* * *
В Большом зале было шумно, как, впрочем, и всегда, но Северуса, сидевшего на своём обычном месте и едва прикоснувшегося к обеду, царивший вокруг гам на удивление не раздражал, более того, он вообще ни на что не обращал внимания и снова и снова перелистывал страницы даже не тетради, а, скорее, альбома, который оказался иллюстрированной историей пребывания Поттера в Хогвартсе. Всё в цвете, ярко и с удивительно тонким юмором. «Подозрительно тонко для Поттера», — думал Северус, в очередной раз возвращаясь к началу, где кошмарным почерком было выведено, что собственное изображение Снейпа появится на последней — пока ещё пустой — странице, как только он угадает всех персонажей. Северус уставился на синее существо в красном колпаке, одетое в нелепые красные панталоны, напоминающие детские ползунки. Надпись под рисунком гласила: «Папа Смурф». Это существо отличалось наличием белой бороды, и Северусу не потребовалось много времени, чтобы понять, кого оно изображает. Оставалось только проверить, не ошибся ли он. Все рисунки в альбоме были выполнены в магловской технике — без магии, которая оживляла картинку частичкой энергии художника. — Дамблдор, — всё же прошептал он неподвижному изображению. Естественно, ничего не произошло. Тогда Северус взял перо и чуть ниже чёрных букв «Папа Смурф» отчётливо вывел красными чернилами: «Дамблдор». Надпись засияла, чернила мгновенно впитались в бумагу. Северус не удержался от довольного смешка, но тут же осёкся: на странице появилось ещё одно синее существо, одетое в красный плащ и с кистью в руке — Смурф-художник. — Ну, это совсем просто, — пробормотал Северус себе под нос, игнорируя изумлённые взгляды коллег, и добавил к чёрной надписи красную: «Поттер». Чернила исчезли, а смурф вдруг поклонился и весело подмигнул. «Значит, это не совсем магловская техника», — озадачился Северус, окончательно заинтригованный. Над следующим смурфом он надолго задумался, разглядывая под разными углами изображение синего существа в белом колпаке, дудевшего в золотую трубу, обозначенного как «Смурф-трубач». Никаких ассоциаций этот трубач не вызывал, и Северус понятия не имел, кого он изображает. Оторвавшись от рисунка, он рассеянно оглядел столы с обедающими учениками. За гриффиндорским столом возникло какое-то замешательство, Северус присмотрелся и криво усмехнулся: там суетился Колин Криви, вновь пытаясь сфотографировать Поттера, тот недовольно отворачивался, а Криви назойливо лез к нему со своей камерой… Стоп! Северус поспешно написал под изображением трубача «Колин Криви» и удовлетворённо хмыкнул, когда надпись засияла и исчезла. Но сам трубач какое-то время беззвучно аплодировал ему, и это неимоверно раздражало. У Поттера всё-таки примитивное чувство юмора. Северусу даже захотелось бросить глупости с угадыванием реальных личностей под личинами этих синих чудиков, однако любопытство победило, он перевернул страницу с надоевшим трубачом и уставился на светловолосую девчонку в белом платье. Её кожа была намного светлее, чем у других смурфов, она кокетливо подмигивала, но кто из окружения Поттера мог скрываться под образом Смурфетты, как гласила подпись, Северус понятия не имел и долго прикидывал так и этак. Грейнджер? Ничего общего. Может, Уизли? Несколько раз перо с красными чернилами почти касалось бумаги, но так и не вывело ни единой буквы. А девчонка начала хмуриться и нетерпеливо вертеться. Северус вздохнул и посмотрел на Макгонагалл. Пожалуй, ему не обойтись без подсказки, но если и Минерва не знает, кто нравится Поттеру, останется только напоить мальчишку веритасерумом. — Минерва, — мягко вклинился он в неторопливую беседу Макгонагалл и Вектор, — с кем встречается Поттер? — Что? — Она озадаченно посмотрела на лохматое недоразумение за гриффиндорским столом и, повернувшись к Северусу, уставилась на него со всё возрастающим подозрением, словно он своим вопросом оскорбил её любимчика. — Ни с кем, Северус. Могу я узнать, откуда у тебя внезапный интерес к Гарри? Не ответив, Северус отвернулся и снова посмотрел на девчонку в альбоме. Что-то такое забрезжило в голове… Что-то, что он видел… знал… в памяти всплыл Турнир Трёх Волшебников… Почему? Мысль пряталась, не желала оформиться во что-то сносное, расплывалась, не давалась… Северус снова рассеянно осмотрел столы с уже начинавшими расходиться учениками и зацепился взглядом за чёрную макушку. В мозгу словно что-то щёлкнуло. Ну конечно же! Именно на эту девчонку Поттер смотрел щенячьими глазами два года назад! Северус уверенно написал: «Чжоу Чанг». Смурфетта присела в реверансе и послала ему воздушный поцелуй. Эта игра начинала ему нравиться, давненько уже не приходилось так приятно напрягать мозги. Следующая иллюстрация не вызвала затруднений: смурф смотрелся в маленькое зеркальце и укладывал воображаемую причёску с таким видом, что имя само попросилось на бумагу — Драко Малфой. Ещё одного смурфа, с книгами и подписью «Знайка», Северус определил как Грейнджер. Похоже, Поттер воспринимал её скорее как друга-мальчишку, чем как девушку. Сам Северус отдавал должное Грейнджер по многим вопросам, однако её назойливость и категоричность мнения его бесконечно раздражали. «Здоровяк» — это, должно быть, Рональд Уизли, он и правда выше Поттера на добрых шесть дюймов. «Растяпа» — несомненно, Лонгботтом: более неуклюжего недотёпы Северус просто не знал. А «Сассетта» — это, похоже, мелкая Уизли: такая же рыжая и бестолковая. Наконец, после бесчисленных подобий, Северус добрался до последней страницы, на которой постепенно стало появляться изображение высокого человека с нормальным — не синим! — цветом кожи. Чёрная одежда, похожая на небрежно накинутую мантию, и крючковатый нос не оставили сомнений: персонаж, подписанный как Гаргамель, — это сам Северус. Северус поднял голову. Большой зал уже опустел, осталось всего несколько человек из задержавшихся с обедом, а за гриффиндорским столом в гордом одиночестве восседал Поттер и задумчиво глазел на Снейпа. Заметив, что Северус отвлёкся от альбома и смотрит на него, он улыбнулся и щёлкнул пальцами. Последняя страница в альбоме зашевелилась, и картинка изменилась. Северус зачарованно смотрел на жизнь деревни смурфов: маленькие синие существа сновали туда-сюда, болтали, занимались своими делами. Потом появился Гаргамель в сопровождении кота, который неприятно проассоциировался с Миссис Норрис, но внимание привлекло кое-что другое: кипящий котёл за спиной — похоже, Гаргамель пытался поймать хотя бы одного смурфика, чтобы добавить его как ингредиент в готовящееся зелье. Вдруг картинка снова изменилась. Гаргамель не сумел изловить ни одного синего существа, однако они всё же оказались в клетке — видимо, их поймал кто-то другой. Да, верно, вот и он — уродливый тип в лиловой мантии, подписанный как «Лорд Бальтазар». А что же Гаргамель? Он тайком выпускает смурфов на волю, осознав, видимо, что без них нет смысла и в его жизни. И когда они возвращаются в свою деревню, веселье начинается снова: Гаргамель опять пытается выследить и поймать смурфиков. Северус положил альбом на столешницу и посмотрел на смеющегося Поттера. Не то чтобы он враз проникся симпатией к этому несносному мальчишке, однако некоторое уважение к его уму и находчивости всё же ощутил. Впрочем, когда они столкнулись в коридоре и Северус вернул альбом с разгаданными смурфиками, Поттер снова выглядел как обычно — типичным гриффиндорцем. И всё же Северус почувствовал, что что-то изменилось. Посмотрев на потрёпанный альбом, он криво усмехнулся: — У меня действительно такой крючковатый нос? — Не думаю, что вы этого не заметили за более чем тридцать лет! — звонко рассмеялся наглец, но злиться на него почему-то не хотелось. — Вы неплохой художник, — нехотя заметил Северус: хвалить, тем более Поттера, было не в его правилах, но промолчать он не смог. — И хороший рассказчик. — Поттер снова рассмеялся и ушёл с отвратительно довольным видом. Северус скривился, глядя ему вслед, и лишь несколько позже осознал, что именно Поттер и никто другой озаботился проблемой выбора Снейпом стороны в войне и, надо сказать, подошёл к решению этой проблемы весьма оригинально и творчески. Покачав головой, Северус неторопливо зашагал в свои подземелья.ᅠ
9 апреля 2024 г. в 08:18
Северус Снейп пружинистым шагом прошёлся по классу, внимательно изучая учеников, которые, как он и ожидал, испуганно ёжились под его пристальным взглядом. В этот день не было обычного занятия — совсем наоборот. Впервые ему предстояло вести чисто теоретический урок, ведь зелье, которое им придётся варить через неделю, смертельно опасно, и малейшая ошибка могла лишить Хогвартс его подземелий. Полностью.
Северус начал диктовать гораздо медленнее, чем обычно, чтобы ученики усвоили как можно больше и как можно быстрее… по крайней мере, он надеялся на это, глядя на их сосредоточенные лица. Ничто не нарушало идеальную тишину, кроме шелеста перьев по пергаменту. Ничто и никто, кроме Поттера, тот явно не вписывался в рабочую атмосферу класса и беспокойно ёрзал с улыбкой, которую Северус счёл подозрительной.
— Поттер, чем вы занимаетесь? — рявкнул Снейп, отчего все буквально подскочили. Наверняка он обнаружит дюжину чернильных клякс на пергаментах, когда будет проверять работы.
— Вообще-то ничем, профессор, — удивительно спокойно ответил Поттер, по-прежнему широко улыбаясь. — Просто вчера директор попросил меня кое о чём, и я, кажется, придумал, как выполнить его просьбу.
Накануне Дамблдор сообщил Северусу, что Гарри решил убедить Снейпа остаться на светлой стороне во время войны. Северус не знал, кому пришла в голову эта гениальная идея, поскольку оба были безбашенными гриффиндорцами, и у него не получилось разобраться, чем отличается старый безумец от малого. Но больше всего Северуса заинтриговало, как Поттер собирается его убеждать. Однако урок — не место для подобных глупостей.
— И вы не нашли другого времени для столь важного занятия? — прошипел он. — Мистер Поттер, я не знаю, кем вы хотите стать в будущем, но что бы это ни было, имейте в виду — в Хогвартсе зельеварение входит в обязательную программу выпускных экзаменов!
Однако на лице Поттера продолжала сиять широкая улыбка.
— Я решил стать художником, — безмятежно сообщил он, поднялся, вручил оторопевшему Северусу что-то потрёпанное — не то тетрадку, не то блокнот — и, не сказав ни слова, вышел из класса.
Северус настолько удивился подобной наглости, что не сразу опомнился, а потом было уже поздно — дверь за Поттером закрылась. Ничего не оставалось, как приструнить расшумевшихся учеников и продолжить урок.