Тихий спальный район, неприметная улочка в пригороде Плимсток.
***
— Это же тот самый человек, ах, да, точно тот, который ещё с дипломатом шлялся по моим кустам рядом с дверью. - Шепнула запыхавшаяся Беннита, запихивая одной рукой сдачу в изысканный фартук с безвкусной брошкой, а второй прикрывая рот от изумления. Сказала все это она спичке - Клерре, как бы невзначай и как бы элегантно протянув голову, закутанную в петли собственного русого каре, конечно же при этом указывая глазами на клиента, который только что прибыл. Клерри, дама с прической «пучок - ромбиком, бровки – домиком», сначала и не заметила вошедшего господина, и так и пропустила бы сам факт его присутствия в их небольшой, но уютной закутельне, если бы только не возгласы рядом: был июнь, а потому было бы глупо держать двери закрытыми, а колокольчики не снятыми. В отличие от своей коллеги по ножничкам, Бенни, а именно так её ласково называли завсегдатайцы, любила делать все пышно и роскошно, как и она сама, вот так и сейчас она захотела поприветствовать гостя в своей манере — Добро пожаловать, уважаемый …эм…эх…— Итон - Подсказала спичка, не отходя от раковины
— Итон! Какими судьбами к нам?—Хотелось-бы на днях виски подровнять, а может и пробор немного иначе сделать. Мне было не лень прийти, чтобы узреть каталог стрижек у вас тут лично; так вышло, что я направлялся кое-куда рядом и как раз пришлось по пути.
- сказал он и направился к журнальному столику, где и лежала интересующая его бумажка. Уселся Итон в углу, как подобает истинным ценителям комфорта. Бенни же, немного шокированная, не обсценно выражаясь, оглянулась и пошла дальше разбирать свежепоступившие коробки шампуней, кондиционеров и прочих химических благ. Поняв, что Итон полностью углубился в чтение и не обращает на посторонние звуки никакого внимания, Сер Фердинанд Эванс, чью лысеющую голову Клерр так старательно и массировала все это время, позволил себе сказать наконец все, что он думает о данном господине: — Итон-то этот! Я совсем не удивлен, что он по помойкам бродит. Я бы даже не удивился бы, если на самом деле этот прохиндей вздумал подглядывать за мадам Беннит, упаси Черчилль мою грешную душу. — От чего же? — Нет у этого петуха за душой святого: я попросил его разузнать, кто гадил в течении 10 лет на мой идеальный газон. — А он? – Клерр медленно и таинственно ахнула — Он нашел и потребовал с меня шестьдесят фунтов за информацию! Для сравнения: я мог бы заплатить газетчику пять фунтов и узнать тоже самое. - Тут Итон молча встал, сложил буклет, положил буклет на его законное место, вышел вон и зашел в тоже самое здание, в соседнюю дверь. Там, в застенке, было не так людно: в цветочной лавке был лишь один человек. Это была всем давно знакомая Кристина. Девушка кимарила возле окна, но тут же вернулась за кассу, заприметив фигуру постоянного покупателя. — Mon sir Roulade! Ох, здравствуйте, давненько вы к нам не заходили, мне так жаль, но белые ирисы распроданы. Н-но, зато я припасла вам одну гвоздику… - Сказала Кристина, доставая алый цветок. Во время пояснений у неё была привычка указывать на камень преткновения сомкнутыми пальцами. Итон учтиво взял флориста за руку и поцеловал её в ладонь. — Ничего страшного, мис Кристина, не найдется ли лазурных гербер? — Не нужно передо мной так унижаться: это слишком древний жест с вашей стороны —сказала девушка, отведя взгляд на настенную лампу. — Герберы? Их же только-только до единой заказал конферансье из местного театра. Как же я его могу его под... — Не успела она сказать, как у Итона был уже ответ. — Хорошо, я ещё повыбираю. Вам не нужно никого подводить. - походив пару минут по цветочному магазину, Итон подошел к кассе, держа в руках миниатюрный подсолнух. — Вот так вот. Мне не нужно перевязывать. — А можно ли вас попросить об очень наглом одолжении? — Каком же, если не секрет? — Где вас найти, когда вы не в дороге?***
Тот рассмеялся
***
— Действительно нагло. Скажу я так, в гости вы можете наведаться ко мне не выйдя отсюда, не повернув на право, не пройдясь по Плимсток и не миновав два поворота ровно до перекрестка, опять не повернув, уже на Лоуэр Сол, и упаси вас повернуть куда -то к домам. В остальном приметы вы и без меня не увидите, там, в конце улицы: точно не не ошибётесь. Ах да, мисс Кристина, ещё хотелось бы, чтобы вы называли меня по фамилии. Фамилия у меня Брауни, а Рулете - это критик. — На этот раз запомню лучше, гораздо лучше! - как только они распрощались в двери появилась другая фигура, на этот раз с силуэтом, который и принято называть песочными часами. – Леди (по призванию) толкнула плечом проходящего мимо Брауни, раскурила мундштук и уселась рядом с vendeur de bonheur éphémère. — Ой, милочка, я к тебе мигрень лечить. Сегодня вышла только за порог и тут вот тебе счастья на весь день, -сказала судьба: садовник мой налакался, как кот валерьянки, и, не знаю от чего, решил подравнять лепестки одной орхидее. - здесь она театрально протела лицо. — Придётся опять ему всю землю менять по травинкам. — Ужасное дело, но зачем же? Можно аккуратно пересадить цветок на время реабилитации или и вовсе оставить все как есть, только удобрений добавив. — Знаешь же как утешить старушку - та по старой отчего -то русской памяти поцеловала цветовода через плечо три раза вместо человеческого «спасибо» — Что вы, вы вовсе не старая. Даже на свой возраст не выглядите. — То, что мне каргу костлявую с косой играть надо – это я и так прекрасно знаю. Как сама поживаешь? Давай, рассказывай. — Признаться хочу кое-кому. Очень приятный человек, да и не только глазу он мил, но боюсь, не оценит моих действий. — Опять этот индюк - Браун? (в сторону и чуть тише) Должно быть совсем бедняга спятила на фоне извечного одиночества. — Не похож он на птицу! — Он к тебе не приставал, милочка? — Что вы, почтенная Лиза, этот господин заходит не впервой по пятницам и ещё ни разу ни сказал и единой пакости! А мне что-то угрожает? — Да. Ты только представляешь? Его обвиняют в домогательствах и кражах! – последнее было сказано с особой гордостью высокого сословия, какую нельзя уж точно получить случайно. Лиза явно была у Бенниты и Клерр накануне — Не могу поверить, у него на лице написано совершенно другое. — На лице может быть написана хоть проповедь - проповедь на лице у грешника. Ни одни глаза тебе не расскажут о тех костях, что повидали. Давай посмотрим: что именно он у тебя покупает? — Неизменно два цветка, разные и по цвету, и по виду, которые никак между собой не сочетаются. — Видишь! И как ты это мимо ушей пропустила? Вот что это значит? Он ухлестывает уже за двоими! — Но кольца у него нет, как и намека на след от постыдной ювелирки. — Выбирает, змея, поджидает, думает. — Что раздумывает? — Какую из двух под венец взять, а какую взять и выкинуть, как перчатку. — Постыдное дело! — Хуже! - Лизавета опять выдохнула, окатив помещение своим едким дымом — Чаю не желаете? — Нет, увы не желаю: мне чай, mon друг, без корвалола уже не помогает. Человек я занятой и придирчивый. Как жаль, но разреши уйти мне по делам, хоть твое общество мне льстит безмерно. - Она приподняла один край платья в знак почтенья. ____________________________________________________________________________ Офис «роял-санкт инкарпорейтед», где-то между улицами Лондона и остановкой «Плимут». Глава крупной британской конгломерации, Френсис Хитч, показывает наследницам место, где он работает***
— Элли, не трогай пожалуйста шкаф! Ох, а ты, Мари, может присядешь? — А что ты тут делаешь целыми днями? Тут скучно и совсем ничего нет. Да и книги почему-то без картинок. – Сказала младшая, Эллиса. — Ох, увы, прелесть книг вовсе не картинках. Но об этом позже. Тут, у себя, я принимаю и выслушиваю людей — Гостей? — Да, гостей, чтобы эти самые гости были довольны своей жизнью, довольны собой, а что самое главное, довольны и моей компанией. — А что будет, если у тебя переговоры не состоятся? - Мари озадачилась — Тогда я не смогу вас больше радовать роскошными платьями и игрушками, потому я стараюсь делать все добросовестно. Говоря об игрушках, вот одна из них, прямо перед вами. – он положил на стол карточный настольный рассказ про убийство и поместье - Мари потупила взор — А это точно нам? — Должно быть, я что-то перепутал - он подозвал откровенного вида секретаршу, чтобы та унесла диораму. Удостоверившись, что все, кто мог уже ушли, Хитч, глава «роял-санкт» непосредственно, достал две мягких новомодных плюшевых игрушки. Это были мопсы, что еще высовывали забавно языки. Плюшевые собачки немедля понравились юным леди ввиду чего они и заигрались. Хитч предпочел тихо наблюдать за дочками со стороны, лишь изредка подходя, чтобы озвучить ту или иную реплику за любимцев из плюша. Тут дверь в кабинет внезапно отворилась и вошла Лизавета, мать сего семейства. - Ну как им только хватает наглости? Вынуждена сообщить, что у тебя ужасный вкус на персонал. Ты набрал одних дилетантов, милый! - Что же случилось? - Твоя секретарша, Бурьен, совсем не знает слово «сливки» и кофе делает мне слишком теплый. — Не переживай, я приму и санкции, и соответствующие меры - Лиза приблизилась к детям. — Девочки, не против доиграть снаружи, пока мы тут с вашим отцом разговариваем? Местный планктон, как знаю, с удовольствием за вами приглядит – догоните хоть ту француженку — Как скажите — Уж слушаюсь - Дверь хлопнула, а Хитч застыл в кататонии. — И что тебя тревожит, Лиза? — Все что только взбредет в голову – она медленно подошла, виляя полами юбки «аля кабаре» — Неужели мне нельзя просто так порадовать родненького? — Я знаю, как это у тебя обычно происходит: неизменно лживо, мерзко! — Тише, я не хочу вреда – Она присела Хитчу на колени и провела пальцами по его козлиной бородке — Так и оставайся. Ни пункту дальше — Сегодня мы не в настроении? — Расскажи лучше, куда ты уезжала утром? — К моей знакомой, мисс Кристине, тут не далеко. Добра она, но на лицо не годна и на слова гнила, все из-за слепоты врожденной, да и только – она вновь достала трубку и с особой нежностью протерла эбонитовые части.