can't fight this feeling

Юта представился поздно, задержанный травмой его юности, так что вероятно, это была причина, почему он был странно послушным для альфы. Выросшая в окружении их в клане Зенин, Маки думала, что все альфы одинаковы: властные, жестокие, эгоистичные, вспыльчивые, высокомерные. Её собственный отец был бетой, поэтому не мог стать главой клана, её мать была бетой, поскольку омегу бы позорно использовали, но Маки всё ещё была провалом трижды. Не имеющая ни капли проклятой энергии, девочка, и, даже хуже, она неожиданно представилась, как омега, спустя несколько месяцев с её тринадцатого дня рождения, за год после Май. Она думала, задыхаясь из-за сильного зловония мощного запаха альф и дёргаясь в их сильных хватках, что она знала всё об альфах и что она ненавидела их. Она обещала не только себе, но также и Май, что она не позволит альфе трахнуть её, тем более отметить её, не важно насколько жестокой и болезненной может быть течка. Всякий раз, когда она нападала на нее, появляясь из ниоткуда, она сражалась с ней, потея и рыдая, и отбиваясь, пока ужасное чувство не проходило спустя день или два. А потом, после дня Парада 100 демонов Маки была поражена внезапным изменением в Юте, поняв, что мальчик, которого они все считали бетой, был точно альфой. Однако, в отличие от запаха всех предыдущих альф, которыми она была окружена, даже Годжо, его запах был… успокаивающим. Она не хотела сказать, что он был приятным, но она не возражала против него. В действительности, она не возражала против многого в Юте, который медленно начал осваиваться в его новой роли. Вероятно маленькая часть её волновалась, что он начнёт меняться — не только физически, его тело увеличиваться, а его доброта и верный дух. Он мог быть яростным и жестоким, как доказал его дикий бой против Гето, но он был и милым. Она не хотела, чтобы это пропало. Это не пропало. Если на то пошло, это стало как-то хуже, не то чтобы она жаловалась, особенно прямо сейчас, даже если она пыталась не выглядеть, как полностью слабая омега. Поёрзав в кровати, Маки прижалась к твёрдому телу позади неё, её сердце трепещет от ощущения губ, прижавшихся к её шее. — Юта, — она прошипела, изо всех не позволяя её телу предасть её. Легче сказать, чем сделать. — Хм? — Юте едва удалось издать звук, он полностью сосредоточен на ней, когда она проснулась. Они определённо не должны так делить постель в школе, но он поздно вернулся в кампус прошлой ночью с миссии и появился у её комнаты, будто он не осознавал, куда пришёл, пока она не открыла дверь. Они не делали многого, кроме небольших поцелуев, Юта проглатывал любые звуки, что она издавала, своими губами на её, пока они наконец не заснули около трех часов утра. Сейчас было почти десять, слишком поздно для нахождения в кровати, даже на выходных, особенно учитывая, что его не должно быть в её кровати. После того, как он представился как альфа, они были вынуждены установить кое-какие строгие правила, чтобы обеспечить её безопасность и его здравомыслие. Альфы, как Годжо и Яга могли с лёгкостью сдерживаться, даже когда Маки впадала в течку, но Юта, полный новичок в таких чувствах и ощущениях, не смог бы сдержать себя. Шоко внимательно наблюдала за ней, убеждаясь, что течка никогда не придёт без предупреждения, а Годжо мог обнаружить гон, прежде чем он случался, так что Юту отсылали оба раза, чтобы ничего не случилось. Маки ужасно скучала по нему каждый раз, хотя она бы никогда не сказала этого вслух. Это звучало, как какая-то омежская чушь, и она отказывалась принимать такую глупую, нелогичную судьбу. Это не остановило её от таяния, когда Юта начал облизывать её шею. Это была плохая привычка, которую он подобрал не так давно после презентации, утыкаясь носом в её шею, тереться о её ароматические железы, однажды осмелев достаточно поцеловать это место. Она вздрогнула так сильно, что её колени подогнулись, но он поймал её, осторожно убрав зубы от уязвимой кожи, но это чувствовалось очень хорошо. Она не должна позволять ему делать такое, но было сложно не потакать ему, когда он был таким нежным, таким отличающимся отт других альф, которых она знала. Это не было типичное поведение для альфы — не могло быть — но и всё же Маки знала по его запаху, что он был несомненно одним из них, её тело откликалось на его прикосновения каждый раз. — Тебе нужно встать, — Маки сказала ему, борясь с желанием застонать. — Маки, — он с трепетом прошептал, его дыхание горячее на её коже. Она вздрогнула от удовольствия, особенно когда Юта перекатился на бок, чтобы прижаться к ней, и положил руку на её живот, где её майка поднялась. У него были мозоли на ладонях от усердных тренировок с мечом, он никогда не переставал улучшаться, пытаясь изо всех сил доказать, что достоин её. Её до сих шокировало воспоминание о том, когда он сказал ей это. Достоин ее, словно он был тем, на кого заявляли свои права. Его язык провёл по её шее, обхватывая её железы, и он прикусил кожу, мягко, но настойчиво достаточно, что она знала, он оставит метку. Она должна остановить его от совершения такого, особенно когда это вело к отвлечению на оставшийся день. Его глаза находили лёгкий синяк, нацеливались на неё, и нервный мальчик с яркой и неловкой улыбкой пропадал. Она ловила его запах, непреднамеренно вспыхивающий, смешанный с его необычной и всепроникающей проклятой энергией, неспособная встретииться с ним взглядом без покраснения. — Ты так хорошо пахнешь, — Юта пробормотал в её шею. — Так тепло. Его рука двинулись дальше по её животу, сминая материал её майки прямо под её грудью. У неё перехватило дыхание, будто она была на грани чего-то опасного, только для того, чтобы стон сбежал от неё, когда он приподнял майку так, что он мог погладить одну из её сисек. Его нежные прикосновения рукой, а затем большим пальцем к её соску, вместе с тем, как он уделял внимание её пахучим железам, отправило волну желания сквозь её тело. Она также прекрасно ощущала сильное давление его члена, когда она терся о её бедро. Она не думала, что он полностью осознавал, что делал, и как это влияло на неё, его бедра бездумно двигались в попытке получить немного трения, пока он трогал и целовал ее. Но ей было невозможно забыть об этом, её киска трепетала и намокала от ощущения его трения о неё. В конце концов, несмотря на все их ласки и его почти одержимость её шеей и запахом, они никогда не занимались сексом. Иногда Маки думала, что ей, может быть, хочется, чтобы он трахнул её больше, чем ему, что было нелепо, поскольку он был альфой. Два года до того, как она сбежала в старшую школу шаманов, были несчастными, любой альфа в клане Зенин охотился на неё всякий раз, когда она была в течке, или они в гоне. Она ожидала, что Юта будет таким же, пытаясь изо всех сил уговорить её позволить ему трахнуть её, но он никогда не поднимал эту тему, даже если его тело реагировало желанием. Прямо сейчас все казалось другим, его трение становилось более настойчивым, вместе с его сосанием. У неё точно останется отметина на шее. Однако, когда она немного поерзала, только для собственного трения, его хватка на её груди сжалась, и низкое рычание ускользнуло от него, едва заметное касание его зубов, царапающих её кожу, заставило её замереть. Её сердцебиение бешено застучало в груди. — Ты… Ты близок к своему гону? Юта смягчился, прекратив двигать бёдрами, но она всё ещё могла ощущать напряжение в его прикосновении. — Да. Его тон был смущённым, даже пристыженным. Годжо в подробностях объяснил, что значит быть альфой. Юта вышел с этого личного разговора особенно красным и смущенным, неспособный встретиться с Маки взглядом несколько дней. Он мог продолжать делать это, пока она не выследила его, заставила его потренироваться с ней, а затем потребовала узнать, почему он вел себя так странно с ней после прижатия его к земле. Я не хочу ранить тебя, он выпалил с болью. Раздражение сильно вспыхнуло в Маки, но он не имел в виду, что он считал ее слабой или вроде того из-за того, что она омега. Он объяснил, запинаясь, что он не знал, сможет ли контролировать себя — есть ли у него сила преодолеть его биологию, когда все было для него так странно, к тому же запах Маки был первым, что он испытал. Даже без связи между ними, он привязался к ней, и она не могла отрицать эффекта этого на неё. — Чувствуется хорошо, — Юта пробормотал, прижавшись к ней снова, его слова слегка невнятные. — Могу я…? — Он сглотнул, звук громкий в её ушах. — Могу я прикоснуться к тебе? Это не был приказ. Он спросил, проявив к ней больше внимания, чем любой другой альфа в её жизни. Это была ужасная идея. Он мог не быть полноценном гоне, но, всё же, он уже начал влиять на него. Они могли иногда распускать руки друг с другом, и она чувствовала его стояк более одного раза, но они всегда касались через одежду, за исключением её шеи. Его запах был другой, она поняла с запозданием, мускуснее, сильнее, пронизывая комнату — и он растирал его на ней, окутывая её так, что его запах преобладал над её. — Маки, — он выдохнул, его рука скользнула вниз по её животу. — Да, — Маки смогла прошептать. — Но не… не снимай мои шорты. Она могла чувствовать, как губы Юты сложились в улыбку, и он потёрся о её шею. — Хорошо. Его движения были медленными, когда он скользнул пальцами под резинку её спортивных шорт. Он оставил руку над её нижним бельём, но даже с предметом одежды, он без сомнений ощутил, какой мокрая она стала. Она уже задыхалась к тому времени, как он обхватил её влагалище, прижав костяшки пальцев к её клитору, его бедра инстинктивно двинулись, когда он спокойно, осторожно потер её. Юта практически простонал ей в ухо, сильнее уткнувшись в её бедро. — Ты уже такая мокрая. Маки не могла дать ответ на это, её рот открылся, когда она с трудом вдохнула. Она закрыла глаза, но это только только все усилило — его прикосновения, его запах, его звук. Это вторглось в ее разум, блокируя все остальное, пока он не был единственным, о чем она могла думать. Это была опасность альф. Даже без нахождения в течке, сильный альфа мог сокрушить омегу, вознести ее на нелепую высоту. Это было даже хуже для связанных омег, иногда превращаемых в бессмысленное ничто, если связью злоупотребляли достаточно. Угроза висела над её головой — и Май — годами, и, всё же, она не отогнала Юту, даже когда он скользнул пальцами под её нижнее белье так что он мог тронуть её напрямую. Удовольствие пронзило её тело, как молния, и она выгнулась под его рукой. — Юююта- — Ох, — Юта сказал, звуча удивлённо. — Ты мягкая. Это не было обычным словом для её описания. Маки никогда не обвиняли в таком, даже мужчины в её семье, что избивали её. Обычно она бы слабо отреагировала на такое описание, ударив его в живот или шлепнув по голое, но когда один из его длинных пальцев погрузился в нее, она не смогла найти сил разозлиться на это. Во время её течек ей приходилось работать самой, кончая на её пальцы или даже игрушки, что угодно, лишь бы утолить этот болезненный и ненасытный голод, чтобы выжить. Это было ничто по сравнению с удовольствием, что она чувствовала сейчас, хоть два пальца Юты не могли полностью заполнить её так сильно, как игрушка. Она жаждала настоящего, её рот наполнился слюной, и ей пришлось сглотнуть и сжать губы вместе, чтобы остановить себя от прошения большего. Он засовывал пальцы в нее и вытаскивал, звуки непристойные. Чем больше её бедра двигались совместно с его пальцами, тем более интенсивным он становился, теряя нежные прикосновения, что ей до смущения нравились. Она думала, что будет ненавидеть его за грубость с ней, но она не ненавидела, особенно когда он держал свои зубы при себе, никогда не угрожая укусить её железу. — Бля, Юта, — Маки выдохнула, схватившись за его напряжённую руку, скользившую по её животу. — Бля, бля- — Я думаю о тебе вот так во время моих гонов, — Юта признался, его голос хриплее, чем она когда-либо слышала от него. — Какая ты во время течек — насколько ты мокрая, какая на вкус, захотела бы ты взять контроль на себя или я бы мог… — Он счастливо хмыкнул, облизывая, облизывая, облизывая. — Я уверен, ты заставишь меня побороться за это. Ты такая сильная. Маки вскрикнула, приближаясь к краю. — Юта, мне нужно- мне нужно- — Я не был с никакой другой омегой, — он признался, прямо в её ухо, единственной, кто услышал этот драгоценный секрет. — Даже во время своих гонов? — Маки не могла не спросить. Юта покачал головой. — Годжо сказал, что это не здорово для меня игнорировать мои потребности так долго, тем более, что прошёл год с тех пор, как я представился, но меня не волнует. Мне продолжают предлагать омег, просто чтобы выжить, но я не хочу их. Я просто хочу тебя. Я хочу тебя всё время. Маки кончила в этот момент, ослепляющее блаженство потрясло все ее тело и затмило разум. Оргазмы никогда не чувствовались так хорошо, когда она была в течке. Она задалась вопросом связано ли это с Ютой — его запахом, его уникальной проклятой энергией, его очаровательным характером. В отличие от других альф, она ощущала безопасность рядом с ним, зная, что насколько бы безумны его гоны или её течки могут быть, он поставит её на первое место. Она хотела быть его первой тоже, она поняла в этом постшоковом блаженстве, пока приходила в себя после оргазма. — Юта, — она пробормотала, её тело погрузилось в кровать. Он погладил её ещё несколько раз, скорее рассеянно, затем вытащил пальцы из-под её нижнего белья, когда она напряглась от повышенной чувствительности. Она смотрела, веки тяжёлые, как он поднес пальцы ко рту и на пробу лизнул их, его глаза более темно-синий, чем когда-либо раньше. Поражённая улыбка тронула его губы. — Ты на вкус лучше, чем я представлял. Если бы Маки уже не была покрасневшей от оргазма, она бы покраснела от чего-то ужасного сейчас. — Перестань быть таким странным альфой. — Не могу помочь, — Юта сказал, его улыбка превратилась в смущённую. — Я не знаю никакую другую омегу. Маки нахмурилась, мысли пробежали в её голове. — Может тебе надо поиграть с омегой во время твоего следующего гона, только чтобы избавиться от этого груза. Что если я…? Что, если она не оправдает его ожиданий? Она никогда не была хорошей омегой: слишком упрямая, слишком злобная и напряжённая. Альфы в её семье изо всех сил пытались превратить её в правильную послушную омегу, особенно Наоя и Наобито, но это только ожесточило её. Юта, милый и внимательный, и любящий, заслуживал омегу, что бы относилась к нему с тем же количеством заботы и доброты. Пальцы Юты коснулись места на её шее, где он сосал, и она знала без зеркала, что он оставил на ней метку. — Ты никогда не сможешь, — он сказал ей, зная, что она не была способна сказать вслух. — Я подожду, даже если ты никогда не захочешь, чтобы я отметил тебя. — Он одарил её смущённым взглядом, таким странным, учитывая, что он трахал её пальцами несколько мгновений назад. — Не говори, что я не думаю об этом. — Поэтому ты так часто сосёшь мою шею? — Маки спросила. — Да, — Юта признался. — Я не осознавал некоторое время, и ты никогда ничего не говорила, но затем Годжо прокомментировал синяк и я понял. Я могу притвориться, что ты моя. Маки не нашла сил сказать ему, что она тоже иногда думала об этом. Она поклялась жизнью, что она не позволит альфе отметить её, но Юта не был, как любой другой альфа. В первые пятнадцать лет её жизни она никогда не ожидала быть настолько близко к альфе, что ей будет комфортно достаточно, чтобы спать с ним в одной кровати, когда он мог с лёгкостью воспользоваться преимуществом, пока она была уязвима. Это были необычные отношения, она знала, те, что вероятно не были такими тайными, как ей хотелось. Они никак не могли скрыть это ото всех в кампусе, точно не от их друзей, и особенно других альф и омег вокруг них. Как бета, Инумаки не замечал многого, кроме отметок и взаимодействий, и он буквально ничего не говорил об этом. Годжо вероятно знал, как бы неприятно ей ни было признавать это, особенно если он указал на отметину на её шее. Он также улавливал запах Юты на ней, объясняет знающие, маленькие улыбки, что он им иногда дарил. Это не имело значения. Что бы это ни было, это было их, и Маки в душе знала, что если кто-то и мог сломать все печати, что она воздвигла вокруг себя, это был бы Юта, мальчик, который изменил всё в её мире.