***
Дядя взлетел на пассажирское сидение, громко хлопнув за собой дверью чёрной газели. Внутри всё клокотало от прокатывающейся злости. Плотные сжатые зубы всё не хотели размыкаться, а мышцы челюсти начинали болеть. Налипшие от пота волосы лезли в глаза. Его пенсне запотели. Дядя нервно сорвал их с переносицы, схватив кусок подола рубашки, чтобы протереть линзы. — Как прошло? — Дядя забирает флакон в лавку. — Разве вы не говорили, что то, что внутри него очень опасно? — покосился на антикварщика, сидящий за рулём, глава Сектора 13. — Везти его в густонаселённый район города — плохая затея. В хранилище Сектора намного надёжнее. Высокий лоб капитана Блэка мгновенно обожгло сильной болью, на месте точного щелбана уже алело пятно. — Ау! — Не надо говорить Дяде, где что надёжнее! Дядя сам разберётся! Он, нахохлившись, обхватил свою грудь руками, протестно отвернувшись в окно. У Дяди всегда всё под контролем, он и сам в состоянии со всем справиться!***
Взлохмаченный антикварщик спешно пытался попасть дрожащими ключами в замочную скважину. Скорее, ему нужно добраться до неё как можно скорее. Неизвестно, сколько у Тору осталось времени! Ввалившись в лавку, он рванул в сторону алхимической комнаты. В широко распахнутую входную дверь, следом вбежали Джеки и Джейд. Метаясь от одного шкафчику к другому, антикварщик лихорадочно что-то искал, громко распахивая дверцы. Что Дядя натворил? Ему хотелось отвесить щелбан себе самому, что он и сделал. Удар. Как он мог быть настолько глуп? Удар. Настолько эгоистичен? Удар. Настолько безответственен? Учитель обязан оберегать своего ученика, а не использовать его как мясной щит! Он замахнулся для нового удара, но руку антикварщика перехватил его племянник. — Дядя, пожалуйста! — Нет, Дядя видел к чему это ведёт! Ау! — вырвав запястье и доведя своё намеренье до конца, он полностью развернулся к Джеки. — У Дяди была возможность предупредить Тору! Но сделал ли он это? Антикварщик выдержал паузу. Пожилые глаза с трудом сдерживали слёзы, готовые вот-вот обрушиться из них. Он не мог ещё раз потерять кого-то. Нет, не сейчас, у него ещё будет на это время. Но только не сейчас. — Нет! И всё это из-за глупой ссоры! И теперь мой ученик может превратиться в демона! — за широко раскрытыми глазами бушевал настоящий хаос. Никогда прежде его Инь так не выходил из-под контроля. С тех самых пор. Он отвесил себе ещё щелбан. — Ау! И ещё кое-что! Тору был прав: Дядя говорит «и ещё кое-что» слишком часто! Быстро повернувшись спиной к Джеки и Джейд, антикварщик возобновил поиски. Где же она? Дядя точно знал, что в этом шкафу. В глубине. В темноте. Под замком. Он предпринял всё, чтобы его семья или кто-то другой не добрался до неё. Даже с ключом не расставался, повесив его на шею. — Не волнуйся, Дядя, — вложив как можно больше спокойствия в тон, произнёс Джеки, — Иказуки не может снять себя с Финна без снимающего маски зелья, а оно надёжно спрятано. В поисках подтверждения своих слов, юный археолог перевёл взгляд на свою племянницу, в руках которой в последний раз видел нужное зелье. — В кармане Тору? — нерешительно раздалось со стороны Джейд. Её глаза с некоторым сожалением сжались. — Ох, плохой день. Их разговор почти не был услышан старшим Чаном. Он наконец нашёл её. Дядя схватил тяжёлый железный сундук, скованный цепями, с трудом подняв его с полки. Зажмурившись, антикварщик облокотил его себе на грудь. Ох, он готов сорвать себе спину лишь бы успеть! — Мы должны найти Тору до того, как Иказуки найдёт зелье и накроет лицо Тору! — Но как мы найдём Тору? Его засосало в тень! — Именно. Старый ключ, обременяющий Дядю не первый месяц, наконец покинул его шею, плотоядно сверкнув в руке. С треском провернувшийся замок, открылся, позволив толстым цепям стечь по корпусу сундука, гулко упав на алхимический стол. Она была в двойном стеклянном флаконе, ждала его на обитом нежно-пурпурным материалом внутреннем пьедестале сундука. Тянущая свои мерзкие тёмные кончики через тонкие стенки. Жидкая тень. В его ушах вновь пронеслись слова, сказанные тёмным магом. «— Поверь мне на слово, Чан — ещё как бывают.» Дядя был готов выбить ему все зубы за своего учителя — мастера Фонга, но если мерзость, созданная Даолоном, поможет ему спасти ученика, то он готов и передумать.