Остров Чеджу

♯♯♯ Ребята быстро отстали от аптеки, понимая, что стоять на месте — все равно что пригласить Смерть обнять и унести в вечную тьму. Хенджин даже не мог вспомнить, когда он в последний раз так сильно раздражался. Обиду на Минхо он постепенно забыл, но одно его насторожило: рядом с Чанбином, которого увлеченно разглядывал Ким, беспокойно ходил туда-сюда Феликс, интересуясь самочувствием Чанбина. В душе зашкаливала ревность. Редко кто задавал Хенджину вопросы о его самочувствии, услышав банальное «Как дела?», он готов улыбнуться от уха до уха, от радости, что его спрашивают. В машине не было неприятного молчания, которое напрягает. Чанбин включил песню, оставшуюся на флешке, и атмосфера стала еще более приятной. — Кто решил создать команду? — вырвалось из уст Сынмина, когда он внимательно наблюдает за дорогой, будто сам за рулём, но ещё наблюдает за домами по бокам. — Там больница! Чанбин резко тормозит. Темнеет. Впереди костлявые. — Это идея Феликса, — отвечает Хван, смотря в окно, даже не ворча на резкое торможение, хоть и раздражение ещё присутствует. — Он придумал, а Бан Чан собирает людей, ибо видит их насквозь лучше, чем кто либо, кого я знал. Кстати, Чан у нас — лидер, на него можешь полагаться. — Классная идея. Хорошие люди и команда сейчас не помешает, а наоборот поможет. В одиночку, все же, сложно выживать, — говорит Сынмин, но его слова остаются повешены в воздухе, так и не получив ответа. — Пристёгивайте ремни, держитесь. Черт знает, что ещё. Будут прибавлять скорость и мочить зомби этой малышкой. Вперёд, выжившие! — радостно предвкушая, как плоть зомби будет разлетаться, а кости ломаться и хрустеть под машиной, он облизывает губы. Нет, не жалко, вовсе нет. Их надо мочить, будто они совершили ужасное преступление, хоть и не виновны, что превратились в зомби. — Чанбин, постой! — выкрикивает Чан и хватается за руку водителя. — Сынмин что-то сказал про больницу. — По левую сторону, видите, больница, — подаёт голос Ким. — Надо остановиться там. — Но-о-о… — протягивает Со, заметив, что зомби куда дальше, чем это чёртова больница. — Выдвигаю тогда аргументы! Там много полезных инструментов для операций, лечения и прочего. Есть специальные лекарства. По крайней мере, я бы остался там, чтобы собрать нужное и пережить эту ночь. — Черт с вами, делаем остановку, — говорит Чанбин и подъезжает к больнице, паркуется как вздумается. — Выходим, зомби пока гуляют. Все выходят из автомобиля. Ким внимательно осматривает окрестности, Хван медленно вытягивается, словно кот после долгого сна, а братья Ли, держась за руки, ожидают инструкций. Чанбин останавливает музыку, вынимает ключ из замка зажигания и выходит из машины, подождав, пока Чан последует за ним и тоже быстро закроет дверь. Со закрывает дверь и активирует сигнализацию. Этот автомобиль стал ему по-настоящему дорог, всего лишь неделю назад он приобрел его, но уже успел привыкнуть к нему, как к этим пятерым людям. Хмыкнув от таких размышлений, он неохотно вспоминает о проблеме, которую скрывает и будет продолжать скрывать, пока не наступит подходящий момент, чтобы сказать об этом. — Мы около больницы, дальше что? — скучающе интересуется Чанбин, который явно не был рад остановке. — Уже отсюда препаратами пахнет, фу. — Блаженство… — выдыхает Ким. — Хороший запах, не то, что твой феромон, — фыркает он и подходит к двери. — Чем тебе корица не понравилась? — хмыкает Со и подходит к нему. — Врач, — окликает альфа. — Всем. Я не добавляю её в кофе ни в коем случае, — язвит тот и отпирает дверь, вход в убежище. — Ребята, заходите! Сынмин даже не замечает, что около входа он с Чанбином был один, пока остальные ходили около машины и упражнялись, дабы размять суставы. Он слишком зациклился на Чанбине. — Потом сделается так, что будешь добавлять и жрать отдельно ложками, — шепчет зло Чанбин, явно оскорбившись язвительностью нового знакомого. — Если тебя приняли, не значит, что все искренне. Я тебя ненавижу. — Взаимно. Поражает, что ты один не принимаешь меня, считая лишним, — в ответ шепчет Ким. Но лишних людей нет, есть неподходящие для того, или много дела. — Уйми свой пыл, Корица. Чанбин не отвечает. Ребята уже приблизились достаточно, чтобы слышать их спор и тогда, все молча и быстро заходят внутрь. Как оказалось, не зря. Здесь были, здесь ночевали, здесь выживали. Матрасы повсюду, рюкзаки и прочая мелочь, которая важна. Феликс хмыкает и добавляет: — Всё, что ни делается, к лучшему! Минхо улыбается, а Хенджин, наблюдавший за этим, вспыхивает быстро, даже не замечая этого и с огромной долей обиды, добавляет: — Рано радоваться. — Реалист хренов, — хмыкает Чанбин. — Радуйся, что хоть жив и стоишь тут, а не с тем стадом хромаешь. — Пф, можно подумать я рад стоять тут, когда Минхо выводит меня на эмоции, наслаждаясь этим! — Довольно! — кричит Феликс. Вырывается даже неосознанно и быстрее, чем Чан успевает среагировать. — Хёнджин, — зло шипит омега. — За мной, и без лишних вопросов. — Хорошо, — улыбаясь во все тридцать два, мягко говорит Хван, от злости и следа не осталось. Оба уходят, оставляя за собой два запаха. Запахи, которые вдохновляют остальных. Роза и ладан. Сочетающийся запах, который говорит о многом. Феликс как-то выводит нового друга на крышу больницы и молча подойдя к краю, присаживается, свисев ноги, и подзывает к себе. — Присаживайся, — говорит ему омега. — Нужно поговорить. Хван присаживается без лишних слов. Рядом, но не касаясь. Хоть и очень хочется, ибо по непонятным причинам тянет к нему. Душа так и рвётся. Но так бывает. К человеку просто тянет, это не объяснить. — Расскажи, что тебя так раздражает? — спрашивает омега, смотря прямо, вдаль. Видно зомби, что наворачиваю круги, некоторые ходят еле-еле, а кто-то ещё свежо выглядит и не отличить от человека, если бы не чёрные глаза, такого же цвета жидкость их слюн и яркие полоски синего цвета на тете. Зомби утеряли пол, не видно ни омег, ни альф, ни бет. Все – оно, как будто. Хван смотрит туда же. — Господи, что за Дьявол воссоздал сценарий фильма про зомби, — игнорирует вопрос альфа. — Именно сейчас я ощущаю свободу, но не ощущаю прежней, ценной жизни. Мне не хватает чего-то… — Все мы что-то чувствуем непонятное. Мы не хотим принимать реальность, Хенджин. В этом проблема. А мир, гниёт и умирает без ожидания. Нам всем не хватает спокойной жизни. Поделись, что тебя так легко заставляет раздражаться? — Минхо. — Ясно. Но он не виноват в том, что твоего брата укусили. — Дело не в этом. — А в чем? — Бесит, что он от тебя не отходит, контролирует и обнимает. Я ревную тебя. Мне не объяснить. — Вот как. Ревнуешь человека, которого до этого прогонял? — Не думал, что я встречу своего истинного в такое время. Хван встаёт с края и уходит, оставив Феликса переваривать слова, сказанные, словно в пустоту. И как Феликс раньше не догадался? Хотя… Сейчас думать трудно. Трудное время, очень. Оно ослепляет. ♯♯♯ Спустя три дня интенсивного взаимодействия ребята сделали огромный шаг к дружбе и пониманию друг друга. Они нашли общий язык и смогли найти общие интересы, что несомненно укрепило их отношения. Однако несмотря на это, осталась неразрешенной проблема между четырьмя амбициозными альфами в группе. Хенджин по-прежнему вступает в конфликты с Минхо из-за своей злости. А Чанбин и Сынмин, хоть и кажутся мягкими и дружелюбными, но иногда могут быть крайне резкими в высказываниях. Их слова порой как острые клинки, способные нанести серьезные увечья. Взаимодействие между этими четырьмя личностями напоминает настоящую битву, где каждый стремится доминировать и победить. Возможно, именно в этой напряженной атмосфере зарождаются настоящие идеи и таланты, но в то же время она может стать причиной серьезных конфликтов и недопонимания. Но именно в этом постоянном противостоянии и поиске компромисса закаляется их характер и формируется коллективный дух. Ведь именно в трудные моменты мы познаем себя и своих товарищей настоящими. — Да ты заебал меня, Ли Минхо! — очередная ссора, с утра пораньше. — Взаимно, Хван! Ведёшь себя, как ребёнок, — подливая масло в огонь, шипит Минхо. А остальные молчат, пережёвывая пищу. Бан Чан вышел к машине, проверить, всё ли на месте, сегодня они отправляются в новый путь, возможно. Только план придумают. Поэтому сейчас, если ссору начнут ещё и Чанбин с Сынмином, Феликсу придётся налаживать обстановку. Но пока он наслаждается чашкой зелёного чая, Чанбин убирает свою посуду и периодически дает подзатыльник Сынмину, которого Чан усадил рядом с ним, не зная, как примерить этих любителей поорать. Впрочем, Минхо и Хенджину это не помогает. — Феликс, а тебя устраивает нахождение двух кое-каких одарённых здесь, м? — спрашивает Ким, вытирая рот салфеткой. — Я молчу про Корицу. — Я всё слышу, Врач, — говорит Со, стоя у раковины. — Плохая кличка для меня, знаешь? — злится Ким. Ребята уже третий день находятся в режиме трехразового питания в буфете для сотрудников. Сейчас они проводят время за завтраком. Чан, как заботливый папа, тщательно готовит еду и лишь после этого приглашает всех за стол. Сынмин быстро адаптировался к новым условиям, словно ему это дано с рождения. Альфа собрал здесь достаточное количество оборудований, не требующей в электричестве, и лекарства. Остальные, конечно, вынуждены приспосабливаться, ведь приходится жить, хоть и неясно, для чего именно, но именно для этого «чего-то» никто не желает умирать. Возможно, это связано с желанием сохранить надежду и продолжать бороться. — Сынмин, тебе честно ответить? — задаёт риторический вопрос Феликс, поставив кружку. — Они меня уже бесят. А двое любителей выкинуть оскорбления, наконец поняли, что ссорятся в присутствии других и понимают, что они стали темой обсуждения. — Хенджин сам выводит меня своим детским характером, — выбрасывает Минхо, убирая свою посуду. — Завались, — шипит Хван. ♯♯♯ — Хватит! — орёт Чан. Остальные замирают, на секунду вздрогнули, глаза расширяются в удивлении и через мгновения, смотрят на лидера, как провинившиеся дети. — Извините. Мы должны собраться. Отдыхать после смерти будете, если вас зомби не укусит. Сынмин, есть идеи? Сынмин кашляет в кулак и подходит ближе к лидеру, смотря на карту. Хенджин достал не использованную маркером, поэтому альфа быстро замечает название города, где они сейчас, и внимательно осматривает около. — Вы уверены, что нам удастся построить плот? Ну, или найти корабль? А управимся ли мы с ним, м? Вдруг будет плохая погода, а мы — дураки, поплывём на встречу лучшего будущего? — выдвигает своё Ким. Хван хмурится, подняв взгляд с карты на Сынмина, и подаёт голос: — И что ты предлагаешь? Оставаться тут? Или, может, зомби убивать, пока все не подохнут? Нас всех на них не хватит. — Я знаю. Но, поверь, уплывать тоже не выход, — отвечает холодно Сынмин. — У кого-нибудь есть такой дар, управлять самолетом? — Сдурел!? — кричит Чанбин, подорвавшись с места, упирается руками в стол, корпусом нагибаясь ближе к нему. — Как ты себе это представляешь? — Возможно, это единственный способ добраться, — тихо говорит лидер. — У меня есть друг, который работает пилотом в Сеуле, он ещё не заражён, к счастью. Я попытаюсь это обговорить. У кого-нибудь ещё идеи есть? — То есть, — начинает Феликс, вставая, как Чанбин. Только Минхо сидит и хлопает глазами, холодно смотря на каждого и слушая идеи, у самого просто нет. — Вы хотите наплевать на то, что мы, блять, столько пути прошли, чтобы возвращаться в аэропорт в Сеуле? Превосходно! — с сарказмом повышает голос Феликс и плюхается на место, сложив руки на груди. — А мне нравится эта идея, — неожиданно говорит Со. — На самолёте будет куда быстрее, кстати, интересный факт: самый безопасный вид транспорта в мире считается самолёт, а вот потом водный, корабли и так далее. Мне кажется, что торопиться нам некуда. На машине доедим до Сеула, друг Чана будет себя сохранять, как драгоценный алмаз. Мы все сядем в самолёт и улетим! Ну разве не охуенно, а? — Ну не знаю, — отвечает на это Ликс и смотрит на карту. — Сколько нам отсюда до Сеула ехать-то? — Если без длительных остановок, то не долго, — без колебаний отвечает Минхо. — Торопиться нам не надо, да? — спокойно, на удивление, спрашивает Хван у Минхо, тот в свою очередь лишь согласно кивает. — Отлично. Бан Чан анализирует ситуацию, идеи хорошие, идеи реальные, идеи безопасные. Но надо лишь сделать один звоночек, чтобы план не провалился, когда его так воодушевленно сотворили ребята, позабыв о ненависти к кому-то, позабыв о личных переживаниях. Хоть что-то их всех сблизило за эти дни, что ребята были рядом. Наконец-то. Чан выдыхает и достаёт телефон, его удавалось заряжать, а потому он в отличном рабочем состоянии, хоть и сидеть в нем некогда. — Значит так. Решающий опрос, — серьёзно говорит лидер, точно приняв решение. — Кто за то, чтобы пересечь расстояние от этого города до Сеула, сесть в самолёт, удачно добраться до острова и начать новую жизнь? Остальные в команде подняли руки, без замедления. — Все согласны… Отлично. Я тоже. А теперь устроим некоторые правила и, самое главное, проверьте, чтоб у каждого был наушник, они нам понадобятся заместо рации, очень удобные. В рюкзаке ребята откопали двенадцать необычных наушников для разных сторон ушей, на всякий случай они взяли все. Это обычный прибор, вставляющийся в ухо, с проводом, чтобы закрепить на одежде или аксессуарах. Зарядка не требуется, подключаются они между собой. Заменяют рации. Чтобы подать свой голос, лишь зажать наушник и начать говорить. — Ой, а может название команды придумать? — воодушевляется Ким, впервые улыбнувшись на это время. Ли Минхо и бровью не повёл, оставаясь равнодушным ко всему, его младший брат открыл рот от шока, когда заметил улыбку. Хенджин лишь обрадовался идеи, улыбается во все тридцать два, как обычно, Со же лишь хмыкает, поражаясь этим врачам всё больше. Чан одобрительно кивает. — Stray kids! Хван начинает заливаться смехом, стуча кулаком по столу и периодически стуча себя по ноге. Остальные же вскидывают брови вверх. — Бродячие дети, что не нравится? — удивляется Ким. — Нет, ну если у вас есть куда более хорошие идеи, то дерзайте! — Нет, название отличное. Всё же мы бродячие, — хмыкает лидер. — Так! Правило номер один: ни с кем не ругаться. По крайне мне, чтобы моих глаз это не видели! Второе: держимся всегда вместе, если надо будет разделяться, эти приборы вставляем в ухо все. Третье: не забывать о том, что вы не одни, помогайте, спрашивайте о самочувствие. Если плохо себя чувствуете, обращайтесь сразу к Сынмину! Четвёртое: Помнить, что вы всегда можете уйти, здесь вы по своему обоюдному согласию находитесь. Кто идёт дальше, до следующего города, в команде «Stray kids», поднимите руки. Все подняли руки. А Феликс добавляет: — До своей смерти! Я не смогу без вас всех. Вы, то, что у меня остаётся сейчас. Парни улыбаются и хлопают, непонятно зачем. Бан чан складывает карту и твёрдо говорит следующее указание: — Сегодня тщательно готовимся, больше морально. Пока отдыхайте, я позвоню другу, через час встретимся тут обсудить ещё один момент. Надо найти оружия и ещё одну машину. Все согласно кивают. Понятно, что Смерть не ждёт. Она облизывается, наслаждается моментом, представляя, как возьмёт в свои объятиях всех. Смерть любит всех, и хороших, и плохих. Любит всё обнимать, превращая в мёртвое, лишь бы добиться своего. И с зомби апокалипсис голод Смерти, как и зомби, стремительно растёт в геометрической прогрессии. ♯♯♯ Сегодня ясно и солнечно. Поражает. Сынмин проверяет эти необычные рации, на вес золота, и выходит на свежий воздух. Зомби отсутствуют, а город тут очень целый, даже не поспоришь, что сейчас зомби апокалипсис. — Идём, Врач? — ухмыляется Чанбин, локтем тыкнув напарника в бок. — Новая тачка ждёт тебя. — Ненавижу эту случайность. Ребята подкинули монетку, поставив на пост водителя новой машины Хвана или Кима, ибо только они имеют водительские права, Чан разучился и боится, Феликс не учился, а Минхо было некогда. В итоге монетка выбрала Сынмина. — В путь, — серьезничает Ким и оба разгоняются, бежать на путь к солнцу. Вырабатывается привычка, что там, где солнце, есть что-то большее. Дорога прямая, ведёт их прямо к солнцу, которое смотрит на них в ответ. Оба бегут, свободные. — Счастье-е-е! — орёт Чанбин, забавляясь тем, что всем плевать на то, что он орёт. — Вот оно, веселье и свобода! Альфа расправляет руки и кружится. Ким лишь на это хихикает, остановившись, наблюдает за этим весельем. — Нам тачку надо искать, а не гулять! — напоминает Ким. — Есть, Врач Ким! — встав ровно, а руки располагает по швам. — Тачка, точно… Со оглядывается и замечает точно такой же Джип как у него, только перекрашен чисто в чёрный, когда его — серый. — Вот, кстати, и новая детка, — говорить Чанбин, подходя ближе к авто. — Совсем новая! — Да ладно? Уже нашли? И десяти минут не прошло. — Молись, чтобы там ключи были, — хмыкает альфа и делает ещё шаги к машине, а Ким решается посмотреть на пятиэтажное здание, что смахивает на заброшенное. Хотя… увы, сейчас всё такое. Ким щурит глаза, не веря им, как врагам. На плоской крыше стоит человек, на самом краю. Очень неожиданно и не вселяет доверия. — Эй, Корица, — в испуге окликает альфа. — Т-там человек, — и указывает пальцем на незнакомца. — Че, зассал, врач? — хмыкает Со, хлопнув того по плечу. — Наверняка зараженный или суицидник, он нам не нужен. — Да погоди ты! Сынмин решается побежать к зданию, не успеет на крышу, да и не знает как. Если только попробовать окликнуть, докричаться. — Эй, вы! На крыше! — орёт, дерёт свое горло, как старые обои, Ким и незнакомец резко смотрит вниз. — Вы в порядке?! — Уходите! Не видите? Я прыгнуть собрался! — Хреново, да? — все ещё орёт Ким. — Суицид не выход! Спускайтесь и мы поговорим! Незнакомец лишь присаживается на край, свесив ноги. Сынмин мчится в подъезд, переступает много ступенек, чтобы добраться до того, как человек спрыгнет. Альфа взбирается на крышу и, заметив его, подходит. — Я присяду? — Садитесь. — И давай на «ты»? Парень кивает. Губы у него нервно дрожат, глаз красный, левый закрыт черной лентой, просвечиваются металлические штучки на зубах, а волосы чёрного оттенка закручиваются в красивые кудри. Феромон даёт понять, что это омежка. — Ян Чонин, — говорит омега. — Ким Сынмин. Рад знакомству. Почему ты решился на это? Расскажи, я выслушаю. — А ради чего сейчас выживать? Мне только восемнадцать, я не знаю как жить. Я не понимаю… Я вырос в детском доме, меня избивали, наказывали, я лишь боялся. А когда в день совершеннолетия получил квартиру, думая, что вот она… свобода. Но депрессия дала первые звоночки, а сейчас ещё и зомби апокалипсис. Запасы у меня закончились, я слеп на один глаз, левый. Не знаю, как дальше быть, вот и решаюсь на это, но перед этим всю боль в теле чувствовать. Я заслужил, по крайней мере… — Нет. Не заслужил. Я понимаю насколько тебе больно, страшно и…. невыносимо. Но суецид не выход, попробуй жить. Сейчас все двери буквально открыты, хочешь раздевайся, хоть и опасно, хочешь, беги без оглядки, заходи куда вздумается. Но заканчивать жизнь так рано… Поверь, я знаю, о чем ты. И мне жаль, что ты сталкнулся с такими трудностями, я тоже, когда-то. Меня родители заставляли увлекаться медициной. Били, если я ничего не учил за день. Я стал ненавидеть всё и вся, а потом… потом я нашёл stray kids. — Что? Stray kids? — Семья. Маленькая, родная семья… Только пару дней с ними, а родные, будто с рождения знакомы. Хочешь, вернёмся вместе? Я покажу тебе счастье. Я докажу тебе, что смысл жизни можно найти в мелочах и жить ради них даже в такое ужасное время. Идём? — А ты не маньяк? — подозрительно спрашивает Ян, вытирая слезы. — Тебе есть, что терять? — вскидывает бровь Ким. — Только недавно, вроде, хотел покончить с собой. — Я бы не решился, боюсь умирать. — Все мы боимся умирать… — выдыхает альфа, смотря как появляются тучки. Дождь. Скоро пойдёт дождь. На небесах мертвые оплакивают тех, кто вынужден сейчас выживать и страдать. А ещё оплакивать того, кто умудрился влюбиться с первого лисьего взгляда, в брекиты на зубах, и глубокий голос. Любовь с первого взгляда существует. ♯♯♯ Чонин с Сынмином провели остаток дня вдвоем, в отдельном кабинете, сидя на одной кушетке и делясь проблемами. Остальное приняли малыша, как своего ребёнка, пообещав, что Ян Чонин точно больше не останется один. Stray kids защищает всех, кто в этом нуждается. — Так значит, ты с нами? — удивляется Сынмин. — Я очень рад, Чонин. Ты делаешь верный шаг! — С тобой я забыл о своём подавленном состоянии. Исцелитель, блин, — он звучно смеётся и ударяет своим кулачком плечо Кима. В дверь кабинета постучали и оба поворачивают головы в сторону, откуда появился звук. — Входи! — говорит альфа, вставая с кушетки. Дверь открывает Чанбин, лучезарно улыбаясь обоим. — Чан предлагает сейчас провести завершающее на сегодня собрание, решить, что, к чему, а после выпить пивка за костром. Как вам? Я на гитаре сыграю. Кстати, там незваный гость пришёл, ну просто король эмо, ей-богу! — Мне нравится! — сразу отвечает Ян, встав с места. — Неплохо, неплохо. Что за король эмо? — спрашивает Ким. — Корица, — добавляет он, прищурив глаза. — Да черт его знает. Припёрся, мол, здесь жил, а ушёл по причине того, что добыл ресурсы, впрочем, неплохие. Не против познакомиться поближе, сильный болтун, вот Чан и решил устроить такой вечер. — Ну понятно, — кивает альфа. — Ладно, идём. Чан не потерпит, если мы поздно придём на собрание. Трое двинулись по коридору, идя в другой кабинет, в котором ведётся собрание. Чанбин стучит, дожидаясь разрешение, Чан не заставил долго ждать. За столом появилось ещё одно место, на котором и вправду сидит, словно король, эмо парень. Тот улыбается вошедшим и разминает шею. Чонин сглатывает комм, страшно сидеть, общаться, внутри всё сжимается от этого, но хватка Сынмина за руку не даёт пасть так легко. Со заталкивает их и закрывает за собой дверь, добавляет: — Все в сборе. Можно начинать. Бан Чан кивает. — Итак, выжившие, это последнее собрание на сегодня. Хочу обсудить важные детали и ближайшее будущее. Для начала, все таки решаем, задерживаемся ли мы тут, или едим в столицу. Джун сказал, что самолёт нужно будет осмотреть, привести в порядок, а это на неделю точно, потому что он параллельно отбивается от зомби. В столице находится очень опасно, предупреждаю, там омут из зомби полнейший, не понимаю, как там ещё люди живы, чудо просто. Поэтому кто за то, чтобы задержаться тут, пока не выяснится, что Джун очень тщательно проверил самолёт? Новый парень с пухленькими щеками и красивыми, синими волосами в строю подает голос: — Вообще не знаю о чем вы, но мне нравиться эта идея. Я за то, чтобы задержаться. Я устал бродить, мне отдохнуть надо, я был на грани жизни и смерти! Кстати, я Хан Джисон. Приятно найти компашку, я ужасный болтун. — Оно и видно, — закатывает глаза Минхо и ловит хмурый взгляд Хвана. — А ты не смотри на меня так, Хван. Я тебе не разрешал. — Можно подумать ты тут имеешь права командовать, — рычит Хенджин, поймав на себе взгляд Феликса. — Ребята, ну хватит! — разочаровано говорит лидер и, уже планируя отчитывать, как свой голос подаёт один омега. — Да захлопнитесь вы хоть на собрании! — орёт Ликс, подорвавшись с места, руками оперившись о стол, чтобы не разнести тут к чёртовой матери это всё. — Вас это будущее касается, а вы ссоритесь, как дети. Оба дети малые, клянусь! Что ты, Минхо, что ты, Хван! Оба, блять. Хо, я вообще не понимаю, такой холодный ко всем, но не к нему. И ты, Хенджин, даже помолчать не можешь. Это, кстати, из-за тебя ссоры и начинаются! Хван тяжело выдыхает и встаёт с места. А Чан зарывается лицом в обе раскрытые ладони. Он устал от этого. Пусть хоть кто-то вправит им мозги. — Твоё мнение не спрашивали, Ли Феликс, — зло шипит Хван. — Лучше сам закрой свой рот и сиди, как будто воды в рот набрал. Взрослые альфы сами решат, как быть. Омеги в это дело не лезут. Феликс плавится от наглости и, нахмурив брови, вспыхивает злостью мгновенно, как спичка. — Вы как хотите, — начинает спокойно Ли младший. — А я пошел на крышу. Сынмин, — окликает он альфу. — Да, родной? — игнорируя ссору, будто ничего и не было, спрашивает Ким. — Потом скажешь, что вы на собрании решили. Я не могу здесь больше находиться, сидеть душно. Пойду подышу свежим воздухом. — Конечно, дорогой. Ради тебя горы сверну, иди отдохни от этих чмошников. Феликс начинает хихикать в ладошку и направившись к двери, выходит. Хван идёт следом, в душе засела вина за то, что он наговорил в гневе, хотя гнев был нацелен только на Минхо. — Так собрание продолжаться больше не может. Мы остаёмся здесь на неделю и точка. Через полчаса, когда все остынут и приведут себя в порядок, выходим во дров. Чанбин, на тебе костёр и гитара. Сынмин, с тебя готовность, если не дай бог кому-то станет плохо. Минхо, тебе тоже не помешает улица. А Чонин и Джисон, вы отдыхать и не путаться под ногами. Вы пока новенькие. Всё ребята кивают и направляются к выходу, а Чан остаётся тут и заглядывает в окно, тихо шепчет: — Когда это всё прекратится… Хочу, как лучше, а делаю всё хуже. Хороший лидер так не поступает. Слова сказаны в пустоту, чёрное небо забирает к себе, отлично храня. Они точно не взболтнут то, от чего лидер сам же и загоняется из-за своего места в этой группе. Но кто сказал, что будет легко? Вот именно, никто.