ID работы: 14599790

🦋Загляни в душу Агатсумы: Тайны студенческой жизни🦋

Джен
G
Завершён
0
Пэйринг и персонажи:
Размер:
2 страницы, 1 часть
Метки:
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
0 Нравится 0 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Сегодня я предлагаю вам отправиться со мной в необычное путешествие – в мир студенческой жизни Агатсумы Соби. В Японии есть университет, занимающий самые высокие строчки национального рейтинга. Это учебное заведение также высоко оценивается на мировой арене. Речь идет о Токийском университете искусств, где учился Агатсума-семпай. Он занял свое место на факультете изобразительных искусств, отделении японской живописи. Там его внимания было приковано к Нихонга – японскому стилю живописи. Этот стиль отличается использованием минеральных пигментов, которые наносятся на шелковые или бумажные холсты. Удивительно, но название этого стиля переводится буквально как «фотографии Японии». Один раз, когда Агатсума-сан растирал пигменты в порошок, Кио Кайдо напросился помочь ему. Он даже заявил, что ему очень нравится это делать. Но Соби, как всегда ответил: «Я сам» и даже не оторвался от своего занятия. Полихромные пигменты для нихонга тщательно измельчаются в порошок шестнадцати различных градаций: от мельчайшей до крупнозернистой. Представляете, студенты вынуждены были знать, как различается каждая из шестнадцати градаций? Для нихонга пигменты добывали из природных источников минералов, раковин, кораллов и даже полудрагоценных камней, таких как малахит, азурит и киноварь. Для связывания пигментов использовали клей. Подкраской и белым верхним слоем в нихонге служил гофун, получаемый из сушеных раковин. Агатсума-семпай тщательно работал над каждым мазком кисти, стоя перед мольбертом или сидя на коленях перед работой на полу. Он полностью погружался в процесс обучения искусству нихонга, часто вкладывая силу своей души в каждую деталь. Он стремился достичь совершенства в технике, уделяя внимание каждой детали и нюансу. Его работа требовала терпения и внимания к мелочам, и он посвящал этому все свое время и усилия. Иногда он становился невнимательным, у него словно пропадал интерес к учебе и это отражалось на него работах. Тогда художник не получал высоких оценок от преподавателей, но это оставляло его совершенно равнодушным. В такие моменты казалось, что от Агатсумы-семпая осталась только оболочка высокого роста с длинными светлыми волосами. И еще глаза, всегда скрывающие тайную боль, за стеклами тонких круглых очков. При оценке преподаватели обращали внимание на использование цветов, композицию и общее впечатление от картины. Но Агатсума-семпай мало прислушивался даже к словам самых известных из них, словно это было неважно для него. Казалось, что он искал утешение и облегчения в мазках кисти, следуя собственному пути. В редкие моменты вдохновения Агатсума-семпай погружался в рисование, не зная усталости. Его кисть оживляла цветы и бабочек, среди которых часто встречался вид Парусник Улисс. Мы полагали, что через эти образы он выражает свои чувства, ищет внутренний покой. Однако, в такие моменты он становился раздражительным, резко отвечал на любые попытки общения. Именно эти работы получали потом самые высшие баллы от преподавателей. И они приковали внимание Кио Кайды. Заметив талант Агатсума-семпая, он проявлял интерес к нему, не смотря на его раздражение и равнодушие. Кио Кайдо начал обращаться к Агатсума-семпаю фамильярно "Со-тян", что вызывало недоумение у других студентов. Это звучало так, словно он обращался к маленькой сестричке, которую хотел опекать и защищать. Мне особенно запомнилась одна картина Агатсума-семпая. На ней был изображён Парусник Улисс, танцующий в огне. Благодаря умелому использованию приёмов растушёвки и перспективы, художник создал иллюзию, что бабочка вот-вот растает в огненных языках. Атмосферу эфемерности на этой картине создавали переплетающиеся ветви дерева сакуры с миниатюрными цветами на них. Хрупкая и беззащитная бабочка словно бы оказывалась в полной власти зрителя. Картина была настолько реалистичной, что казалось, будто бабочка действительно трепещет в огне, пытаясь освободиться из его объятий. Цветы сакуры, распустившиеся вокруг, напоминали о быстротечности жизни и хрупкости всего сущего. Эта картина стала символом внутреннего мира Агатсумы-семпая, его борьбы и стремления к свободе.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.