Do you know why the flowers never bloom? BMTH
Пустошь сегодня была хороша, как никогда. А хороша она не была никогда. Осеннее солнце всё еще пекло, особенно теперь, в самой высокой точке небосвода. Макушка нагрелась настолько, что вот-вот начнёт походить на выжженную землю. Голова раскалывалась, в глазах еще не темнело, но уже плыло. За несколько часов прогулки на пути не повстречался ни один приличный тенёк. Зато разрухи хоть отбавляй: чёрная копоть пожарищ, выпотрошенные до самой арматуры здания, валяющиеся рядом кирпичная кладка и блоки бетона, словно куски их плоти, ссохшиеся до самой сердцевины деревья и ржавчина, проевшая автомобили до салона. Эти детали перемешивались, создавая разные сочетания: где-то здания еще были целыми, без следов нагара; на бывшей парковке торгового центра ржавых драндулетов было в разы больше, чем в парке с чёрными палками, растущими из земли. Но в целом, это был сплошной пейзаж, не меняющийся час за часом. Даже глаза устают смотреть на одно и то же. Дорога шла в горку, поэтому ноги еле волочились, а пот стекал по лицу, шее, убегая прямиком за шиворот. Хуже всего, что во рту давно пересохло. По-хорошему, нужно было захватить хотя бы одну бутылку воды. Только оказался он здесь по-плохому. Смотритель практически выпнул его из Убежища 78, а взгляд отца в тот момент ещё долго будет сниться в кошмарах. Если, конечно, удастся не окочуриться до наступления ночи. Ему и раньше доводилось бывать на Пустоши, но никогда так далеко от дома. И, конечно, без ночёвок. На ботинках и в горле осела пыль. Жажда становилась невыносимой, отчего все мысли превращались в фантазию о водоёме, реке, – на худой конец – луже. Пить воду не пойми откуда – опасная затея, особенно на Пустоши, но всё же обезвоживание убивает быстрее радиации. Когда подъём кончился, впереди показались очертания водонапорной башни. Вот и миражи подоспели. Всё-таки, ночевать на Пустоши будет не он, а его труп. Он продолжал идти в сторону видения, нисколько не сомневаясь, что блеск рядом – тот самый свет в конце туннеля. Только башня никуда не исчезала, становясь лишь чётче, а блеск расползался под ней. Он бежал туда, хотя всё еще не верил, что наткнулся на работающую водонапорную башню, которая, на счастье, чуть-чуть подтекала. Сомнение, что он прибежит к миражу, свербело внутри, а он еще не дошёл до в состояния, когда так плохо, что уже плевать на исход. Но никакой игры воображения – только чистая правда. Он упал на колени возле лужицы, внимательно посмотрел на неё, снова проверяя на реальность, и зачерпнул воду ладонями. Тёплая, с привкусом земли и примесью песка, она всё же была даром небес. Какой-то суеверная дрожь прошлась по телу – не жадничать ни в коем случае. Поэтому, промочив горло, он умылся. Набрал еще воды в ладони, когда услышал сзади женский голос: – И кто тут у нас? Насмешка кошки, играющей с мышью. Он вздрогнул, повернулся. Их было четверо. От одних нарядов по телу пробежал холодок. Один мужчина с портупеей поверх голого торса, перчатки с шипами на костяшках, ботинки до колена, волосы на голове, словно пожёванные машинкой. Второй был одет сильно скромнее: в лёгкую броню, но с ирокезом. Невольно промелькнула мысль, откуда у этих дикарей столько геля для волос. Причёска позволяла разглядеть огромный шрам на черепе. Деталь, которая не вселяла надежду. Следующей была черноволосая девушка с хвостиком на макушке и выбритыми висками. Она тоже обмотала туловище портупеей, но хотя бы поверх лаконичного топа. Кожа правой руки, за исключением кисти – сплошной заживший буграми ожог. И общая деталь на всех – звериная ухмылка в сочетании с отблеском в глазах, от которого тут же ёкнуло в груди. Оружие в руках дополняло картину. Представление о рейдерах Пустоши основывалось только на дневниковых записях. И эта четвёрка не слабо так походила на описания в нём. Пожалуй, хуже этой встречи – только коготь смерти. Только последняя, четвертая участница их компании выделялась заурядностью. Черные брюки в обтяжку, черная футболка и коричневая мотоциклетная куртка. Русый хвост. Блеклая, если бы совершенно незабываемое лицо. Всё усеяно крупными и глубокими шрамами, словно оспинами. Без жалости и неприязни не взглянуть. Но преодолев первый порыв отвращения, взгляд замирал на проницательных глазах, такого редкого для Пустоши, зелёного цвета. Между бровей залегла морщинка оживлённой мысли. Её оружие так и осталось в кобуре на поясе, а она упёрла руки в боки. Трое стояли позади неё, поэтому, отвечая, он обратился к ней: – Я Рой. Троица переглянулась, беззвучно спрашивая друг дружку, точно ли они услышали то, что услышали. «Именно так и было», – прочитали они во взгляде соседа. И тут же разразились заливистым хохотом. – Нет, вы это слышали? – выдавил из себя тот, что с голым торсом. – Ой-ой-ой, что за крысёныш? – пропищала черноволосая. – Что же будем с ним делать? Наивность ответа развеселила их. Но до слёз и колик они довели себя сами: всё больше и больше подначивая друг дружку. Такая оживлённость покоробила Роя. Приподнятое настроение рейдеров не значило, что через полчаса он не окажется в плену, рабстве или на том свете. Они же настоящие психи. Рой мысленно простонал, насколько поганые перспективы открылись для него. Особенно, когда увидел, что рябая нисколько не разделяла веселья, наоборот, помрачнела, скрестила руки на груди, свела брови напряженнее. Она разглядывала комбинезон и Пип-Бой, нисколько, кажется, не интересуясь самим новым знакомым. Рой пытался понять, что она делает, но её лицо оставалось непроницаемым, даже, когда сказала: – Убьем его. «Не надо!» – хотел вскрикнуть Рой, но связки не сомкнулись. Ему бы бежать, а ноги словно стали чужие и приросли к земле. Поэтому, он лишь истуканом глядел на рябую. И уже недолюбливал. Троица в миг стихла. Кажется, предложение даже для них было… неожиданным? Бурное веселье сменилось страхом на их лицах. Они переглянулись и тот, что с ирокезом сказал: – Даже в мыслях пальцем его не трону. Он из этих, а значит, принадлежит Фойду. Было видно, каких усилий стоило ему не согласиться с рябой. Остальные робко закачали головами. «Всё-таки рабство», – пронеслось в голове у Роя. Паршиво, но лучше смерти. Как бы возвышенно не звучали все эти фразы, что смерть лучше, чем неприглядная жизнь, Рой всегда считал их высокопарной чушью. – Тогда прекращайте пляски и хватайте его, – ответила она троице. Двое мужчин тут же схватили Роя под руки. Жара, нарастающий голод вкупе с непроходящей жаждой и угрозы смерти – всё это забрало последние силы, когда его передумали убивать. А еще он был без оружия, а количественный перевес был не на его стороне. Верёвки больно впились в запястья, но он не пикнул. Промолчал и когда рейдеры потащили его за собой. Рейдеры нервно вздыхали и цокали, потому что Рой еле передвигал ногами. Он тормозил их ненамеренно, а от изнеможения. Такие марш-броски без воды и еды были в новинку. Но никто не подгонял его ни словами, ни пинками и тычками. Наоборот, рябая, поддерживала и, если он запинался, ставила обратно на ноги. Конечно, он не питал иллюзий о доброте рейдерской души, и тем более, не питал симпатии к своей компаньонке, но обессиленный и жалкий, решил плыть по течению. Пока что, оно не несёт его на скалы. Из-за Роя они добирались целую четверть часа до трёх браминов. У каждого животного было по два седла, четыре ноги и две головы. – Залезай! – гаркнул на Роя полураздетый рейдер, всё еще державший пистолет в руке. Рой застыл от недоумения и молча поднял связанные руки. Рябая лишь вздохнула, кажется, обречённо. Двоим рейдерам пришлось усадить его на брамина. Его компаньонка и здесь была рядом: прямо за спиной. Когда животные двинулись, она негромко спросила возле уха: – Хочешь пить? Во рту пересохло еще сильнее и Рой смог лишь кивнуть в ответ. Она вложила бутылку ему в ладошки, чтобы он сам выпил, сколько хочет. – Она хотя бы очищенная? – спросил он, когда выпил больше половины. – Полчаса назад тебя это не сильно волновало, – ответила она. Подловила. Ладно. – Это не повод всё время пить радиоактивную воду и вообще… – продолжение потонуло в возгласе рейдера в лёгкой броне: – Я первый его увидел, значит, награда моя! – Ты и супермутанта перед носом не разглядишь, – сказала черноволосая. – Скажем, что я нашел, – сказал тот, что забыл утром надеть рубашку. – В отличие от вас, я на испытательном сроке, а за такую находку грех его не скостить. На его лице выступила победная улыбка, словно согласились на его условия. – А нам какое дело? – спросила черноволосая. – Толку от тебя никакого, одно вредительство. – Верно, верно – сказал первый, слегка привстав в седле. – К тому же, меньше народа – больше добычи на рыло. – Да ну чего вы? Мы же семья, – не унимался второй. – Хороша семья, – пробубнила под нос рябая. Расслышал только Рой, сидящий рядом. – Тоже мне семья! – возмутилась черноволосая, практически вторя напарнице. – Пристрелил Хорька за пару крышек, а теперь про семью залепетал. – Да еще и на посту, – начал поддакивать первый. – Еще легко отделался. Сразу видно, что у Фойда мудрость и сострадание от двенадцати богов, раз он тебя на базу вернул, да в патруль поставил. Вот и принимай наказание с достоинством: приноси пользу банде здесь, а не юли. А в Красную ракету отправятся более достойные. Соседка Роя ухмыльнулась и заговорила: – Хорошая выволочка, Паук. Только стоит ли поучать Курта, когда у самих рыльце в пушку? Не надо делать удивлённые глаза – только мёртвый не знает, что вы нарушаете правила о браке. Все трое смолкли и покосили взгляды. – Давайте не будем позорить ни банду, ни главаря. Можно подумать, что Фойд понабрал одних идиотов. О чём подумает наш новый знакомый? Как ловко она облагородила слово «пленник». Мысли Роя, конечно, занимало совершенно другое. Радость остаться в живых поутихла и на первом плане оказались вопросы куда и зачем его везут. Их он и задал соседке. – Не о том беспокоишься, – ответила она. – От тебя требуется лишь одно – оказаться тем, кто нужен Фойду. Что элементарно, если ты не стащил весь прикид у неудачливого выходца из убежища. Еще более неудачливого, чем ты. Она хохотнула ему прямо в ухо, отчего у Роя побежали мурашки по всему телу. – Беспокоиться начнёшь, – продолжила она, – если подойдёшь. Никто не знает, какие у него на тебя планы. Рой тяжело вздохнул. И под землей, и на земле – у всех были на него планы. Сам же он никакими планами на себя похвастаться не мог. Но жгучая досада на Смотрителя пузырилась внутри: именно из-за него Рой без припасов и даже крышек едет с рейдерами на смотрины к их главарю. И даже мисс Удача наверняка не знает, чем они обернутся. Троица рейдеров на одной ноте перешёптывалась между собой, стараясь не сильно привлекать к себе внимание рябой. Воздух прогрелся, стал душным и жарким. Мерные покачивания брамина передавались всему телу. Бесконечно однообразная картина развороченного прошлого наводила скуку. Вся эта монотонная безнадёжность сморила Роя, и он провалился в сон, продолжая сжимать в руках бутылку воды.Please stand by