Когда предупреждения становятся реальностью

Хлопок большими глазами, небольшой наклон вперёд, чтобы подчеркнуть объёмную грудь, — так учили Чхонмён делать её саго, когда нужно было найти какого-нибудь неудовлетворённого мужчину заплатить за выпивку. И девушка часто этим пользовалась, разводя людей на чек и уходя, недостаточно пьяная, чтобы кто-то мог затащить её в кровать. И в этот раз она вновь выцепила в толпе человека с, кажется, тяжёлым кошельком, слегка облизнув розовые губы и пробормотав сладким голосом: — Заплатишь за меня, м? Это был красивый молодой человек, который, однако, тратил своё лицо на отчуждённое выражение, которым он одарил её, но, задумавшись, кивнул и оплатил чек. Глаза Чхонмён блеснули, когда она увидела его кошелёк. Увесистый, она не прогадала! Не задаваясь на уже нетрезвую голову о том, откуда в обычном постоялом дворе человек с подобной суммой, Чхонмён продолжала пить, иногда поглядывая на также пьющий живой кошелёк. Чарка, две, три… кувшин, второй, третий… Задумавшись о том, не переборщила ли в этот раз, Чхонмён открыла глаза и поняла, что не было приглушённого света первого этажа постоялого двора, он удалялся от неё, а по ушам бил скрип. Присмотревшись, она поняла, что идёт по лестнице, нет, вернее, её несут. — М-м… Будто растерявшими всю силу руками, которыми она всего пару часов назад била своих саджэ и сасуков, Чхонмён толкнула в плечи несущего её, но это было также бессмысленно, как голыми руками двигать гору. Когда она стала вырываться, дёргая и руками, и ногами, мир резко перевернулся, а взгляд уставился в… потолок? Да, судя по балке, это был он, а под спиной что-то мягкое, но голова так шла кругом, а мир кренился в бок, что она не особо могла разобраться в ощущениях. «Чхонмён-а, ты же девушка, тебе следует быть аккуратнее, выбирая места, в которых ты засыпаешь, и людей, с которыми пьёшь. В отличие от Горы Хуа, в городах может быть много людей с дурными помыслами». Как назло, в голове всплыло лицо Чхонмун-сахёна, который читал ей лекции, как и обычно, но сейчас она готова была воспринять их всерьёз. Приподнявшись на локтях, Чхонмён попыталась переставить ноги и слезть с кровати. Нет, почему на ней нет ботинок? Когда их сняли?.. С неразборчивым набором слов, который Чхонмён не разобрала, её опрокинули назад на кровать, толкнув в плечо и вновь дезориентируя. Размытый силуэт, неразборчивый во мраке, закрыл собой балку на потолке, а на её груди стало легче и прохладнее. Плавно опустив глаза вниз, Чхонмён увидела, как руки быстро развязывают форму второго поколения, будто делали это всегда. Внешний слой, за ним внутренний, бинты и обнажённая кожа, по которой обдало холодком. Но стоило ей попытаться рефлекторно прикрыть грудь, как её уже коснулись, сжимая, разминая, выводя круги рядом с сосками, касаясь их — и натирая. Тихий вдох вырвался из её рта, когда она схватилась за ласкающие её грудь руки, желая уцепиться хоть за что-то. Всё это было… приятно, особенно, когда пальцы касались сосков, сминая их, крутя меж пальцев, по телу проходила дрожь, а голос срывался на несдержанные стоны, но её оставшееся пока ещё сознание цеплялось за образ Чхонмун-сахёна, который ждёт её в секте. Верно, пока ещё. Но образ взволнованного лица вылетел из её головы, когда вторая рука коснулась кожи бёдер, медленно сползая ниже и проникая под штаны, проводя по набухшему клитору и зажимая его меж пальцев. Чхонмён чувствовала, как её тело дрожит и продолжала крепко цеплять за руку на своей груди, как за остатки разума, когда другая продолжала водить между влажных ног, спуская штаны всё ниже, пока не стянула их и не отбросила в сторону под затуманенный взгляд Чхонмён. Вторая рука двинулась туда же, чтобы раздвинуть ноги шире и всё, что ей осталось — сминать простыни, предпринимая тщетные попытки скрыть смущение и сдвинуть ноги хоть немного ближе. — Это… я никогда… не занималась этим, — пыталась найти выход Чхонмён, говоря первое, что приходит ей в голову. На мгновение — всего на мгновение — руки остановились, но ответ оказался не тем, чего ждала Чхонмён: — За всё требуется платить, — её мир вновь был первёрнут, а щека упёрлась в подушку, пока зад был непристойно задран, — И за алкоголь в том числе, — склонившись, прошептали ей на ухо. Чужая рука заползла под распахнутую одежду, касаясь живота и поднимаясь к груди, вновь сминая её, и Чхонмён соврёт себе, если скажет, что не выгнула спину, подставляя свою задницу незнакомцу. Вторая рука очерчивала круги на ягодицах, сминая их, отодвигая одну и вновь повторяя всё, пока Чхонмён скулила, чувствуя, что ей не хватает. Если бы вновь коснулись того места между её ног… — Сдвинь ноги ближе, — голос вывел её из собственных мыслей, заставляя подчиниться, прежде чем она задумалась над смыслом слов. — Ещё… да, так. Когда её ноги оказались достаточно сведены, её зада коснулось нечто влажное, почти сразу протискиваясь в небольшое отверстие и трясь об клитор. Чем сильнее Чхонмён сжимала ноги, тем было приятнее и жарче, но и больше накатывала усталость в ногах. Её схватили под колени, сгибая их, меняя угол, ударяясь прямо в головку клитора. Девушка не знала, кто сейчас громче: она, этот молодой человек, который стонет ей на ухо или звуки шлепов мошонки по её коже — абсолютно все звуки смешались в её ушах. Она не помнила в какой момент кончила, сморённая сразу после этого усталостью и выпитым спиртным. Последнее, что она помнит, как что-то горячее текло по её ногам, а кожу бёдер ласкали руками, сжимая.