Руны и шестерёнки

      Неудачно приземлившись на планету Элерион, колонисты, то ли это влияние болезненного приземления, то ли самой планеты, забыли о многих важных моментах их жизни, имея при себе только багаж знаний об азах магии и машиностроения. Далеко не каждый из их команды знал оба учения, отчего возник вопрос. В какую сторону развиваться? Использовать магию и её возможности, или же грызть гранит науки, познавая технику? Маги, так прозвали себя те, кто обладал знанием о магии, говорили, что истина кроется в их способностях, что нужно и важно сохранять каждый артефакт, руну и руины. На что техники, создания науки, машиностроения и чертежей, не были согласны с ними, утверждая, что чертежи, шестерёнки инструменты – это путь к свету. Семя раздора было посеяно. Так и разделились существа во взглядах на жизнь и путях по неизведанной планете. Позже было создано два государства – Магии, с прекрасными крепостями, лесами, реками, и противоположное ему – Техники, с удивительными строениями, паровыми машинами, поездами и механизмами. Каждый знал эту историю, но это было настолько давно, что история явно исказилась, а в ней появилось больше злобы, клеветы и агрессии с двух сторон, отчего конфликт между техниками и магами только накалялся.       «Маги – противники прогресса!» гласила надпись на плакатах, развешанных по улице. Видеть подобные надписи привычно, настолько, что не замечаешь их от слова совсем, вокруг таких много: с разными надписями, почти одинаковыми цветами и посылом. «Больше трудись на благо Техники!», «Наука – движение прогресса, не поддавайся пропаганде Магов!», «Используй окружающую среду, не жалея её!» и ещё десятки таких же надписей. Пёстрые надписи привлекают внимание только тогда, когда не видел этого вообще. Они красивые, безусловно, но постоянно работающему взрослому до этих картинок нет дела, а иногда даже мозолят глаза, вот кому правда интересно, так это детям, они стараются подражать во всю правилам и взрослым, ведь так точно ты становишься крутым среди своих товарищей. Отчасти они правы, ты сам себе хозяин, но не при максимально строгих правилах, да и на игры теперь совсем нет времени.       Тем временем плакатов становится в разы больше, когда Алфёдов подходит к главному зданию Изобретений в его городе. Сюда приходили те, кто хочет поделиться своим творением, получить критику и возможно даже помощи, если, конечно, проект будет интересен людям выше. Однажды Алфёдов получил поддержку и помощь от вышестоящих людей, конкретно от Изобретателя Пугода, который впоследствии стал ему немного, но другом. Тогда, в подростковом возрасте, ему ампутировали предплечье, из-за чего он мало что мог сделать. Такой исход очень не радовал снеговика, и тот принялся создавать себе протез. Его милейшая мама, увидев эту идею и чертежи сына, отнесла их к Изобретениям, где Пугод заинтересовался мальчишкой и его проектом, дав добро, средства и помощь на создание этой вещи. Протез был не такой, какие бывали на витринах в то время, а с высокой технологичностью, отчего шляпника привлекла эта работа.       Снеговик вспоминал этот период своей жизни с большим теплом, хоть был он не самым приятным и в какие-то моменты удручающим.       Чем ближе к центру, тем становится жарче от пара, который исходит от металлических труб, находящихся на заводах, хоть Алфёдов и отчасти человек с устойчивостью к высоким температурам, всё же он мог начать таять если было уж слишком жарко. Именно для подобных случаев он создал себе устройство, которое назвал «Снежок», принцип его работы прост, в неактивном состоянии он выглядит, как обычный металлический кубик, но при включении он раскрывает свои два пропеллера, взлетает, и получая куски льда, которые Алфёдов всегда носит с собой в маленькой термосумке, дробит их и обдаёт снеговика довольно мощным и холодным потоком ветра, крутясь вокруг него, понижая температуру создателя, чтобы тот не растаял не дай бог. Конечно, спасти полностью Алфёдова при очень высоких температурах «Снежок» не мог, но поддержать стабильную температуру да. Поэтому для повседневной жизни, изобретение снеговика отлично подходило.       Вот и сейчас Алфёдов включает прибор и запускает его себе в помощь. Снеговик останавливается перед входом огромного здания, чтобы перевести дух. Он смотрит на внешний вид здания Изобретений и поражается его масштабами и красотами, Алфёдов здесь не впервые, даже сказать, является частым гостем, но строение заставляет его восхищаться им каждый раз. Здание сильно выделяется, оно будто разделено на три корпуса, соединённых вместе входом с большими стёклами, обрамлёнными медной окантовкой в виде шестерни. В этом государстве до ужаса любят разные механизмы, шестерёнки, трубы, часы, поезда и науку. Тут всё на этом завязано, а каждый элемент стараются автоматизировать и претворить в механизм. Так и с Изобретениями, из здания выходят трубы с паром, так как даже там идёт разработки различных вещей, основанных на идеях обычных существ. Хотя по идее и названию строение предназначено только для принятий идей и консультации. Тут много окон, где видно людей, гибридов, в общем говоря существ. Все чем-то заняты, оно и понятно, это место может поднять тебя на ступень выше, может помочь тебе стать кем-то больше и лучше, вот и людей столько. Алфёдов не преследует цель стать чем-то важным для государства, но точно хочет быть лучше и хоть чего-то добиться в жизни. Он постоянно сидит за чертежами, пытается придумать что-то совершенно новое, то, что может быть полезным и интересным, по крайней мере для него. И вот он, Алфёдов, снова стоит здесь с теми самыми чертежами, с надеждой, что хоть что-то подойдёт и заинтересует. Снеговик выдаёт множество интересных идей, но этого недостаточно. Для их реализации нужно продумать их работу, материалы и способы создания. Надеяться на одобрение Изобретателей лучше не стоит, да, они очень помогут в создании изобретения, предоставят всё необходимое, исправят недочёты, отправят на производство, да и сделают из идеи конфетку, но всё же далеко не все идеи принимают, а отказываться от них плохая затея.       Алфёдов вздыхает, крепче берёт свои чертежи и поправляет сумку на спине. Он входит в громадное здание, где его встречает охрана, проверяет его нашивку с минералом – апатит. Это значило, что он относится к классу Технарей, предпоследние среди всех. Они выше, чем Рабочие, но ниже Изобретателей, поэтому имеют некоторые привилегии в виде пособий и освобождение от постоянной работы (хотя работать приходилось, пособий не хватало на проживание), но предоставлять новые идеи надо постоянно. Охранник пропускает его, тихо говоря: «Здравствуйте, Алфёдов», и снеговик проходит в главный зал. Здесь так много тех, кто переживает, что его идею не примут или сильно раскритикуют. Алфёдов благо это уже прошёл, сейчас он не волнуется, идя к знакомому кабинету, не волнуется перед критикой и поправок в его чертеже, и не волнуется перед встречей с Пугодом, который являлся-то Изобретателем!       Алфёдов стучит по двери и заходит внутрь, услышав громкое и звонкое «входите!». Перед ним предстаёт уютный кабинет с бежевыми стенами, большими окнами позади стола владельца кабинета, двумя шкафами с разными книгами начиная от основ физики, заканчивая постройкой целого поезда. На дубовом столе у изобретателя лежат важные бумаги, канцелярия и перчатки. Остановившись на перчатках, Алфёдов подумал, что Пугод обычно их не снимает и это будто немного странно.       — Какие люди! Здравствуй, Алфёдов, у тебя есть что-то интересное сегодня для меня? – Пугод как всегда задорен и весел, хоть его эта работа и сильно выматывала. – Показывай давай!       — Привет, Пугод, – на неформальное общение они перешли очень давно, ещё при разработке протеза Алфёдова. – Ну, я пытался что-то проработать и выдумать. Не думаю, что это сильно тебя удивит.       Снеговик выкладывает свои чертежи и наработки, и Пугод берёт их в руки, рассматривая каждую очень внимательно, бормоча себе под нос текст, что приписывал Алфёдов на бумаге. Лицо шляпника было видно всего на половину, глаза были закрыты чёлкой светло-русых волос и чёрной шляпой с жёлтой полоской, на которой располагались часы с шестерёнками, которые и вводили часы в работу. Как только Пугод видит всё через это? На Изобретателе жёлтая рубашка с чёрным жилетом, где на правой стороне расположена нашивка шестерёнки, в центре которой расположился небольшой кусочек кварца и надпись «PWGood» сверху и «Изобретатель» снизу. А на талии висел пояс с разными инструментами, нужные для работы. Пугод ещё раз просмотрел все работы, которые принёс Алфёдов, поднял голову, будто смотря на снеговика, и начал говорить:       — Твои идеи хороши, некоторые реализуемые, но главная их проблема как раз в реализации, я думаю, ты сам понимаешь, что здесь очень много пробелов, которые трудно закрыть и продумать. Я тебе это уже говорил: но представь если ты не можешь описать работу в теории, то что будет в практике? Вдруг может произойти что-то очень опасное. Понимаешь, я бы попробовал, здесь есть потенциал, причём большой, но мне мешает начальство, просто так выдать тебе помощь и материалы я не могу, не я же стою на верхушке, – Пугод говорил быстро, в своей привычной манере, возможно ему правда жаль, что такие идеи пропадают, а возможно он просто не хотел расстраивать юного изобретателя.       Снеговик уставился на шляпника. Его немного мучали эти обстоятельства с отбором идей для реализации. Это была его прямая обязанность выдумывать различные приборы, технику, вещи, и это выматывало. Есть множество того, что он выдумал и хотел бы сделать. Даже, когда Пугод берёт его чертежи и идеи на рассмотрение начальства, позже узнаётся, что Алфёдову вновь отказали. А проводить масштабные эксперименты самостоятельно запрещено законом, ради той же «безопасности» граждан. Что уж говорить про стоимость требуемых материалов. Несправедливость какая-то!       — Да, я понимаю всё это, но всё, что нужно и «безопасно», — Алфёдов сделал руками кавычки, — уже придумано. Неужели нашему правительству и народу не нужно какое-нибудь разнообразие или что-то новое? Почему бы не дать шанс чему-то нестандартному? Ну, вот, например мой «Снежок». Очень полезная вещь, но реализацию не дали! Пришлось самому делать…       Всё это время этот «Снежок» крутился вокруг снеговика стабилизируя его температуру, он издавал совсем немного шума, к которому его создатель привык, поэтому прибор совсем не мешал. Почувствовав, что охлаждения больше не нужно, Алфёдов аккуратно поймал охладитель и выключил.       — Компактная вещица, такую можно соорудить даже на заводах, где работают с высокими температурами. И чем оно не нравится вышке? – возмущённо вопрошал Алфёдов.       — Честно, сам не знаю! Мне нравятся твои идеи и энтузиазм, тебя прям в радость видеть, а то есть у меня такие, которые делают всё без всякого интереса и надеются на то, что от них отстанут.       Технарь сел на стул перед Изобретателем, упёрся локтями в колени и стал поддерживать руками голову. В голове каша, он уже и не знает, что придумывать, чтобы угодить требованиям. Алфёдов снова пробежался глазами по кабинету, тяжело вздохнул и посмотрел на Пугода. Тот легко улыбался, он чуть ли не всегда так выглядит: громкий, быстрый, хитро улыбающийся и добрый, хоть и пытается не показаться таковым.       Раздумья и неловкое молчание в кабинете прервал стук в дверь. Из-за двери выглянула девушка с красными рогами и белыми волосами – Ники, догадался Алфёдов. Она тоже Изобретатель и работает вместе с Пугодом, милая и смышлёная девушка. Всё это со слов самого шляпника конечно.       Никого не удивляло, что такая сказочная на вид демоница Техник, а не Маг, потому что у обоих государств очень разнообразные жители: гибриды, антропоморфные животные, люди, демоны и другие. Перечислять можно вечно. Оно и к лучшему, что вокруг так много абсолютно разных существ, так намного комфортнее – считает Алфёдов.       — Здравствуйте, Пугод! Я вижу, у Вас Технарь на приёме, извините, что тревожу, но вас хотел бы видеть один из Шестерней. По его словам, у него есть одобренная идея одного из ваших подопечных.       — Какая прекрасная новость! Очень радуешь меня, Ники, спасибо, сейчас закончу с Алфёдовым и подойду. Неужели найдётся интересная работка, а то я уже весь измучался, честное слово! — Пугод радостно воскликнул, улыбнувшись ещё шире. Кажется, у кого-то будет что-то более увлекающее, нежели чем просмотры большого количества чертежей. Хоть Изобретатель и любил чертежи, постройки и различные подобные вещи, но рассматривать на постоянной основе только чертежи без всякого продвижения и каких-нибудь других дел сильно утомляло его.       Ники, попрощавшись с Пугодом и Алфёдовым, закрыла дверь и ушла по коридору, где было немного слышно цоканье её каблуков. Алфёдов посмотрел на шляпника, у которого на лице была уж очень предвкушающая улыбка. Из-за того, что половины лица не было видно, определять эмоции Пугода нужно было учиться по его рту, которое часто выражало улыбку, но всегда она была разная. Изобретатель о чём-то размышлял, вероятно перебирал в голове всех тех, за кого он в ответе, рассуждая чью же идею одобрили для реализации. Для каждого Изобретателя честь получить добро на создание вещи именно своего подопечного, ведь Изобретатели, как наставники, они и чертёж подправят, и объяснят принцип работы в разных механизмах, в общем настоящие учителя.       — Ладно, товарищ снеговик, закругляемся. Мне особенно понравилась твоя идея с улучшенным охлаждением для двигателя самолёта, я его, пожалуй, возьму. Остальное конечно круто, но совсем не то. Но ты всё равно молодец, не подумай ничего! — он передаёт чертежи Алфёдову, который огорчённо вздыхает. Из всех его идей взяли только и именно эту!       Они вместе выходят из кабинета, Пугод закрывает его на ключ и уходит в противоположную от снеговика сторону. Технарь же идёт к выходу через персиковые коридоры, которые, на удивление, были пусты. Он останавливается перед зеркалом около прохода в холл. Снеговик смотрит на себя и вздыхает. Уставший, немного измученный, гибрид снеговика и человека в чёрной жилетке и такими же чёрными штанами, с большой сумкой наперевес, в забавных квадратных по форме очках и с ярко выраженным бионическим протезом на левом предплечье, который наводит на владельца не самые приятные воспоминания. Алфёдов опускает взгляд на нашивку, которая располагается там же, где и у Пугода, да и в принципе как у всех существ в этом государстве. Маленький кусочек апатита по середине, вокруг которого шестерёнка с надписями «Alfedov» сверху и «Технарь» снизу. При переходе на эту ступень, снеговик с его родителями очень радовались этому событию, особенно в свои-то шестнадцать лет! Сейчас уже не так радует эта надпись на нашивке, скорее даже нагружает. «Мрачновато как-то», — подумал Алфёдов.       Постояв ещё немного, снеговик пошёл к выходу, на этот раз он увидел много разных существ, будь то Технари, Изобретатели или Рабочие. Но его внимание привлёк человек с изумрудом посередине нашивки-шестерёнки – Шестерня. Выше было написано «Deb». Гогглы на лице, чёрный костюм, рюкзак с крайне странным содержимым в виде торчащей трубы, из которой шёл небольшой дым и ружьё. На него открыто пялились все, это и не было удивительным, сам Шестерня при свете белого дня находится среди Технарей, ещё и такой необычный на вид, не каждый день встретишь трубу из рюкзака и человека с ружьём! Он будто бы кого-то или что-то выискивал. Всем было до ужаса интересно чего же ждал человек, но ничего такого он не делал, что немного напрягало. Алфёдов подумал, что не слишком прилично так открыто смотреть, поэтому тот прошёл мимо к выходу, но всё же немного оглядываясь назад. Он пытался не удивляться такому событию – всё же Шестерни, как и все остальные такие же, как он. Да, с привилегиями, но всё же, как Алфёдов. Он в принципе старался относится ко всем одинаково равно, не возвышая и не опуская кого-либо. Ему это не нужно было, снеговик, пожалуй, лучше собой займётся.       На улице как всегда облачно, небо всегда более оранжевое и в облаках, из-за постоянно дымящихся труб. Если повезёт, увидишь луч солнца, что бывает довольно редко. Алфёдову нравился его город, как и государство в целом. Это было уж намного лучше, чем у Магов. Здесь есть всё, что нужно для нормальной жизни: стабильность, работа, перспективы, родные рядом, ещё и красивые виды. Ходишь по переулкам и улицам и радуешься. Многоэтажные высокие здания разных форм и материалов: квадратные, округлые, медные, железные, каменные – это всё так привлекало и восхищало. Чувствуешь себя таким крохотным по сравнению с ними. Некоторые дома выглядели так, будто построены друг на друге. А из них торчали трубы, балкончики с красивыми заборчиками, висели часы и фонарики. Каждый в городе старался быть максимально пунктуальным, поэтому везде и висели часы: маленькие или большие, не важно. Здесь же, на улицах, висели те самые плакаты, они очень хорошо смотрелись на фоне этого. Всё же порой они хороши и не так надоедливы, как казались.       Здесь, на улицах, постоянно оживлённо, жизнь кипела, и это нравилось снеговику. Рассматривать разных существ и размышлять над их судьбой и впрямь весело. Алфёдов шёл среди них к себе домой. Идти недолго, но Технарь старался идти медленнее, чтобы насладиться своим городом. Он вовсю вертел головой, останавливался и вглядывался, ведь прелесть этих зданий в том, что они все очень проработаны, если приглядываться, то можно увидеть различные узоры в виде механизмов с шестерёнками или просто узоры плиток, которые становились одним большим рисунком.       Внешний вид города очень вдохновляет и заряжает рабочей атмосферой. Оно и нужно. Существа работают на благо государства. На благо победы в войне с Магами.       Маги не признавали идеи Техников от слова совсем. Они же не шли на переговоры, начинали атаковать и вредили государству своими «магическими штучками». Маги лишили множество существ жизни. Даже трогать вещи Магов почти приравнивалось к смерти, они наложили заклятье, которое не позволяло никому кроме Магов трогать их вещи. А если тот же Техник тронул, то с большей вероятностью от конечности или даже от самого существа останется мало чего. Зависит от того насколько сильно заклинание действует. Техники не отставали от них, после многочисленных экспериментов удалось зарядить током ружья Техников так, чтобы било электричеством только Магов, которые посмели тронуть оружие. Работали эти оружия просто, от «волшебников» всегда веяло особенной аурой из-за использования магии (а пользовались они ею часто, жить без неё не могут), датчик, находящийся внутри оружия, улавливал эту ауру и обдавал сильным зарядом тока. Конечно, есть определённые лазейки для магов в использовании этого датчика, но этот механизм совершенствуется с каждым днём всё сильнее! По крайней мере, так убеждают вышестоящие существа.       Алфёдов остановился около круглого трёхэтажного здания, второй этаж которого полностью был посвящён большим часам, а вокруг было что-то наподобие небольшого парка, где были деревья, сделанные из металла, а крона из прочного стекла разных цветов. Произведение искусства. Снеговик видимо слишком задумался и забрёл в это невероятное место, он присел на скамейку, расположенную неподалёку, и начал любоваться.       — Здесь на удивление так тихо и спокойно… — тихо выдохнул Алфёдов.       Он прикрыл глаза. На удивление шум работы заводов был неблизко, островок спокойствия, который впечатляет снеговика. Помимо него в этом парке находились другие существа. Хоть это не удивительно, Алфёдов считает, что найти места в его городе, где никого не было бы, невозможно.       Технарь решил пересмотреть свои чертежи, может он найдёт какие-то ошибки и справит их?       И Алфёдов нашёл! Возможно, ему не стоило так торопиться со сдачей своих проектов, но сейчас немного поздно говорить об этом.       «Здесь расчёты не сходятся… А здесь деталь может отвалиться из-за отсутствия поддержки… Как же я упустил это?! Приду домой и исправлю», — мысленно снеговик поражался таким простым ошибкам, которые допускают совсем начинающие механики.       От размышлений и мысленных исправлений Алфёдова отвлекла махающая рука перед ним. Он совсем не заметил, что его звали. Перед ним оказался его знакомый – Клэшрейк. Забавный паренёк с шапкой, которая не закрывает уши, тёмно-красным пальто, где, как и всех располагалась нашивка шестерёнки. Хоть знакомого Алфёдова и звали Клэшрейк, он просил себя звать просто Клэш.       — Алфё-ё-ёдов, привет! Ты чего сидишь тут один, да и ещё с чертежами своими? — картавит Клэшрейк и вопросительно наклоняет голову, заглядывая в листы. Эта картавость немного выделяла его от остальных. Ведь с помощью этой черты снеговик и запомнил впервые знакомого, в голове называя Клэша «тот, который картавый».       — О, привет, Клэш, я совсем случайно сюда забрёл. Сам не понял как, конечно. Но, знаешь мне понравилось это место! Здесь так тихо и так красиво, я даже не знал, что в нашем-то городе есть такие места, хотя живу здесь всю свою жизнь.       — Место и впрямь удивительное, — Клэшрейк плюхается к Алфёдову на скамейку — я живу неподалёку, вот и хожу сюда частенько. Здесь мысли настраиваются на нужный лад, да и быстро расслабляешься. Круто же, да?       — Да… — выдыхает снеговик, блаженно откидываясь на спинку скамейки. Они молчат и просто наслаждаются этим замечательным местом. Лучше и быть не могло.       — Слушай, а пойдём прогуляемся. Ты сказал, что не был раньше здесь. Вот, проведу тебе мега экскурсию! — предлагает Клэш вскакивая со скамейки.       И Алфёдов соглашается. Клэш во время прогулки рассказывает, что этот парк был создан одним Технарём на фестивале механического искусства. Всех очень впечатлила идея деревьев из металла, огромного здания с часами по середине и то, какой эффект создают разноцветные стёкла на кроне. Они красиво отражают свет на землю, сливаются вместе, смешиваясь в другие цвета. Как бы вышестоящие и обычные существа ни говорили о том, что природа становится бесполезной после переработки её в материалы, они будут не правы. Как минимум этот парк тому доказательство, не зря он победил и недаром был построен. Неизвестно, конечно, чем сейчас занимается создатель этого прекрасного места, но он оставил огромный след в истории этого города.       Клэшрейк рассказывает о своих новых идеях, целях, мечтах, и Алфёдову правда интересно. Разговор с ним помогает отвлечься от своих прежних дел и переживаний, а прогулка показывает новые интересные места, куда снеговик не ходил ранее. Кажется, теперь путь домой от здания Изобретений будет куда длиннее и интереснее, чем раньше.       Позже, вернувшись домой с помощью своего знакомого, снеговик, перебросившись парой слов со своими родителями, ложится спать.       Сегодня был день, что отличался от других, он был куда интереснее, насыщеннее, отчего в снежной голове появились новые идеи. Но Алфёдов отложит их на завтра, сейчас он хочет просто поспать.