триста лет я буду одна. И ещё хотела денег заработать, предложив снять это проклятие с моей судьбы. - Флоренция обиженно топнула ногой. - Старая вешалка! Как кровь девственниц ей достать так, милочка моя, не соблаговолите ли вы помочь старой женщине, а как проклятье снять за бесплатно, так артроз её замучил. Август задумчиво провел пальцем по грани бокала. – Она мне тоже предсказала одиночество… - как бы невзначай молвил он. Фелиция подошла к окну и встала рядом с господином. Она была до неприличия выше своего господина настолько, что его голова находилась на уровне её пышной груди. Конечно поначалу это смущало их обоих, но спустя пару тысячелетий этот комплекс куда-то делся. – Ах-ха, - протянула Фелиция, как бы намекая, что готова слушать дальше. – Кхм, ну… - Август засмущался. - В самом начале, после заключения договора, многоликая заявилась ко мне в обитель. Я тогда жил в замке среди скал, и честно говоря до сих пор не могу понять, как ей удалось туда забраться по отвесной скале. Она и тогда уже была глубоко не молодая женщина, а как ты знаешь, магией кроме как предсказательной, она не обладает. Заявилась она конечно помпезно, вынесла мне вдохнул дверь, с одного удара. – Многоликая? Дверь? Это не тали «дверь», которая пятнидцатиметровые дубовые ворота? – Флоренция удивленно вскинула бровь. - Ага, именно! Она правда сказала, что «дверь» была хлипкая, но эту дверь, которая ворота, даже я открывал с трудом, а она её прям с петель снесла. В общем, заявившись в мой замок, она первым делом, как обычно, стала просить позолотить ей ручку. – Ах-ха, - понимающе протянула Флоренция. – Денег особо не было, всех обитателей замка… Кхм, они отсутствовали... Девушка очень понимающе кивнула головой, как будто разговор шел о прививке против гриппа. – ... и как понимаешь, при отсутствии людей, занять денег не у кого, в общем пришлось ей отдать свой старый комод. Она кажется рада была ему больше, чем мешку золота. Получив комод, многоликая начала читать своё пророчество. Читала долго, но больше всего я запомнил фразу «Нет сердца, что сможет тебя полюбить, нет сердца которого ты не погубишь, ты тьме освещаешь возможность пути и жизнь…» Август замолчал и Фелиция, как подобает любой любопытной девушке неуютно заерзала на месте. – И жизнь?.. – Я забыл… - Август смутился. – Святая петрушка! - Девушка разочарованно дернула плечами, так, как дергают плечами люди, которых от победы в лотереи отделил последний бочонок с не тем числом. - Как можно забыть пророчество многоликой? – Так сколько лет уже прошло! - оправдывался юноша. – Ну, надо было записать! Вы же не выпили все чернила в замке? Или у вас золота даже на клочок бумаги не было? – Ты все пророчества записываешь? - обиделся Август. – Ну, не все конечно, но это же совсем другое! Первое пророчество многоликой всегда имеет особое свойство! - Фелиция говорила с пониманием дела, ведь при самой первой встрече, многоликая предрекла ей странную судьбы, пугающую, но странную. И где-то в глубине своей души, она искренне надеялась, что это пророчество исполнится. – Ничего страшного, самое главное я запомнил… Никто не сможет меня полюбить. В дверь постучали. Фелиция почти мгновенно оказалась рядом с ней и без особых церемоний распахнула её. На пороге стояла молодая девушка лет семнадцати, с большими испуганными глазами цвета молодой травы. – Ты как раз вовремя, милочка! – Фелиция ласково улыбнулась, но почему-то от этой улыбки девушка съежилась ещё сильнее. – Проходи, Властелин уже ждет. Август обернулся и девушка пискнув потеряла сознание. Этой лунной ночью, в мире стало на одного человека меньше…