Куриный Бог (Breaking News)

В час ночи в дорме щёлкнул замок. Хонджун раньше вернулся из студии – работа над MATZ сегодня почему-то не шла. Но у него были и другие треки, требующие его внимания. В какао висели сообщения Сонхва об ужине и угрозы про рамён. Что ж, это не самое страшное, что могло случиться. Решив сначала принять душ, Хонджун пошел в их с Сонхва комнату за вещами. Звук из комнаты младших прошиб его током через весь позвоночник. Голос Сана он знал от и до, каждую ноту на которую тот способен. Эти звуки говорили о том, что ему сейчас слишком хорошо. С Уёном он звучал по другому. Догадка, прокравшаяся в мозг, выбила дух. Сжав ручку, Хонджун резко распахнул дверь. И… кровать была пуста… Значит, Сонхва сегодня снова с младшими, и значит это он заставил звучать Сана так. Что ж, Сонхва прекрасный музыкант и исполнитель. И если для одних сегодня внутренняя музыка звучала в опаляющем нутро мажоре, то струны внутри Хонджуна разрывались на части, а внутренности окатило кислотой. Хонджун сморгнул, что-то теплое нежным прикосновением пересекло щеку. Какой же ты дурак, Ким Хонджун… Он стоял в душе, подставив лицо под струи тёплой воды. Хотелось включить ледяную, чтобы заморозила к хренам все мысли, или, наоборот, кипяток, чтоб свариться заживо. Но ничего из этого позволить себе он не мог – от ледяного душа можно было словить простуду, а это не то, что нужно в разгар работы над альбомом. Да и кипяток не выход… В голове снова и снова, как на репите, воспроизводился звук удовольствия Сана. Красивый звук, жаркий, на последних крупицах воздуха, переходящий в легкое рычание. Снова и снова. Хонджун бы отдал всё, чтобы хоть раз испытать на себе это удовольствие, чтобы хоть раз отдать в руки Сонхва всего себя, чтобы тот сыграл на нём, любую мелодию в любой тональности. Хонджун хотел знать, как будут звучать его внутренние струны в предоргазменной тремоло Иногда богатое воображение становится наказанием. Мозг помимо звука подкидывал в его сознание картинки одну отвязнее другой. Хонджун представлял, что это он под Сонхва, представлял его почерневшие от удовольствия глаза, и как тот кривит губы, сдерживая стоны. И ему от этих картинок было настолько плохо, что стало очень хорошо – он кончил всего от нескольких движений рукой по члену. Кажется, его корабль терпел крушение и стремился ко дну. Капитан должен оставаться со своим кораблём, даже на дне и, кажется, тут ему самое место. Не слышать, не видеть, не испытывать боли или желания оттолкнуться ото дна не возникало… Выйдя из душа, он прошлёпал босиком на кухню. Открыл холодильник, посмотрел на оставленную ему порцию ужина. Закрыл холодильник. Голода не было. Только немного стеклянной крошки, царапающей легкие. Хонджун зажмурился, чтобы ни дай боги, вода его слабости снова не прорвалась на поверхность. Налив стакан воды, Хонджун завис. Он просто стоял облокотившись на стол и смотрел в одну точку. Ему была нужна перезагрузка. В тишине послышались шаги, тихие и осторожные. Кому-то тоже не спалось… Хонджун предположил, что-то кто-то из тех троих, но на кухню, щурясь от света, вошёл Ёсан. — О, хён… ты сегодня рано. Давно вернулся? — Достаточно... А тебе чего не спится? Ёсан достал из холодильника бутылку воды и поднял её на уровень глаз, тем самым отвечая на все вопросы, в том числе и незаданные. Значит, он ночует не в своей комнате. Младший зачем-то включил чайник. Хонджун трусливо хотел сбежать, ему не хотелось ни задушевных разговоров, ни вызывать жалость к себе. Другое дело, если Ёсану нужна его помощь как Капитана. Но на стол поставили его – Хонджуна – кружку. Ёсан колдовал с бумажным фильтром. Хонджун хмыкнул. Ему заварят ромашку? Как иронично! Лучше бы, наверное, разговор по душам и жалость. — Хён! Джун-хён! Пожалуйста, выпей ромашку и иди спать. Тебе нужен отдых. — Ёсан почёсывал его предплечье, пытаясь привлечь внимание. — Да. Спасибо? Доброй ночи. Отдохни хорошо! — с улыбкой ответил Хонджун. Забота о мемберах – это то, что ему близко, понятно и по-настоящему важно. О себе он позаботится потом. Выкинув фильтр в мусорку и выключив освещение, Хонджун забрал кружку со стола и пошёл в комнату. Ему не хотелось оставаться на кухне больше ни минуты — неизвестно кого ещё принесет за водой. Будильник он переставил на 2 часа раньше нужного времени. В студии есть уютный диван. И наверное, нужно будет собрать немного вещей. Или это уже слишком? Мыслей в голове было чрезвычайно много. Осталось дождаться действия ромашки. *** Утро встретило Сонхва горячими конечностями младших, которые они закинули на него во сне и сопением с двух сторон. Настроение было отличным. Да, ему о многом предстоит подумать. Но сначала душ, завтрак, проверить поел ли Хонджун и если нет, то отругать его за это. С этими мыслями он выбрался из кровати, стараясь не разбудить сладко сопящих Сана с Уёном. На телефоне висело непрочитанное сообщение в какао. От Ёсана. “Вас слышали”. Сонхва посмотрел на время отправки. И только теперь он осознал в какое время были отправлены сообщения. Хонджун давно не возвращался домой так рано. И так рано не уходил. В комнате его не было, как не было и рюкзака в шкафу. В тумбочке не хватало одной новой зубной щетки и станка, в розетке у кровати не было зарядки. Кровать впервые без просьбы была застелена. А ужин… Ужин был на месте, в мусорном ведре лежал фильтр, судя по всему с ромашкой. Сонхва боялся даже посчитать сколько раз за последние часы он подумал или произнес слово “Пиздец”. Потому что такого пиздеца у них еще не было. Сонхва так и стоял посреди кухни не зная что ему делать дальше. Пока на кухню на зашёл Ёсан. У которого второй раз за сутки случилось дежа вю… Он очень сдерживался, чтобы не засмеяться в голос. Но не успел ничего сказать, на кухню пришли Юнги, бодрые и довольные. Минги просто переставил выпавшего в прострацию Сонхва. Всем хотелось кофе, а не разбираться в чужих ошибках системы. Чуть позже к ним присоединились Усаны и Чонхо. Уён молча готовил всем завтрак. Им с Саном обязательно мега-омлет для восполнения затраченной энергии. — Где Хонджун? — повернувшись к столу, спросил Уён, — на него готовить омлет? — Судя по лайву, он уже в студии. — О, отлично, тогда перед расписанием зарулю потусить к нему, — энтузиазма Минги было не занимать. — На меня не готовь, — прошептал Сонхва, он чувствовал взгляд, которым Сан сверлил дыру у него между лопаток. В групповой чат какао пришло уведомление: “Напоминаю, тем, у кого нет личного расписания, необходимо прибыть в агентство к 13.00. Ваш, Капитан.🐿️“ Сонхва зашел на трансляцию. Хонджун без макияжа, сонный, домашний, улыбающийся невероятно светло, казался таким ранимым… И он был толстовке, которую называл “критической”. Она лежала в глубине верхней полки шкафа и доставалась в случаях, когда он чувствовал себя слишком паршиво или когда ему нужно было немного уюта и тепла… А ведь он всегда был рядом, он мог бы обнимать Хонджуна и дарить ему чуть больше поддержки. Свободное время до расписания Сонхва потратил на анализ всех поступков, слов, действий, всего того, что было. Чем больше он думал, тем больше понимал, что да, он проёбывался. Пока ждал свою очередь на мейк, он залез в их видеоархив, листал один за одним совместные интервью, и теперь видел взгляды Хонджуна – тот смотрел на него влюблёнными щенячьими глазами и ждал хоть какой-то ответной реакции, но всё что выдавал Сонхва – это безразличие и сарказм. Он вёл себя как чёртова ледяная королева. Единственным искренним взаимодействием было всё, что происходило на концертах, видимо, в те моменты Сонхва оттаивал. И, кажется, его страх допустить кого-то до своей задницы был обоснован – там находилась его голова, и была пора её оттуда вытаскивать. Вечером Сонхва закрылся в комнате, залипая в телефон, просматривая ролик за роликом. Он ждал, что Хонджун вернется. Он был готов не спать хоть до самого утра, но Хонджун не вернулся. Глупо было надеяться. Хонджун же полностью ушёл в работу – она всегда разгружала голову, помогала отрефлексировать, собрать себя по кусочкам. Сонхва был его музой, совместная работа дарила вдохновение, а чувства… Какой в них смысл, если они не взаимны? Нужно было записать несколько роликов для Эйтини, но он просто не мог, не знал что сказать, чтобы не оставить следов своих не самых радужных мыслей. На ужин он заказ доставку - даже не рамён, и лениво листал рабочие чаты. Это была первая ночь, когда Хонджун лёг немногим позже полуночи. Первая ночь, когда он спал без снов и выспался. Утром он готов был сворачивать горы. На сегодня у них была только планерка, у Минги и у него личные расписания, у остальных по мелочи, и они наконец-то смогут отдохнуть пару дней. Он очень долго согласовывал расписания, передвигал, совмещал, переносил, казалось, это был самый сложный уровень в его личном тетрисе, но и его он прошел, правда с боями. Но 2 выходных – это ли не лучшая награда? Вечером нужно будет заехать в дорм, порадовать парней новостями о выходных, собрать вещи и сбежать к морю хотя бы на день. За сутки, что он провел вне дома, он смог отпустить ситуацию, возможно он просто себя накрутил, это всё дикий график, он выдохся и немного сломался. Но ничего, отдохнет и залатает пробоины. На планерке в компании он намекнул, что вечером будут новости, Юнги сразу оживились и попросили разрешение на алкоголь. Он дал добро. Кажется, его хорошее настроение с утра зарядило всех. Это было прекрасно… Он записал несколько влогов для Эйтини из студии. Отдельно записал несколько идей и отправил их Сонхва – ему необходимо было его мнение, никакие поломки и проблемы Ким Хонджуна не должны влиять на рабочий процесс Капитана. Получив сообщения от Хонджуна в какао, Сонхва готов был пищать, пусть это и было по работе. Работа над совместным треком воодушевляла его ещё в самом начале, и он был готов обсуждать любые идеи. Они обязательно поговорят, ведь Сонхва уже как минимум вытащил голову из задницы. Хонджун сказал что вечером приедет. Хорошо. Он переживал за Капитана и даже готов был забрать назад свои слова про рамён до конца карьеры. К сегодняшним посиделкам он обязательно приготовит что-нибудь вкусное. Сонхва сам не понял, как оказался на кровати Хонджуна в обнимку с его подушкой. Иллюзия присутствия работала на ура. Так он и заснул, счастливо улыбаясь в чужую подушку на не своей кровати. И в этом положении его нашел Хонджун. Дорм встретил Хонджуна радостным гулом голосов, кто-то играл в приставку в общей гостинной, кто-то просто залипал в телефон там же, Усаны сидели в одном кресле переплетясь конечностями. Он помахал рукой парням и пошел в свою комнату. То, что он увидел, при других обстоятельствах его бы порадовал, но сейчас… Сейчас он просто завис, задержав дыхание. Сонхва лежал на его кровати поджав ноги и обнимая его подушку. Самая тонкая струна внутри совсем тихо зазвенела: “Потрясающий. Изумительный. Волшебный”. Кроме этих трёх слов в голове не было ничего. Очень хотелось дотронуться, убрать с лица прядь волос, чтобы не мешала. Хотелось коснуться самыми кончиками пальцев. Но было нельзя. Как можно тише Хонджун открыл шкаф, достал из него вещи которые могут ему пригодиться. Он уже созвонился с кемпингом и забронировал трейлер – не в сезон это сделать проще, да и других отдыхающих будет на порядок меньше. Что не могло не радовать. Как назло, плечики на которых висела ветровка задели заднюю стенку шкафа, создав лишний шум. С кровати послышался вдох. — Хён? — Сонхва резко сел на кровати, испуганно сжавшись. — Ты вернулся? Ты останешься на ужин? Никакого рамёна, правда! Мне жаль, что моя неудачная шутка заставила тебя сбежать из дома. Они оба прекрасно понимали, что причина не в рамёне. — Я только за вещами и вернусь в студию, нужно сообщить вам новости и благословить на попойку. — Останься с нами. Пожалуйста. Хотя бы не надолго. — Отдыхайте, у меня есть несколько мыслей, я хотел бы записать сегодня материал. — Ким Хонджун! — Сонхва угрожающе повысил голос, что делал крайне редко. — Я старше и мог бы приказать тебе! — Но не можешь. — Не могу… Пожалуйста, Джуни-я. — Пробормотал Сонхва. — Знаешь, на перемены в твоём настроении у меня аллергия, Пак Сонхва. В два шага Сонхва преодолел расстояние между ними и впервые сам обнял Хонджуна. А тот не знал, что делать. И куда девать руки. — Обними меня. Пожалуйста, — попросил Сонхва. И Хонджун обнял. Положил руки на спину и уткнулся носом в изгиб шеи, стараясь как можно незаметнее и глубже вдохнуть. Сонхва всегда вкусно пах. Сейчас он пах домом. Хонджун постарался сохранить это воспоминание как можно глубже. Но ничто хорошее не может длиться вечно, и он первым сделал шаг назад. — Раз ты настолько сильно просишь, что даже снизошел до объятий, я останусь ненадолго, – он вытащил телефон из кармана и отправил в групповой чат сообщение: “Общий сбор в гостинной через 5 минут. Явка обязательна”. — Что ты хочешь нам сказать? — Подожди пять минут и узнаешь вместе со всеми. — Могу ли я воспользоваться привилегией твоего руммейта? — заискивающе улыбнулся Сонхва. — Не можешь, Сонхва-хён. Пять минут, — Хонджун попытался улыбнуться, но улыбка вышла вымученной, поломанной. Причину понимали оба. — Иди ко всем. — У меня есть пять минут, — Сонхва все еще пытался настаивать. — Четыре. — Это и моя комната тоже, — Сонхва подошёл слишком близко, нависая и давя своей аурой. На словах про комнату, Хонджун ощутил резкий укол боли за ребрами. Ему хотелось вернуть хоть толику той боли, что он ощутил, вернувшись в ту ночь раньше, чем всегда. Обидой жгло внутренности. — Да? А я уже подумал, что у нас переселение и твоё место теперь у Сана с Уёном. В кровати. Глаза Сонхва стали в два раза больше, взгляд пылал, а губы изогнулись буквой “О”. — Иди-ка на хуй, Ким Хонджун! — вскрикнул Сонхва и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. Кажется все в дорме слышали этот крик. Хонджун осел на пол и уперся лбом в колени. Ему нужно было собраться. Оставалось две минуты. Он привык справляться и не с таким. Ровно через две минуты он стоял на входе в гостинную, с рюкзаком за плечом и ключами от авто в руках. — Всем ещё раз привет, — Хонджун тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, — У вас два выходных. Попойка разрешена, только не разнесите весь дорм, — правила, которые нужно было проговаривать всегда. — Ёсан, ты за старшего. Критичные вопросы, если возникнут, то решайте через менеджера. Я не на связи. Буду через два дня. — Ты не останешься с нами? — Ёсан смотрел на него с тревогой в глазах. — Нет. Ходжун зашёл на кухню налить воды в бутылку и взять свои витамины. Возвращаться в дорм даже после выходных не было никакого желания. На выходе из кухни он столкнулся с препятствием, в виде вздымающейся груди Сонхва. У того от гнева чуть пар из носа не шёл. — Ты! Обещал! Что останешься! С нами! — отчеканил каждое слово Сонхва. — А ты меня послал. Так, что я пошёл, Пак Сонхва. Счастливо оставаться. – И вышел. Кажется, в их корабле снова пробоина, и такого размера, что не поддаётся ремонту. Во всяком случае не быстрому. И кажется, они по-тупости испортили настроение всем. В студии он провёл небольшой эфир, написал несколько сообщений в чате для Тини. После собрал ноутбук, рабочие инструменты и гарнитуру. В общем всё, что может пригодиться ему на выходных, если вдруг придёт вдохновение. Он отписался в службу бронирования, предупредил что приедет немного раньше, и попросил прислать инвойс на добронирование, оплатив который, получил код от двери трейлера и подробные инструкции. Забил в навигатор координаты, отправился в дорогу. По пути необходимо было купить продуктов и воды. И кое-чего ещё. Ему нужно было расслабиться, хотя решать дела алкоголем было не в его стиле. Но это первые полноценные длительные выходные за долгое время. На место Хонджун приехал глубокой ночью или ранним утром – смотря как посмотреть. Четыре часа в пути пролетели незаметно. Он старался много не думать, следил за дорогой, изредка подпевая песням на радио. Утро на побережье всегда волшебно, даже если до рассвета ещё пара часов. От воды тянуло прохладой. На море был штиль. Хонджун перенёс от машины пакеты с продуктами, и зашёл в трейлер. Для одного места было даже слишко много. Но ему было необходимо это пространство и одиночество, которое оно дарило. Сонхва психовал так, как не психовал никогда раньше. Краем сознания он отметил, как кто-то из младших сказал, что Джун выходил на трансляцию. Его впервые в жизни так колотило. Он знал, что должен извиниться. Так быстро он ещё никогда не собирался. Хонджун сказал что будет в студии, значит там они и поговорят. Как там сказал Уён? “Сосать прощение”? Что ж, он оставит это на самый крайний случай. Но в студии Хонджуна уже не было. Охрана сказала, что он уехал 10 минут назад. “Это пиздец”, в который раз подумал Сонхва. Возвращаться в дорм не было желания. Ёсан за старшего? Ок. Так проще. Он отпишется ему о том, что немного погуляет. Психовать, пить или даже трахаться уже не хотелось. Хотелось, чтобы снова всё было хорошо. У него будет достаточно времени для того, чтобы всё обдумать. Отрепетировать извинения. И работу над MATZ никто не отменял. Это, то о чём Хонджун будет говорить несмотря ни на что. Работа превыше всего. Это было их главное нерушимое правило. Вот только Хонджун сказал, что не будет связи. Где он, чёрт возьми?! Он же никогда так не исчезал, не предупредив никого. Вот так, с рюкзаком, взяв только воду и недельный запас витаминов. Снова накатила злость, быстро сменившаяся глухим отчаянием. Он кусал губы, глубоко вздыхал и впервые не знал, что делать. Его опыта не хватало на решение подобных проблем. Когда в голову пришла мысль: “а что он будет есть?” Сонхва готов был расплакаться. Хонджун всегда был с ними, вытирал их сопли, если они болели, всегда приходил на помощь, решал любые их проблемы, если чего-то не мог сам – советовался с менеджером и искал пути решения вместе с ним, никогда не бросая их на менеджера напрямую. Двух часовая прогулка проветрила мозги. В дом он постарался проскользнуть как можно тише, все уже спали и он боялся разбудить кого-нибудь. Но на кухне горел свет. Ёсан сидел за столом, читал книгу, грея руки об чашку. — Вернулся? — Ёсан-и, ты меня ждёшь или младшие опять уединились? Лёг бы в нашей комнате. — Ждал тебя. Я не знаю, что конкретно у вас произошло и не очень хочу знать подробности, если честно. Вы взрослые. Но ведете себя как дети. И из-за ваших разборок страдают остальные. Ты же помнишь – если возникают недомолвки, они решаются, на семейном совете или за разговором. А ты посылаешь громко матом и ни кого-то, а Хонджун-хёна. Который не остался на вечер с командой. Я не хочу читать тебе нотации о том, как это может сказаться на взаимоотношениях в группе или о том, какой пример ты подаешь младшим. Ты должен понимать всё это сам. Не смотря на то, что периодически этих младших трахаешь. Уёна и так временами заносит на поворотах. Не усугубляй. Поговори с Хонджун-хёном, когда он вернется. И извинись. Не только перед ним. Твоя выходка сильно испортила всем настроение. Сонхва всё понимал и был согласен с каждым словом. Ёсан очень редко был таким. Их чудесный, добрый Ёсан превращался в тихую фурию в исключительных случаях. Ему не нужно было повышать голос, наоборот, этот его тихий, немного рокочущий тембр раскатывал аргументами не хуже бронепоезда. Сонхва подошел к нему сзади, обнял и уткнулся в плечо, хотелось по-детски разныться и намочить слезами и соплями чужую толстовку. — Ты знаешь где он? — Знаю. — Он выходил на связь? Он сказал что-нибудь? — всхлипнул Сонхва, горячие слезы не спрашивая лились из глаз. — Иди сюда, дурья твоя башка, — Ёсан притянул старшего к себе на колени. — Он уехал на побережье. — Куда? — Сонхва вскинулся, с надеждой смотря в глаза напротив. Но был остановлен чужой рукой, его снова стиснули в руках, уткнув лицом в плечо. — Если надо поплакать, то пожалуйста. Но не задавай лишних вопросов. Или задавай, но будь готов к тому, что я не отвечу. Заварить тебе ромашку? — Да, пожалуйста, — шмыгнув носом, пробормотал Сонхва. — Тогда слезай. Я не обладаю эльфийской магией, что бы вы не думали. — А жаль, — Сонхва на секунду надулся, но потом улыбнулся в ответ — Жаль. Или нет. Иначе давно бы наколдовал вам мозгов. — Ёсан посмеивался, глядя на Сонхва. — Спасибо, Ёсан.