Первый раз

Четыре года спустя.       — …и на этом я заканчиваю нашу лекцию, леди и джентльмены. К следующему уроку подготовьте эссе на две тысячи слов о различиях защитных чар. Вы поняли?       Том окинул аудиторию красноречивым взглядом, давая понять ученикам, что поблажек не будет. Девушки благоговейно вздыхали, чуть кивая на озвученное профессором задание, а парни просто монотонно качали головой.       Шестой курс начал в спешке собирать свои вещи, покидая класс, но одна ученица мялась у выхода, будто хотела что-то спросить. Том пытался вспомнить ее имя, но, увы, не смог. Потому просто улыбнулся темноволосой кудрявой студентке с алебастровой кожей.       — Профессор Риддл, я Беллатрикс Блэк, — начала волшебница, опустив глаза. Легкий румянец окрасил ее щеки, и мужчина уже понял, чего хочет от него эта девица.       — Да, мисс Блэк. У Вас вопрос? — холодно уточнил Том. Мерлин, лишь бы она поняла намек.       Девушка накручивала локон на палец и весьма сильно смущалась. Каждое слово давалось ей с трудом, отчего преподаватель сразу приметил ее нервозность. Ох, уж эти девочки-подростки.       — Профессор, у меня не получается одно заклинание… Не могли бы Вы позаниматься со мной после уроков?       Ну, вот и оно.       — Прошу прощения, мисс Блэк, но, если у Вас не выходят заклинания, Вам стоит нанять репетитора или же я могу назначить Вам старшего студента. Частных уроков я не даю.       Беллатрикс стушевалась и в смятении попыталась спрятать глаза. Сглотнув, девушка кивнула и отправилась к выходу. И зачем, позвольте спросить, чета Блэк отправили учиться свою дочь аж в Ильверморни? Странные эти чистокровные семьи. Том пожал плечами: в любом случае причуды богатых — не его дело.       — Профессор Риддл, — услышал он знакомый тонкий голосок, — Вас вызывает директор.       В дверях стояла длинноногая голубоглазая блондинка, которая работала секретарем директора американской школы чародейства и волшебства. Мелисса Фрост. Том мягко улыбнулся девушке, и память о парочке бурных ночей, проведенных с этой сногсшибательной красоткой, подбросила несколько еще свежих воспоминаний. Мужчина заметил, что выбор коллеги сегодня пал на белое платье особо облегающего кроя, что на контрасте с ее загорелой кожей выглядело просто потрясающе.       — Мелисса, — кивнул Том, улыбаясь. Возможно, она захочет повторить.       — Даже не начинай, Риддл, не после того, как ты дважды кинул меня после секса, — зло ответила девушка и, развернувшись на каблуках, грозно зашагала прочь.       Брюнет усмехнулся — с женщинами всегда так сложно. Вы договариваетесь с ними об одной ночи, а потом они просят большего. Все ведут себя одинаково, кроме…       Нет. Забудем.       Кабинет директора Ильверморни отличался от кабинета, который он помнил в Хогвартсе. Тут было больше света, больше современного искусства, больше новой мебели и новых технологий. Короче говоря, управленческий состав американской школы чтил прогресс и пользовался им, когда в его альма-матер использовали те же самые стулья, что и сто лет назад. Дань традициям, будь она неладна.       Директор Грейвс жестом пригласил подчиненного присесть.       — Спасибо, что зашел, Том. У нас к тебе очень важное поручение, — чересчур радостно произнес он.       Риддл смутился. Начало ему уже не нравилось.       — Почту за честь, директор. Но, что же это за поручение?       Грейвс хлопнул в ладоши. Видимо от радости и молодой профессор чуть сморщился. Мерлин…       — К нам приезжает самый молодой министр магии в истории всего магического сообщества. Неделю она будет здесь, даст пару лекций. Для Ильверморни это такая честь! Вы поняли, о ком я говорю?       О, да. Том, блять, понял. Он почувствовал, как кровь отхлынула от лица и застучала набатом в ушах. Он не мог с ней увидеться. Не мог, не сейчас. Потому что…       4 года назад…       Том хандрил так, словно его бросила любовь всей жизни. Каждый день он отправлял ей как минимум десять сов, и ни одна не вернулась с ответом. Гермиона Джин Грейнджер села на его член один раз, а забралась в его сердце уже, видимо, навсегда. Месяц. Тридцать чертовых дней мужчина ежедневно пытался с ней связаться, надеясь получить весточку. Хотя бы одно слово. Но чертова сука игнорировала его с невероятным успехом. Она словно испарилась. Секретарь каждый раз давал ему весьма исчерпывающую информацию: то госпожа министр в командировке, то за рубежом, то на совещании, то на больничном. И Риддл знал, что всё это наглая ложь. Гермиона воспользовалась им и выбросила.       С такими мыслями начался второй месяц. Совы он отправлял, но уже лишь пять штук в неделю. Всё также никакого ответа не поступало. Трещина в сердце была глубокой, но алкоголь делал свое дело. Так, на пятой неделе игнора Том начал много пить и, как это называют маглы, «тусоваться». Напиваясь с Малфоем в баре, он иногда срывался и шел орать под окнами министра о том, какая она сука. Благо ночью в министерстве никого нет. Риддл умолял Малфоя помочь выйти на Грейнджер, но Абраксас четко дал понять, что министра он побаивается. Та обещала устроить аудит «Малфой Корпорэйшн», если они не перестанут давить на парламент. Поэтому друг помочь не мог.       Затем наступил третий месяц, и Том решил разобраться с проблемой проверенным методом, так сказать, клин клином. Уже будучи не девственником, он начал вести распутную жизнь, и девушки сменялись в его постели слишком часто. Но боль от разбитого сердца никуда не ушла. Все эти женщины были лишь сублимацией. А Гермионы Грейнджер до сих пор рядом не было.       На четвертый месяц алкогольных загулов и беспорядочного секса парня Лестрейндж и Розье вышли на управленческий состав Ильверморни и пристроили нерадивого друга туда на работу, ибо еще чуть-чуть, и Том бы спился из-за неразделенной любви к министру магии. Так пятый месяц тоски Риддл встречал в Америке, и горечь разбитого сердца понемногу начала угасать. Жизнь наладилась. Он стал профессором Защиты от Темных Искусств и даже имел пару громких научных проектов. Всё у него было хорошо, кроме того, что он дико боялся оставаться с кем-либо после секса. Мужчина просто сбегал. Трусливо. Да, прям как та, что разбила ему сердце, покинув его в его первый раз.       — Том, ау! — Риддл вынырнул из воспоминаний и обратил свое внимание на директора. Нет, он не мог снова с ней встретиться. Ни за что.       — Нет, — прозвучал его короткий ответ.       — В смысле, нет? Это такая честь для тебя, для нас, для школы! Гермиона Грейнджер самая яркая фигура на международной политической арене!       — Можете меня уволить, но с ней я работать ни за что не стану, — с этими словами Риддл встал и вышел.       Он даже не пытался вникать в причитания и крики начальника, что были слышны за спиной. Ему чертовски хотелось выпить. Снова. Один разговор о ней, и вся выдержка летит к чертям. Ебаная Гермиона, сука, Грейнджер. Как же он ее ненавидел. Том забежал в кабинет за портфелем и пулей вылетел к каминам, чтобы добраться до знакомого ресторана, найти красивую девушку, трахнуть ее и забыть, забыть, забыть.       Его любимый бар в волшебной части города, как всегда, встречал его громкой музыкой. Прекрасные волшебники и волшебницы, одетые по последнему писку моды, лавировали между столиками, пили дорогой алкоголь и звонко смеялись. Такая атмосфера была по душе мужчине — самое то, чтобы расслабиться после трудового дня, прикоснуться к лоску, роскоши... К тому, чего он никогда не видел в детстве, прозябая в богом забытом магловском приюте. Но теперь Том Риддл — уважаемый профессор, знаменитый в узких кругах человек. Красивый, холостой, обеспеченный.       Том сидел за стойкой на своем любимом месте и ожидал заказанную ранее порцию шнапса. Он мельком бросил взгляд на свой новенький черный твидовый костюм, что был сшит на заказ, и довольно улыбнулся. Вечер обещал быть замечательным. Осталось только найти ту, что скрасит ночь.       Риддл в привычном жесте оглядел помещение. Пару ведьм уже приметили его и мило улыбались в ответ, но ничего цепляющего в них не было. Может стоит больше выпить? Тогда появится влечение. Да, они были как всегда стройные, красивые, утонченные, но пустые. Они всегда были пустыми, живой была только…       К черту.              Парень залпом осушил бокал.       Пробираясь к уборной, он снова кинул взгляд на зал, ибо уже прошло около часа и пора бы домой, потому что завтра рабочий день (если Грейвс его не уволил), но тщетно — интереса не возникло. Разглядывая девушек, он не заметил, как врезался в кого-то. Смачно ругнувшись, Том решил посмотреть на виновника столкновения.       Посмотрел...       ... на взирающие на него до боли знакомые карие глаза той, что четыре года назад его трахнула и бросила, позорно сбежав. Дыхание сперло в ту же секунду. Риддл буквально забыл, как дышать. Гермиона Грейнджер окинула его тем самым лукавым взглядом с легкой усмешкой на губах. На ней было чрезвычайно красивое синее платье, что изумительно подчеркивало ее грудь.       — Простите, сэр, я Вас не заметила, — сказала она.       Так, стоп! Она его не узнала?       Глаза Тома бегали по ее лицу, пытаясь уловить каждую реакцию. Не может быть, что она его не помнит.       — Сэр? — снова она.       — Н-ничего страшного, — пробубнил Риддл, глядя ей в глаза.       — Такое чувство, будто я Вас знаю. Или во мне говорит третий бокал вина? — и она засмеялась. Так легко и просто. — Ой, простите меня. Пожалуй, я выпила чуть больше, чем нужно. Еще раз простите!       И она ушла, помахав ему ручкой. А Том остался стоять на месте совершенно ошеломленный этим злополучным столкновением. Он, значит, страдал столько времени по ней, даже в Штаты переехал, чтобы быть подальше от нее, а она?! Она его даже не вспомнила. Ну нет, Том Риддл покажет ей кем он стал.       В туалет перехотелось, трахаться тоже перехотелось. Парень пошел прямо к бару и попросил двойную порцию огневиски. И еще одну. Алкоголь вдарил в голову моментально, и Риддл почувствовал, что горазд на подвиги. Ох уж этот затуманенный мозг. Увы, наш Том, ведомый растекающимся по венам алкоголем, нашел взглядом самого молодого министра магии и решил напролом идти к ней, дабы доказать, что она, тварь такая, потеряла.       Мужчина увидел, что его Гермиона разговаривает с каким-то рыжим обалдуем. Ему это совершенно не понравилось. Его Гермиона ни с кем не должна разговаривать сегодня. Молодой человек решил, что немедленно заберет министра магии из лап этого ржавого олуха.       — Добрый вечер, госпожа министр, — протянул охмелевшим голосом еще днем уважаемый профессор. — Вы меня не помните? А я Вас помню очень хорошо. Том Риддл. Ваш бывший стажер, который закончил стажировку, как вы написали, потрясающе.       Парочка осоловело переглянулась, а потом посмотрела на пьяного в стельку Риддла, чей язык весьма сильно заплетался.       — Парень, шел бы ты отсюда, — сказал рыжий остолоп предупреждающим тоном.       — Ах, сэр, не переживайте. Знаете, что Вас ждет? Она Вас трахнет, а потом сбежит, оставив записку. Да ведь, госпожа министр? Это же Ваш стиль?       Упомянутая госпожа министр покраснела как рак и опустила глаза. А лицо Тома осветила победная улыбка: наконец-таки она его вспомнила. Морковкин полудурок почему-то не стал ругаться с наглым пьяным научным деятелем, а смотрел на красное лицо Гермионы.       — Ты что, спала с ним? — удивился он.       Грейнджер кинула яростный взгляд на бывшего стажера, а потом вернула внимание рыжему, и глаза ее потеплели. Риддлу сей контраст не понравился.       — Фред, послушай, мы тогда даже еще не встречались. Я разводилась с Роном и это была ошибка, — лепетала министр.       Том разозлился. Ошибка?       — Ошибка? Ты стонала на всю мою квартиру. Какая, к черту, ошибка?       — Черт бы тебя побрал, Риддл! Если ты не заткнешься, я тебя прямо тут прокляну! — прошипела Гермиона, доставая палочку.       Рыжий обалдуй, которого, видимо, звали Фред, встал из-за стола и, кинув красноречивый взгляд на Грейнджер, молча ушел. Еще одна победная усмешка заиграла на лице парня. Он, не спросив какого-либо разрешения, подсел к девушке.       — Неприятно, когда тебя бросают не так ли?       Лицо Гермиона стало пунцовым от гнева.       — Ох, блять, заткнись. Откуда ты вылез вообще? Только совы твои пропали бесконечные!       Том свято верил, что совы просто не долетали до Гермионы. А получается… она его игнорировала.       — Так ты получала все мои совы? И не ответила? — жалобно, почти умоляюще произнес парень.       Министр закатила глаза и осушила бокал красного вина одним махом.       — Так бывает, Риддл: люди трахаются и расходятся. Ничего личного. Я не ищу серьезных отношений. А ты был… таким нежным, чутким, юным. Я не хотела ломать тебя, играть с тобой. Поэтому ушла.       Том опешил от услышанного. То есть она типа так о его чувствах заботилась? А может он хотел, чтобы им поиграли? Желательно каждую ночь…       — То есть, ты опрокинула меня, потому что не хотела ранить мои чувства?       Свет надежды разгорался внутри у Тома, и тот уже напридумывал себе то, чего нет.       — Мерлин, Том. Ну потрахались мы, ну лишила я тебя девственности. И что теперь? Замуж за тебя выходить? Тебе нужна была нормальная хорошая девушка, а не я.       — Ты такая сука, Гермиона. Я полгода страдал, даже в Америку переехал. Тысячу сов тебе отправил, да я на стены лез! Ты представляешь какого это, когда тебя бросают после первого в твоей жизни секса! Моя самооценка упала ниже плинтуса. Я до сих пор боюсь привязываться к людям…       Том остановил свой монолог, ибо чувства, что горели пламенем четыре года, сейчас готовы были вырваться наружу. Грейнджер не хотела сломать его? Она его не просто сломала, она его растоптала. Он тяжело дышал и обдумывал следующие слова.       — Я был готов ради тебя на все. Несмотря на то, что ты тридцать четыре дня третировала меня по поводу и без, я, как дурак, влюбился в тебя за одну ночь и страдал. А ты… Ты даже не узнала меня? Да пошла ты к черту, Гермиона Грейнджер. Пошла ты к черту.       Мужчина осушил последний бокал виски и прошел к камину. На душе было в разы легче. Наконец-то он все ей высказал. Наконец-то он хоть чуть-чуть, но отомстил.       Утро Тома Риддла, как и ожидалось, выдалось не сладким. Внутри его головы словно кто-то палил из пушки, в горле пересохло, а каждая мышца ныла. Вот уж правду говорят, что алкоголь — это зло.       Волшебник наколдовал воду, опустошил флакон зелья, что был в прикроватной тумбочке на случай подобных ситуаций, и стал вспоминать. Ох, а вспомнить было что. Он публично оскорбил министра магии Великобритании. Мерлинова борода, его уволят. Она его в порошок сотрет.       Том резко поднялся и чувство стыда вперемешку с виной буквально пожирали его.       Черт. Черт. Черт.       Может стоит отправить сову? Да какую, к Мерлиновой бабке, сову? Риддл судорожно тер переносицу, наматывая круги по своей двухкомнатной квартире.       Серебристая лань материализовалась в воздухе. Грейвс.       Ну все, его сейчас уволят.       — Том, у меня для тебя прекрасные новости! Гермиона Грейнджер изъявила огромное желание поработать с тобой лично. Она уже в Ильверморни. Приходи сразу ко мне в кабинет.       Лань испарилась, а глаза протрезвевшего профессора стали как два блюдца. Эта сука решила отомстить и подать свое блюдо холодным. Что она задумала?       Спустя час сборов, переодеваний, смены причесок и литра кофе, Риддл явился в школу одетый с иголочки. Лишь дрожь в руках была признаком бурной ночи и страха перед министром магии Британии.       Парень вальяжно, нарочито расслабленно вошел в кабинет и сразу приметил еле скрываемую злобу в глазах Гермионы, которая сидела с вышколенной ровной спиной и мирно улыбалась.       — Добрый день, профессор Риддл. Как Вы себя чувствуете?       — Спасибо, что спросили, госпожа министр, все прекрасно. А Вы?       — Прекрасно, спасибо за ответное беспокойство.       Яд, сарказм, злость — три составляющие их голосов. Как Грейвс не заметил этот бушующий ураган — одному Мерлину известно.       — Ну как все прекрасно складывается! Том, министр Грейнджер даст лекцию о защите женских прав и харассменте на работе. Также она хотела, чтобы ты показал ей нашу обширную библиотеку. Ты ведь не против? — спросил Грейвс.       Риддл расплылся в ехидной улыбке.       — Как я могу отказать министру в проведении лекции о харассменте на рабочем месте. Такая нынче важная тема.       Гермиона резко повернула голову к Тому, и глаза той горели неистовой яростью, а губы были сжаты в тонкую линию. Ну и почему она злится? Где он не прав?       — Вот и отлично! — пролепетал директор, хлопнув в ладоши. — Госпожа министр, когда планируете приступать?       — Прямо сейчас, директор Грейвс. Вы не представляете, как я желаю проделать потрясающую работу с профессором Риддлом.       Реакция Тома абсолютно не соответствовала его воле. Член парня дернулся при слове «потрясающий». Ох, этот едва заметный намек подействовал на него моментально. Черт, вот сейчас это было совершенно не к месту.       — Пройдемте в Ваш кабинет, профессор, — резко вставая, сказала Грейнджер. Это был не вопрос, приказ.       Профессор моментально подскочил и последовал за Гермионой. Они шли молча, даже ни разу не взглянув друг на друга, но как только молодые люди переступили порог кабинета, Гермиона кинула невербальное инкарцеро и злобно прошипела:       — Ну ты доигрался, Том Риддл. Сейчас я тебе покажу каково это — злить Гермиону Грейнджер.