военачальник Доран
Песок тонким слоем покрывал поверхность палатки, подобно молочной пене, скрывающей под собой ароматную масалу. Мужчины сидели у костра и толстыми пальцами перебирали волокна мяса, только что пожаренного на этом самом огне; каждый находил очередную историю, которую «будет грехом не рассказать» и после которой все валились со смеху, потому что чья-то жена опять не понимала простых истин, что создавало кучу комичных ситуаций. И несмотря на все комментарии в сторону «женской логики» или «нелепых женских требований», но в грудном кармане, чью форму не возьми, лежало хоть какой-нибудь напоминание о любимой: кольцо, медальон, письмо или кусок пряди, перемотанный старой и потрепанной нитью. Друг и по совместительству коллега, Камал Рай не скрывал, что в своем уже далеко не молодом для женитьбы возрасте он ещё ни разу не любил женщину так, как это описывали его подчиненные: что-то чистое, переполненное нежностью и трепетом. Доран же смотрел на всех свысока, повторяя одну и ту же фразу: – Бабы с их постоянным нытьем крайне бесполезны… Боги просто насмехаются надо мной, ведь только я должен жить среди дур, в руках которых власть, что больше их самих. Скорее всего, Вы зададитесь вопросом, а откуда такие перемены в мировосприятии? Казалось, будто бы у Дорана с Видией были неплохие взаимоотношения до этого, сопровождаемые, может, парочкой простых недопониманий. Когда появилась такая сильная ненависть к противоположному полу? Да вот есть одна тайна, что может убить любого, выведавшего её содержание. Все видели, что в кармане господина Басу лежала фиолетовая ткань, которая, скорее всего, принадлежала какой-то леди... Только второй лейтенант Рай знал, что этот кусочек атласа был живьем оторван с подъюбника ещё когда-то молодой Видии, в то время как Доран грубо имел её на рабочем столе.Басу
Его муза, словно сама богиня Шакти лежала, распластавшись, на диване, полностью обнаженная и частично обнятая разноцветными краями легкого, как пушинка, хлопкового одеяла. Он боялся нарушить её покой, хотя прекрасно осознавал, что она была в курсе о его визите. Волнистые темные пряди свисали с постели водопадом, а мужская ладонь так и хотела вымочиться в их красоте. Надо закрыть дверь – никто не должен узнать о их связи. Стянув с себя лишнюю ткань, он проник в это царство невинности и элегантности, заполняя комнату другими эмоциями и чувствами: страсть и похоть. – Нам стоит прекратить это, – Видия продолжила спокойно поправлять складки на своем сари, словно ничего и не сказала. – Ты про что? – мужчина обернулся на неё. Он искал чужие глаза в отражении висящего напротив постели зеркала. Пытался найти в них сожаление. – Про всё это. Не заставляй меня произносить вслух подобное, – она устало стряхнула пыль с подола юбки и добавила: – У меня есть муж, и я беременна. Мне не нужны проблемы, вот и всё. – Но… – Я знала, что ты так просто не сдашься, поэтому… Война с британцами, где ты доброволец. Не переживай, я бы никогда не оставила тебя без компании – Камал Рай и Кайрос Шарма будут твоими компаньонами на таком тернистом пути, – она покинула комнату, как и любовь, которая была у неё до этого.Палач
Один из солдатов забежал в его кабинет, попутно мельтеша какой-то бумажкой в воздухе. Доран лишь лениво поднял глаза, наблюдая за каждым движением раздражителя, который так настойчиво пытался пройти мимо охраны. Внезапно, сторожи пропустили парнишу – господин Басу, находясь в полном смятении, встал из-за стола и приготовился к неприятным новостям. – Письмо от господина Рая… – конверт был аккуратно передан в грубые мужские руки, что без всяких прелюдий сорвали с бумаги сургуч.«Дорогой мой друг, не смею отвлекать Вас от важных дел, но в дюжине твориться тот самый хаос, которого так опасались наши деды и отцы… а последними двумя гвоздями в крышке нашего гроба стала назначенная помолвка между Дивией Шарма и Лордом Де Клером и беременность Вашей племянницы Радхи, что имела связь с Раджем Дубеем. Возвращайтесь скорее обратно и помогите, пожалуйста, своему другу, а главное, себе самому отвоевать то, что принадлежит по праву. Заранее благодарю и с нетерпением жду встречи, Камал Рай».
Его голова чуть ли не взровалась от потока мыслей, которые злобно шептали о том, какие ужасы ждут дюжину и как скоро она погаснет, подобно самой яркой звезде на небосводе. Нужно больше пространства, меньше людей, стакан чистой воды. Равнодушно приказав всем покинуть помещение, Басу закрыл на ключ входную дверь. Подойдя к рабочему столу, он наклонился к тумбочке, откуда достал сигару, табак которой производит та самая несчастная семья Дикшитов. Зажигалка, подаренная Тхакурами, моментально вспыхла вновь, будто бы хозяин не забыл о ней ещё со времен поджога Гималайской Резиденции. И вот Доран обратно развалился на своем кожаном кресле, и, взяв в руки перьевую ручку, отданную ему после смерти главы дома Шарма, начал выводить курсивом буквы одну за одной, не прерываясь на дополнительные размышления и сомнения.«Здравствуйте, дорогой друг. Был крайне поражен получить от Вас письмо, ведь уже давно не видел Ваших мыслей на бумаге… И, естественно, я не могу Вас оставить без поддержки в такую трудную минуту. Я буду. Скоро. Ожидайте моего экипажа через шестеро суток. Будьте добры приказать приготовить побольше моих любимых бурфи и постелить мне пятую по счёту комнату на втором этаже, как и раньше. Также не могу дождаться нашей встречи, Доран Басу»
На лбу проступили первые капли пота, и белый платок с фиолетовым куском ткани, переливающимся на солнце и грубо пришитым черными нитками, прошёлся по влажной коже, богатой на рубцы от старых шрамов. Это не обсуждалось: он завтра же на рассвете тайно покинет это место и приедет домой.Калькутта
Лошади перебирали ногами ритмично и так бойко, что столб пыли огромной тучей разлетался в разные стороны, словно смертоносный туман, ослепляющий всех на своем пути. Шудра, лет шестидесяти, нервно поглядывал то на часы, то на кинжал своего хозяина: его рука аккуратно ложилась поверх ножен, пряча драгоценные камни и золотую оправу оружия. Старику казалось, что ещё одна минута опоздания, и его глотку перережет этот самый клинок, которой он собственными руками начищал до блеска прошлым утром. – Который час? – задумчивый взгляд Дорана просверливал дыру в окне – он явно был далеко за пределами этой кареты. – А…Тут… – шудра сделал паузу и протараторил. – Бездвадцатисемь! Господин Басу лишь томно вдохнул… А потом со всей силы ударил одну из стен повозки! У сопровождающего застыла кровь в жилах от такой непредсказуемой реакции, да и в легкие больше не поступал кислород. С того момента как его истинный хозяин сообщил ему о поездке с наследником Басу, он представлял, что его может ожидать. Абсолютно все шурды знали, насколько «диковатой» была эта семейка, что достаточно парадоксально, ведь богаче и образованее их, по логике, не должно быть никого. Некоторые приписывали их странному поведению божественное влияние. Некоторые же обвиняли их в разрушении государства, которое и так еле как существовало. Хотя стоит учесть, что большинство тех, кто разносил эти слухи, ни разу не ступали даже на порог резиденций Басу. Старик это прекрасно осознавал, но «вряд ли бы люди кривили душой и рассказывали подобные байки, если бы не было причин или предпосылок таким поделиться»? И вот прямо перед ним сидит легенда, дорого одетая, но совершенно непримечательная. Да, с Дораном было тяжело находиться в одном помещении, но это было вызвано тем, что у владыки всегда наготове хладнокровное оружие, висящее, как какая-то погремушка, на ремне. – Стоять! – господин Басу прокричал звонко. Кучеры моментально отреагировали на команду. Свист плети – кони задними копытами вспахивают землю. Старик не желает поднимать глаз… Вдох… Выдох… Скрежет скамьи кричит о том, что массивная туша поднялась с места… Вдох… Выдох… Дверца в повозке открывается с характерным хлопком…. Вдох… Выдох… Шудра чувствует движение: его тряхнуло в обратную сторону от выхода… Вдох… Выдох… Долгожданный баланс. – Видишь дом? Мы едем туда. Старца зовут Нирав Дарай. И он сегодня не умрет.Видия
Молодые женские ноги порой мелькали из-под сари: их хозяйка, задрав слегка подол, неслась сквозь очередное крыло поместья в поисках своей матери. Сарасвати прокручивала мысли в своей голове раз за разом: фруктовый сад, перезрелые персики, что вот-вот упадут с веток, знакомый ей экипаж, что в последний раз видела она в своем детском сне. Это точно он, сомнений нет. Едва Сара успела понять, кто скоро окажется у них в гостях, она сразу же поспешила поделиться радостью, переполнявшую её всю, да только вот… Все знали. Видия лишь прикрыла в недовольстве своё лицо рукой. Дочери не знали, как реагировать на подобное: они были в курсе, что у мамы с дядей достаточно сложные отношения, но не настолько же? Удивительно, но даже Радха, которая в последнее время больше похожа на «призрачную невесту», чем на будущую жену знатного мужчины, искренне и широко улыбнулась. – Готовь чай! Почему стоишь?! – ответила старшая, в свойственной для неё манере. Но Сарасвати была рада почувствовать возвращение своей сестры… Может, ненадолго, но это лучше, чем ничего… Закрыв за собой двери, младшая поспешила на кухню: её кулинарные способности должны быть замечены. – Уходи к Саре, – Видия запнулась и добавила, – ты должна ей помочь. Бурфи с медом… Две ложки поверх четырех конфет… И фисташки… – опять задумалась. – На отдельную тарелку. «Да, мам» Женщина глянула в окно – солнце недавно село за горизонт, освещая небосвод последними лучами на прощание. Опытный хищник не нападает днём, он слишком умен для этого…Басу
Видия стала у порога, телом преграждая путь в свое жилище. Она не впустит этого монстра в свой дом, пока не убедиться, что он неопасен. Шкура, которая на нем была, удачно сочеталась с её собственной: фиолетовый бархат, так сильно выделяющийся в любой толпе. Дань уважения семейным традициям? А может, насмехательство над друг другом? Никто не знает. Нирав, не поднимая головы, прошептал: «Нести Ваши вещи?» Госпожа Басу смотрела Дорану прямо в глаза, ожидая его ответа. Хватит ли наглости или нет? – Не нужно, я ненадолго. Гостеприимство моей сестры всегда оставляло желать лучшего. Можно войти? – Что жа вопросы… Конечно, – Видия выдавила из себя этот ответ. Её буквально воротило от этой мерзкой ситуации и всей той неловкости, которая окутывала её тело и душу в кокон и от которой ей некуда бежать. Кабинет. Западное крыло. – Ты зол? – Нет. – Точно? – Точно. – Как ты узнал? – Камал. – Что ты думаешь? – Тебе интересно моё мнение? – Я не задавала бы этот вопрос, если бы это было иначе. – Это крах. – Что? – Твой крах. – Мой? – Это ты воспитывала Радху, разве нет? – Да, но… – Да, точка. Ты оплошала. Впервые в жизни, но оплошала. – Я не согласна. – Я и не ждал от тебя другого ответа. – Впервые попросила у тебя совет, а ты как всегда. – Всегда? – Да. Как всегда. – А сколько мы не виделись? – Восемнадцать лет. – Именно. – Ты про что? – Ты не знаешь обо мне ничего последние восемнадцать лет. – Мне и не нужно. – Самонадеянно. – Ты такой же. – Смешная. – Зачем ты приехал? – Навести порядок. – Как? – Как и всегда. – Ты не можешь быть таким беспечным. – Ты не можешь быть такой упрямой. У Видии пересохло в горле, она жадно глотает кислород. У Дорана серьга почти разорвала мочку, пальцы устали теребить золото в ухе. – Твои дочери, мои племянницы, где они? – В одной из кухонь. Готовят тебе сюрприз. – Как мило с их стороны, был бы рад на них посмотреть. – Я не могу так рисковать. – Казалось, тебе раньше это нравилось. Доран начал тушить пальцами свечи одну за другой. Комнату пожирала тьма. – Тебе раньше нравились наши отношения. – Я не мог просить большего? Видия уже прячет за спиной нож. – А ты не мог довольствоваться меньшим? – Твой муж. – Закрой свой рот, тварь. – Так грубо? Госпожа Басу вспоминает, как в прошлый раз вытаскивала из этой гостинной труп. – Подстать тебе. – Не отрицай, что мы всегда будем вместе. Господин Басу на войне привык сражаться в темноте. – Нападай. – Как всегда? – Как всегда. Накопившаяся за столько лет злоба покинула его на эти сутки, на этот вечер, на эти несчастные парочку часов. Его муза, будучи прекрасной однажды, забыла о собственной изящности, что приковала однажды его взгляд. Увы и ах, но сейчас Доран не мог наслаждаться её прошедшей молодостью, но ему это было и не нужно: он трогал… много. Каждый сантиметр её тела он не оставлял без внимания: поцелуй за поцелуем покрывали щиколотки, бедра, живот и грудь. Господин Басу скучал по той, чей атлас был в его грудном кармане. Он был так долго в этом мираже ненависти, из которого выбраться было невозможно. Скитаясь по воспоминаниям, принесшим столько боли, Доран искал в них оправдание её предательства, а потом своего собственного. Пора вылезти из ада сомнений и просто нырнуть в океан, который сожрет его без остатка. Она, как и всегда, кусалась. Отметины будут гордо покрывать его тело, украшать и дополнять орнамент его самых ярких жизненных историй. Они, как и всегда, забыли закрыть двери на самый прочный замок, что покрывало тело волной мурашек. Главное, не издавать ни звука, не привлекать лишнего внимания. Он, как и всегда, прижимает её гибкое тело к столу, погружаясь все глубже и глубже. Объемная до родов грудь стала ещё больше – она уже не помещается в руке. Стоны и вздохи, как и всегда, разогревали огонь, который пара пыталась скрыть от всего мира. Рейтан Вайш точно об этом знал, но никогда не комментировал происходящее. Хотелось верить, что хоть и все люди против их союза, боги сугубо на их стороне. Их руки, как и всегда, тонут в её гриве и играются друг с другом. Танец тел, которому учили только в их семье, музыка души, которая есть только у них в роде. Как и всегда, это заканчивалось проблемами. Младшая наследница рода Басу держала в дрожащих руках поднос с бурфи и чаем. Мед растекся по полу, а фисташки рассыпались на ковер. Она тихо плакала… Как когда-то плакал её дядя, как когда-то плакала её мать, как когда-то плакала её сестра… Как это было всегда.Дом
Доран садился обратно в свою карету. Видия, с дочерьми молча стоят на пороге и наблюдают за сборами его экипажа. Он крепко обнимает каждую из племянниц и обещает скоро встретиться вновь, будто бы ничего и не произошло. Но Сара наконец-то заметила, как, обращаясь к Радхе, он сказал: «Люблю тебя,